Вечерняя зарядка

- Если явные и скрытые заигрывания не сдвигают Колю с места и он остается бесчувственным к порывам твоей души, то…

- И тела, - прервала подругу Алевтина.

- Если явные и скрытые заигрывания не сдвигают Колю с места и он остается бесчувственным к порывам твоей души и твоего тела, - как ни в чем не бывало продолжила Валечка (что значит - профессионал, такую с мысли не собьешь, с коня не скинешь), - То самое время переходить к физическим упражнениям.

- К физическим? - ахнула Алевтина. - Это, что ли, Коленьку бить?

Валечка закатила глаза. Давняя и любимая подруга и психолог по образованию. Даже не будь Валечка психологом, то Алевтина все равно бы вываливала ей секреты и переживания. А кому еще? Но, возможно, не будь Валечка психологом, она бы просто слушала подругу, роняя, по-бабьи, слезу, и никаких дельных советов.

- Ты предлагаешь бить? - Алевтина повысила голос. - Я не смогу. Пробовала один раз, сама знаешь.

- Физические упражнения - это зарядка, моя дорогая.

- Утренняя? - уточнила Алевтина. Она любила утром поспать подольше. Да и, если быть честной, не любила она насилия над своим пышным телом в виде зарядки.

- Нет. В нашем случае зарядка должна быть вечерней. Предварительно примешь ванну с ароматическим маслом, затем - красивое белье, уложишь волосы и только после этого, только после этого, милая - приступаешь к зарядке. Да, чуть не забыла! Непременное условие - Коля должен в этот момент быть в спальне! Это непременно, Алечка, иначе ничего и затевать не стоит. Лучше, конечно, поймать момент, когда Коля плюхнется на кровать, чтобы прилечь, а ты - хоп - и в позу ласточки, и непременно - филейной частью к Коле повернись, к бездельнику своему. И ножку поддержать попроси. От этого, как мне кажется, каждый мужик заведется. А Коля твой, поди, с этой позой ласточки и не сталкивался никогда прежде.

- Что же я - самка павиана, что ли, чтобы задом к любимому? - возмутилась Алевтина.

- Знаешь, моя дорогая! Я бы на твоем месте не просто самкой павиана заделалась, а самкой богомола! Таких мужиков никчемных, как твой Коля, и съесть не грех, если для продолжения рода! - прокричала Валечка, а она голос редко повышает. - А то что получается - толком не работает, тебя не балует, даже, можно сказать, не любит! И мяса в дом не приносит, если уж быть откровенной! Даже мясо на тебе, подруга! О картошке я уже и не говорю.

Алевтина напыжилась и что-то обидное сказала в ответ. Что-то типа: сама такая.

Валечка вспыхнула и пообещала, что больше ноги ее в доме подруги не будет.

Алевтина в ответ заплакала и достала из холодильника бутылку шампанского и торт.

Помирились.

Колю решили больше не поминать, чтобы окончательно не испортить вечер.

Коля… Эх, Коля! Десять лет вместе, а до штампа в паспорте дело так и не дошло. Да и ладно бы с этим штампом, но ведь и Коля с годами изменился. Считает, что может расслабиться, что уже не жених, после десяти-то лет совместного проживания.

- Как это - не жених? - воркует Алевтина ему на ушко. - Как это не жених, если еще не муж?

А Коля перестал реагировать на воркование. После работы поест приготовленное Алечкой, футбол по телевизору посмотрит и все. И никаких телодвижений ни в сторону интима, ни в сторону ЗАГСа. После ЗАГСа, думалось Алевтине, и она бы спокойнее была, не приставала бы так часто, будь Коля мужем.

Короче, на следующей же день прикупила Алевтина бельё, подходящее, по её мнению, задуманному. Приняла ванну, уложила волосы в прическу. Все, как велела Валечка. А Коля, гад, никак в спальню не идет, футбол смотрит.

Решила Алевтина попрыгать, чтобы приманить будущую жертву шумом. В ее, девичьем понимании, каждый мужчина должен кинуться в спальню любимой, заслышав оттуда непонятное.

Попрыгала. За спиной раздался сначала скрип, потом грохот. Алевтина вздрогнула всем телом и оглянулась. Дверцы шифоньера приоткрыты и скелет Клавки-соседки валяется на полу. Выпал, поняла Алевтина. Ведь чувствовала, что зарядка до добра не доведет.

- Что там у тебя? - крикнул из комнаты Коля. Даже, кажется, звук телевизора уменьшил, так разволновался.

- Ничего страшного! - моментально отозвалась Алевтина и, подхватив Клавкин скелет, вновь затолкала его в шифоньер.

Соседка, будь она неладна… Пигалица такая, каких еще поискать надо. Легко за ручкой швабры спрячется, а Коля, поди ж ты, повелся. Года два тому назад повелся. Хвост распустил и купил галстук зеленого цвета. Алевтина, как узнала… Ой, даже и вспоминать не хочется, о том, что было. Но Коля испугался, притих, остался с нею. Про пигалицу, кажется, и думать забыл. Но страх, оказывается, такое дело, что Колю не только от Клавки отвратило, но и от самой Алевтины. Хоть на галстуке том зеленом вешайся. Эх… А ведь говорила тогда Валечка: “Остынь, подруга, делай все тихо и без рукоприкладства”. Не получилось без рукоприкладства, не смогла с собой справиться…

Закрыв дверцы шифоньера на ключ, Алевтина вновь приступила к прыжкам. С удивлением отметила, как внутри что-то радостно отзывается на зарядку, аж до трепета не только душевного, но и телесного. А тут и Коля в комнату протиснулся. Присел на кровати и Алевтина, тут же, хоп, и в позу ласточки. Коля охнул и ножку её подхватил. А Алевтина раззадорилась, и мостик сделала, и на шпагат села. Ух ты - самой от всего происходящего радостно, а уж что там думает Коля и вникать не хотелось. После такой зарядки интенсивной - вновь под душ. Вернулась, а Колечка сладко спит, свернувшись калачиком, и ладошки под щекой сложил, и губами сладко причмокивает. Поди, снится что-то приятное, Может, даже, ласточка снится. Сердце Алевтинино от счастья затрепетало. Спи, миленький, спи, не до тебя сейчас, каждая мышца и без того звенит.

С того вечера Алевтина потеряла покой. Зарядку делала и утром, и вечером. Иной раз и в обеденный перерыв. Записалась в секцию спортивной гимнастики для дам, которым “за”. Ах, при чем тут возраст, когда жизнь налаживаться начала?

Похудела на десять килограммов и всё не могла решить: хорошо это или плохо.

Коля, если был дома во время зарядки, непременно ножку подхватывал. Потом ручки целовал и утыкался носом во влажную подмышку. Млел. Алевтина его по голове гладила и в макушку, как маленького, целовала.

Со временем привела в порядок шифоньер. Аккуратно разложила вещи, а скелеты снесла на помойку. Даже скелет Клавки-соседки. Не до прошлых обид сейчас, когда в жизни все так хорошо складывается. Когда в жизни появились бревно, батут, брусья и кольца. Пусть кольца и не обручальные, а гимнастические, все равно в радость.

На ближайший день рождения Коля преподнес любимой пудовую гирю. “Негоже, - сказал, - такой женщине роскошной утюг тягать. С гирей - куда как удобнее и эстетичнее”. Сердце Алевтины затрепетало: “эстетичнее”. Раньше Коля и слов-то таких не знал.

Штамп в паспорте? Нет, до штампа в паспорте дело не дошло. Да разве в этом счастье?