Джинсы

- Почему ты не носишь джинсы? Они пойдут тебе как никому!
Так все говорили Оле. Она знала это и сама. Джинсы прекрасно сидят на высоких стройных девушках с длинными ногами и глазами наивной голубизны. Они ласково обнимают бедра, умело обрисовывают упругую попку, услужливо сходятся на милом животике. Они живой водой из сказки пробуждают осознание собственной привлекательности и уверенность в себе. Они отличают и служат пропуском в общество «избранных».

Во времена бесплатных квартир магазины изнывали под напором товаров из натуральных, но грубых тканей, окрашенных на века тоскливыми серыми красками. Полки были завалены тоннами портков мышиного цвета. Джинсами назвать их не решился бы даже полный идиот.

- Сходи на барахолку! Там Ленка отхватила «Леви Страусс»!
О, барахолка! Несколько сотен метров заграничного мира в его усеченном блеске и великолепии! Мира дрожащих от страха продавцов и алчущих приобщения к запретному покупателей. Мира праведных служителей закона с их вечным « Пройдемте!».
Этот мир требовал денег и денег очень больших. Джинсы стоили сто пятьдесят рублей. Инженер получал сто двадцать.

- Даже не думай! - говорил отец. Он не был инженером. На его зарплату доктора наук, преподавателя марксизма — ленинизма можно было купить пару заветных штанов.
- Я - человек принципов, - уточнял отец, прихлебывая чай и читая газету. - Отдать за какие- то заграничные шмотки полторы зарплаты — аморально. И вообще, ты знаешь, что джинсы на самом деле обычные рабочие штаны? Культа тряпок у себя в доме я не потерплю. Я сказал, - по индейски весомо ронял отец и прятался за вечную газету. Конечно, это была «Правда».

- Олечка, детка, пойми, настоящий мужчина полюбит тебя не за наряды, а за твой богатый внутренний мир, - уверяла мать. Конечно, она тоже была права. А иначе как могли появиться семьи в те времена, когда шиком считалось перелицованное пальто?

Оля соглашалась с отцом, не спорила с матерью и продолжала мечтать о джинсах. Она чувствовала, что и ее маленькая правда имела право на существование.

Конечно, можно было накопить необходимую сумму самой, да вот беда — всю свою стипендию и случайные подработки она отдавала в семью. А мать ежедневно выдавала дочери по пятьдесят копеек на обед.

- Какие у тебя предки скупые! - возмущалась подружка. - Если бы мои столько получали, уж я была бы упакована по полной!
Джинсы у подружки были неплохие,  болгарские, батник шикарный, а вот обувь подкачала. Сабо на барахолке разлетались как пирожки «собачья радость» на морозе.

- Ничего ты не понимаешь, у родителей — принципы, они старой закалки и ничего с этим не поделаешь, - оправдывалась Оля.
- Какая старая закалка, что ты несешь! Твоим родителям по сорок лет, где они так «закалились»? - удивлялась подружка.
- Все правы: и отец, и мать, и подружка. Но что делать мне? - гадала Оля и продолжала застенчиво подпирать стенки на дискотеках. Она стеснялась высокого роста и ощущала себя нелепо в платьях из ацетатного шелка и кофтах, связанных из распущенных свитеров. Ведь пряжа, как и хорошая ткань, в глубокой провинции существовала только в барахольном варианте.

Как — то Олю, триумфально сдавшую первую летнюю сессию, пригласила к себе в гости тетка, жившая в другом городе. В этом маленьком городке прошли первые школьные годы Оли, и она собралась встретиться с бывшими одноклассниками. Конечно, нужно было произвести впечатление и поразить их воображение. Но как? Не могла же она с порога начать читать Шекспира на английском или со всех ног броситься к роялю? Да и со скрипкой прийти на дискотеку было бы не очень естественно. Богатый внутренний мир явно нуждался во внешней отделке, и Оля сдалась на милость подружки.

Болгарские джинсы небесного цвета сидели как влитые, подчеркивая все необходимое. Цветной батник был расстегнут на нужное количество пуговок. Скромные отечественные босоножки - «босоляпы» стыдливо прятались в тени импортного великолепия. Оля, собираясь на местную дискотеку, чувствовала себя Золушкой перед решающим балом.

Принцев оказалось достаточно много. При взгляде на Олин иностранный прикид около нее в уважительном водовороте завивались подхалимы и льстецы, сладкоголосые певцы барахольного величия. Бывшие одноклассники оценили шмутье и приняли Олю в свою компанию средней руки: все — таки джинсы были не американские.
- Ну, Элли, я в отпаде! - верещала бывшая одноклассница Ирен, в кругу серых будней Ирка Загогульская.
- Смотри, вон та чувиха ничего! Прикид, да и фигура! - обсуждали Олины достоинства остальные.
Оля чувствовала себя принцессой и уверенно кокетничала направо и налево. Она резвилась напропалую, урывая минутки до рокового полуночного часа сказочной героини.

После дискотеки, воодушевленная успехом, Оля позволила проводить себя Сергею, красивому высокому парню, студенту — физкультурнику, приехавшему домой на каникулы. Они шли по темным кривым улочкам ночного городка, и Сергей читал ей стихи. Боже мой, как хороши они казались в уверенном исполнении умелого кавалера! Как эта картинка вписывалась в заветные мечты, столько раз мусоленные по ночам! Оля млела, вздыхала и не замечала значительного отклонения в пути следования. Вдруг Сергей резко остановился под окнами какого-то замшелого домишки и взял ее за руки. Девушка не отняла рук и замерла в ожидании поцелуя, настоящего, взрослого, но невинного.
- Сейчас, вот сейчас, - беспорядочным галопом прыгали мысли.
Она закрыла глаза и потянулась губами к Сергею. Но поцелуя не случилось. Вместо этого Оля почувствовала как уверенная мужская рука скользнула в вырез батника и стиснула грудь, а другая сжала низ живота.
- Нельзя, нельзя, - прерывисто зашелестела испуганная принцесса.
- Мо-о-жно, - уверенно заявил принц и стал расстегивать молнию на подружкиных джинсах.
Оля взглянула на Сергея и ужаснулась: перед ней был не принц — физкультурник, только что читавший возвышенные строки. Она увидела самца с гримасой на губах и абсолютно бессмысленным взглядом.
- Ты, ты,...бабуин, - закричала Оля. - Не хочу!
Но он еще больней стиснул ей грудь своей бабуинской лапой, а другой стал рвать молнию.
- Порвет! Что я скажу подружке! - вдруг пришло в голову Оле, и она громко завопила.
Вопль возымел свое действие, окошко домика распахнулось, из него высунулась чья - то рука с огромной сковородкой и огрела ею резвого студента. Не столько от удара, сколько от неожиданности он ослабил захват.
- Беги, девонька, беги! - проскрипел в темноте старушечий голос, и Оля рванула с места в карьер.

Итак, небесно — голубые, кокетливые джинсы , как и милый батничек, были осквернены безжалостной рукой хулигана. Оля отдала их подружке, поплакала, но не забыла пикантное происшествие. Судьба трепетных натур с богатым внутренним миром печальна: пленники рефлексии, они пережевывают жвачку воспоминаний снова и снова, не решаясь сделать необходимое — плюнуть на происшедшее и идти вперед.

А жизнь не стояла на месте. Джинсы претерпели эволюцию до вельвета, деградировали в «варенки», прикололись «бананами», вновь развернулись к классике и, наконец, пустились во все тяжкие: демократично разлились в море разных фасонов и цветов.

Оля окончила институт, претерпела муки в водовороте перестройки и распада страны, похоронила родителей, так и не поступившихся принципами, и вышла замуж за нелюбимого, но чрезвычайно порядочного человека. Она не хотела признаться даже себе, что решающим для нее стал вопрос будущего мужа : «Олечка, ты не будешь возражать, если я тебя поцелую?»

Пролетели годы, прошли десятилетия, и вот Оля очутилась перед входом магазина, торгующего исключительно джинсами. Это был не жалкий пятачок барахолки, не скромный отдел в универмаге. Это был полноценный «маркет» джинсы, джинсовый рай. Оля волновалась и тискала в руке сумочку, где в скромном кошельке лежала нескромная сумма, подаренная ее удачливыми детьми на день рождения.

- Мама, купи себе наконец, то, о чем всегда мечтала!

И Оля пришла сюда. Ее ошеломило обилие и разнообразие, качество и количество, блеск и дизайн. Она растерялась перед этой невообразимой массой возможностей, неведомой ранее, и тут же была атакована толпой молодых и энергичных продавцов.
- Что Вас интересует? Конкретная фирма? Какой цвет Вам больше нравится? Фасон?
Оля взяла себя в руки и твердо заявила:
- Меня интересует качественная классика, настоящая, фирменная, не Китай!
Продавцы быстро переглянулись, слегка ухмыльнулись, и Оля моментально оказалась в примерочной кабинке. Эта кабинка своей роскошью добила Олю окончательно, и она уверовала, что именно в этот момент начнется, наконец, ее настоящая счастливая жизнь.

- Ну давайте, еще чуть- чуть, сейчас посмотрите, как они на Вас сядут, - приговаривали запаренные продавщицы, натягивая на Олю джинсы. - Мы Вам самые качественные, фирменные, американские подобрали, - переглядывались они между собой.

Процесс завершился победой умелых рук, и Оля взглянула в зеркало. Там отражалось странное существо. Две сардельки, спеленутые как младенцы, переходили в некогда упругую, а сейчас разбухшую уродливой грушей задницу. Над молнией, застегнутой с третьей попытки, вяло растекалась желеобразная складка живота.
Растерянный взгляд выцветших глаз довершал жалкую картину.
- А-а где ...? - невольно начала Ольга Петровна и замолчала. Что, в самом деле, хотела она спросить у этих милых девочек — продавцов? Где скрывается длинноногая юная девчонка с наивным взглядом ярких голубых глаз? Куда ушли красота и живость, молодость и надежды? Она знала это и сама: все осталось там, в восемнадцатилетнем прошлом и уже не вернется никогда. Ольга Петровна выдохнула, с трудом выпростала себя из неумолимого объятия ненужных больше штанов и, не обращая внимания на озабоченное щебетанье продавщиц, направилась к выходу. Вечно юные манекены в мертвых нарядах равнодушно смотрели ей вслед.

14.01.2018.