Ещё партию

Запятник правой туфли натер мозоль, а ноги ноют от высоких каблуков. Узкое платье то и дело ползет вверх по бедрам. Лара не подает вида, что испытывает неудобства. Тело подтянуто, спина пряма, шаги легки. Лара знает, что красива. И хочет быть красивой как можно дольше: пока лицо не сводят гримасы, движения поддаются контролю, а разум не заволокло туманом. Даже в маленьких, темных, прокуренных бильярдных Лара остается шикарной женщиной с дорогим кием в руке.

Она отводит от лица высветленную прядь, изгибает покрытые блеском губы в улыбку, бессознательно ведет ладонью по платью, одергивая подол. На черной ткани остаются бледно-голубые следы мела. Лара наклоняется над столом, поудобнее располагает кисть на потертом сукне. Кий с потускневшим на рукоятке лаком лежит в руке привычно, весомо. Короткий быстрый удар — наклейка мягко целует биток. Шар катится по столу, но Лара не следит за движением, отворачивается. И без того ясно: кикс на самом простом ударе.

Тело цепенеет, к горлу подкатывает тошнота. Будто шар в лузу, Лара падает в черную дыру паники. Она хватается за бортик стола и опускается на корточки. Правая рука вцепилась в кий настолько сильно, что кажется еще мгновение и что-то сломается — дерево или кости. «Страх, это просто страх»,— напоминает себе Лара.
— Не расстраивайтесь — даже профессионалы ошибаются, — успокаивает партнер по игре.
— Даже…

Победительница. Многократная чемпионка. Профи. Она как никто понимает, что ошибка — это неправильно расчитанная траектория или неверно выбранная точка удара. Дрогнувшие внезапно пальцы, едва ощутимое конвульсивное движение кисти — это не ошибка. Это Ларина данность, которую так тяжело принимать. Когда за спиной стали шептаться, Лара ушла из спорта. Кто теперь ее вспомнит?

— Расслабьтесь, — партнер по игре ставит на бортик бокал красного.
Выпить залпом. Потом еще один. И еще. И списывать проигрыш на хмель в голове. Это проще всего, потому — не для Лары.

Зажмурившись, она делает глубокий вдох и длинный выдох. Пальцы правой расслабляются. Лара открывает глаза, поднимается и, чуть пригубив вина, поворачивается к партнеру:
— Еще партию?

Да, болезнь Гентингтона неизлечима. Она прогрессирует. Но пока способна хотя бы на один точный удар, Лара будет играть.
Ведь бильярд тоже — неизлечим.

Обсуждение здесь