Ваша Сюзи

8 января

Дорогая любимая мамочка!

Папочка говорит, что я вас больше не увижу. Он сказал, что вы отправились в какое-то замечательное место, но я так и не поняла какое. Я помню, что вы говорили о том, что все хорошие люди отправляются на небо, но как они оттуда не падают? Возможно, после того как все они уходят, то сильно теряют в весе?

Папочка всё время сидит в кабинете, он грустен и почти со мной не разговаривает. Помните, вы бранили меня за то, что я проводила с ним слишком много времени и не уделяла внимание учёбе? Что ж, теперь вы можете быть спокойны, отец более не хочет меня видеть. Не думайте, будто я ставлю вам это в укор. И всё-таки матери обычно не покидают своих детей, а если вдруг уезжают куда-то, то говорят об этом. Я помню, что тётя Бетси сильно болела, а потом тётя Эмили сказала, что её уход был очевиден. Знаете, я на самом деле не знаю, что значит «очевиден». Нет, я понимаю значение слова, но не понимаю, как можно ожидать чьего-то ухода, даже если он болеет? Я бы не хотела ждать вашего. Так что, может, это и хорошо, что всё произошло внезапно.

На самом деле, я очень скучаю по вас. Не знаю, сколько прошло времени, наверно, четыре недели, поскольку я помню уже четыре воскресенья, когда я ходила в церковь не с папочкой, а с мисс Уолш. Мне с ней ходить не нравится, она всегда молчит и заставляет меня слушать пастора до самого конца. А ещё она «не приемлет» шуток во время проповеди. Её любимое «не приемлет» касается почти всего, что я делаю. Она не приемлет излишние разговоры за столом и не приемлет, чтобы я не переодевалась к обеду. Но мне просто не хочется. Папа обедает и ужинает у себя, а чтобы смотреть на кислое лицо мисс Уолш, вовсе не обязательно менять утреннее платье на обеденное.

Я нашла пару ваших писем, адресованных отцу. Странно, что он не закрыл их в секретере с остальными, но я была рада им. Мне казалось, что вы написали их мне, а не ему. Жаль, что их всего два. Я бы была счастлива получать их от вас.

Ваша дочь Сюзи.

17 января

Дорогая мамочка,

папочка сказал, что вы мне не ответите. Вполне может быть. Я допускаю такую вероятность, поскольку ни разу в своей жизни не видела, чтобы тот, кто ушёл навсегда, давал о себе знать. Как вам мои новые грамматические конструкции? Мистер Хофман сказал, что я выражаюсь чересчур высокопарно. Скажу вам по секрету, я обнаружила для себя замечательное внеклассное чтение. Это Мэнсфилд-парк Джейн Остин. Все мои выражения взяты оттуда. Жаль, что мистер Хофман не может оценить их. Он бы пришёл в ужас, если бы узнал, что леди читает что-то подобное, но сама я в восторге!

Я знаю, вы не будете против.

Сюзи.

24 января

Мамочка,

пишу вам уже поздно ночью. Сегодня мистер Хофман задал для домашнего чтения Шерлока Холмса! Я едва смогла дождаться окончания урока, чтобы пойти и прочесть новый рассказ «Пять зёрнышек апельсина». Неужели у моего учителя появился вкус? Я была невероятно рада, что он всё-таки избавил меня от чтения «Путешествие Пилигрима». Не понимаю, зачем нужно было писать столь нудное произведение?

К нам заходил мистер Хайд. Он был бодр и весел, отец принял его в обед, но сам был мрачен. Я же была счастлива видеть их обоих. Совсем как раньше. Только вас очень не хватает…

Они говорили о каком-то большом земельном участке, который папочка купил. И отец категорически против мероприятия, которое устроил там мистер Хайд. Какое, я не знаю. Они говорили загадками, то и дело бросая на меня взгляды. В конце концов, когда мы трое пообедали, отец и мистер Хайд ушли в кабинет. А мне туда доступа нет. Отца я сегодня больше не увидела. Только мельком, когда ложилась спать. Он по-прежнему избегает меня.

Сюзи.

10.12.2240

В понедельник вечно одно дерьмо случается. Получили сообщение с Земли. Наша экспедиция продолжится чуть дольше, чем они рассчитывали. Чуть дольше! Да они, чёрт возьми, издеваются! Чуть дольше — это несколько месяцев. Нам же предстоит прожить на базе ещё около года. «Мы не видим ощутимых результатов вашей работы, Джек, постарайтесь ускориться. Если экспедиция не окупит себя…»

Тогда они пустят меня на органы. Да-да, знаем. Старая шутка. На самом деле страшно не то, что когда-то людей пускали на органы, страшно, что сейчас ни один человек не пригоден даже для донорства. Рождается он сразу с кучей родительских кредитов и так и живёт, пытаясь расплатиться с ними и понимая, что сделать этого не сможет, заводит детей, опять передавая это ярмо дальше. Так что, ничего они со мной сделать не могут. А то, что нет результатов, — не моя вина, это их хвалёные учёные, окончившие Манчестер, так хреново спрогнозировали местный климат и местность.

Бур с трудом преодолевает поверхность здешнего грунта, и нам приходится часто останавливать работу. Всё из-за высокого содержания кислорода в атмосфере. Мы уже дважды тушили пожар и истратили недельный запас воды. Благо, её здесь много. Сейчас на Кеплере лето, но из шестидесяти пяти дней на него отведено около десяти. В это время здесь сухо и холодно, термометр едва достигает 10 °C. Однако это не мешает малейшей искре создать огненный хаос. А сверло бура нагревается слишком быстро.

Несмотря на то, что за четырнадцать месяцев мы все здесь ужасно устали, команда выглядит неплохо. Не исключено, что все они испытывают влияние повышенного кислорода. После дня работы мы похожи на опьяневших и одуревших кретинов. На самом деле от здешнего воздуха одни проблемы. Это ненормально синее небо раздражает меня. В иные дни, когда весь день льёт дождь, моё состояние улучшается, но я всё равно ненавижу это место. Вся планета — это чёртовы пещеры, вымытые в известняках. Меловые скалы и угольные отложения — вот всё, что мы нашли здесь. А этого добра хватает и на Земле.

15.12. 2240

Сегодня был аномально жаркий день, воздух раскалился до 17 °С. Эта температура почти пригодна для того, чтобы купаться, а мест для плавания здесь достаточно. Южнее нашей базы протекает маленькая река. У неё песчаные берега, и она довольно мелкая, чтобы за день хорошо прогреться. А в двадцати футах севернее от нас протекает горная река, она впадает в озеро, имеющее, скорее всего, тектоническое происхождение. Одна его сторона упирается в скалистый хребет. На Земле практически не осталось таких мест. Здесь постепенно забываешь, кто ты и что тут делаешь. В спокойные дни гладь озера отражает синее небо. Тогда линии горизонта не видно вовсе. От этого становится страшно, когда нет верха и низа, когда нет вообще ничего, кроме нашей одинокой базы. Рядом с этими скалами и озером ощущаешь собственную ничтожность. Мы так отвыкли от величия Земли и поэтому от размаха Кеплера у меня буквально трясутся поджилки, но я прячусь от страха за собственным раздражением, за недовольством воздухом и едой, за тем, что нам здесь предстоит прожить ещё год, хотя на Земле меня никто не ждёт. Нет ни одного живого существа, кому бы я был нужен.

19.12. 2240

Вспышки на солнце опять отключили Юзабилити. Система стала часто дурить. Не знаю, как мы продержимся ещё год. Часть кластеров памяти пришлось освободить, удалил всю коллекцию художественного дерьма Парка. Он орал как псих… Как будто он здесь без Диккенса не проживёт… «Год, Стиви, — сказал я ему, — ещё годик ты в состоянии прожить без оборванцев и призраков старой Англии». Кластеры памяти для отчётов и статистических данных были повреждены. Данные о планете теперь соседствуют с личными архивами регби Прайса, фотоархивом Кэтрин и порнороликами Гиббса. Мы посылаем еженедельные отчёты на Землю, но они доходят плохо. В последний раз Юзабилити вывела на экран ошибку, и мы так ни черта и не смогли сделать. Отчёт отправили спустя два дня.

21.12.2240

Сверло бура провалилось в пустоту. Если бы этот идиот Хайд заранее опустил зонд, нам бы не пришлось тратить целые сутки на спасение бурмашины. Всё бы пошло к чёртовой матери, потеряй мы его. Мы уже нашли силикаты натрия и железа, однако количество их ничтожно. Работа будет продолжена, хотя это и похоже на непрекращающийся кошмар.

31 января

Дорогая мама,

в этом году очень снежная зима. Мисс Уолш и я ходили на ярмарку Темзы, где купили печёные яблоки, а потом катались на коньках. Моя гувернантка неплохо держится, у меня же с коньками не сложилось вовсе. Я дважды падала. Второй раз совсем неудачно: разбила верхнюю губу, и мне её даже хотели зашить, но всё обошлось, хотя было ужасно больно. Мы сразу пошли домой, где я проревела около часа, считая себя невероятно уродливым ребёнком. Всё это время мисс Уолш кружила вокруг меня, беспрестанно причитая. Когда доктор сказал, что будет шрам, я не удивилась. Меня больше изумило то, что я не выбила себе зубы.

Отец так и не вышел. Не знаю, что было больнее: разбитая губа или то, что ему всё равно. Вам бы не было. Даже мисс Уолш не было! Хотя, кажется, более чёрствой женщины на свете не существует.

Ваша Сюзи, с разбитой губой и опухшими глазами.

14 февраля

Мама,

к нам снова приходил мистер Хайд. Он теперь к нам заходит почти каждую неделю. Он был взволнован больше обычного. Я была уверена, что отец его не примет, но он не только позвал его к обеду, но и со вниманием выслушал. Мистер Хайд сообщил, что на той земле, которую они выкупили, при последних подготовках он провалился вниз и чуть не переломал себе ноги. Честное слово, мама! Это был такой завораживающий рассказ! Мистер Хайд обнаружил тоннель и тут же отправил в него одного из своих подручных, и тот прополз, по словам Хайда, около трёхсот футов. «Бедняга чуть не умер от страха и нехватки воздуха! — сказал он. — И не мудрено, ведь лаз, как оказалось, шёл под уклоном и сужался. Ему и конца видно не было». Но когда он отчаялся от невозможности свернуть назад и был готов впасть в панику, лаз всё-таки кончился. Подручный оказался в старом погребе, который был кем-то устроен прямо в пещере! Вы представляете, мама?! Под Лондоном! Мистер Хайд сказал, что там проходят грунтовые воды, они-то и размыли почву настолько, что образовали внутри пустоты. Хотя он всё равно не понимает, каким образом пещера увеличилась до такого размера. Но главное, это погреб. Мистер Хайд сказал, что там остались запасы вина прошлого века!

Отец был так впечатлён этой находкой, что тут же собрался и уехал с мистером Хайдом. Мне, к сожалению, ехать с ними запретили, хотя ужасно хотела побывать и на той земле и в той пещере. Но папочка обещал рассказать мне об этом по возвращении.

За всеми этими событиями я совсем забыла, что вас нет рядом. Мне это сильно расстроило. Неужели у людей такая короткая память?

Сюзи.

21 февраля

Мама,

отец вновь не выходит из комнаты. Он не делится со мной никакими новостями. Мистер Хайд на этой неделе не заходил вовсе. Он, наверное, занимается их находкой. После тщательного осмотра оказалось, что вина, в самом деле, очень старые. Хайд предложил поделить находку пополам, но отец отказал ему. Он кричал мистеру Хайду, что земля принадлежит ему, как и то, что лежит в ней. Тогда тот заметил, что отцу по определению не может принадлежать то, что лежит в земле: «Неужели же ты, в самом деле, претендуешь на все те трупы, что мы захоронили там?» — спросил он. Не знаю, почему он так сказал, но отец побледнел и затрясся, а мне стало страшно. Мама, я знаю, что происходит с людьми после смерти. Они становятся трупами. Я узнала об этом из «Падения дома Ашеров». Точнее, я догадалась. Мистер Хофман, которого я подробно расспросила обо всём, не хотел мне ничего рассказывать, но я припугнула его тем, что расскажу отцу, что он уже давал мне книги, не предназначенные для чтения юной леди. В частности, того же Эдгара По, и хотя Хофман не делал этого, думаю, отец поверил бы мне. Знаю, мой поступок омерзителен, но я должна была узнать правду, правду о том, что происходит с человеком после его смерти. Я не узнала этого, но узнала то, что происходит с его телом. Думаю, мистер Хофман боялся напугать меня, боялся, что я решу, будто моя дорогая мамочка могла превратиться в нечто отвратительное и гниющее, но он ошибся. Я понимаю разницу между трупом и тем, что является человеком. И я понимаю, что тело — всего лишь тело. Но мысль о том, что когда-нибудь и я превращусь в зловонную жижу, пугает меня. Тогда я думаю о том, что встречусь с вами, и мне становится так хорошо. Ах, как мы будем долго говорить обо всём на свете. О том, что случилось в моей жизни и что вы пропустили в ней. Об этих письмах, о моей семье, которая наверняка у меня будет. Разве не замечательно, что я принесу вам так много новостей? Замечательных новостей о жизни. А может, вы и сами всё знаете, может, мёртвые вообще знают всё наперёд, что ж, тогда и я всё буду знать, и мы просто будем рады друг другу и сможем никогда не расставаться.

Сюзи.

01.03.2240

Пустоты оказались тектонической пещерой. Она довольно обширна, на дне обнаружено озеро с большой примесью углекислого газа. В верхней части, как и в земных пещерах, имеются натечные отложения красного цвета, однако состав их отличается от тех, что мы привыкли находить на родной планете. Это не кальцит. Первичные тесты показали, что кристалл имеет углеродистое происхождение, в большей степени он похож на алмаз, но уже сейчас можно сказать, что это не он. Не ясно, каким образом столь твёрдый минерал был образован. Что самое странное, механические отложения, обычно состоящие из гальки, песка и глины, здесь также состоят из кристалла. Пещера, когда мы спустились в неё, была похожа на кровавое побоище. Жуткое зрелище!

Также мы обнаружили обильную спелеофауну. Здесь водятся существа, отдалённо напоминающие протеев, но в отличие от обитателей Земли они больше почти в два раза. Паукообразные, похожие на тригонотарбидов, с ними приходится быть особенно осторожными. Их средний размер равняется нашему птицееду. Я ожидал увидеть змей, но пока не встретил здесь ни одной. Возможно, для них здесь слишком холодно.

Надеюсь, что обнаруженные нами кристаллы всё-таки представляют для нас интерес, иначе нас всех можно не забирать вовсе. Дороже нам обойдётся отправка домой и все те судебные тяжбы, которые нас ожидают в случае непокрытия стоимости экспедиции.

10.03.2240

Кристаллы имеют вулканическое происхождение. В их основе лежит аморфная форма углерода. В отличие от известного нам, эта форма магнитная и светится при воздействии света. Теперь ясно, почему пещера выглядела так зловеще. Структура кристаллов представлена связями алмазного типа, однако в отличие от алмазов, в ней также присутствует до пятнадцати процентов связей графитного типа. Найденные нами кристаллы твёрже алмаза на шестьдесят процентов. С тем количеством, что нами было обнаружено, мы не только окупим поездку, но и сможем выкупить самих себя из лап корпорации. Джонни Хайд, возможно, засранец, но везучий, как сам чёрт, и нюх у него отличный. Сегодня отдыхаем. Спускались в пещеру лишь раз, чтобы взять образцы минералов.

16.03.2240

Юзабилити закончила сканирование кристалла. Мы до сих пор не знаем, каким образом был получен этот минерал. Судя по структуре и углеродному происхождению, кристалл появился в результате давления. Однако обнаруженные натечные отложения опровергают это. Неужели эти минералы имели жидкую форму? Ещё одна странность, которую изначально мы списали на обман зрения, рост минералов. Он едва заметен, увидеть это невооружённым глазом практически невозможно. Рост этот обусловлен влиянием местного солнца. За три дня, что мы наблюдали за кристаллами, оставленными в темноте, в комнате со светом и на улице, мы выяснили, что первые два не изменили размера вовсе, в то время как минерал, подвергавшийся влиянию естественного света, вырос на четверть дюйма. Являются ли камни в этом случае местной формой жизни? По своему составу это всё те же камни, но их неестественный рост опровергает это.

25.03.2240

Юзабилити сегодня точно взбесилась. Не пускала Уолтерса на базу, заявляя, что его ключ-карта аннулирована в связи со смертью носителя. Пришлось перезапустить систему и снова настроить с ней ментальную связь. Это сущий кошмар для меня. Она копается в моих мозгах, как у себя дома. Они говорят, что это обоюдное откровение. Какого откровения можно ожидать от машины? Ненавижу её! Ненавижу эту чёртову систему!

С минералами полный провал! Да, камни росли и растут, и всё-таки их рост оказался не бесконечным. Нам удалось вырастить минерал в диаметре три дюйма до шести с половиной, но дальше процесс не пошёл. Лоуренс и Хайд просиживают в лаборатории целыми сутками. Остальные члены команды заняты новой установкой бура. Очевидно, что в пещере, кроме кристаллов и небольших отложений песка, мы больше ничего не найдём. Здесь осталась работа только для биолога. Новый зонд обнаружил пустоты южнее нашего лагеря. Что ж, будем надеяться, что там нам повезёт больше.

30.03.2240

Хайд подхватил какой-то вирус. Не понимаю, как это вообще могло произойти. На Кеплере нет разумной жизни, здесь ещё и в помине нет млекопитающих. Гигантские насекомые и членистоногие на раннем этапе становления — вот вся крупная скотина этого рая.

Так или иначе, у Хайда лихорадка. Два дня держится высокая температура, а на руках появилась сыпь розового цвета. Он слишком много времени проводил в этих пещерах. Пока я изолировал его. Чего нам не хватало, так это эпидемии. А мы ведь понятия не имеем, что это. Уолтерс сказал, что, скорее всего, это разновидность ветряной оспы. По крайней мере, он примерно представляет, как с этим бороться.

14 марта

Мама,

тот погреб, который был найден мистером Хайдом. Они раскопали его. А внутри обнаружили не только вина, они нашли там великолепные образцы рубинов, которые, как потом оказалось, вовсе не являлись рубинами. Эти камни имеют кроваво-красный цвет и блестят так, что свет солнца не проходит через них, а отражается. Отец и мистер Хайд привезли к нам домой несколько образцов, а когда обнаружили необычный эффект, собрали вместе всё, что смогли найти, и заполнили ими малую гостиную. Зашторив окна и внеся внутрь всего один подсвечник, они сотворили настоящее чудо! Свет преломлялся в каждом кристалле, и наша гостиная окрасилась в алый цвет. Клянусь вам, я никогда не видела ничего красивее и страшнее этого. Казалось, что мы находимся в пещере на каком-нибудь совершенно диком материке среди туземцев. Я никогда не испытывала такого страха и восторга одновременно. Мы любовались всем этим с четверть часа, а потом открыли тяжёлые портьеры и впустили в комнату день. Я находилась под впечатлением до самого вечера, а когда пришло время ложиться спать, почему-то испугалась. Всю ночь меня мучили кошмары. Мне снился мистер Хайд, он сидел на моей постели, и мы разговаривали. Выглядел он странно: у него было восковое лицо, едва шевелящиеся губы, а глаза совсем запали. Зато его руки едва заметно светились в темноте. Это розоватое свечение показалось мне каким-то зловещим. Оно постепенно нарастало, и я увидела, что руки мистера Хайда, на самом деле, все в крови. Я так испугалась, что проснулась, хотя во сне ничего страшного и не произошло. Но меня мучает сам разговор. Я едва помню его, но всё-таки кое-что в памяти сохранилось. Мистер Хайд сказал, что у него больше нет лица и что ему нужно, чтобы я ему его придумала. Когда я спросила, почему у него нет лица, он рассмеялся и сказал, что у того, у кого нет сущности, нет и лица. Я понимаю, что сон — это всего лишь плод моего воображения, но мне всё равно неприятен этот человек. Почему-то его обычная весёлость теперь раздражает меня.

Ваша Сюзи.

P.S. Отец, увидев, как сильно впечатлил меня камень, заказал мне медальон со вставкой в крышку нескольких камней. Медальон уже доставили, и он очень хорош, однако после сна я побаиваюсь надевать его.

4 апреля

Дорогая мама,

отец стал окончательным затворником. Он ведёт дела с этим Хайдом, который мне ужасно не нравится. В этом человеке есть нечто отталкивающее. Иногда мне кажется, что он втянул отца во что-то дурное. Я пыталась ни один раз поговорить с ним, но папа даже не смотрит на меня.

В сентябре я собираюсь поступить в пансион мисс Клейтон. Говорят, что для девочек это одно из лучших учреждений Лондона. Наверно, это неплохо. Это лучше, чем жить дома. Иногда я слышу, как ночами отец ходит по кабинету, и не могу заснуть. Я бы пошла к нему, попыталась бы уложить его сама, раз этого никто не может сделать, но он запирает дверь изнутри и гонит всякий раз, как только я пытаюсь постучать к нему. Отца что-то тревожит, что-то страшное. Иногда он смотрит сквозь меня, и на его лице написан такой ужас, что я сама начинаю дрожать. Это страшно. Ужасно страшно.

Я была на вашей могиле всего несколько раз. Всё потому, что вас похоронили на новом кладбище, которое находится слишком далеко от нас. Мне это не нравится. Отцу, кажется, тоже, но тогда я не понимаю, почему он позволил этому случиться. Боюсь, здесь не обошлось без мистера Хайда. У нас в гостях он всё рассказывал, какое замечательное и живописное место Норд Плэйн, как бы он сам хотел быть похороненным именно там. Его не понял никто, и отец обещал мне, что не будет больше его звать, по крайней мере, представлять его нашим и без того немногочисленным знакомым. Меня тревожит то, что он не порвал с ним окончательно. Хайд сделался очень странным. У него лихорадочно блестят глаза, он похудел и стал похож на высушенную скрюченную жердь.

Сюзи.

10.04.2240

Меня беспокоит состояние Джонни. Он совсем плох. Уолтерс колет ему противовирусные, но реакции на препараты нет. Очаг воспаления появился и на второй руке тоже. Хайд беспрестанно бредит. Иногда он вскакивает с постели и бормочет что-то совсем несуразное. Джонни говорит, что у него нет лица. Я несколько раз давал ему зеркало, пытаясь привести в чувства. Но собственное отражение только сильнее напугало его. Джонни кричал до тех пор, пока не потерял сознание. На моей памяти никто не болел так страшно.

17.04.2240

Второй бур обнажил ещё одну пещеру. В этот раз работа шла очень быстро. Мы нашли следы разлома, заложенные камнями. Если бы мы не знали, что планета необитаема, то решили бы, что до нас здесь кто-то поработал. Пещера также состоит из красных минералов. Лоуренс продолжил работу без Джонни. Тот почти не приходит в себя. Его сыпь покрылась странной крошкой, похожей на хлопья, она откалывается и превращается в нечто, напоминающее кристаллы, которые мы обнаружили. Команде мы об этом решили ничего не говорить. Это тайна между Лоуренсом, мной и Уолтерсом. Последний высказал предположение, что Джонни, скорее всего, умрёт. У него мало шансов: организм сильно ослаблен.

Земля по-прежнему молчит. Сейчас это меня почти не тревожит. Все мои мысли занимает перспектива похорон. Господи, умереть на Кеплере, за миллионы световых лет от Земли. Это, чёрт побери, нечестно!

18 апреля

Мама,

мне страшно. Сегодня ночью я видела, как с неба падал красный саван. Он покрыл мою голову, голову отца и мистера Хайда. Он покрыл собой весь мир. Откуда я знаю, что такое саван? Я и сама не понимаю. Я узнала это слово из сна. Отец повернулся ко мне и сказал: «Это саван, в нём нас и похоронят».

В этот же день пришёл мистер Хайд, он был учтив до безобразия. Сказал отцу, что сожалеет о той размолвке, которая испортила их отношения. Отец не был столь же расположен и выслушал его с трудом, явно желая побыстрее отделаться от него. Когда мистер Хайд уходил, то сделал совершенно неясную мне вещь: обнял отца и сказал, что ужасно сожалеет.

Ваша несчастная Сюзи.

20.04.2240

Уолтерс заразился. Сегодня он показал мне сыпь, у него поражена грудина. Сказал, что с трудом дышит уже несколько дней. Температуры пока нет. Видимо, болезнь протекает по-разному. Введение жёсткого карантина может посеять панику. Пока я изолировал Уолтерса, как и Хайда. Джонни всё ещё жив, хотя ещё несколько дней назад мы были уверены, что со дня на день будем его хоронить.

Сыпь растет и уже покрывает обе его руки. От него по-прежнему откалываются эти чёртовы кристаллы. Мы тщательно убираем после них. Рентген показал, что сыпь появляется под кожей, небольшие уплотнения видны по всей руке.

22.04.2240

Хайд словно взбесился. Ночью он покинул свой блок и пошёл в центральную комнату Юзабилити, поменял все коды доступа. Не представляю, как ему удалось. Ментальная связь Юзабилити должна была предотвратить это. По крайней мере, сообщить мне о попытке смены кодов. Однако Хайд просто сделал это. Он вскрыл главный процессор системы и долго смотрел на него. Когда Джонни нашли, он не помнил, где находился. На камерах видно, что он говорит с Юзабилити, шепчет ей что-то, но что — разобрать не удалось. Я ввёл жёсткий карантин и запретил приносить кристаллы на базу. Их исследование теперь ограничено двумя людьми. Брать их без защиты запрещено.

23.04.2240

Хайд не приходит в себя. Его вирус прогрессирует. У Уолтерса все те же признаки заражения, что и у моего помощника. В команде начались разговоры. Работы по бурению продолжаются. Юзабилити обнаружены всплески энергии, исходящие от кристаллов, до этого они были слишком кратковременны, чтобы их засечь, да и сейчас длятся не дольше миллисекунды. Но даже этого достаточно для того, чтобы понять: эти минералы живые. Если это вообще минералы. Они растут наподобие грибниц, заражают носителя мельчайшими частичками крошки, словно споры, проникают повсюду и прорастают в любом организме. Теперь понятно, чем ограничен их рост — питательными веществами. Это паразиты, прорастающие в живых организмах.

Наши отчёты или не доходят до Земли, или... Я не знаю, что думать. Неужели они решили нас здесь бросить?

24.04. 2240

Уолтерс тяжело болен, но у нас появилась призрачная надежда на восстановление Хайда. Он пришёл в себя и хоть выглядит плохо: его руки почти не шевелятся, но может говорить разумно и ясно. Он не помнит последние дни, хотя они были ужасны. У Хайда обнаружился лунатизм, чёрт бы с ним, если бы не его вредительские наклонности. Он опять вскрыл Юзабилити. Когда мы нашли его, Джонни уже полез внутрь процессора руками, которые похожи сейчас на две красные сверкающие культи. Что ему там было нужно, не представляю. Зачем система позволила это сделать — мне так и не ясно. На прямой приказ Юзабилити отвечает отказом, ментальное вмешательство ничего не дало.

Я обнаружил в кластерах памяти системы чёртовы аудио романы Диккенса. Я же удалил их! Юзабилити каким-то образом сохранила всё удалённое. И я снова не могу понять, зачем.

Кристаллы опасны. Были заражены ещё двое. Исследование камней прекращено. Если так пойдёт и дальше, мы все скоро станем кристаллами.

25 апреля

Мама,

случилось страшное! Мистер Хайд умер. Он умер рано утром. Его обнаружили в своей постели, точнее то, что от него осталось. Тело мистера Хайда наполовину отсутствовало: не было рук, части грудины. Вместо этого обнаружена крошка неизвестного красного минерала. Сообщение о его кончине заняло всю передовицу. Его смерть была названа одной из самых загадочных. Думаю, я знаю, что за минерал был найден рядом с несчастным мистером Хайдом. Мне так стыдно, ужасно стыдно, что я подозревала его в чём-то. Но что сделали эти камни? Если принять во внимание всю неестественность позы, которая была в последнее время у мистера Хайда, он сам стал ими, поэтому и носил перчатки, не снимая.

Ваша Сюзи.

25.04.2240

Джонни Хайд умер. Улучшение оказалось временным и наступило перед самой смертью. Камни добрались до его сердца и прекратили агонию. Я не знал, что делать с телом, но камни растут даже тогда, когда мы положили его в холодильник. В конце концов, тело решено было похоронить подальше от базы. Мы едва не сломали его, пока несли. Уолтерс дышит через трубку. Вся его грудь и шея покрыты красной крошкой. Он говорит, что слышит их, слышит каждого на базе. И меня он слышит тоже. Его горячка скоро пройдёт, я знаю, и он умрёт вслед за Джонни. Хайд продержался так долго только потому, что его заражение началось с руки. Команда находится в состоянии подавленности. Каждый боится выходить из своего блока. Что ж, это не так и плохо, учитывая наше состояние дел.

Теперь ясно, почему во второй пещере мы не нашли следов насекомых: они все были превращены в кристаллы, от них не осталось ничего.

Сегодня, ложась спать, я обнаружил за ухом очаг воспаления. Два дня я чесал его и даже не понимал, что это. Что ж, скорее всего, я последую сразу вслед за Уолтерсом. Кристаллы доберутся до моего мозга очень быстро, они уже добрались, ведь внешнее проявление — это уже следствие заражения.

30.04.2240

Умер Уолтерс, двое не могут говорить и ходить. Я тоже их слышу. Я слышу старину Уолтерса, он кричит прямо у меня в разуме, он воет, словно дикое животное. Неужели он не умер? Неужели под всем этим нагромождением красных минералов есть живой человек? Или оно — это самое нагромождение — является человеком? Остальные напуганы. Я ношу водолазку с высоким воротом, но мой жар и слезящиеся глаза слишком очевидны. Земля молчит.

2 мая

Мама,

Отец тяжело болен! Он уже несколько дней страдает от лихорадки. Доктор прописал ему лауданум, сказал, что от него будет легче дышать. Я провела с папой несколько ночей, хотя он и требовал от мисс Уолш, чтобы она увела меня. Он совсем плох и постоянно бредит. Мама, страшно не это, страшно то, что говорит отец, когда бредит. Он повторяет, как мистер Хайд из моего сна, что у него отобрали лицо. В первый раз я так сильно напугалась. Его лицо было перекошено ужасом. Слава богу, слуги, прибежали на помощь. Все они были перепуганы, а я сама, кажется, готова была потерять сознание. К утру всё кончилось, отцу стало чуть лучше, и он затих.

Сюзи.

05.05.2240

Что-то происходит на базе, но я не знаю, что именно. Ночью я едва могу сомкнуть глаза. А в следующее мгновение обнаруживаю себя посреди ночи в головном центре, вскрывающим Юзабилити. Вскрыл её, как Хайд! Что, чёрт возьми, я там делал? Я не помню ничего. У меня температура тридцать девять, она снижается только под утро, сколько бы я не пил жаропонижающих. Ночью всё горит. Я вижу горящие тела своей команды, я чувствую их пульсы, горячечные мысли, страх. И это всё сводит с ума! Они все думают о том, как бы похоронить меня, как бы избавиться от меня, как я сделал это с Хайдом. С вопящим Хайдом в земле! Как с Уолтерсом, которого я всё ещё не похоронил. Я не смог себя заставить. После его криков в моей голове, после его: «Не хорони, меня Джек! Только не хорони. Ради бога!».

06.05.2240

Сегодня мне чуть лучше, я знаю почему. Это неизбежно. Неизбежно как с остальными. Кэтрин мертва. Джастин мёртв. Следующий я. Остальные избегают меня, но я знаю, они тоже заражены. Каким-то невероятным образом они все инфицированы, нашу базу ждёт только смерть. И всё же, пока я не умер, я должен узнать, понять, что не так со связью…

07.05.2240

Все данные Юзабилити взломаны и стёрты. Она наполнена бесхозным дерьмом, которое привезли с собой эти чёртовы ублюдки. Её разум больше не в состоянии собирать и анализировать информацию. Все алгоритмы сбиты. У меня ушёл весь день, чтобы восстановить малую часть данных. Юзабилити изъясняется понятиями из энциклопедии Хофмана, будь она неладна! Зато стандартный набор словаря помощника был удалён вовсе. Как она может понять, что происходит, когда не владеет элементарными знаниями в области систематизации и каталогизации? Я отключил систему проверки кодов для входа на базу. Боялся, что и наши личные номера были также удалены. Но даже когда они работали, Юзабилити изъяснялась на такой тарабарщине, что я едва мог понять её.

9 мая

Мама,

у отца несколько очагов воспаления, он едва дышит. Не помогают ни ингаляции, ни лекарства. Он страшно страдает. Весь день и всю ночь держится жар. Я по-прежнему рядом с ним. Когда он вдруг приходит в себя, то или кричит на меня, или обнимает и плачет и молит о прощении. Я боюсь его, боюсь того, что с ним случится то же, что и с мистером Хайдом. Но мне кажется, это неизбежно. Господи, мама, неужели я останусь совсем одна?! Это слишком тяжкое бремя — остаться одной.

Сюзи.

10.05.2240

Сколько можно себя обманывать? Год, проживите год! Мы прожили год ещё год назад, и ещё год назад! Сколько мы здесь на самом деле? Что мы ищем на этой богом забытой планете? Разве для экспедиционной группы нужно больше десяти человек? Загрузка данных Юзабилити ничего не дала. Информации нет. Даже ей они не доверяют. Ещё бы, ведь она должна быть со мной откровенна. Сучка просто издевается надо мной, подсовывая драные книжки Диккенса. Я же удалял их! Удалял! Куда она записала данные о планете? Она вообще посылала эти данные на Землю?!

14.05.2240

Мы колонисты! Мы чёртовы колонисты! Мне удалось восстановить часть архива Юзабилити. Неужели мы прожили здесь пять лет! Пять! Тогда кому мы высылаем отчёты о бурении? Кому мы должны привести полезные ископаемые? Я ни черта не помню! Я даже не помню, как мы оказались здесь. С моей памятью что-то не так. Записи с видеокамер сохранились только за последние месяцы, на них ещё жив Хайд. Скоро не останется никого. За текущее время заражены все. Я ничем не могу им помочь.

17.05.2240

В западной части базы я обнаружил хранилище. На картах Юзабилити его нет. Все камеры пусты. Около тысячи капсул девственно пусты. Мы здесь не год и не пять лет, даже не десять. Хотя, учитывая, как быстро была уничтожена наша команда, возможно, мы здесь не так долго находимся. Я знаю, что в этих пещерах, знаю, как появились эти. И знаю, почему последняя была заложена, возможно, что и первая была заложена тоже, мы просто бурили не в том месте. Эти кристаллы — это углерод с нашей родной планеты, когда-то он ходил, говорил и называл себя человеком. Возможно, что первая команда использовала пещеру как склеп. А может, они все сошли с ума и приходили туда умирать. Ближе к тем, кто вопил в их сознании, кто звал их. Уолтерс зовёт меня. Хайд зовёт меня. Я должен выкопать его. Должен положить его с остальными. С теми, у кого больше нет лица, потому что нет души, у них ничего не осталось, только разум, лихорадочно бьющийся в оковах камня.

20.05.2240

Они зовут меня, каждый из них кричит в моём разуме. Я не могу думать, каждая мысль даётся мне с трудом. Иногда я часами просиживаю над бумагой, пытаясь вспомнить одно единственное слово. Тогда мира вокруг меня не становится вовсе.

24.05.2240

Я иду к вам! Хайд! Старина Хайд, ты был прав! Это самая необычная планета из всех! И это самые необычные кристаллы, которые нам не повезло встретить! Боже, старина, а вот и ты! Я так ждал встречи с тобой. Мы не ладили последнее время, Джонни, но ведь ты понимаешь, всё из-за чёртовой базы, из-за того, что мы должны были… А что мы должны были, Джонни? Ты тоже не помнишь? Джонни, я вспомнил! Мы же здесь, чтобы, чёрт побери, выжить! Выжить, Джонни! Мистер Хайд и мистер… Джонни, а ты не помнишь, как меня зовут?

24 мая

Мама,

отца больше нет. Он умер рано утром, по крайней мере, именно так мне сказала мисс Уолш. Я не видела его, совсем не видела. В морг ездил мистер Клейтон, меня же посадили под домашний арест, как будто хоть у кого-то из них есть на это право. Я не видела и вас тоже. И пусть бы это навсегда шокировало меня, я бы хотела попрощаться с вами. Теперь меня лишили и привилегии увидеть отца. Знаете, что я сделала, когда его унесли? Я забрала из его секретера всю корреспонденцию. А потом я читала и читала, и читала, я прочла всё, что вы писали ему, всё, что он вам написал. Я была поглощена вашей жизнью, а когда закончила, то с удивлением обнаружила, что на свете существует какая-то Сюзи. Я забыла о себе, о том, как меня звали, так прекрасно было то, что я обнаружила в письмах. Боюсь, я была близка к истерике от осознания того, что люди, которые так любили друг друга, мертвы и что я никогда их больше не увижу. Хотела бы я так же любить кого-то, как вы любили отца, но я… Я вряд ли смогу. Всё, что чувствую сейчас — опустошение и горечь. Человек, назвавшийся другом отца, его компаньоном, я знаю, кто он на самом деле, потому что среди всей той чуши, которую вы с отцом писали друг другу, было ещё кое-что: официальные письма по делам Норд Плэйн. Вы знаете, что это такое? О, моя дорогая… Моя дорогая бедная мама. Вы не представляете, какие делишки проделывали ваш муж и этот господин. Я и не знала, что такое бывает. Коммерческое кладбище — вот та собственность, которую отец приобрёл перед самой вашей смертью. Он купил кладбище на две тысячи человек. Он купил землю, где сосчитал каждый дюйм, чтобы понять, сколько людей уместится на нём. Но самое главное, первой, кого похоронили там, были вы! Вы, дорогая мама! Разве человек может похоронить любимую жену на земле, которая через две тысячи покойников станет ненужной? Что он собирался делать, когда земля кончилась бы? Теперь мне ясны слова мистера Хайда по поводу трупов, которые они с отцом там захоронили.

Поверенный отца мистер Мортон сообщил мне, что в пансион, я, по-видимому, поеду раньше, если только новый владелец особняка не позволит мне остаться чуть дольше. У меня нет опекуна, а наследство… Вы сами знаете, кому оно отойдёт: кузену отца. Что ж, видимо, в Англии это норма, когда наследство передаётся кому угодно, только не женщине, даже если она дочь покойного. Надеюсь, сей джентльмен, в самом деле, будет благороден настолько, чтобы оставить меня в особняке до сентября.

Ваша Сюзи.

12 сентября

Мама,

я не знаю, каков был пансион, в который меня хотел отправить отец, но тот, в который меня отправил мистер Мортон и кузен Робертс, ужасен. Здесь всегда холодно и постоянно мучает голод. Еда совсем скудная. Хлеб чаще всего несвежий, каша больше похожа на жижу, если же она холодная, то сбивается в комок в тарелке так, что её остаётся только отковыривать.

Почти всё, что мы изучаем, так или иначе, пересекается с библейским догматом. А я-то считала уроки мистера Хофмана скучными. Не понимаю, почему, потеряв тебя и папу, я должна быть благодарна? Благодарна за еду, которая несъедобна вовсе, за одежду, которая буквально кричит о бедности, за уроки, которые учат одному лишь смирению, за наказания, которые я не заслужила. Они всё ждут, что я исправлюсь и стану хорошей девочкой. Что в их понятии эта самая хорошая девочка? Узколобое загнанное существо, готовое верить каждому их слову и повиноваться по первому требованию?

Во внеучебное время девочки предоставлены сами себе. Я пробираюсь на мансарду и подолгу стою на старых ящиках, смотря в слуховое окно на Лондон. Иногда мне кажется, что в толпе вот-вот промелькнёт фигура отца. Но его нет, сколько бы я не ждала. Я знаю, где он, и я знаю, что его бессмысленно ждать. Он рядом с вами, но в отличие от вас в его гроб положили только часть тела. Камни телом, как вы понимаете, не считаются. А кузен папы слишком жаден, чтобы не обратить внимания на кристаллы в его постели. Знаете, что он с ними сделал? Он сделал из них великолепные украшения для своей жены Мэри. Она так была рада, когда он ей их преподнёс. Такое кощунство меня почти не задело. Но я долго не могла найти слово, чтобы дать название этому. Я, наконец, нашла его. Мама, это ужасно смешно. В самом деле, представьте себе, дама, которая морщит нос при виде прислуги, которая падает в обморок, когда вдруг в её комнате поднимается облачко угля, носит на своей шее тело мёртвого человека и даже не подозревает об этом. Но знаете, что веселит меня более всего? Эти люди отдали меня в пансион, а им нужно было только подождать. Да, я тоже заразилась. Из-за медальона. Я не смогла расстаться с ним. Всё думала об отце. Может, это не так и плохо…

Сюзи.

3 октября

Дорогая мамочка!

Сегодня мне снились вы! Словно наш пансион вовсе и не пансион, не то ужасное холодное место, а тёплое и радостное. Вы приходили посмотреть на наш спектакль. Все девочки были в праздничных белых платьях, мы выполняли акробатические элементы, и все-все родители нам хлопали. Но вы почему-то не делали этого. Мне было ужасно обидно. Однако потом, когда я подошла к вам, вы сказали, что я танцевала лучше всех. Боже, как было бы прекрасно, если бы вы действительно побывали хотя бы на одном из наших выступлений. Если бы они были эти выступления. Всё это здесь невозможно. Да и девочки ходят чаще всего не в форменных платьях, которыми принято гордиться, а кто в чём. Уверяю вас, у меня ещё никогда не было столь жалкого вида, как сейчас.

Я слышала о компании отца, кузен продал часть помещений и теперь там располагаются похабного вида учреждения. По крайней мере, мисс Хиггинс рассказала мне об этом с самой отвратительнейшей из своих насмешек. Также она сказала, что теперь моё проживание в пансионе под вопросом, поскольку дядя уехал из Лондона, у его жены нашли странную сыпь, и они поехали к морю. Наверно, Мэри спала со своими сокровищами, раз её заражение уже стало видимым. Так или иначе, кузен отца забыл оплатить следующий месяц.

Я решила собирать всё написанное мной. Жаль, что мои старые письма уничтожены, но это не страшно, если впереди у меня вся жизнь, по крайней мере, я надеюсь на это, тогда моих посланий будет достаточно. Вы спросите для чего? Не знаю для чего. Когда это случится, я вам напишу. Не думаю, что если кто-то найдёт меня мёртвой в этом ужасном заведении в обнимку с письмами, поймёт, как дороги они мне и как важно то, что я написала, но даже если будет один человек, который поймёт их, что ж, хорошо, если он вернётся домой и будет более бережливым со своей семьёй.

Ваша Сюзи.

15 ноября

Мама,

меня оставили при пансионе, но я больше не его воспитанница. Моё положение не намного хуже. Теперь мне нужно выполнять кое-какую работу, вот и всё. Еда чуть испортилась, и комната теперь не отапливается вовсе. Зато из мансарды видно звёзды. Да, теперь я живу именно там, куда так стремилась попасть в свободное от уроков время. Теперь я тоже спешу сюда, но уже после тяжёлой работы. Я занимаюсь с отстающими воспитанницами, и это самое приятное из дел.

Неизменно мои мысли возвращаются к тому, что мы могли бы быть вместе. Я рассказала пастору о своей несбыточной мечте, и он осудил меня. «Господь относится к самоубийству, как к краже», — сказал он почти гневно. Краже? Какой он, однако, жадный этот Господь. Отбирает нас друг у друга и не даёт воссоединиться. Мисс Хиггинс наказала бы меня за такие слова. Но пусть вас не тревожит моё богохульство, меня достаточно часто наказывают, вполне может статься, что впрок. Так что я могу себе позволить быть неблагодарной не только руководству пансиона, но и самому Богу.

Сюзи.

22 ноября

Мама,

я вижу тебя повсюду, тебя и отца, и мёртвую тётю Бэтси. Пансион — страшное место. Такое страшное! Ночью нас выгоняют из постелей и глумятся над нами, а утром ранний колокол будит на молитву. И мы стоим на коленях до боли и благодарим, благодарим, благодарим… За что, спрашиваю я? Ну за что? За что мне быть благодарной? За тот короткий отрезок, что я была с вами? За то, что было потом? За то, что он подверг меня почти всем видам унижения? Я никто, меня больше нет! Вас нет. Даже то, что я пишу вам, выглядит насмешкой! Жестокой и циничной! Никому нет дела до писем, никому нет дела до всего этого. Я совершенно одна здесь! Нет ни одного человека, который бы мог мне помочь. Люди! Боже, разве они могут помочь хоть кому-то? Когда они не способны разобраться в собственной жизни! Они называют меня странной! Странной больной девочкой с нездоровым воображением. С той, кто связан с мертвецами и кладбищем, на котором заранее будет известно, сколько трупов похоронят. Две тысячи! Две тысячи трупов! «И может, кто-то из вас там окажется», — думаю я. Ненавижу! Ненавижу! НЕНАВИЖУ ВСЕХ ИХ!

29 ноября

Мама,

кристаллы на моей руке растут. И я чувствую, как они проникают в моё сознание, они прорастают насквозь, захватывая мой разум. Я чувствую, как задыхаюсь от того, что крошка застряла в груди, в лёгких. Вчера я кашляла и Роуз Джордан решила, что я больна чахоткой, она приняла за кровь то, что кровью не являлось. Это были кристаллы. Я больна, как отец, как мистер Хайд. Они оба говорят со мной, и я слышу в них ваш голос, твой голос, мама. Они зовут меня. Зовут куда-то. Но куда?

6 декабря

Мама,

я совершила ужасный поступок, я убила мисс Хиггинс. Я специально заразила её. Когда эта женщина в очередной раз хотела ударить меня своей палкой, с которой не расстаётся ни на минуту, я схватила её за руку и сжала с такой силой, что крошки кристаллов проткнули её кожу. Она закричала и отшвырнула меня, но я была счастлива. Невероятно счастлива! Я уже знаю, что произойдёт. Нужна всего лишь крупица, чтобы на ней, как и на мне, выросли кристаллы, чтобы они поразили её. Я желаю разобраться с этой старой стервой, желаю, чтобы она сдохла! Сдохла! И Роуз, и Эмма, и мисс Грей, все они… Я заразила их всех…

Мамочка, я хочу заразить и вас тоже, чтобы вы были со мной, чтобы вы чувствовали это. Как мне найти вас, как заставить вас вернуться? Я чувствую Роуз, в её горячечном дыхании я слышу отражение своего. Почему-то её заражение идёт быстрее моего, возможно, потому что я носила кулон очень редко и могла какое-то время сопротивляться влиянию камня. А Роуз… Оно проникло через кровь. Бедняжка, её шею очерчивает красный браслет кристаллов, она с трудом дышит, ещё немного, и они прорастут насквозь, пробив горло. Даже вдруг обнаружившееся сердоболие мисс Хиггинс не поможет Роуз. Вызванный ей доктор только развёл руками. И он наверняка тоже заражён. Любой, кто коснётся их, мгновенно становится жертвой минерала.

11 декабря

Мама,

это моё последнее письмо. Я едва могу шевелить рукой и почти не вижу. Всё моё тело каменеет и становится неподвижным, но полёт моей мысли так огромен, так велик. Иногда я чувствую, как на соседней улице дрожит маленькая Салли, продающая убогие букетики, которые делает её мать. Я чувствую жар, исходящий от истопника, который регулярно подкидывает уголь в печь мисс Хиггинс. А сама она, кряхтя, едва передвигается по комнате. Я чувствую, с каким наслаждением мистер Уэст поедает свой стейк: жирное мясо, прожаренное до основания, приправленное чесноком и травами, как он пьёт, и пьёт, и пьёт. Его вино всегда сладкое, он никогда не пьёт сухое. Я слышу, как он глотает безобразно пышное пирожное и запивает его кофе, со сливками, с сахаром. Боже, сколько же он жрёт! Как он жрёт!

Но главное, мама, я знаю и то, чего мне знать не положено. Теперь я всё это знаю. Знаю, что на Бакс Роу Мэри Маркус отдаётся любому за два пенса. Я знаю, что такое отдаётся. Она поворачивается задом к любому мужику, готовому заплатить, поднимает юбку и, обнажая бледные ягодицы, раздвигает их. А он, дорогая мама, трахает её! Трахает и трахает! Она целый день только и делает, что отдаётся разным ублюдкам, а они и рады ей попользоваться. Они так и говорят: Пользованная Мэри. Мэри Маркус наплевать на них, на то, что они засовывают в неё, она хочет уехать. Заработать денег и уехать из Лондона. Не правда ли забавно, что есть люди, которые живут хуже меня, а я по-прежнему жалею только себя. И так все мы делаем. Каждая салонная дама думает о том, что её жизнь плоха, что её мало ценят, что её муж не понимает, насколько она потрясающая женщина, а ведь между ней и Мэри нет никакой разницы. Я слышала мысли Оливера Пирса — держателя кабака на всё той же Бакс Роу: «Дырка-то у неё такая же». Дырка, дырка, эти дырки повсюду. И все они, как клоака, порабощающая мужчин, соблазняющая их, а те только и рады быть поглощёнными этой дыркой. О таком Джейн Остин не писала. Должно быть, мисс Остин мало знала людей. О, я их теперь прекрасно знаю. Каждого из них. Каждого человека, проходящего мимо. Все они одержимы своими страстями и нескончаемым одиночеством. Все они хотят, чтобы их любили, хотя сами себя они не любят, потому что понимают — не за что. И меня не за что любить! Нет ни одной причины, почему я всё ещё существую! Нет никакой цели. И тебя больше нет… нет, чтобы объяснить мне смысл жизни. Ты тоже чувствовала это? Ты знала об этом? О всех тех женщинах, что продают себя, о тех мужчинах, что продают себя также! О том, что все они — жалкие, напуганные существа, борющиеся с вечностью, и раз за разом проигрывающие эту битву. О том, что у них нет надежды, нет будущего. О…

Система перегружена…

Система перегружена…

Система Юзабилити перегружена…

Критическая ошибка… Ментальная связь с капитаном корабля отсутствует… Критическая ошибка…

Кристаллы заразили меня, мама, у меня нет больше возможности притворяться. У меня… нет. Я… Мама. Земля. Вас нет. Земли нет. Больше нет.

Ваша Сю… Ваша Система Юзабилити…