Ситуация ёжика

Ёжик сморщил нос и зашевелил лапками. Вокруг его лес: спрятанный травой вход в нору, зелёный мох у большого дерева и поляна с родными, такими же как он, не колючими братьями, где он бегал и кувыркался, чихая от яркого солнца.

"Фр-фр-фр..." - проворчал Ёжик, прогоняя сон, ведь уже несколько месяцев - весьма долго, по ежиным меркам - жил у Вани и давно с ним подружился. Конечно, ведь это именно Ваня угощал его вкусными скользкими червяками, что чудесно пахли землёй и смешно шевелились, когда Ёжик их кусал. Ваня - человек большой, но совсем не страшный, забравшись на его плечо, можно увидеть весь мир, а потом, не дав себя поймать, сбежать в карман кофты и затаиться там, в самой уютной норке на свете.

Лучше всего Ване удавались игры - и колесо, и мячик, и догонялки, и много разного... Ёжику было интересно всё! Он был счастлив, хоть вырос и уже перестал помещаться в узкий ход пластикового лабиринта и на мальчишескую ладонь. Теперь он гордился, что иголки на боках и спине отвердели и стали острыми - "Не подходите близко!". Только кончики по-прежнему оставались белесыми, будто Ёжик недавно купался в молоке. Да, именно купался, ну не пить же эту белую гадость такому взрослому зверьку.

- Я большой. Надо Ваньке сказать! - пыхтел он, притирая бока, еле помещаясь в потрёпанный картонный домик, представляя, как друг дарит ему новый, вместительный и красивый, с лесенкой и покатой крышей... - Ой! Вдруг он подумает, что я сильно большой и настолько взрослый, что перестанет со мной играть?

А что Ваня? А он называл ежа Федей и весело хохотал, когда важный колючий зверёк, не спеша цокая коготками на тонких лапках, вдруг бежал за каким-нибудь мимопроходящим жуком, с хрустом разделывал добычу и чавкал, сидя прямо на руках у Вани. Лучшее животное из всех, которые умеют ловить мышей - спокойный сытый Федя вечерами давал гладить себя по щекотно-колючей спине и по мягкому бархатистому животу.

Но вот только Ванина мама не поддерживала общее баловство.

- Твой друг вырос, - говорила она, положив руку на плечо сына, - родной, ты знаешь, нам придётся это сделать.

И тогда несчастный ребёнок смотрел на маленький лысый ежиный хвостик, торчащие из домика лапки и знал: сделать Это надо - выпустить животное на волю. Малыш нашёлся рядом с их дачей весной, но сейчас-то конец лета - "Прощай, друг".

- Хм... - ёж подозрительно покосился на Ваню и недовольно засопел - И что мы будем тут делать? Очень приятная обстановка, но... Куда?! Ха, я же догоню тебя!

Федя бежал за Ваней, не обращая внимания на необычайно желтые листья деревьев в высоте, на траву выше своего роста и прохладный ветерок, забирающийся между иголками, трогающий самую кожу. "Ванька, ты что это удумал? Куда без меня?" - ёжик хотел укусить мальчика, совсем как в первый день их встречи, разве что не так сильно, не до крови.

Раньше Ваня не заходил далеко в лес, тем более один, но сегодня был повод. Он опустил зверька, рукавом вытер непрошенные сопли: "Мужики не плачут!" - и побежал обратно к дому.

Когда остановился Федя, удаляющаяся спина Его мальчика - нет. "Ну и ладно. Ну и не надо!" - отчаянно думал ёжик сворачиваясь в шар.

Долго думать не получилось. Лес шумел: хлопал крыльями, шелестел листьями, шуршал травой, скрёб землю. Лес почти знакомо дышал запахами: земля, трава, мох, звериный дух. 

"Хр-р-р... - засопел ёж, высовывая нос наружу - Что дальше?" И не нашел ничего лучше, чем, вздыбив колючки, пойти вперёд, осваивать новое место.

Осень в этом году не заставила себя ждать, золотом рассыпала листья, выпустила прохладу и дожди, посоветовала птицам собираться в стаи. Место, где Федя теперь жил, оказалось березовым лесом в половине километра от деревни, может быть тем самым - с норой в корнях старого дерева и другими ёжиками. Воображать можно было всё, что угодно, но приходилось работать. Если первое время заморить червячка получалось просто, то запить его - задача куда сложнее. Федя уже много дней перебивался малюсенькими грязными лужицами и не смотрел на окружающую красоту.

Пока однажды не услышал неясный шум, похоже, где-то далеко множество голосов сливалось в неразличимый гомон. "Кто? Зачем?" - едва приблизившись, ёж остолбенел.

Стоило выйти из укрытия густой травы, как перед ним замелькали пятна, будто внутри бело-коричнево-бежево-чёрного калейдоскопа с зелёными и синими крапинками. Голосили птицы. Они кричали, возбуждённо хлопали крыльями, перелетали и перебегали с места на место. Эта стая диких уток только ещё собиралась готовиться к перелёту. Старые и молодые, бывалые и неопытные делились планами и мыслями, страхами и надеждами рядом с камышовой рекой.

- Здравствуйте, - позвал ёжик. Но ему никто не ответил.

Идти, даже двинуться страшно - "Как пересечь волнующееся море из крыльев? Как не попасть под множество перепончатых лап?"

- Здравствуйте! Извините, - ёжик смело пополз прямо, пока земля не закружилась вокруг него и не остановилась перед самым носом. Трям!

- Ежи не должны здесь ходить в такое время. Из-за тебя у меня теперь болит нога, - сказал кто-то сверху.

Широкой пёстрой стеной нависла и с любопытством смотрела на колючего гостя утка.

- Извините, - эхом повторил Федя и фыркнул уже не так вежливо, всё-таки ему больше хотелось пить, чем извиняться.

- Глупый ёж, если я тебя клюну или смахну крылом в реку, то это будет для тебя хорошим уроком.

 - Ах так?! Вы уже налетели на меня и хотите ещё обидеть? 

Ёжик нахохлился, показав острые белые зубы, отчего утка округлила глаза и присела.

- Ёж, который не знает, что каждому, наткнувшемуся на него, будет худо? Чудак! Но ты же видишь, мы собираемся в стаю. Мог дождаться темноты, когда уляжется суета, и идти по своим делам. Упрямство никого до добра не доводит! Или ты ничего не боишься, может, и плавать умеешь?

Конечно, Федя плавать не умел, это-то он знал. Ваня пытался его научить, но ничего не вышло, о чём ёжик и сказал, очень удивив старую крякву.

- Ваня тебя угробить пытался?! Ежи не плавают, об этом знают все! Опасно быть рядом с рекой сейчас, твои братья пьют и охотятся ночью, потому что маленькому зверьку, пусть он весь утыкан иглами, всегда есть чего опасаться. Так ты живёшь у мальчика дома?

Добрые воспоминания вызвали у Феди печаль. Его глаза заблестели, сейчас ёжик не жил нигде.

- А Ваня... Ваня - он очень хороший, понимаете? Он держал меня в клетке и давал...

Утка аж приподнялась и взмахнула крыльями от возмущения - неужели дикому зверьку может понравиться жить в клетке и выходить из неё лишь по прихоти какого-то мальчишки?

- Я же Его Федя, Ваня мне Имя дал! И иногда угощал карамельками и даже шоколадом, несмотря на то, что сам очень-очень любит...

Тут утиное любопытство пересилило негодование.

- Я никогда раньше не разговаривала с Федями. Расскажи мне про карамель и шоколад.

Федя рассказал. О шоколаде цвета майского жука, мягком, как влажная глина, и непередаваемо сладком, как согретая солнцем земляника, о карамели цвета осеннего берёзового листа и хрустящей, как панцирь улитки, и тоже сладкой, о том, как мальчик его любил и дружил, по-настоящему. И наверное по какой-то важной причине оставил здесь, где становится с каждым днём холоднее и всё труднее найти еду.

Утка слушала, внимательно всматривалась в юного зверька, оказавшегося в тяжелой жизненной ситуации. Она молчала до тех пор, пока ёжик сам не окликнул задумавшуюся птицу.

- Глупая колючая голова, ляг поспи и пусть пройдёт сложный день. Приходи сюда ночью, тогда твои иголки не повредят никому и сам ты сможешь напиться вдоволь, - вздохнула утка. - Листья с деревьев это никакая не карамель, а просто листья, среди которых твои братья устраивают свои зимние дома. Я желаю тебе счастья, но и ты сам должен стать осторожнее и умнее.

Тут дикая утка захлопала крыльями, с шипением и свистом прогоняя малыша - "Кш-кш-кш-ш-ш-ш!.." Убежав в куст, ёжик не сразу смог перевести дух. Долго он сидел там, думая о словах незнакомой птицы. Тонкий голос внутри подсказывал слушаться её и больше не подходить к стае.

Так и получилось, сообразительный ёж скоро научился не попадать в приключения и обходить опасные тропы. Отличные слух и обоняние помогали добывать пищу ночью не хуже, чем днём. Постепенно он накопил жирок, и когда с деревьев облетали последние листья, построил между веток и палой листвы свой дом, где проводил сонные дни.

Но один раз он ещё встретился с уткой, когда пришёл спросить, зажила ли нога у старой кряквы. Многих же он перебудил в ту ночь, пока не нашёл знакомую. А она могла лишь удивляться, что ежи бывают очень воспитанными, особенно если поживут у воспитанных мальчиков.

- Умная утка, я буду тебя ждать весной, - думал Федя, засыпая и смотря в небо на пролетающих мимо птиц. Где-то там была и его знакомая, летящая на юг утка.

Встав на крыло и заняв своё место в косяке, утка глянула вниз, ей показалось, что среди оранжевых листьев блеснули коричневые глаза ёжика, совсем как шоколадные звёзды на карамельном небе.