Отвратительный день

У каждого бывает неудачный день, когда всякое начинание заранее обречено на неминуемый провал. Такой день внезапным снегом свалился на голову старшего инквизитора Алариха Зауэрколя. С самого утра все шло из рук вон плохо: у порога комнатушки в трактире кого-то вывернуло, хозяин потребовал доплаты за три пары сожженных за ночь свечей, полупьяный конюх еле-еле седлал коня, дважды уронив подпругу. К полудню инквизитору хотелось дать очередному встречному в морду, потому что он уже точно знал – хорошего не жди. Впрочем, устрой служитель Церкви Клавия мордобой, и карьере в рядах Инквизиции пришел бы конец.

На улице стояла невыносимая жара. Палящие лучи июньского солнца обжигали лица беспутных бродяг, трудящихся крестьян и шныряющих туда-сюда хитроватых торговцев. Аларих скакал на боевом коне прочь из деревни, периодически пришпоривая его. Лошадь недовольно фыркала и тяжело дышала - пробежки по солнцепёку ей явно были не по душе.

«Спокойнее, подруга, - обратился Аларих к кобыле, похлопав ту по загривку, - Думаешь, стал бы я по собственной воле жариться в таком пекле?»

Лошадь лишь лениво встряхнула головой. Инквизитор проехал еще полмили, после чего остановился возле небольшой журчащей речушки. В быстром холодном потоке плескались блестящие рыбешки, а на песчаном дне лежали мелкие камешки. Спешившись, Зауэрколь подвел скакуна к воде, а после прильнул к ней сам. Усталость, навеянная летней жарой, улетучилась вместе с жаждой. Аларих уселся на большой пригретый солнцем камень и тяжело вздохнул.

Сам инквизитор был довольно высоким молодым мужчиной лет тридцати. Его серые глаза, казалось, выражали застывшую скорбь, а густые темные брови, небольшая бородка и усы лишь добавляли образу некоторую суровость.

На тракте, где-то впереди, показались очертания невысокого человека. Незнакомец довольно быстро приближался к Алариху, отчего инквизитор насторожился и взялся за клинок. Впрочем, через пару мгновений он успокоился и отпустил рукоять, увидев на путнике балахон с символом Инквизиции.

- Господин Зауэрколь, - весьма почтительно обратился подошедший к Алариху, - Рад видеть вас в добром здравии. Вы, должно быть, меня и не помните.

Аларих усмехнулся, покачав головой.

- Отчего же не помню, ты помощник инквизитора Шварцайхе, - он задумчиво почесал бородку, - А вот имя, признаться, забыл.

- Меня зовут Аксель, инквизитор, - ответил человек в балахоне.

Аксель был темноволосым парнем лет двадцати с большими серыми глазами. С правой стороны на балахоне он носил короткий клинок, а с левой объемную котомку, из которой торчали увесистые рукописные тома. На фоне старшего инквизитора, облаченного в прочный кольчужный доспех и хранящего в ножнах на поясе добротный меч, помощник казался безобидным пилигримом, вооруженным лишь жалким стальным обрубком.

- Господин Зауэрколь, касательно нашего дела. Есть какие-то новости? - с интересом спросил Аксель, доставая из котомки небольшую книжицу.

Аларих отрицательно покачал головой.

- Видишь ли, - ответил он, глядя на манящую прохладой реку, - Жители деревни, если когда-то в замке и были, то исключительно до инцидента. Все, что мы имеем – это донесение деревенского старосты, сообщившего нам об исчезновении обитателей замка в одночасье, а также о нечеловеческом вое, исходящем из глубин покинутой крепи.

- Да уж, негусто, - заключил Аксель, - Еще и подкрепления ждать не приходится. У наших дел по горло в Роттенфлюсе, вы должны понимать.

Инквизитор вскочил с камня, переменившись в лице, и разразился гневной тирадой:

- Они нас на смерть отправить решили? Плевать мне, что у них там за дела в трижды проклятом Клавием месте, здесь и сейчас, в ста милях от столицы нашего княжества, объявилась хер пойми какая тварь Бездны, и мы, не зная вообще ничего, должны лезть к ней в логово. Так?!

Помощник утвердительно кивнул, а затем добавил:

- По крайней мере, мы можем взять местных солдат и…

Аларих резко поднял руку, останавливая юношу:

- Солдаты сбежали с бароном и его свитой. Никто из местных нам не поможет, Аксель. Хуже этого гребаного дня просто не может быть.

На несколько мгновений повисло тревожное молчание. Солнце на небосводе уже не было в зените, оно все больше клонилось к западу.

- Я захватил с собой молитвенники и гримуары, - нарушил тишину помощник инквизитора, похлопав себя по сумке с манускриптами, - Этого вполне достаточно, если будем делать все правильно. Ну или станем ждать.

- Ждать нельзя. Если наши опасения верны, то зло может обрушиться на округу в любой момент.

Инквизитор Зауэрколь понуро подошел к лошади и взял ее за поводья.

- Мы воины Клавия, а не какой-то ополченский сброд, - сказал он твердым голосом, - Если по Его воле нам положено умереть сегодня, то так тому и быть. В конце концов, мы сделали свой выбор уже давно.

Аксель ничего не ответил, лишь молча последовал за старшим инквизитором. В полях у тракта царила духота, наполненная ароматами диких трав и цветов. Инквизитор и помощник быстрым шагом шли по горячей песчаной дороге, удаляясь все дальше от журчания речки.

Где-то через полтора часа путники достигли пределов замка. Твердыня стояла у лесной опушки, устремляясь своими белокаменными шпилями в безоблачное небо. Замок представлялся сравнительно небольшим, однако качественная его отделка свидетельствовала, что денег на постройку хозяин не пожалел. Внутренний двор перед самыми дверями был обставлен несколькими статуями героев древности, а около ступеней, ведущих в замок, располагались клумбы с яркими соцветиями. Все выглядело так, будто бы пару минут назад здесь еще кипела жизнь, однако теперь замок казался обезлюдевшим, и внезапная пропажа всех обитателей не могла произойти беспричинно. Люди покинули эти владения, по всей видимости, в спешке, не забрав с собой даже самых необходимых вещей. Это наталкивало служащих инквизиции на самые нехорошие предположения. Уж кто-кто, а воины Святой Церкви знали о таких оккультных ужасах, что от одного их упоминания у обывателя волосы вставали дыбом.

«Не нравится мне это. Барон, солдаты, слуги – все в одночасье сбежали, бросив все как есть. Тут точно что-то поганое замешано.» — тревожно проговорил Аларих, привязывая лошадь к деревянной ограде перед лестницей.

Аксель осмотрел приоткрытые парадные дверях замка. Окованные железом врата венчал семейный герб: золотая семиконечная звезда на пурпурном фоне.

«Да, точно. И гептаграмма тут не к добру» - помощник инквизитора недовольно покачал головой.

Из глубины замка послышался протяжный, неестественно хриплый вопль. Оба служащих Инквизиции встрепенулись, схватившись за свои клинки. Аларих задумчиво хмыкнул и кивнул головой в сторону приоткрытого входа в замок:

- Как думаешь, что за отродье Бездны ожидает нас внутри?

- Демон, полагаю, - помощник достал слегка дрожащей рукой из котомки молитвенник.

Инквизитор осторожно распахнул врата, после чего медленным шагом вошел в полутемные своды замка. Аксель последовал за ним, держа книгу с молитвами полуоткрытой. Внутри царили затхлость и сладковатый гнилостный запах. Убранство прилегающей ко входу залы казалось нетронутым: на стенах висели потрепанные временем гобелены и потускневшие картины, а по бокам, у стен, стояли искусно вырезанные скамьи с балдахинами.

- Будем надеяться, что наше появление осталось незамеченным, - обратился Аларих к помощнику шепотом, - Воздух спертый, кажется, есть какое-то зловоние. Ни следа серы.

- А серы может и не быть. Эта погань всегда разная, - тихо ответил Аксель, - Семиконечная звезда на гербе дома это оккультный символ. Что если местные обитатели погрязли в богопротивной ереси задолго до нашего прибытия?

- Какие глубокие познания, Аксель, жаль, что они нам теперь ничем не помогут, - сказал Аларих, медленно обнажая свой меч, - Будь наготове.

Внезапно за спиной людей, во дворе, послышалось громкое лошадиное ржание, прокатившееся эхом по замку. Инквизитор выругался, крепче схватившись за рукоять клинка, а Аксель испуганно попятился. Из глубины комнат донесся все тот же отвратный хрип, но на этот раз источник звука приближался. Через несколько мгновений одна из дверей с резким грохотом вылетела из проема, а вслед за ней в залу выбежало отвратительное создание. Тварь была покрыта бледной плотью с множеством нарывающих язв, туловище казалось богомерзкой насмешкой над человеческим телом, а неестественно длинная шея с острой мордой придавала отродью змееподобный вид.

Помощник инквизитора дрожащим голосом начал читать нужные молитвы, но тварь, оскалившись, молниеносно бросилась на него и перегрызла парню глотку. Аксель издал короткий стон и повалился на пол, обагрив кровью холодный камень. Аларих нервно сглотнул слюну, собрался с мужеством и приготовился к решающей схватке. Существо отпрянуло от безжизненного тела помощника, повернулось в сторону инквизитора и яростно захрипело. Инквизитор направил острие меча в сторону отродья. Оно ринулось на Алариха, и он в то же мгновение сделал ловкий выпад. Корпус чудовища напоролся на точный укол инквизитора. Тварь завизжала, задергалась, будучи не в силах вырваться из смертельной хватки клинка.

Залу озарила резкая вспышка неестественно зеленого света. Инквизитор Зауэрколь хорошо знал, что это значило. Оккультная магия. В безжизненных сводах замка свершилось чье-то злое колдовство. Чудовище в мгновение ока обратилось в хрупкую девушку.

«Как… больно.» - простонала она, хватаясь слабеющими руками за пронзивший ее грудь клинок. Глаза наполнились слезами и через несколько мгновений застыли навеки. Аларих резким движением вытащил меч из трупа и стряхнул с него капли крови.

«Отвратительный день.» - сказал он с нескрываемым раздражением.

Инквизитор устало выдохнул и посмотрел на лежащего рядом Акселя. Парень был мертв. Кровь из зияющей раны на его шее залила все вокруг, в том числе выпавшие из котомки гримуары и молитвенники. Значительная часть их ветхих страниц успела пропитаться кровью, потому пользы от рукописей теперь было мало.

«Бездна, ему ведь не больше двадцати лет, - подумал Аларих, разглядывая лицо мертвеца, - Ну, не он первый, не он последний.»

Следом инквизитор обратил внимание на лежащую рядом девушку. Рыжие волосы, голубые глаза, болезненная худоба. Однако никаких следов порчи или проклятия на теле ему обнаружить не удалось. Аларих прошел вглубь залы, к проходу с выбитой дверью, попутно осматриваясь по сторонам. По мере приближения к проему витающий в воздухе запах разложения усиливался. Инквизитор зажал рукой нос и вошел в темный коридор.

С каждый шагом Алариха во мраке дышать становилось все труднее. Наконец инквизитор достиг дверного проема, за которым в тусклом свете пробивающихся сквозь окна лучей виднелся источник омерзительной вони. Невысокая зала была усеяна трупами людей.

«Клавий всемогущий, давно я такой мерзости не видел, - подумал инквизитор, едва сдерживая рвотные позывы, - Придется возиться в этом дерьме.»

Аларих прошел через зловонную комнату, добравшись до ветхого деревянного стола. На нем лежала груда исписанных бумаг с многочисленными оккультными символами, заклинаниями и проклятиями. Инквизитор закашлялся, откинул в сторону несколько вырванных книжных страниц и наспех вытащил заляпанный кровью лист. По всей видимости, это была страница из какого-то магического гримуара, описывающего богохульный ритуал. Текст был изложен на привычном для всех колдунов лигейском языке, которым Аларих владел весьма посредственно.

«Блаженные Сестры, неужто это ритуал призыва демона?» - Аларих отбросил листок, схватившись за рукоять клинка.

Где-то вдалеке послышалось едва различимое ржание лошади. Теперь инквизитор отчетливо понимал, что дела приобретают совершенно скверный оборот. Пробивающихся сквозь окно лучей становилось все меньше – солнце неуклонно уходило за горизонт.

«Нужно выбираться отсюда, живо» - подумал Аларих и быстрым шагом направился к выходу.

Не прошло и минуты, как инквизитор вновь стоял возле бездыханного тела своего спутника. Дверь, выводящая из прочь проклятого замка, находилась прямо перед ним. Аларих окинул взором окровавленного Акселя:

«Прости, парень, тут не до тебя.»

Инквизитор подошел к двери, продолжая держать меч наизготове. На душе становилось все тревожнее, и для беспокойства были причины. Вдруг обращенная в отродье тьмы девушка не единственное зло, таящееся в округе? Аларих потянул дверь на себя. В лицо ему ударила вечерняя прохлада. И едва уловимый запах серы.

На улице стояли сумерки. В полумгле возле лошади Аларих заметил зловещий силуэт. В глаза бросались неестественный рост существа и пара недлинных прямых рогов, торчащих прямо из головы. Этого не было видно, но инквизитор отчего-то знал, что неизвестный смотрит прямо на него. Аларих выхватил меч из ножен, приготовившись к худшему. В ответ незнакомец лишь махнул рукой и неспешно зашагал в сторону Зауэрколя.

- Вы заставили меня ждать, инквизитор, - обратился к инквизитору неестественно притягательный юношеский голос, - Не стану лгать, впрочем, я никуда не спешил.

Аларих от неожиданности попятился, упершись спиной в полуоткрытую дверь. Он тяжело выдохнул, собравшись с духом, после чего спросил:

- Ты ведь демон, верно?

Существо коротко усмехнулось, подойдя еще ближе.

- Обычно меня так и называют, - незнакомец говорил с удивительным спокойствием, - Не будем вдаваться в детали, они нам не нужны. Как я понял, Вы повстречались с девчонкой. И раз Вы стоите передо мной, то она мертва.

Аларих быстро ответил, переменившись в лице:

- Я не желал ей смерти. И знать не мог…

- Зачем мне Ваши оправдания, инквизитор? – демон улыбнулся своими иглоподобными зубами. Они действительно были неестественно длинными и острыми, похожими на сложенные в ряд белые иголки. – Я не за этим здесь.

Зауэрколь с недоверием смотрел на существо перед собой. Само присутствие этого создания вселяло в сердце тревогу и беспокойство. Аларих не был трусом, и на инквизиторской стезе он успел повидать многое, но встреча с демоном, сильнейшим и опаснейшим порождением Бездны, повергла его в смятение. Демоны, величайшие из творений предвечного Мрака, враги мироздания и человека. Церковь Клавия мало что о них говорила, но даже само упоминание этих существ порождало в благоверных душах смятение. Аларих все еще держался за рукоять своего меча, хоть и прекрасно понимал, что шансов против демона у него нет. И все же, почему он попытался оправдаться за убийство проклятой девушки перед этим чудовищем? Неужели страх парализовал его разум, не позволяя мыслить здраво? От осознания этого инквизитору стало тошно. Выставить себя размазней перед самым опасным врагом - то же самое, что во всеуслышание объявить себя ничтожеством.

- А, кстати, примите мои соболезнования, инквизитор, - демон обратился к Зауэрколю с притворным сочувствием в голосе. Его пустые черные глаза, разумеется, не выражали ни толики сопереживания, - Вашего спутника постигла такая незавидная участь…

- Теперь он там, где и должен быть – на Священном Западе, у трона Владыки судеб, - спокойно ответил Аларих. Ему наконец удалось совладать с собой, ведь он понял, что демон не собирается его просто так убивать. Посланцу Бездны что-то было нужно, и не использовать этот шанс было бы опрометчиво. – Так что от меня хочет Враг мироздания?

- Разве я могу быть противен естеству, могу ли я восстать против Плеромы во всей полноте ее могущества и власти? – демон посмотрел на безоблачный небосвод. Заходящее солнце сменялось мириадами звезд, разбросанных подобно мелким жемчужинам, - Нет, я вполне угоден мирозданию. Будь это иначе, я бы перед Вами не стоял.

Аларих задумался, буквально на мгновение.

- Глупо было бы надеяться на что-то при встрече со столь могущественным противником, - инквизитор наконец отпустил рукоять меча, - Но ты не убил меня сразу. Что тебе нужно?

- Редкий слуга Церкви будет так спокойно говорить с тем, к кому ему с детства прививают отвращение и страх, - демон с интересом посмотрел на собеседника, - Впрочем, как Вам угодно – ближе к сути. Как я понял, господин инквизитор, Вам очень хочется разобраться в том, что здесь случилось. Что же, я с удовольствием могу поведать…

Последние лучи солнца скрывались за горизонтом, а на землю опускалась мгла. Только тусклый свет луны немного развеивал мрак, слабо освещая окрестности. Кроны деревьев за пределами замка мерно покачивалась в такт дуновениям холодного ночного ветра. В черте замка барона стояла тишина, даже беспокойная лошадь в одночасье перестала фыркать и дергать копытами.

- Говори, - коротко ответил Аларих.

- Хм, как бы это правильнее начать, - существо будто бы замешкалось, - Разумеется, я сюда явился не совсем по своей воле.

- Как я и полагал, - Аларих кивнул, - Кому же хватило безумия совершить это богохульство?

Демон вновь ехидно улыбнулся:

- Богохульство? Воля Ваша, инквизитор, но призвавший меня видел в этом единственное спасение для своей дочери, безмерно страдающей от неизлечимого недуга. Думаю, западный бог не внял его мольбам, и он решил обратиться к более… действенным методам.

Аларих окинул существо опасливым взором. Речи демона были очевидной попыткой посеять в душе инквизитора сомнения, ложью испытать его веру в Создателя, но Алариху отчего-то казалось, что демон говорит правду, хоть эта правда и была пропущена через призму извращенного мировоззрения. В сущности, мало ли на свете малодушных людей? Мало ли тех, кто сознательно отвергает милость Клавия в угоду своим сиюминутным потребностям? Инквизитор не единожды видел падение, казалось бы, самых фанатичных ревнителей веры. Фанатизм и слепая вера никого не уберегли от горькой судьбы. Нужно мыслить трезво и не надеяться на божественное чудо – вот залог выживания хорошего инквизитора.

- Отступник сам навлек на себя беду, - сухо ответил Аларих, - Жаль лишь, что он погубил невинных людей вместе с собой.

Демон задумчиво хмыкнул.

- Невинных? Бывают ли среди людей невинные? Впрочем, жизни он их лишил вполне намеренно…

Аларих насупился. В голове промелькнули образы тронутых гниением тел, что лежали в злосчастном замке. Инквизитор вдруг осознал, что убитые вовсе не были изуродованы или разорваны на части отродьем – их смерть, хоть и была насильственной, но вовсе не выглядела неестественной.

- Выходит, вся мертвая обслуга — это жертва для ритуала, - Зауэрколь стиснул зубы от гнева, - Ублюдок умертвил всех этих несчастных ради своей гнусной прихоти. Жалкое ничтожество, неужели жизнь его дочери была ценнее жизней десятка людей?

Демон разразился неестественным хохотом. Затем же, закончив смеяться, он вновь обратил на инквизитора свой мертвецки холодный взор.

- Ради гнусной прихоти? – обратился он Алариху с едва различимым в голосе презрением, - Его дочь была смертельно больна, а восхваляемый тобою мнимый западный бог не удосужился ей помочь, или хотя бы облегчить смертные муки. Этот барон верил, искренне верил в вашего ложного идола. Тому он учил и свою дочь, убеждая, что вера исцелит ее болезнь. Но вера оказалась бессильна. Отвергнутый своим господом, он обратился к кровавому колдовству, вырвал меня из покоя и мрака, и умолял спасти его дочь. Что я и сделал, даровав ей здоровье и силу. А что до людской натуры, инквизитор, то я видел властителей, отправлявших на заклание целые народы ради собственной прихоти. Похоть, жажда власти и признания, мечты о бессмертии, корысть – все это легко побуждало тиранов окроплять кровью невинных древние капища. В сравнении с этим убийство десятка людей ради спасения близкого лишь детская шалость.

- Глупец смалодушничал, совершил богохульство, призвав тебя, а ты обратил его дочку в уродливое отродье, – Аларих, казалось, переполнялся негодованием, — И ты, демон, смеешься над этим.

- Я смеюсь не над страданиями смертной, чью жизнь ты оборвал, словно сорную травинку, а над твоим лицемерием, инквизитор, - существо говорило теперь с нескрываемым гневом, и оттого казалось еще более пугающим, - Ты говоришь, что сочувствуешь невинным слугам, убитым своим господином, а сам бросил спутника лежать мертвым в проклятом замке. Когда ему пришел конец, разве ты испытал хоть толику сожаления, хоть каплю сочувствия? – демон злорадно оскалился, - Нет, инквизитор, сочувствие тебе неведомо. И чья же натура тогда черна?

- Мой спутник пребывает теперь подле Создателя, оковы плоти ему без нужды! А ты просто хочешь посеять во мне семена сомнения, разрушить мою веру в истинного Бога...

Аларих не успел договорить, потому что демон резко метнулся, схватив инквизитора за горло. Пальцы создания венчали длинные когти-лезвия, готовые в любую секунду впиться в шею Зауэрколя.

- Глупец, - яростно прошипел демон, - Красивым словам не скрыть твое нутро. Ты лжец и лицемер, ведь ты и сам не веришь во всю эту чушь про создателя и провидение.

Аларих попытался выхватить меч, но демон предупредил его попытку, молниеносно сорвав ножны с пояса инквизитора и отбросив их вместе с клинком далеко в сторону.

- Еще одна глупость – и ты отправишься на свой вожделенный Запад, - демон стиснул когти, едва не пронзив ими шею Алариха, - Я дам тебе выбор, человек. Если ты так верен своему богу, то не побоишься принять смерть от руки Врага и отправиться вслед за своим помощником прямиком к Клавию.

Слова застряли у инквизитора в горле, а страх сковал тело. Аларих был не в силах ни пошевелиться, ни что-либо ответить демону, хотя отчетливо понимал, что каждая секунда молчания может стоить ему жизни. Наконец, собравшись с духом, Зауэрколь с трудом прохрипел:

«Пощади...»

Демон злобно ухмыльнулся.

- Как быстро ты изменил свое мнение, смертный. А ведь еще совсем недавно проповедовал мне про всесильного создателя, про посмертную участь праведников. Сокрушался о невинно убиенных слугах барона, - существо на мгновение прервало свою речь, будто бы делая риторическую паузу, - Что же, теперь заключительный выбор, инквизитор. Твоя собственная жизнь или жизнь невинных людей?

- О чем ты говоришь? – инквизитор кряхтел, пытаясь хоть немного высвободить сдавленную шею.

- Неподалеку есть деревня, принадлежавшая барону. Довольно крупная, свыше семи десятков душ. Взрослые, старики и дети. Благородному инквизитору пора принять решение: его жизнь или жизни никчемных крестьян.

Аларих не колеблясь прохрипел демону в ответ:

- Мне умирать еще точно рановато…

Существо резко отбросило инквизитора в сторону. В глаза Алариху ударила яркая вспышка неестественно зеленого пламени, возникшего на том самом месте, где буквально секунду назад находилось порождение Бездны. Еще мгновение, и пламя исчезло, оставив после себя лишь противный запах жженой серы.

Инквизитор рассмеялся. На улице уже стояла ночь, повсюду царила мгла, и лишь тусклый свет полумесяца озарял округу. Аларих поднялся на ноги, прекратив свой истерический смех, и вдохнул ночную прохладу полной грудью. Демон-демон, порождение бездны, властитель темных сил, всеми гримуарами описанный как коварный и мудрый враг, а меж тем совершил подобную глупость. Неужто он воистину думал, что участь безмозглых холопов имеет для служителя Клавия хоть какое-то значение? Сотней больше, сотней меньше. Такова судьба покорных. А что до веры, то кому какая разница, оживает ли идол из глины вдали от взоров поклоняющихся ему? Гораздо важнее направлять преданных служителей, вселять в сердца ревнителей праведный страх, управлять покорными и вершить свою волю. Ради этого и существует иерархия, ради этого и существует имя Клавия, мнимой воле которого подчиняются сотни тысяч душ. Аларих вновь усмехнулся, беря лошадь за поводья, и направился прочь из злосчастного замка…

Редкие лучи восходящего солнца пробивались на востоке. Светало. Инквизитор Зауэрколь стоял подле своей лошади, на краю той самой деревни, что покинул в середине прошлого дня. В деревне царила полная тишина. Аларих прекрасно понимал, что дело тут вовсе не в спящих обитателях: возле входа в один из близлежащих домов виднелись окровавленные человеческие ошметки.

«День-то, может, и правда отвратительный. Зато вспомнить будет о чем.» - подумал инквизитор, равнодушно зевая.