Ангелы, финал
Джефф не находил себе места. Весь город будто журил его за лень и бездарность. Ему не выдали пистолета, отправили отдыхать, как назойливое дитя, что мешается под ногами взрослых мужчин.
«Дождитесь утра, детектив! Вы заслужили отдых. Не стоит беспокоиться, мг-м?» — заверяла его миссис Генсби, перед которой он выложил все опасения.
Опасения, что крылатые чудовища множатся прямо сейчас; что увальни Снорта спугнут их и беда разойдется по всему побережью; что двадцать шесть — уже огромная цифра и ни одна кампания не стоит и половинки чьей-то жизни. Все без толку.
Встречу с мэром ему обещали через неделю, а значит — никогда.
«Да что ты можешь, Джеффи?» — спрашивал как-то отец, приколачивая картину в гостиной.
Ничего.
«Кто у меня номер один?» — мягко спрашивала мама, и Джеффри врал: «Я».
Только в одном месте Джеффа принимали со всей душой. На пересечении Щелочной и Горянки, под вывеской «И это пройдет».
В полутьме бара все выглядело, как интим. Пошлый шепот грузных мужчин, склонившихся друг к другу. Развратная испарина на лицах, руках, оголенных поясницах. И, будто признания в постельном бреду, звучат истины пьющих людей.
Тед — старший брат Мори! — наглаживал пальцами стакан с джином. Содержимое его не подвело еще с первого заказа — Джефф мог поклясться, что уже не помнил, какой он по счету.
Приходишь в бар — нечего разоряться на стаканы. Настоящий мужчина сразу знает, чего он хочет. Литр в стекле.
— Д-да какие, к дьяволу, ангелы! — спорил Джефф целый час и уже перешел с Тедом на «ты».
Спорил все громче из-за того, что казалось — еще немного, и начнет соглашаться.
— Если пастора сцапали, думаешь, это все от лукавого, или просто хищные птички? Не-е-е... А что, если он сам из грешных? А что, если и не в этом дело...
Джефф добавил в себя еще пару глотков. Тед складно беседовал, хоть и выпил больше:
— Ангелы. Странные создания, верно? Одни утверждают, что видели их еще много тысячелетий назад, да? Я не проверял, понимаешь, — Тед наклонился ближе, и Джефф не чувствовал перегара по одной причине — сам был пьян. — Но ведь одно сходится! Люди загадывают желания, да? Мно-ого желаний, и очень страшных. Богу там молятся, каждый день! А ведь, каково оно — их исполнять, да такую кучу? Думаю, кто-то очень сильно нажелал чего-то в Воньшеке, да? Где желания — там и ангелы, — он икнул и утер влажные усы, — вот я чего говорю.
Много лет жаждать чуда, а как сбылось оно — ни черта не понять.
— О-о-о, — протянул Джефф и резко поднялся.
— Ты это куда? Детекти-ив. Ну же.
Ноги сами вынесли Джеффа на свежий воздух. Удивительно, но его не волновало раскрытое пальто и холодок в груди. Джефф осмелел. Он рассекал улицу, как нос корабля разрезает толщу воды. Под ботинки то и дело попадался сор, оставленные бутылки, булыжники и выбоины в дороге. Детектив играючи преодолевал все, даже если и приходилось иногда отталкиваться руками от земли.
— Та-а-акси-и-и! — заорал Джефф, и мир снова исполнил его желание.
Только двое знали, как сильно он оплошал. Сам Господь, и виноватый амбициозный и очень наглый мальчишка Джеффри, который столь многого хотел. Потому-то и должно все исправить, пока Ильва не отправилась смотреть на ночной город через объектив. Пока ей не вздумалось взять интервью у исполнителей неба, или чего-нибудь загадывать.
Мир темнел за стеклом автомобиля.
С грехом пополам, Джефф оказался у старого склада. Он вручил кошелек таксисту, насильно обнял его и преодолел холм. Отсалютовал ребятам Снорта, которые сидели в засаде и даже объяснился:
— М-минуточку! — пошатнулся он, выставив палец к небу. — Подождит-те, пока я вернусь...
— Детектив, вы что, пьяны? — побелел один из мундиров.
— Вздор! — прикрикнул на него Джефф и спрятал начатый джин во внутренний карман. А затем направился к забору. По пути он споткнулся трижды — в темноте да по рытвинам попробуй-ка пройтись.
Решимость только росла, пока он штурмовал лестницу, поднимаясь все выше. Забравшись под самую крышу здания, Джефф нашел поднебесный ресторан. Пол стал барной стойкой. Темная бесформенная куча угощений, а вокруг — гости. Или хозяева пира. Сизые перья, яркие полосы на стенах, отметины от когтей. Джефф не оценил убранства, но препираться не стал. Он пришел за другим:
— Доб-брого вечера.
Что-то хрустело, как фисташковая скорлупа при чистке. Ангелы тоже бывают голодны.
— Я от-тказываюсь, слы... лышите? — неуверенно начал Джефф. — Мне не н-нужно такое желание!
Чавканье стихло.
«Господь всемогущий, их уже шестеро», — посчитал детектив и с трудом подавил желание броситься прочь.
— Ш-п-с-ш, — ответил один из ангелов. Пятый, если считать справа.
А может, все просто двоится в глазах. Джефф осмелел.
— Да-да. От-тменяйте это все. Я справлюсь и без сен...с-саций. К дьяволу Воньшек, во... от что! Отец был пр-рав. Я уеду в путешествие. На-айду, как иначе разно-об... сменить жизнь. Переберусь в Са-аутленд, чем ч-черт не шутит, а? — Джефф прочистил горло, встретившись взглядом с черными бусинами хищных глаз. — Д-довольно, вы, там. Спасибо, что э-э-э, услыш...шали мою просьбу, но...
— Ша-а-а-а! — заверещали в ответ, неестественно широко распахнув пасти.
Все-таки их было семь. Детектив включил все обаяние и доброту, какие вспоминают в неравной драке:
— Пон-нимаю ваши чувства, и про-ошу извинить, но...
Джефф собирался объяснить высшим силам, что другие жители Воньшека не обязаны расплачиваться жизнью за его оплошность. Что урок свой он усвоил и готов покаяться, сколько угодно...
Самый крупный из ангелов прижался к полу и прыгнул навстречу, как соскучившись. Джефф еле успел развернуться и броситься прочь.
— С-ши-и!
Бутылка упала с глухим стуком, расплескался джин.
— Я ид... диот, — ругался Джефф, судорожно спускаясь по ступеням. И держал непослушную шляпу, перебирал непослушными ногами, а чертовки-стены шатались кругом, вольные бунтарки. — Я же даже ее не снял...
— Ша-а-а! — ругались на него с высоты.
Джефф не помнил, как вывалился наружу. Помнил только сухой треск выстрелов, чьи-то вопли и всполохи во тьме. А еще — горький запах разложения. Детектива тошнило и он размазывал джин со сгустками слюны и желудочного сока по стене, пока искал в ней же опору.
Потом уже, словно настоящий ангел при свете фонаря, ему протянет руку Мори. Поможет подняться, по-сыновьи нежно отряхнет грязь со спины и выслушает жалкие оправдания:
— Это все я, я, Мори, слышишь? Я им нагрубил, пришел, не разувшись... в шляпе...
Мори не пожурит и прошепчет со странным энтузиазмом:
— О, не беспокойтесь! У вас еще будет возможность потолковать. За ночь их стало больше, сэр.
***
— Джеффри, я вам говорил, что вы идиот?
Детектив прикладывал лед к щеке и силился понять — от кого ему вчера досталось.
— И был прав! — вздохнул Снорт. Отчитывание, кажется, не доставляло ему никакого удовольствия.
«Драки в баре не было, это точно, — вспоминал Джефф. — Выходит, я упал. Несколько раз...»
— Но это же, черт дери, не значит, что вы обязаны мне это раз за разом доказывать!
— Что насчет гнезда?
Снорт ударил ладонями по столу и вспылил:
— Знаете, скольких мы прикончили на складе? Только четверых! — инспектор говорил об этом уже в третий раз. — Остальные улетели. Бросились врассыпную — как там понять?! Все из-за вашей выходки. Вот скажите мне, скажите. Какого дьявола вы туда полезли?
Обычно Джефф неплохо выдумывал. Сейчас его голова раскалывалась, и он даже не помнил, зачем сунулся на склад. Желания, ангелы, Тед, объектив Ильвы, шляпа — все смешалось.
— У меня украли кошелек, — попытался он перевести тему.
— Господь с ним, с кошельком! Вас чуть не убили! — Снорт еще раз ударил по столу. — Не подумайте, что я желаю вам зла, Джеффри. Но ваша смерть стала бы меньшей проблемой. Вы выжили — каким-то чудом! — а миссис Генсби не может уснуть: как ей положить конец этой напасти, когда все против нее?
Джефф переложил кулек со льдом на другую щеку.
— Мори сказал, что их стало больше.
— Ах, сказал! Надежнейший источник. Теперь мы и вовсе не знаем, сколько их! Сначала вы говорили про одного, в следующую ночь мы увидели троицу, а чуть позже — семерых на складе, пять над городом, и...
У Джеффа снова затрещала голова. Похоже, просить сейчас о пистолете — еще более безнадежная затея, чем вчера.
— Проспитесь, ради всего святого. И больше не мешайте. Я вас впервые о чем-то прошу, — нагло врал Снорт. — Просто отдохните, а мы все сделаем, как надо.
Джефф не стал уточнять, что выспался он весьма недурно возле складов, а потом — в служебном автомобиле полиции. Хуже претензий Снорта была только его снисходительная жалость.
— Я попробую, — уклончиво ответил Джефф. В голове бил колокол.
— Вы уж хорошенько постарайтесь!
«Матушка, гордитесь — сам инспектор заискивает передо мной, чтобы я чего-нибудь не испортил. Какая власть!»
Из главного управления, куда его из сочувствия подвезли люди Снорта, Джефф вышел мрачнее, чем проклятый город.
«Если что-то не складывается, попробуйте иной подход», — сыпал общими фразами Динкси, старый зануда из академии. Иногда и старые зануды оказываются правы.
Переодевшись дома и наскоро умывшись, детектив посмотрел на часы.
— Ну-ка, Джефф, к кому ты еще не заглядывал? Кто у нас компетентен в вопросах чудес? — в старом доме только скрипели половицы, не подсказывая. Джефф вздохнул. — Небесная канцелярия.
Все можно стерпеть: и плохую погоду, и слетевшую шляпу, и поганца-инспектора, и даже одиночество. Все, кроме бессилия. Возможно, именно от бессилия люди и идут к пасторам.
***
Дом Господа переживал вечную модернизацию. То расширяли парадный вход, то перекладывали плитку. Видимо, на более богоугодный орнамент. Прежний Господу чем-то не угодил.
Джефф вытер ноги на порожке и постучал в дверной косяк — массивная створка ворот оставалась открытой. Возможно даже в ночь. Здесь точно не боялись ангелов.
Под сводами раздались шаги человека, у которого есть все время мира — именно так, медленно и небрежно, к нему подошел пастор Уоллес.
— Доброго дня, — зевнул он.
Казалось, прилети сюда одна из хищных тварей, Уоллес в той же манере предложит ей причаститься.
— Доброго. Я к вам за...
«Зачем?» — эта мысль только сейчас пришла Джеффу в голову. В последнее время ничего дельного в нее и не приходило.
— А, понимаю, — не дождавшись ответа, кивнул пастор и вытер губы рукавом. Похоже, Джефф пришел в обед. — Проходите.
Вышагивая вдоль скамей для прихожан, Джефф не удивлялся. Те же своды, тот же скудный свет и тревожное пламя свечей. Ничего нового.
— А можно без, — Джефф сумбурно покрутил пальцем, указав на исповедальню.
Уоллес безразлично пожал плечами:
— Везде его дом. Вотчина. И за порогом каются, и молитвы читают в пути...
«И заворачивают рыбу в святые писания», — промолчал Джефф.
Они присели на скамью. Пастор не спрашивал, он утверждал:
— Вас беспокоят ангелы.
— Пожалуй, они беспокоят весь город, — сдержанно сказал Джефф. — Скажите честно, вы верите в наказание с небес?
Пастор Уоллес сочувственно улыбнулся, подложив руки под пухлый живот.
— Это испытание. Для вас, для меня. Для города, — закивал Уоллес сам себе. — Вы видите собственными глазами. Какие уж тут вопросы веры? Кары небесные так просто не...
— За что же покарали вашего коллегу?
Пастор не растерялся, только скорбно опустил лицо:
— Стяжательство, распущенность, греховные деяния...
«Удобная байка, быстро переобулись. Во всем Воньшеке не найти человека без греха», — промолчал Джефф.
— Теперь Господь запер его в преисподней и учит добру?
Уоллес помолчал. Потом поднял глаза и всматривался в Джеффа, будто подбирал слова.
— Говорят, Господь не отправляет людей в преисподнюю. Они приходят туда сами в посмертии, поскольку в их сердце нет места для хорошего. Из всех врат им милее те, за которыми вечные муки: свои ли, чужие...
— Это официальная позиция церкви, пастор? — усмехнулся Джефф.
— Нет, что вы, — испуганно отмахнулся Уоллес. — Просто я читал писания, и...
— В этих писаниях встречались летучие хищные твари?
Уоллес не переставал улыбаться:
— Сотни их!
— Похоже, у священников много свободного времени.
— ... и все оно посвящено службе во имя Его, — не оскорбился Уоллес. — Вот и сейчас, когда в городе Знамения, наша задача — их растолковать...
Дом Господа обещал спокойствие и простые ответы. Похоже, Уоллес и сам это все искал, да так и не смог найти. Джефф покосился на иконы:
— Интересно, есть ли своя преисподняя для тех, кто плохо выполняет свою работу.
Уоллес мягко промолчал. Пухлое блаженное лицо всегда вызывало больше сострадания, чем злости. Может, потому все священники Воньшека таковы.
— Так что же, пастор. Если это кара небесная — нам, горожанам, остается только выйти и лечь к Скарбику в ночь, принять свою долю? Только так они исчезнут?
Уоллес замотал головой:
— Что вы! Ангелы забирают лишь тех, кто нагрешил. А каждому грешнику еще не поздно покаяться и встать на путь праведный.
Из уст святого лица теперь что угодно могло звучать угрозой. Джефф повел плечами:
— Покаяться, значит. И оплатить общегородской молебен? Возвести новый дом Господу...
— Это не обязательно, но... вы сами увидите. Скоро Воньшеку не хватит трех пасторов и одной церкви, — скорбно покивал Уоллес.
— Очень выгодная беда, выходит.
Они снова помолчали. Джефф вздохнул:
— Говорят, бог сотворил нас такими. Порочными, страждущими. Чтобы мы тянулись к удовольствиям, а без них — оставались несчастны. И не могли бы узнать счастье без греха, — усмехнулся Джефф. — Звучит жестоко, не находите?
«Но все это так, детские игры. По сравнению с тем садистом, который построил Воньшек».
Пастор не выглядел оскорбленным. Наверняка слышал что-то подобное по семь раз на дню.
— Бог милостив. При жизни или в посмертии, врата искупления открыты для каждого, — кажется пастор хотел сказать «сын мой», но осекся. Возможно, детективы не приходятся никому сыновьями даже в доме Господа. — Всевышний прощает всех.
Выглянувшее солнце заиграло в крохотном витраже у потолка.
— Это дело понятное, — уклончиво сказал Джефф. — Одно не ясно. Может ли человек простить самого себя.
***
Этой ночью по улицам курсировали полицейские автомобили с надписью «Генсби на страже города!». Джефф лично видел, как стреляли в пустое небо. Он провел ночь без сна, наблюдая за Воньшеком из бинокля, с самой высокой точки в городе. Ангелов не объявилось.
— Зализывают раны, плодятся, или отправились к новой кормушке, — вздохнул детектив. — Похоже, лучше всего дела обстоят, когда я ничего не делаю, верно?
Наутро у киоска не было очередей. Джефф остановился перед ним по пути домой. Почесал затылок и буркнул:
— Дайте свежую газету.
— Какую?..
— Свежую! — огрызнулся Джефф.
Со второй страницы Дэй Экспресс улыбалась миссис Генсби.
— ... спасшая город от летучей нечисти?! — воскликнул Джефф. Продавец в киоске старательно его не замечал. — За особые заслуги, далее-далее, благодарственная табличка в саду при церкви Воньшека. Так-так. А новая встреча с избирателями пройдет, — Джефф нахмурился, — в вечер пятницы!
Детектив поднял глаза к небу и почти взвыл.
— Сегодня же пятница, верно?
— Да как хотите, — огрызнулся продавец.
— Господи, там же соберется целая толпа, — Джефф его не слушал, приложив ладонь ко рту, — мне срочно нужен пистолет...
По ужасу в глазах продавца, детектив понял, что сболтнул лишнего.
— Вы не подумайте, я не об этом. Ангелы, понимаете?..
— Иди-ка ты отсюда, пока я не...
Джефф и так собирался уходить. Спорить со Снортом во второй раз оказавшись в управлении — и врагу не пожелаешь.
«Как спасти людей от алчных политиканов и хищных летучих тварей? Обратиться к монстрам куда страшнее, — вздохнул Джефф. — К бывшим военным, у которых даже суд Воньшека побоялся отнять оружие».
До пересечения Бешковой и Удильной Джефф добрался, перебирая все удачные способы поздороваться с человеком, который мог вспылить из-за любой мелочи и сломать головой ворота. Может даже не своей.
— Если что, Господи, не так уж и много я грешил, — попрощался Джеффри с улицей. — Всего лишь был ужасным детективом, верно?
Старый кирпичный дом пропах сыростью и грязью. Джефф не сразу вспомнил нужный номер и этаж. Шестая по коридору справа, без звонка. Кажется, ни один военный не любил непрошеных гостей. А еще — когда они стучались.
— Фред? — очень осторожно произнес Джефф, услышав шаги из квартиры. — Это я...
— Святый боже! — крупная ручища в татуировках открыла дверь. — Джеффри! Ты еще живой? Заходи, заходи...
— Я, э-э, ненадолго. — Надеялся Джефф, неловко потоптавшись на пороге. — Ты слышал про ангелов?..
***
За один день ничего не делалось лучше — это Джеффри знал со школы. Откуда прилетела крылатая напасть, зачем, и куда исчезла? Ответов не знал никто в Воньшеке. Быть может и сам Господь. Прилетят ли хищники вновь? Казалось бы, дело ясное. Да не для всех.
На перевале Победы разлилось море из людей. Джефф покачал головой: полиции явно не хватало. Если сюда прилетят хотя бы четыре «ангела», будут жертвы. Снорт заметил детектива в толпе и прищурился. Возможно, узнал Фреда с его друзьями.
— Нет большего счастья для человека, чем видеть, как его усилия приносят пользу обществу, — громко сказала кандидат Восточного побережья. Толпа неубедительно захлопала.
В темноте неба зависли облака. Джефф всматривался в них, прогоняя страх.
— Пусть прилетают, — погрозился он перед командой Фреда. — Не на тех напали.
Речь миссис Генсби оказалась скудной. Будто зачитанной по бумажке. В Саутленде бы за нее проголосовал только глухой. Но в Воньшеке и люди вроде Снорта — хорошие инспектора.
В Воньшеке и Джеффри стал детективом...
— Где они? — скалился Фред и постукивал большим пальцем по кобуре.
— Посмотрите, даже главный детектив города пришел поддержать миссис Генсби! — выкрикнул Снорт и помахал рукой. Дружелюбнее, чем было когда-либо в их истории.
Джефф надвинул шляпу ниже, спрятав лицо. Щелк! Фотовспышка.
— Ну где? — не находил себе места Фред.
Толпа закричала. Не от страха или волнения — в поддержку кандидата. Перевал усеивали листовками, повторяли лозунги, а дерьмо на Скарбике отчистили так, что бронза пахла химией.
— Фарс какой-то, — пробормотал Джефф.
Через час, когда даже скучающие старушки разошлись по домам, миссис Генсби послала недвусмысленный взгляд их странной компании.
— Ну, я пойду. — Пожал плечами Фред. — Спасибо, э-э, что позвал. Защитить горожан, все дела...
Джефф молчал, как отдраенный Скарбик. Разве что мылом не пах.
Город решал свои проблемы самостоятельно. Даже бронзовый гигант был кому-то нужен, в отличие от детектива.
***
Ангелы не объявились и на следующую ночь. Джефф до утра ходил с фонариком. Возле подъездов и в переулках молились люди. Выпрашивали наказания для соседей, банкиров, бывших жен и мужей.
Небеса оставались по-прохладному пусты и черны. На стенах города висели яркие плакаты с безупречной улыбкой миссис Генсби. Джефф искал перья.
— Почему именно третьего числа?
Водонапорная башня пустовала. На ней не вили большие гнезда.
— Зачем вы прилетели в Воньшек?
На Бешковой все так же копошились бродяжки и расчесывали струпья под грязной одеждой.
— Неужели больше никого не волнует то, что случилось?
Два или три раза Джефф бросался к сизым предметам на асфальте между домами. Тряпки, цветная бумага, праздничная мишура...
— Что, струхнули?! Слишком хорош для вас детектив Джефф Корн?! — прикрикнул он от бессилия, когда синяя полоса рассвета накрыла город.
«Если они улетели на запад или к югу, к городам покрупнее — завтра же об этом узнают в Дэй Экспресс. Так узнаю и я», — успокаивал себя самый бесполезный на свете детектив.
Наутро передовицы газет показывали чудесный мост от миссис Генсби, и талантливого предпринимателя из семьи Хоторн, который заработал на первую фабрику в свои восемнадцать. Возможно, после кровожадных ангелов, любая небылица казалась правдой.
Свою правду Джефф искал в баре на пересечении Щелочной и Горянки. Именно там он пил дешевый коньяк и вяло жевал арахис. Ни то, ни другое не могло убрать тяжесть на сердце.
— В одиночестве пьют либо всеми забытые, либо очень виноватые люди. Ты из первых или вторых?
Знакомый голос, хоть и низкий, но точно женский. Джефф вяло улыбнулся. Даже Ильва не сделала бы этот день краше.
— Слышали про «ангелов» в последние дни? Вот и я нет. Они просто исчезли. Так же, как и появились: из ниоткуда. Паф! И — в никуда. Поймите меня, Ильва, — Джефф будто извинялся, — ведь это все не имеет никакого смысла!
Несколько бессонных ночей, три десятка жертв, скандалы, комендантский час. И вот он — город. Будто ничего и не стряслось, будто бы Джефф ничего и не сделал. Ильва похлопала его по плечу.
— Хороший детектив всегда пытается разгадать тайну, так?
— Хороший детектив ее обязательно раскрывает!
Ильва подсела ближе. Сегодня она пришла без фотоаппарата. Джефф так и не попал в ее объектив.
— Хм-м. Кажется, я понимаю, в чем дело. — Она взяла несколько орехов и медленно их прожевала. — Что страшнее смерти? Отсутствие смысла. А представь-ка себе бессмысленную смерть...
— Например, быть сожранным крылатой тварью, которая исчезает с первым лучом солнца?
— ... или умереть от старости в захолустном городке, так и не осмелившись на большее. — Она пожала плечами.
— Ни черта не меняется в Воньшеке, — детектив ударил дном стакана по стойке. И заказал еще. — Проклятый город.
Ильва заказала себе морс.
— Будешь ждать, пока ангелы вернутся?
Он не знал, и потому — пожал плечами. Чуда дождался весь Воньшек — да не того.
— Джефф, завтра я уезжаю. В Саутленд. — В улыбке Ильвы мерещилась горечь.
А может, ему все время казалось, что по детективам возможно скучать.
— Гх-м, — прокашлялся Джефф. — Удачной, э-э, дороги.
— Я больше не вернусь, — тише сказала Ильва.
Или это горчил коньяк. Корреспонденты постоянно уезжают и возвращаются обратно, если что-нибудь происходит. И частенько врут.
— Еще бы. Кто же в здравом уме захочет остаться в Воньшеке? — усмехнулся Джефф и допил заказ.
— Вот и я думаю, — Ильва наклонилась ближе. — Не хочешь уехать со мной?
Джефф чуть не подавился. Повернулся к ней, украдкой посмотрев на шею. Сегодня там не было шарфа.
— Ты ведь уже раскрыл это дело. Мы знаем убийцу...
— А толку! Они все еще на свободе, не так ли?
— Посуди сам: как их ловить, если преступники исчезают по утру? Всегда найдется кто-то похитрее, сильнее. Или не от мира сего. Куда они подевались, откуда пришли? Черт его знает, Джефф.
Детектив собрался возразить, но Ильва не замолчала:
— Мертвых не вернуть. Иногда мы не можем ничего изменить. — Она поправила седую прядь, завела ее за ухо. — Что держит тебя здесь?
Господь и все его святые, Ильва жалела его!
— Я должен подумать, — детектив пожал плечами. — Переезд — дело серьезное...
Она была старше на почти двадцать лет. В Саутленде ему бы пришлось таскать ящики, спать в общежитии и унижаться еще больше. Да и, как Мори справится без него? Кто надерет задницу Снорту, вернет городу былую славу, напечатается в Дэй Экспресс...
— М-м, — мягко отозвалась Ильва и повела плечом. — Ведь ты не можешь проиграть отцу, верно?
— А?..
Джефф поперхнулся, уставился на свои колени. Он не помнил, чтобы так опозорился перед Ильвой. Неужто рассказал про семью, пока был пьян? Хотя, помня славу корреспондентов, тем более лучших в своем деле — нужно ли им что-нибудь рассказывать, чтобы о тебе что-то знали?
— Понимаю, не сердись. Я давно тебя простила. Удачи, Джефф, — кивнула Ильва.
Ему хотелось вскочить, уронить барный стул. Ударить кулаком по столу, поймать такси и в два счета собрать чемодан. Усадить смеющуюся Ильву на колени, пока они будут ехать к вокзалу и показывать непристойные знаки в окно. Быть может, показать и самому Снорту или миссис Генсби. И видеть осуждение — бессильное и такое желанное — на их мерзких лицах!
Когда Джефф поднял глаза, Ильвы уже не было. Есть люди, которые имеют свойство появляться где угодно, в любой миг. А есть неудачливые детективы, которым всю жизнь плесневеть на одном месте.
— Налейте еще одну, — буркнул Джефф.
***
Утро не задалось. Впрочем, Джефф не помнил, когда было иначе. Он потягивал остывший кофе. Все мечты оставались вдали — поближе к цивилизации, как и говорил его отец. Хорошо, что он был прав только в одном.
Дверь в кабинет распахнулась с громким скрипом. Видит сам Господь, они никогда ее не починят.
— Сэр, сэр! — Мори прибежал из коридора, размахивая газетой. Как всегда — в полном восторге.
Очередная «сенсация». Билет в настоящую, взрослую жизнь с достижениями и медалями. Украли обручальное кольцо какой-то зажиточной дамы, или три пьяных юнца подкатили к банку, постреляли в стекла и от ужаса скрылись в предместьях. Уж отец будет горд, когда услышит о том, как Джефф найдет малолетних грабителей. Событие века! А в Саутленде пожилой профессор Динкси впервые встанет со стула и напишет трогательное письмо в Воньшек: «Я был не прав».
Нет, нет, и еще раз нет. Как бы на то ни хотелось надеяться.
— Только гляньте, сэр! — продолжал лепетать Мори. — Третьего числа, тобишь сегодня, стали известны скандальные подробности! Надругательство над кабриолетом миссис Генсби, прибывшей для проведения избирательной кампании...
Кофе горчил, даже будучи остывшим. Через заляпанное окно красовался город в низине. Клетка Джеффа, могила надежд его юности. Все такой же: обычный, наполовину укрытый туманом и дымом печей. Темный и мрачный, как сама преисподняя.