Старуха. Часть 3

  • Опубликовано на Дзен
  • Жаренные
Автор:
stas
Старуха. Часть 3
Текст:

С наступлением вечера старуха оживилась. Над лесом поднялась полная луна. Она будоражила её, заставляла двигаться энергичнее, в теле появилась молодая сила. Шарик заметил эту перемену и в страхе забился в дальний угол своей конуры. Старуха хищно посмотрела на притихших в сарае кур и злобно пнула собачью будку. Распрямилась, откинула ставшую ненужной палку и пружинистой молодой походкой вошла в дом. Двор притих, во всем чувствовалось напряжение, даже птицы улетели на соседние участки. В доме подошла к зеркалу. Отражения не было,  только темный провал, за которым угадывался ночной лес. Это было её время. Уже много лет в полнолуние она обретала свободу. Обретала могущество. Становилась молодым, полным сил зверем. И пусть при этом забывала всё человеческое, да и зачем оно ей — человеческое, где только страдания, ненависть к людям и бесконечная старость. А там, за зеркалом, другой, свободный мир, где нет переживаний, ожиданий, разочарований. Там настоящая жизнь. И главное – там Ваня, её сыночек.

Передышка дала возможность  осмотреться. Виталька впервые попал в ночной лес. Вокруг какие-то шорохи, мелькающие тени, крики то ли птиц, то ли животных. В какой-то момент даже всхлипнул от жалости к себе и опять побежал. "Только не останавливаться", ― одна мысль крутилась в голове. Бежать было трудно, сказывалась усталость. Не сразу заметил, что земля под ним стала мягкой и податливой, ноги проваливались и начали застревать в чем-то вязком и неприятном. Да и сосен уже не было, только хилый кустарник и одинокие молодые берёзки. "Где это я?" ― мелькнула мысль. Под ногами чавкало и хлюпало. Кеды быстро промокли. "Болото! ― догадался он. ― Только этого не хватало. А ведь только-только ушёл от волков."  И как бы подтверждая его опасения, ноги внезапно погрузились по колени в холодную жижу. Попытки вытащить их были тщетными – как будто огромный и безжалостный вакуумный насос втягивал его в холодную и мерзкую бездну. Вот теперь Виталька испугался по-настоящему и начал кричать, громко, как только мог. Уже не боялся ни волков, ни неведомых лесных существ с пугающими голосами. Его главная опасность вцепилась ему в ноги и медленно засасывала в себя. Казалось прошло немного времени, а он уже по пояс в холодной жиже. Старался не шевелиться, малейшее движение – и трясина как будто оживала, вспоминала о нём и втягивала  ещё глубже в свою зловонную прорву. Рядом рос кустарник, и Витальке удалось ухватиться за скользкие ветки.  Это дало надежду, но как долго он сможет держаться, не знал. Изнурительный бег по ночному лесу вымотал, и сил почти не оставалось. Казалось время тянулось бесконечно долго. Он замёрз,  устал и кричать уже не мог — сорвал голос. В какой-то момент безразличие ко всему овладело им.  Равнодушно смотрел на верхушки сосен, над которыми огромным фонарём полная луна освещала поросшую осокой болотистую пойму. И вдруг услышал голос:

― Не бойся. Тут не страшно. Оставайся здесь. Нам будет весело.

Виталька повернулся на голос и увидел сидящего на кочке мальчика лет шести.

― Кто ты? Откуда здесь? 

― Так Ваня я. Заблудился. Скучно мне. Оставайся, а?

— Тону я. Ваня, помоги мне! — с надеждой прохрипел Виталька.

Мальчик подошёл ближе, наклонился и попытался его коснуться. Рука вошла в Витальку, как в облако.

— Ну вот, ты тоже не настоящий. Как тебе помочь?

Только теперь Виталька понял кто перед ним: "Ведь это же пропавший старухин сын, Ваня. Выходит, он и вправду утонул в болоте." И опять отчаяние охватило его. Он не верил в духов, но и не верить своим глазам не мог. Вот он, перед ним, бестелесный дух погибшего мальчика.

— Ваня, помоги, а? Я не хочу оставаться на болоте. Я домой хочу. Меня мама и бабушка ждут.

— Так и меня мама ждёт. Нельзя уходить с болота. Мама здесь искать будет. Оставайся. Мама скоро придет и заберёт нас.

Виталька начал злиться:

— Да не заберёт тебя мама, умер ты, утонул. Нету тебя! Весь хутор знает об этом.

От этих слов Ваня вскочил, топнул ногой и нервно, переходя на крик, начал доказывать:

— Нет, живой я! Заблудился только. Врешь ты все!

И вдруг заплакал. Весь скукожился, ссутулился и, тонким голоском причитая, плакал. В этом плаче было столько отчаяния и страха, что Виталька забыл о своем безнадёжном положении и стал успокаивать Ваню.

— Не плачь, все будет хорошо, ты  встретишься с мамой и папой. Мне бабушка говорила, что когда умрет, то будет всех нас там ждать.

При этих словах Ваня, продолжая плакать, оживился и тихонько проговорил:

— Папа приходит ко мне, зовёт с собой. Говорит, что если я пойду с ним, то и мамка к нам придёт. А я не знаю, что делать. Уйду, и мама не найдет меня.

— Бабушка говорит, что там никто не теряется, и мама твоя найдет тебя, — продолжал убеждать Виталька.

Ваня притих, перестал плакать. Оглянулся.

— А вот и папа, опять зовёт с собой.

Виталька посмотрел в ту сторону, но никого не увидел. И продолжал уговаривать:

— Иди за папой. Он не обманет. У меня нет папы, а то я за ним пошёл бы.

Ваня смотрел в сторону, и казалось не слышал. Потом повернулся к Витальке:

— Папа говорит, тебе помочь надо. Погодь, я волчицу позову, она всегда в полнолуние приходит.

Ваня сложил ладони рупором и вдруг издал настоящий волчий вой.

Волчица мощными прыжками мчала ночным лесом. В лунном свете причудливые тени деревьев играли бликами на шерсти здорового, наполненного жизненной энергией зверя.
Крепкие сильные ноги легко отталкивали от земли мощное тело, преодолевая поваленные недавней бурей сосны. Неслась чащей, напрямик, укорачивая путь, не пользуясь тропами. Торопилась. Она слышала зов. И этот зов был сильнее её желания быть в стае.  Она смутно осознавала цель своего стремления, но не подчиниться ему не могла. Это было самое сильное чувство всех живых существ – инстинкт материнства.
На одной из полян её встретила волчья стая. Молодые волки покорно прижимали морды к земле, скулили от радости и виляли хвостами.
Но только зарычала в их сторону и помчалась дальше. Её цель ― болото.

Виталька очнулся. Что-то изменилось, и ещё не открывая глаз, ощутил, как его лицо вылизывает чей-то шершавый язык. Вспомнил о телёнке. Как-то, совсем недавно, с бабушкой ходили за молоком на дальний конец хутора, и там он кормил маленького телёнка, а тот вдруг стал лизать ему руки. Сначала он испугался немного, но потом стал смеяться и гладить его симпатичную и добрую мордаху. А телёнок всё норовил лизнуть ему лицо. Было щекотно, и вместе с тем появилось ощущение доброты и любви к этому маленькому по возрасту и громадному по размерам животному. Телёнок, как маленький щенок, радовался жизни и раздавал свою любовь окружающим. Его настроение передавалось Витальке, он громко смеялся, уворачивался от телёнка,  гладил его и  приговаривал что-то  ласковое.  И сейчас, измученный усталостью и холодом, от нахлынувших воспоминаний начал тихонько смеяться. Переполненное страхом сознание ухватилось за это воспоминание.  Однако холод трясины  опять вернул его в безнадегу реальности и, открыв глаза, вместо теленка увидел огромную волчью морду.  А вокруг всё то же болото, укрытое прозрачным утренним туманом. И он, Виталька, в этом страшном ночном лесу, в трясине по грудь, и его окоченевшие пальцы все так же цепляются за ветки. И опять отчаяние и безысходность поглотили его. Но страха уже не было. Только усталость. Волчица увидела, что мальчик очнулся, отошла на несколько шагов, подняла морду и начала громко выть.

А Виталька уже не мог бороться, пальцы рук онемели, и ветки предательски скользили в сжатых ладонях, трясина уверенно поглощала его.
Медленно и необратимо Виталька погружался в болотную бездну, и вот уже на поверхности только голова и руки.

Ваня подбежал к трясине и, пытаясь привести его в чувство, стал уговаривать:
— Проснись, мальчик, утонешь ведь! А как же мама? Ты же к маме хотел!!!
Но Виталька его уже не слышал, сознание затуманилось, и окружающий мир он не воспринимал.
— Ну что же ты воешь! — закричал Ваня на волчицу. — Держи его, утонет же! Его мама искать будет. Как найдет?
И волчица кинулась к тонущему Витальке,  зубами вцепилась в рукав рубашки и, упираясь лапами в зыбкую поверхность, попыталась его вытащить. Но сил не хватало, и ей удавалось только преодолеть силу болота и удерживать Витальку на поверхности.
Ваня подбадривал волчицу:
— Ты ведь можешь, ты сильная, ну вытащи его.
Она слышала и что есть силы тянула Витальку. Не могла не послушаться. В этом маленьком болотном человечке она чувствовала что-то родное, и даже больше — ради него она готова на всё. Она чувствовала, что связь между ней и им гораздо сильнее её связи со стаей. Эта связь сильнее её инстинкта выживания.
К тонущему человечку она так же ощущала родство, и материнский инстинкт направлял её на спасение мальчика. Вцепилась в него зубами и знала, что ни за что не отпустит, даже ценой своей жизни. Но об этом она не думала. Она ведь зверь, и сомнений не испытывала. Время шло. Силы волчицы таяли. Это чувствовал Виталька и отстраненно подумал, что времени у него совсем немного.

В это время в Черном лесу уставшие спасатели собрались обсудить план дальнейших поисков. Старший группы, участковый Василий Степанович, хмуро осмотрел уставших охотников:
— Какие будут предложения, мужики? Время против нас, поди знай, куда волки пацанёнка загнали. Лес большой, долго впустую бродить будем.
Вперёд вышел Фомич:
— А вот я считаю, надо на волчий вой идти, слыхали, только что на болотах волки выли? Вот и проверить бы. Могли его и на болота загнать, там места топкие, человеку трудно пройти, а волки легко проскочат, там они его и догнали бы. Но не верю я в это. Уж и не помню, чтобы на моей памяти волки на людей нападали. А вот с перепугу мог пацан и в болото забраться. Туда нам надо.
Спорить с ним не стали, охотник он знатный, уж полвека как с ружьем все леса обошел. И пару минут погодя отряд направился к болотам, ориентируясь на волчий вой.

Утро Виталька встретил в полуобморочном состоянии, он как бы со стороны наблюдал за происходящими событиями и совсем не переживал за свою жизнь. Полное безразличие, усталость и желание поскорее забыться — всё, что он чувствовал его сейчас. Разум благоразумно отделил его от всего происходящего. Равнодушно смотрел, как волчица из последних сил старается удержать его на поверхности топкой промоины, скользил взглядом по болоту и заметил за спиной у Вани расплывчатый силуэт какого-то дядьки; равнодушно предположил, что это, наверное, Ванин папа.

А Ваня все время был в движении: он то подсаживался к волчице и на ухо ей наговаривал какие-то особые слова, понятные только им двоим, то наклонялся к Витальке и с жаром в чем-то его убеждал. Казалось, он заряжал всех энергией, и благодаря ему Виталька был всё ещё в сознании, хоть и потерял интерес к происходящим событиям. Но он дышал, видел, слышал — значит, жил.
Казалось, время остановилось и утро потерялось в белесом тумане болота. Трясина медленно и неотвратимо продолжала поглощать свою жертву, а волчица своими усилиями только оттягивала неизбежный конец. Холодная грязь миллиметр за миллиметром поднималась по лицу Витальки. И уже, чтобы дышать, ему пришлось откинуть голову максимально назад.
Вдруг тишину разорвал гром выстрела, и где-то, от опушки леса, послышались приближающиеся человеческие голоса.
"Виталька-ка-ка!" — отчётливо услышал, как зовут его по имени. Этот зов и выстрел
вывели из оцепенения, и он опять осознал весь ужас своего положения. Удерживать себя на поверхности трясины уже не мог, и только жадно, широко открытым ртом хватал последние глотки воздуха.
Волчица же от выстрела вздрогнула, застыла, но не отпустила Витальку, только крепче сжала челюсти. Мелкая дрожь пробежала по её телу, шерсть вздыбилась, она почувствовала смертельную опасность. Инстинкт взорвал желание жить — вскочить и бежать, петлять, запутывая погоню. Но рядом были дорогие ей существа, и она подавила этот порыв.
От опушки леса к ним бежали люди. Они видели, как волчица вцепилась пастью во что-то, напоминающее человеческую руку, точнее разглядеть мешал кустарник, и торопились изо всех сил.
"А если она грызёт пацана?" — подумал участковый. Медлить было нельзя, и он решительно дал команду старому охотнику:
— Стреляй, Фомич, грызет, похоже, пацана волчара! Да смотри, осторожнее!
Фомич, опытный и старый охотник, и многое повидал на своем веку, но чтобы волк от выстрела, пускай даже в воздух, даже не шелохнулся, такого он не припоминал. Но дело свое он знал, сноровисто присел на колено, прицелился и выстрелил.
Пуля попала зверю в бок, и он увидел, как в последней конвульсии напряглось тело волчицы, выгнулось дугой, обмякло и тенью осело в траву.
Волчица почувствовала, как внутри взорвался комок невыносимой боли и, ураганом разлетаясь во все стороны, выжигал в ней жизнь. Громко, почти по-человечески застонала, обмякла и с тоской скосила взгляд на приближающихся людей. Сознание покидало её. Тело не слушалось, лапы ослабели, и она медленно сползала в трясину. Теперь болото поглощало их обоих. Она этого уже не чувствовала, жизнь покинула её, и уже в другом мире, в последнем мгновении своего сознания летела над цветущим лугом, уводя волчью стаю в дальние леса, где полно дичи и нет людей. Аромат трав дурманит её, приводит в восторг.
В слепящих ярких солнечных лучах она догоняет ветер.
И вдруг видит его, Гришу! Он с косой на плече идёт по просёлочной дороге на хутор, идёт домой, к ней, своей жене. На дворе тихий вечер, солнце уходит в закат и наполняет воздух пряным запахом свежескошенного сена. После долгого дня на покосе счастливый Гриша торопится, дома жена и сын ждут его. Пыльная дорога забытым теплом греет босые ноги, и она кричит: "Гриша-ша-ша! Подожди меня!"
Он слышит, останавливается, поворачивается, улыбается и смотрит на нее. И вдруг рядом с ним она видит сына, Ванечку! Они ждут её.

Виталька тонул, волчица уже не удерживала его, она умерла и сползала к нему в трясину. И даже теперь её тело, окаменевшей челюстью связанное мертвой хваткой с ним, оказывало последнюю помощь, задерживая его погружение на несколько мгновений. Эти мгновения дадут возможность спасателям опередить трясину и успеть ухватить его за руку, уже скрывшегося в мутном омуте.
Грязная жижа поглотила Витальку, и он, стиснув зубы, пытался удерживать в лёгких последний глоток воздуха. Но не смог. Болотная вода пронзительной болью ворвалась в лёгкие. Сознание померкло. Он провалился во тьму.

Мутные, неясные образы окружали со всех сторон, Виталька не понимал, где он. Всё было в сером тумане, сквозь который угадывались холмы и непонятные сооружения. Он медленно шел. Вокруг гнетущая и вязкая тишина. Казалось, она цеплялась за него, замедляя движение. "Куда иду? - мелькнула мысль. — Где я?" В какой-то момент увидел, как впереди начал проявляться просвет. Там скользили неясные тени, излучающие свет. Понимал, что ему именно туда и нужно. Но оказалось, что источник света находится по другую сторону натянутой плотной ткани серо-белого цвета. Она тянулась перед ним огромным кордоном - далеко направо, и налево, и вверх. Каким-то чутьем понял, что ему надо за тканевый экран. И ухватив его руками, рванул в стороны. Ткань беззвучно треснула, и в образовавшееся рваное окно в лицо ударил яркий свет. Там, на той стороне, все было наполнено светом, он не слепил и не был жарким. Он, как живое существо, обволакивал и убаюкивал, наполнял ощущением безграничного счастья и покоя. Виталька уже никуда не торопился, ни о чем не думал. Вся прошлая жизнь казалась пустой и ненужной. Здесь его место. Именно сюда он стремился всегда, даже не подозревая об этом. Уверенно перешагнул рваный край экрана и счастье наполнило его до краёв. И наполнив, брызнуло во все стороны, и он понял, что теперь излучает свет. В этом состоянии источника света ему хочется быть вечно. Вдруг увидел Ваню и рядом с ним его маму и папу. Они так же светились светом счастья. " Я к вам!" — закричал беззвучно Виталька.
Ему ответил Ванин папа, так же беззвучно, но он его понял: "Тебе ещё рано, мальчик, тебя ждут твои мама и бабушка "...

Сильная боль в лёгких вернула в реальность. Он лежал на опушке, а незнакомый дядя больно давил на грудь. Потом положили животом на бревно, и его вырвало мутной болотной грязью. Вокруг суетились какие-то люди, о чем-то говорили, спрашивали, но смысл их слов он не понимал.
И только смотрел на болото, где в белесом утреннем тумане уходили, взявшись за руки, счастливые Ваня и его мама с папой. "Как хорошо, что они вместе," — успел подумать Виталька. От этой мысли стало тепло, уютно, и он провалился в сон.

Эпилог

Носилки мягко покачивались, и Виталька, между сном и явью, представлял себя плывущим среди облаков на сказочном корабле, а где-то далеко на земле слышался неразборчивый гул человеческих голосов. Приоткрыл глаза, и сквозь ветви деревьев мягкое утреннее солнце заиграло сотнями лучей на его лице. На душе было тепло и покойно. Постепенно в этом, казалось, бессмысленном словесном шуме различил слова о волчице. Удивила она всех, где это видано, чтобы зверь спасал человека. Фомич, как будто чувствовал свою вину, шумно доказывал, что не может такого быть, не может дикий зверь жизнь за человека отдать. Виталька слушал, вспоминал уходящих в туман и улыбался. И уже засыпая, услышал, как кто-то весело прокричал:

—Смотрите, мужики, улыбается пацан, значит, жить будет!

Виталька, не отрываясь, смотрел, как за окном электрички уносились в прошлое подсолнечные поля уходящего лета.

Вот и закончились каникулы, а с ними и все летние забавы: купанье в реке, сладкая вишня в бабушкином саду, грибные походы и ещё знакомство с настоящей колдуньей. Как же хорошо было прожить эти месяцы хуторской жизнью! Вот только случай на болоте не давал ему покоя. Что же там произошло? Старуха превратилась в волчицу и спасла его! Зачем? Ведь он ей чужой. И погибла при этом. Вспомнил, как очнувшись от долгого сна, он рассказал об этом бабушке. Нет, не маме, маме он ничего не скажет. Незачем ее волновать, бабушка так велела.

— Так почему волчица после первого выстрела не убежала? — не мог успокоиться он.

Бабушка сидела на табуретке у его кровати, гладила его непослушные вихри на макушке, поправляла одеяло и напевно так отвечала:

— Душа её, старухи, от обиды на людей тьму в себя пустила. Вот много лет ненавистью себя и наполняла. И тьма ей за это жизнь долгую дала, оборотнем сделала. А душа человеческая хоть в какую тьму сгинет, но хоть капля света в ней да останется. И эта малость, она всегда надеждою человека одаривает. Только и нужно, что добрые дела делать и свет в себе добавлять. Старуха же свою жизнь за жизнь другого человека отдала, а это самое большое добро на земле. От этого её душу свет наполнил до краешков.

А ещё в тот день, когда его спасли, приехала мама. Он всё время спал, просыпаясь, пил горячее молоко с мёдом и опять проваливался в сон. Во сне к нему пришёл Ваня, что-то говорил важное и хорошее, но главное, успокаивал, и Виталька, просыпаясь, улыбался. Мама волновалась и все спрашивала бабушку, отчего он улыбается, все ли с ним в порядке. А бабушка успокаивала маму и говорила, что это ангелы разговаривают с нашим мальчиком. А ещё он слышал, как бабушка рассказывала маме, что померла старуха, а заметили потому, что пёс её выл, муторно так выл. Зашли в дом — на полатях лежит, и руки на груди упокоенно сложены. А зеркало разбитое, и на полу сотни мелких осколков. Дед Михей опять всех убеждал, что старуха оборотень и в волчьей шкуре вытаскивала пацана, чтобы съесть. Но ему уже никто не верил. Весь хутор обсуждал, как дикий зверь за человека умер.

Как-то зашёл Лёха, всё глаза виновато прятал и за волчицу спрашивал. Но Виталька на него обиды не держал. Просто молчал и улыбался. Скучно ему с Лёхой вдруг стало. И объяснять ничего не стал. Зачем?

И ещё бабушка маме сказала, что если и была старуха оборотнем, то, спасая ребенка, жизнью своей искупила этот грех, и душа её очистилась. Тьма над ней не властна теперь, и она в свет ушла.

Другие работы автора:
+7
02:55
2640
04:03
+1
А скажите, сколько ещё частей?
Интересно, что дальше будет ))
Комментарий удален
11:41
Надо будет потом с начала до конца перечитать. )
23:31
+1
«Где это я?» ― мелькнула мысль, и перешёл на шаг

Корявое предложение — мелькающая мысль перешёл на шаг.

«Болото! ― догадался он, ― только этого не хватало. Вот почему отстали волки, наверное, боятся трясины.»

Избыточно. Мешает прочувствовать остроту момента. Достаточно, например так:
– Болото! Только этого не хватало…

А следующий абзац…
Страх пред волками постепенно уходил. Новая опасность страшнее. А ведь только-только удалось уйти от них, и вот, новая напасть. Болото его пугало. Рассказы Лехи про утонувших и пропавших всплыли в памяти.

… я бы снёс начисто!
И получилось бы так:
– Болото! Только этого не хватало…
И как бы подтверждая его опасения, ноги внезапно погрузились по колени в холодную жижу.

А вот дальше описание страха, переходящего в ужас, уместно и создаёт атмосферу.

Резюме:
Сюжет понравился. Стиль – нет. Избыточно, отчего острые моменты и сюжетные повороты как бы размываются.
Предлагаю прислушаться к знаменитому совету: «Писать – значит вычёркивать!»
Удачи!
00:44
Спасибо, толковые замечания. Согласен.
На мой взгляд, немного скомканая последняя часть получилась. В частности, тот кусочек где старуха в волчицу обратилась. В конце уже поровнее. Еще из теленка какую-то собачку сделали… не помню я что бы телята лицо лизали. Руки — да. тыкались мордашками в ноги, в грудь, но не в лицо.
Но это мелочи. В целом рассказ хороший, читал с удовольствием thumbsupСпасибки за это удовольствие wink
09:40
+1
Спасибо, Евгений. Вот так получилось. Уточни пожалуйста где именно скомкано и чего там не хватает, я полумаю и добавлю. На то и сковородка чтобы недочёты вылавливать.
Не смотря на то, что в предыдущих частях уже был намёк на то что бабуля яшкается с нечистым, всё же (лично для меня) оказалось неожиданностью её реальное превращение в волчицу. Перед этим, волчица встречается только один раз, может быть этого мало, может нужно добавить еще один-два эпизода с появлением волчицы, а уже потом бабулю в нее обращать.
Но это моё лично впечатление, которое автора ник чему не обязывает drink
09:47 (отредактировано)
+1
Да, фрагмент, когда лизал лицо теленок Витальке. Не уверен. Помнится в детстве у нас был теленок и бывало и по лицу, мне не нравилось и я его стороной обходил, не любил я телячьи нежности. Но наверное это было исключение, допускаю. В моем рассказе " Борька" использую этот мрмент и там меня бычек норовил лизнуть по лицу. Оставлю этот фрагмент.
Может Борьку заменить на Бобика winklaugh
13:37
+1
Борьку в итоге зарезали. Предлагаешь зарезать Бобика?
laugh
А без кровопролития никак?
16:14
+1
Никак, Евгений, уж очень хочется телячьих котлеток.
15:02 (отредактировано)
+1
Стас, спасибо, очень понравилось. Было интересно, это самое главное.
И стиль вполне, мне кажется, слишком «чисткой» увлекаться в данном случае ни к чему. Вещь образная, атмосферная, требующая использования слов, а не междометий.
Есть и небольшие замечания.
Абзац 1. «Ее не удивило...». Предложение построено таким образом, что старуха, получается, испытала все-таки удивление от темного провала. Нелогично, пора бы уж и привыкнуть за столько полнолуний.
Абзац 2.«Рядом рос кустарник...».Перебор «он», «его».
Встреча с Ваней. Мне кажется, Виталька должен был быть поражен сильнее и, соответственно, здорово испуган. Хотя, допускаю, что это специально так задумано Вами. Реальная опасность перекрывает призрачную.
И еще. Не сильна в мистике, но мне кажется, что в момент смерти волчица должна была обернуться старухой.
Или мои «мистические» познания устарели?
Еще раз спасибо и удачи!
16:16
+1
Спасибо. Посмотрю что можно исправить. Сам я все ещё не доволен текстом. И совет со стороны мне только на пользу. Ещё раз спасибо.
22:20
+1
«И пусть при этом забывала всё человеческое, да и зачем оно ей — человеческое, где только страдания, ненависть к людям, (лишняя запятая) и бесконечная старость».
«И главное (тире) там Ваня, её сыночек».
"«Болото! ― догадался он (точка) ― Только этого не хватало.» (лишние кавычки) А ведь только-только ушёл от волков."
«Старался не шевелиться, малейшее движение (тире) и трясина, (лишняя запятая) как будто оживала, вспоминала о нём и втягивала ещё глубже в свою зловонную прорву. Рядом рос кустарник (запятая) и ему (кому? кустарнику?) удалось ухватиться за скользкие ветки».
«Равнодушно смотрел на верхушки сосен, над которыми огромным фонарём, (лишняя запятая)полная луна освещала поросшую осокой болотистую пойму».
«Весь скукожился, ссутулился, (запятая не здесь) и (а здесь) тонким голоском причитая, плакал».
«Ваня сложил ладони рупором, (лишняя запятая) и вдруг издал настоящий волчий вой».
«В лунном свете причудливые тени деревьев играли бликами на шерсти здорового, наполненного жизненной энергией, (лишняя запятая) зверя».
«Крепкие сильные ноги легко отталкивали от земли мощное тело (запятая) преодолевая поваленные недавней бурей сосны».
«Это было самое сильнОе чувство всех живых существ – инстинкт материнства».
«Было щекотно (запятая) и вместе с тем появилось ощущение доброты и любви к этому маленькому по возрасту и громадному по размерам животному».
«А вокруг всё то же болото (запятая) укрытое прозрачным утренним туманом».
«Ваня подбежал к трясине, (запятая не здесь) и (а здесь) пытаясь привести его в чувство, стал уговаривать:»
"— Ну что же ты воешь! — закричал Ваня на волчицу (точка) — Держи его, утонет же! "
«И волчица кинулась к тонущему Витальке, зубами вцепилась в рукав рубашки, (запятая не здесь) и (а здесь) упираясь лапами в зыбкую поверхность, попыталась его вытащить».
«Но сил не хватало (запятая) и ей удавалось только преодолеть силу болота и удерживать Витальку на поверхности».
«Вцепилась в него зубами, (лишняя запятая) и знала, что ни за что не отпустит, даже ценой своей жизни».
"— А вот я считаю, надо на волчий вой идти, слыхали (запятая) только что на болотах волки выли?"
«А вот с перепугу, (лишняя запятая) мог пацан и в болото забраться».
«Утро Виталька встретил в полуобморочном состоянии, он как бы (без дефиса) со стороны наблюдал за происходящими событиями и совсем не переживал за свою жизнь».
«Равнодушно смотрел, как волчица из последних сил старается удержать его на поверхности топкой промоины, скользил взглядом по болоту, (лишняя запятая) и заметил за спиной у Вани расплывчатый силуэт какого-то дядьки; равнодушно предположил, что это, наверное, Ванин папа».
00:48
+1
Спасибо, Светлана. Ваша помощь неоценима.
10:42 (отредактировано)
+1
«Казалось, он заряжал всех энергией, и благодаря ему, (лишняя запятая) Виталька был всё ещё в сознании, хоть и потерял интерес к происходящим событиям».
«Удерживать себя на поверхности трясины уже не мог, и только жадно, широко открытым ртом, (лишняя запятая) хватал последние глотки воздуха».
«Инстинкт взорвал желание жить, (лишняя запятая) — вскочить и бежать, петлять, запутывая погоню».
«Медлить было нельзя (запятая) и он решительно дал команду старому охотнику:»
«Но дело свое он знал, сноровисто присел на колено, прицелился, (лишняя запятая) и выстрелил».
«Пуля попала зверю в бок, и он увидел, как в последней конвульсии напряглось тело волчицы, выгнулось дугой, обмякло, (лишняя запятая) и тенью осело в траву».
«Волчица почувствовала, как внутри взорвался комок невыносимой боли, (запятая не здесь) и (а здесь) ураганом разлетаясь во все стороны, выжигал в ней жизнь».
«Громко, почти по-человечески застонала, обмякла, (лишняя запятая) и с тоской скосила взгляд на приближающихся людей».
«Она этого уже не чувствовала, жизнь покинула её, и уже в другом мире, в последнем мгновении своего сознания, (лишняя запятая) летела над цветущим лугом, уводя волчью стаю в дальние леса, где полно дичи и нет людей».
«В слепящих, (лишняя запятая) ярких солнечных лучах она догоняет ветер».
«И даже теперь, (лишняя запятая) её тело, окаменевшей челюстью связанное мертвой хваткой с ним, оказывало последнюю помощь, задерживая его погружение на несколько мгновений».
«Грязная жижа поглотила Витальку (запятая) и он, стиснув зубы, пытался удерживать в лёгких последний глоток воздуха».
«Мутные, неясные образы окружали его, он не понимал, где он».
"«Куда иду?» (лишние кавычки) — мелькнула мысль (точка) — Где я?"
«Вдруг увидел Ваню, (лишняя запятая) и рядом с ним его маму и папу».
«Потом положили животом на бревно (запятая) и его вырвало мутной болотной грязью».
«И только смотрел на болото, где в белесом, (лишняя запятая)утреннем тумане уходили, взявшись за руки, счастливые Ваня и его мама с папой».
«От этой мысли стало тепло, уютно (запятая) и он провалился в сон».
«Приоткрыл глаза, и сквозь ветви деревьев мягкое утреннее солнце, (лишняя запятая) заиграло сотнями лучей на его лице».
«Постепенно, (лишняя запятая) в этом, казалось(запятая) бессмысленном словесном шуме, (лишняя запятая) различил слова о волчице».
«Виталька слушал, вспоминал уходящих в туман, (лишняя запятая) и улыбался».
«Виталька, не отрываясь (запятая) смотрел, как за окном электрички уносились в прошлое подсолнечные поля уходящего лета».
«Вот и закончились каникулы, а с ними и все летние забавы: купанье в реке, сладкая вишня в бабушкином саду, грибные походы, (лишняя запятая) и ещё знакомство с настоящей колдуньей».
«Бабушка сидела на табуретке у его кровати, гладила его непослушные вихрЫ на макушке, поправляла одеяло и напевно так отвечала:'
»Старуха же, (лишняя запятая) свою жизнь за жизнь другого человека отдала, а это самое большое добро на земле"
«Он всё время спал, просыпаясь, пил горячее молоко с мёдом, (лишняя запятая) и опять проваливался в сон».
«Дед Михей опять всех убеждал, что старуха оборотень, (лишняя запятая) и в волчьей шкуре его (кого? Михея?) вытаскивала, чтобы съесть».
«Но он (кто он?) на него (на кого?) обиды не держал».
«И ещё бабушка маме сказала, что если и была старуха оборотнем, то (запятая) спасая ребенка, жизнью своей искупила этот грех, и душа её очистилась».
11:44
Спасибо, Светлана, конечно мне надо подтягивать грамматику. Постараюсь в следующем тексте.
Загрузка...
Алексей Ханыкин