Автор говорит

Сегодня позанудствуем: немного матчасти. Кто бы что ни говорил, а что действительно нужно нам, начписам – это база.
Нашел литературоведческую работу «Образ автора в литературном произведении» некой Е.И. Орловой. Работа обозначена как «учебное пособие», однако надо понимать, что это некий авторский подход к систематизации произведений по определенному критерию, а именно – голосу автора в тексте. Привожу краткую выжимку.
Итак, в литературе второй половины ХХ века фигура автора выехала на передний план, а сами произведения приобрели вид своего рода диалога автора и читателя через текст. В этот период появляются различные приемы обращения автора к потенциальному читателю с целью затянуть того в созданный словами мир. Изучавшие тексты литературоведы выделили основные из них.
Считается, что данной проблематикой впервые занялся немецкий ученый Вольфганг Кайзер в труде «Кто рассказывает роман?». Потому в работе Орловой и, как оказывается, вообще в современном литературоведении, в т. ч. российском, используются именно немецкие обозначения видов повествования.
Сама классификация опирается на идею о том, что голос автора в произведении – это не обязательно голоса героев, он может звучать параллельно с их голосами. Под автором понимают не только так называемого «биографического автора» - реального человека, пишущего тексты, но еще и «образ автора» или «голос автора» как концепцию, некий взгляд на действительность, выражением которого является собственно произведение. Таким образом, в тексте следует разделять автора, повествователя, рассказчика и персонажа. То есть, литературоведы отделили событие, о котором рассказывается в тексте, и событие самого рассказывания автором, а также субъекта речи (говорящего) и субъекта сознания (того, чье сознание при этом выражается).
Итак, по видам повествования литература бывает:
1. Erform, Er-Erzählung или «объективное» повествование, повествование от 3-го лица. Того, кто ведет повествование от 3 лица, но при этом не называет себя (не персонифицирован), обозначают как повествователь.
Включает три разновидности, в зависимости от того, насколько ощутимо в них «присутствие» автора или персонажей.
А). Собственно-авторское повествование. Тут все ясно: автор просто рассказывает о неких событиях, он как бы растворен в повествовании, никак себя не персонифицирует, не называет «Я» или по имени, то есть история как бы сама себя рассказывает. Но при этом в тексте ощущается присутствие автора, его оценочное суждение по поводу происходящих событий. Автор здесь выступает неким невидимым, но всевидящим и всезнающим творцом, показывающим читателю созданный им мир и героев.
«Денек выдался солнечным, Дул легкий ветерок, подгоняя жиденькие облачка по лазоревому небу. По тропинке средь полей шел Вася Пупкин и насвистывал песенку».
Б). Несобственно-авторское повествование. В повествовании как бы совмещаются голоса автора и героя. Словами повествователя могут описываться черты героя, которые он сам может не видеть со стороны, либо его состояние, мысли и восприятие, как будто всезнающий автор их видит, как создатель героев, задумавший их таковыми.
«Вася Пупкин пребывал в преотличнейшем настроении. До того все хорошо складывалось, аж не верилось в собственное счастье. Он взглянул на небо и подмигнул в ответ улыбавшемуся солнышку»
В). Несобственно-прямая речь. Прием, когда голос героя начинает преобладать над голосом автора, хотя формально текст все еще принадлежит повествователю. То есть, когда автор пишет не о себе, а о герое, но как бы описывая мысли и чувства героя, как свои собственные.
«Вчера – вот так удача – Вася Пупкин выиграл в лотерею миллион рублей. Машка все смеялась, не верила – а вот выкуси теперь, дурында! Будет знать, как над ним потешаться!»
2. Icherzählung - повествование от 1-го лица. Ведущего рассказ от 1-го лица принято называть рассказчиком. В таком случае биографический автор может не совпадать с рассказчиком, последний при этом может обладать собственным именем, биографией и так далее.
В зависимости от того, кто является рассказчиком: автор-рассказчик или герой-рассказчик, выделяют виды Icherzählung:
А). Автор-рассказчик. Автор напрямую вступает в диалог с читателем, рассказывая историю своих героев. Это не обязательно биографически сам автор, человек, написавший текст – это как бы условный рассказчик истории, бывший свидетелем неких событий, якобы лично знакомый с героями и так далее. Он может и не являться участником событий произведения, а быть сторонним наблюдателем.
«Есть в моей копилке одна история – ее мне поведал брат Евпатий. Был он заядлым путешественником, и на своем веку такого повидал, что другим и не снилось. Историю эту я записал с его слов…»
Одной из вариаций такого повествования является сказ – история, рассказанная якобы не литератором, а простым человеком из народа, реальным очевидцем событий. Намеренная простота и стилизация под устную речь придает произведению достоверности.
В). Герой-рассказчик. Тот, кто принимает непосредственное участие в событиях и повествует о них как о личном опыте. Такой прием создает эффект достоверности произведения, а сам текст преподносится как исповедь героя. В таком случае автор как бы исчезает из текста, так как говорит голосом героя.
«В жизни бы не подумал, что такое возможно, до того самого дня, как самолично не стал участником наистраннейших событий, о коих сейчас и поведаю тебе, досточтимый читатель. Произошло это в годы моей бурной молодости, когда я только устроился инженером в НИИ ХУИ…»
При этом в одном и том же произведении все это может быть перемешано, но от себя – я бы рекомендовал придерживаться какой-то одной стратегии. Особенно в коротких текстах, где перескоки с автора на героя и обратно смотрятся неуклюже. Таким образом, приступив к произведению, стоит продумать не только мир и живущих в нем героев, но и определить собственную, авторскую роль в нем.
Искренне лаваш, блогер-блудослов Androctonus_616
Есть, правда, еще «неосознанное авторство», как в скандинавских сагах, но это очень сильно не современная литература (точнее даже вообще не литература в современном понимании этого термина).
Стоит сделать оговорку — все-таки «перескоки» с авторской роли возможны, и есть отличные примеры (по-моему, этим где-то баловались Стругацкие и Олди).
Можно добавить еще пару подвидов — что-нибудь вроде «распределенного первого лица», где повествование по очереди ведется от лица нескольких человек (кстати, довольно модная в наше время схема) и совсем уже специальный подвид — «история в письмах» или «история в документах», но это, наверное, слишком специальные случаи.
Но в целом все равно отлично.
Повествование глазами разных людей по очереди — это уже точка зрения персонажей, не автора. Об этом есть отдельная глава, я отложил ее на потом. А у истории в письмах и документах, как правило, есть виньетка, где есть лицо, их собирающее. Во всяком случае так произведение воспринимается более цельно.
Мерси
это интересно и это не малая работа — искать и находить интересные, коррелирующие статьи. Знать основы основ полезно и лишним никогда не будет, однако, это не панацея и не гарант того, что прочитав, вникнув и поняв, человек (начпис или не очень) вдруг напишет нечто действительно отличающееся от его предыдущего творчества. Может ошибаюсь, на человек либо чувствует язык, либо нет и знание основ не сможет дать ему как раз этого — чувства языка.
Но это так, в порядке бреда после трудовыебудня.
Тут дело хотя бы для общего развития, желающий для себя что-то да почерпнет. Впрочем, нехай с начписами, а вот диванных ыкпердов за коммы скоро буду потрошить
Так что нихау им всем;))
Задумалась: если автор себя не персонифицирует, но при этом обращается к читателям в духе «ты же, любезный читатель, несомненно, оценишь», это собственно-авторское повествование или автор-рассказчик?
На самом деле, думаю, это и есть автор-рассказчик, ведь даже не представляясь напрямую, автор вступает в диалог с читателем, четко отделяя себя от персонажей. Если к нам обращаются, мы уже воспринимаем обратившегося как некую личность, в данном случае — авторскую.
Всеохватность тем их исследований не только изумляет, она шокирует. И всё равно, самое выдающееся открытие брытанских учоных — открытие пивной банки, уже состоялось и ни какие исследования аффтаров его не переплюнут.
Сначала была литература. И литература была Бог) И никакой теории не существовало. Писали себе люди и писали. А потом пришли какие-то умники и стали учить литераторов тому, что они и так уже умеют делать.
Вот что для автора изменит тот факт, что его рассказ — повествование от 1-ого лица? Будет автор прежде чем взяться за работу смотреть перечень видов повествований и уже исходя из него писать свой шедевр? Думаю, нет. Повествователя подсказывает сама история, её идея и прочая фигня.
Ну, в общем, я просто консерватор.
Я лично думаю, что теория существовала всегда. Возможно, она не была формализована письменно, но тем не менее, когда мы берем ранние образцы литературы — будь то скандинавские саги, истории меннезингеров или японские моногатари, мы всегда видим, что все они строго придерживаются определенных правил построения сюжета и повествования, а значит, их авторы знали, пусть даже в каком-то смысле неосознанно, о существовании этих правил и старались максимально их придерживаться.
Да, в Древней Греции уже существовала теория литературы. Например, труд Аристотеля «Поэтика». Но теория просто систематизирует, изучает то, что уже есть. Не она создаёт правила. Вот я о чём.
Это просто опыт поколений, который поможет не начинать с нуля, с каменного века, а сразу двигаться в будущее. Комбинируя приемы, техники, сюжеты, пропуская через авторское видение современника, мы и получаем новое.
А то, что сегодня в ходу, все эти курсы для начписов, дас ист бизнес и ничего лишнего. Дельцы берут толпу олухов (и их буратинские пять монеток) и натаскивают на писанину макулатуры.
Приключения Васи Пупкина в трех томах вы сможете прочитать… когда-нибудь, может быть, но это не точно