Или не парус
Капитан дальнего следования отрешённо смотрел в иллюминатор. Из-за отсутствия ориентиров в глубине казалось, что иллюминатор просто закрыт снаружи чёрной бархатной материей. Пустота. Пустота везде. Пустота внутри. Внутри корабля. Внутри него, капитана дальнего следования. Ощущение одиночества давно уже растаяло в вакууме. Ещё раньше исчезла боль утраты. Экипаж его корабля растворился в небытии. Ушли все. Один за одним. Кто в опасных изысканиях, кто в аварийных ситуациях, кто по глупости, кто по болезни. Чувств не было. Мысли, что когда-то вибрировали на ветру эмоций и закручивались вихрями от напора чувств, скукожились и облетели. Обнажённое дерево сознания висело в пустоте. Эта звенящая душевная пустота царапала его кошачьими коготками. Не ожидал он, что, когда приблизится этот момент, в нём не шевельнётся ничего. Пустой мозг. Просто взгляд в глубину иллюминатора.
Всё чаще в этой пустой тишине, словно старая пожелтевшая фотография, проявлялось воспоминание. Далёкое, смутное. Затёртое временем.
Крик петуха. Протяжный сиплый крик бабушкиного петуха, он всегда начинал первым. Потом «кукареку», удаляясь волнами, убегало к краю деревни, перепрыгивало через речку и затихало в соседнем селе. Пять часов. Уже светло. Но туман затягивал воздух молочной пеной, и за окном ничего не было видно. Юрка медленно поднимался со скрипучей кровати, осторожно ступая на безопасные половицы, пробирался к выходу. Выскочив во двор, он понимал, как же душно было в избе. Натянув майку, и сжав в руках дедовскую фуражку, убегал к реке. Продирался сквозь кусты одичавшей малины, сквозь заросли оголодавшей крапивы. Плотный туман гасил звуки, казалось, идёт он в маленькой пустой комнате. Разглядеть что-то дальше вытянутой руки невозможно. Однако каким-то странным образом, исцарапанный малиной, ошпаренный крапивой, мокрый от утренней росы, Юрка всегда приходил к необходимому месту. Словно тяжёлый занавес на сцене, туман расступался, и Юрка, на мгновенье застыв, оказывался на берегу реки. От её зеркальной поверхности поднимался пар, закрывая противоположный берег. Между кустами ивы, окунувшими ветви в воду, три широкие доски. Здесь останавливал свою лодку дед Игнатий, вываливая наловленную рыбу, и потом, оставляя мокрые следы на распалённом дереве, тяжело ступал болотными сапогами. Отсюда добраться до райцентра было проще и быстрее, переплыв реку в моторке, сократив до тринадцати минут двухчасовую круговую дорогу до моста. С этих досок мальчишки, несясь во весь опор, подпрыгивали, оря от счастья, бухались бомбочками в воду. Визжащие девчонки летели за ними вслед.
А Юрка, Юрка приходил сюда рано утром. Садился, опускал в воду ноги, надевал дедовскую капитанскую фуражку. И представлял, как к причалу подходят большие корабли. Айсбергами выплывают из тумана белые круизные лайнеры. «Эге-гей! А ну, посторонись!» С прогулочных яхт по трапам спускаются осчастливленные прогулкой туристы. «Какая красота! Какая ляпота!» Рыболовные шхуны остро пахнут йодом и водорослями. «Эй! Там! Принимай швартовы!» Тяжёлые неповоротливые танкеры распространяют вокруг себя тягучий запах нефти. «Ту-ту-ру-у-у-у! Ух-х, устал я!» Три доски превращались в огромный международный порт. А где-то у горизонта мелькает едва заметный белый парус лодочки, в которой плывёт Светка Рыжикова, соседка по парте. Спасительница, позапрошлым летом вытащившая его из воды, когда он тонул. Первая его мальчишеская любовь.
А потом капитан дальнего следования Юрий Сергеев повёл свой корабль с научно-исследовательской группой к галактике Треугольника.
В опасном плавании он потерял весь экипаж. Вышедшие из строя, на обратном пути, двигатели обрекли его на бесконечный дрейф в глубоком космосе между галактиками. Он не ждал, что его найдут: в бескрайнем космосе корабль без опознавательных маяков – невидимая песчинка. Семьдесят девять лет в пустом молчаливом корабле. Один. Он возвращался домой.
Сегодня, как обычно, в пять часов утра, к центральному иллюминатору Юрка дошёл последний раз. Сидел на скамье и бездвижно смотрел в черноту. Бесконечную, бездонную черноту. Пустое чужое пространство. И лишь где-то у горизонта мелькал едва заметный белый парус лодочки…
А утро на реке мне понравилось. Много хороших деталей. Правда я не поняла, что за распаленное дерево.
Спасибо, автор. В столь малом тексте уложить столько эмоций — уметь надо. Так что ГОЛОС тут, без сомнения.
История капитана вышла эмоциональной, но пустой в информативном плане. А эпизод из детства хорош всем)
Что не особо понравилось? Вот все похвалили сюжет, связанный с описанием детских воспоминаний, но мне как раз здесь не хватило людей, общества, общения. Начинается рассказ описанием одиночества, потом воспоминания детства, которые тоже не богаты персонажами, тоже самое одиночество, и конец — одиночество. Нет противопоставления. Вот если бы ГГ вспомнил, как они смеялись с друзьями, купались и играли в воде в пятнашки… Но нет, он тоже, словно один. И еще момент: детство мною воспринялось как период прошлого века, и сразу же космолеты и поиск других галактик — большой разрыв во времени как будто. Но это не особо важно, ибо фантастика и всякое может быть.
А теперь о главном — ГОЛОС сюда
благодарю
Путешествие настолько долгое, что в живых из аргонавтов остался один. Он нашёл златокудрое руно в краю далёком, но никто уже не помнит о нём в краю родном. Воспоминания, как награда перед концом, и наваждение — как утешение. И бескрайний космос…
Здесь мне показались и Стругацкие, и Павлов, и Воннегут.
И это, возможно, было бы достойным финалом «Крысы из нержавеющей стали».
окномиллюминатором, и много-много лет.ГОЛОС этому рассказу за детские мечты и их трагическое воплощение.
Но больше-то ничего и нет…
Требуется пояснение к названию.
Мне, как и комментирующим выше, не хватило информации по настоящему. Как-то скомкано, потерялись цель, история, даже ощущения… контраст есть, он сильный, но наполненности текущих событий мало, смазывается реалистичность.
Очень красиво про парус, близкий и родной якорь как в детских мечтах, так и по прошествии практически всех жизни.
Ну и на уровне эмоций мне вспомнился дом-музей Гагарина, деревянный домик, где он вырос, перенесённый из села в Гагарин… Возможно, там тоже была речка неподалёку. Напомнило именем и атмосферой места (из детских воспоминаний). Но это просто ассоциация.
по названию
«И лишь где-то у горизонта мелькал едва заметный белый парус лодочки…»
или не парус…
Возможно, это спешил на помощь спасательный корабль?
и вдруг даже под командованием Светки Рыжиковой?
да, получилось слишком не явно и не понятно…