Сосед (Часть 6 и на БС последняя)

За ужином, Эдик только и говорил, что о лошадях и как ему хочется ещё поехать с Томашем.

- Ты хочешь с ним поехать, потому что он слишком мягко с тобой себя ведёт, во всём потакает и всё тебе покупает.

- Он, папа, не кричит всё время, как ты, из-за всякой ерунды! И не дрожит за каждую мелочь! Не ищет, что подешевле!

- Может ему деньги с неба на голову падают, а мне нет! И я на тебя кричу, потому что добра тебе желаю, учу тебя уму разуму, а ему всё равно, кто из тебя выйдет! Будешь так болтать, не пущу тебя с ним!

- Я уже не маленький! Скоро уйду от вас! Ругайтесь без меня на здоровье!

- Эдик, - успокаивающе сказала Аня. - Извинись перед папой, хорошо? Он заботится о тебе, беспокоится о твоём будущем!

- Кем угодно вырасту, только не им!

- Всё, ужина тебе не будет! Иди спать немедленно! - уже кричал Антон.

- Но я же голодный, ты не имеешь права! Я на тебя пожалуюсь!

Аня положила руки на плечи сына.

- Эдик, не перечь отцу, иди к себе, понял?

Эдик, громко плача, убежал в свою комнату.

- Антон, не надо с ним так, совсем нервный станет. - тихо сказала Аня. - А на лошади кататься ему полезно - на воздухе, а не за экраном всё время сидеть.

- Ты с ним во всём соглашаешься, избаловала дальше некуда, отцу грубит, тебя ни во что не ставит.

- Ты меня сам ни во что не ставишь, откуда ты думаешь он этому учится?

Антон на секунду осёкся:

- Я не понимаю о чём ты. Я тебе слово поперёк сказать боюсь! Чуть-что - набрасываешься! Ладно, скажи Эдику, если извинится, то может вернуться к столу.

Остаток ужина прошёл в напряженном молчании. Когда Антон и Эдик ушли спать, Аня помыла посуду, оделась и вышла на улицу. Она подошла к ограде страстно желая, чтобы Томаш ждал её. С другой стороны, не может же он всё время там околачиваться!

- Аня, иди сюда!

Он обнял её и она обняла его в ответ. Они стояли молча и неподвижно, согреваясь теплом друг друга.

- Томаш, мне кажется, я люблю тебя. Но я не могу решиться. Это ужасно, правда? Я задыхаюсь с ним, но я не могу уйти от него. Я боюсь что-то поменять, разорвать связь навсегда. Это будет очень больно.

- Аня, это только ты можешь решить. И тогда когда решишь, сразу станет легче. Я люблю тебя, я буду ждать столько, сколько ты захочешь.

- Я написала эти слова для моего героя! - удивилась Аня.

- Конечно. Ты описала то, что я чувствую. Помни, ты достойна любви, нежности, счастья!

Аня подумала, что это очень странно, когда ей говорят слова, ею же написанные. Ей не хотелось двигаться, но надо было. Осторожно высвободившись из его объятий, Аня тихонько протянула:

- Спокойной ночи, Томашек.

И улыбаясь счастливой улыбкой, ушла к себе.

Всю неделю Аня не могла разобраться в своих чувствах. Ей не хотелось врать мужу и изменять ему за его спиной: либо объясниться начистоту и уйти к Томашу, либо порвать с Томашем и остаться. Погружённая в свои мысли, она перестала писать свой роман и почти перестала существовать в реальном мире. Как-то на рассвете она открыла глаза и посмотрела на спящего рядом Антона. Потом представила себе, что просыпается рядом с Томашем, и её наполнило такое ощущение лёгкости и счастья, что решение было принято само собой.

Аня рассчитала, что переговорит с Томашем, а потом скажет мужу, что хочет развода. Они договорятся, желательно мирно, с кем останется Эдик. Мальчику надо всё открыть мягко, чтобы не думал, что это его вина. Она сделает это как можно скорее. Как и сказал Томаш, с принятием решения ей стало легче.

Но человек предполагает, а Бог располагает. Аня настолько была занята собой, что совсем забыла наступающий день рождения матери Антона. Как обычно, он напомнил ей недели за три и попросил купить сертификат в её любимый магазин. Аня вспомнила только накануне, и начала объяснять:

- Антон, я забыла сертификат купить, только это ничего, я сейчас закажу, ей на телефон придёт.

- Ты вечно всё забываешь! Тебе просто наплевать!

- Я же сказала, что во-время вспомнила, и всё нормально будет.

- Но я ведь теперь нервничаю! Ты думаешь, мне это полезно? У меня и так с сердцем не очень!

- Не говори глупостей, всё же проверили, это была ошибка. Сердце у тебя ещё поздоровее моего будет! - как-то у Антона подозревали инфаркт, но оказалось ложная тревога. Хотя он всё равно чуть-что хватался за сердце и кричал, что Аня и Эдик желают его смерти. Вот и сейчас его завело:

- Тебе не важно, умру я или нет! Небось на то и рассчитываешь! Думаешь ты ещё кому-то кроме меня нужна будешь!

- Я ни на что не рассчитываю. Я же сказала, что закажу маме твоей подарок, не волнуйся. Не забудь ей завтра позвонить и поздравить.

- Ты что считаешь, что я не вспомню день рождения собственной матери!

- Если не напомню, то не позвонишь!

- Думаешь ты незаменимая? Уходи, убирайся, скатертью дорога. Беги к своей маме! Куда тебе ещё!

- Антон, - очень серьезно сказала Аня, - я решила уйти от тебя.

- Ну и проваливай! Я тебя не держу!

Аня быстро оделась, схватила сумку и выскочила на улицу. Всё произошло совсем не так, как она хотела, но что теперь делать? Она в первый раз переступила через ограду и позвонила в дверь Томаша. Сердце билось от страха и ожидания. Через несколько минут Томаш, взлохмаченный и без рубашки, открыл дверь. «Какой ужас, он не один!» - Аня с трудом оторвала взгляд от расстёгнутой ширинки его джинсов.

- Аня, ты пришла, ты здесь! - радостно воскликнул Томаш и хотел обнять её, но она отскочила. - Что не так?

- Вы... я не знаю, что я делаю...

Томаш вдруг по-мальчишески покраснел.

- Аня, не двигайся, не уходи, я сейчас всё исправлю!

Он вернулся внутрь и вскоре появился уже в рубашке, подталкивая перед собой двух девушек в разных стадиях то ли раздевания то ли одевания. Девушки явно ничего не понимали и обе с недоумением уставились на Аню:

- Томашек, кто это? Твоя домработница?

- Да идите уже, я вас отвезти не смогу, я занят.

- А как же мы домой доберёмся?

- Машину вызовите, - Томаш вытащил из кармана и сунул им пачку скомканных купюр. - Аня, заходи пожалуйста.

Девушки, всё ещё ничего не соображая, стояли в дверях, но Томаш бесцеремонно пихнул их на улицу и осторожно взяв Аню за руку, ввёл её внутрь и захлопнул за ней дверь.

Современную кухню орехового дерева отделяла от гостиной и столовой чёрная стойка бара с четырьмя стульями. В гостиной, как и сказал Эдик, не было телевизора, зато в настоящем камине горел настоящий огонь. На пушистом ковре перед широким диваном были разброшены подушки, а на низком столике стояли три бокала вина. Аню передёрнуло от мысли о том, что тут происходило до её прихода:

- Извините, Томаш, что я прервала ваш вечер. Я ушла от Антона и хотела бы переночевать у вас. Только одну ночь, завтра я уеду к маме.

- Аня, я думал, мы на «ты»? Эти девки ничего не значат, я люблю тебя, - и он опять хотел обнять её, но она отстранилась. - Ты хочешь есть? Вина?

В этот момент раздался звонок в дверь.

- Я же сказал этим дурам машину вызвать! - выругался Томаш.

Но на пороге стоял Эдик.

- Мама, ты ушла от папы? - Он переводил беспомощный взгляд с Ани на Томаша. - Я не хочу с ним, я хочу с тобой!

- Эдик, - умоляюще сказала Аня, - это не твоя вина. Ты знаешь, что у нас не всё в порядке.

- Давно пора, а то только орёте друг на друга! А где мы будем жить? У Томаша?

- Эдик, я думаю, это только на одну ночь, завтра мы поедем к бабушке, а уже потом я решу. - Аня вдруг с удовольствием осознала, что она могла решить сама, правильно или нет, а не подчиняться чужой воле.

- Эдик, ты голодный? Микроволновки у меня нет, но я могу пиццу в духовку кинуть или ещё мясо с картошкой есть. И пирожки с капустой. Что ты хочешь?

- Пирожки. И пиццу. Можно, мама?

- Конечно, я сейчас всё сделаю. Томаш, покажите мне, где у вас посуда.

Ужин получился до странности обыденным: Аня, с помощью Томаша, накрыла на стол, и они с удовольствием съели пирожки и пиццу, запивая гранатным соком. Эдик с Томашем разговаривали про какой-то си плюс плюс, а Аня наблюдала за ними, подперев голову рукой. Было так тихо - без криков, обвинений и упрёков. Когда все поели, Аня убрала со стола, а Томаш быстренько вымыл посуду.

- Томаш, можно я в Майнкрафт поиграю?

- Ты поблагодарил маму за ужин?

- Но она ведь ничего не готовила!

- Неважно. Спасибо, Аня.

- Спасибо, мама. А теперь я поиграю?

- Если твоя мама разрешит. - ответил Томаш.

- Нет, уже поздно. Иди спать, нам завтра рано уходить.

- Но я не хочу уходить, я хочу здесь остаться, у Томаша!

- Эдик, слушай маму, иди спать.

Томаш провёл Эдика в «его» комнату, где была постелена кровать, и они с Аней опять остались одни.

- Спасибо вам, Томаш. Я не знаю, чтобы я без вас делала, - и она тяжело опустилась на стул.

К её ужасу, Томаш встал рядом на колени и обнял её ноги:

- Аня, останься у меня! Навсегда! Я постараюсь быть лучше, для тебя!

- Томаш, я не знаю, я очень устала сейчас. Мы поговорим утром, хорошо?

- Я же сказал, что буду ждать. Ты можешь спать в гостевой комнате, дверь напротив комнаты Эдика. А если захочешь, я сплю на втором этаже. Приди ко мне?

Аня погладила его по русым, с нитями седины, волосам:

- Томаш, мне нужно время, идите спать.

Аня свернулась калачиком на широком диване да так и заснула. Он ждал её, но она вошла к нему в спальню только на рассвете. Томаш спал, развалившись на одеяле и закинув руки за голову, а она смотрела на него. Его волосы растрепались во сне, морщины на лице разгладились, губы едва заметно улыбались. Он казался молодым и почему-то совсем беззащитным. У Ани перехватило дыхание от нежности. Она легла рядом, продолжая смотреть на него. Томаш потянулся во сне, повернулся к ней и открыл глаза. К нему вернулась обычная уверенность, он обнял её и привлёк к себе:

- Доброе утро, любовь моя!

- Доброе утро, Томаш!

- Мне нравится, когда ты называешь меня «Томашек».

- Я подумаю.

- У тебя есть немного времени, - и он поцеловал её.

Аня больше не стыдилась и не стеснялась своей страсти, целуя его, лаская, сливаясь с ним в блаженстве. Она кричала, во весь голос, не заботясь, что услышат соседи: «Томааашек!». После секса они долго лежали, прижимаясь друг к другу. Их ленивую дремоту прервал голос Эдика из кухни:

- Мама, завтрак! Я есть хочу!

Аня с неохотой поднялась, и накинув мужскую рубаху, спустилась в кухню. Пошарив по шкафам и в холодильнике, она нашла мусли, молоко, йогурт, и приготовила сыну завтрак. А себе сварила кофе, и неспешно пила, сидя у стойки бара.

Оставшись один, Томаш набрал два номера, и оба разговора были коротки:

- Луиза?

- Томашек, это ты? Когда ты приедешь?

- Луиза, я освобождаю тебя от твоего обещания. Я остаюсь здесь.

- Ты нашёл другую женщину?

- Да, и мне хорошо с ней. Луиза, ты молода, красива и богата. Ты возьмёшь себе любовника получше, чем я.

- Что есть у неё, чего нет у меня?

- Она делает меня счастливым. Прощай, Луиза.

И второй:

- Ян?

- Пан Томаш?

- Я больше не в деле, понятно?

- Ты уверен?

- Да, я остаюсь здесь. Сделай всё, как я наказал.

- Всё будет сделано как надо, не беспокойся. Удачи тебе там!

- Спасибо, Ян, с Богом.

Удовлетворённо вздохнув, Томаш пошёл мыться.

Раздался звонок в дверь, но Аня не знала, что делать. Томаш был в душе - она слышала всплески воды - так имеет ли она право... Но звонок повторился, и она пошла открывать. На ступеньках стоял Антон. Вид у него был не выспавшийся. Он с удивлением уставился на неё, на мужскую рубашку надетую на голое тело.

- Аня, что ты надумала? Иди домой! И где Эдик? Что ты вообще выкидываешь? - Антон ещё сдерживался, но Аня знала, что агрессия возьмёт своё.

- Антон, я же сказала тебе вчера, что ухожу от тебя. Я хочу развода.

- Как уходишь? А Эдик? Ты не думаешь, что ребёнку нужны и папа и мама, вместе? Если тебе на меня наплевать, о нём подумай!

Он пробивался сквозь её решимость. Так было всегда, он же сейчас уговорит её вернуться, и всё будет по прежнему! Нет, ни за что!

- Антон, не уговаривай меня, я не вернусь. А с Эдиком мы оформим совместную опеку, так будет лучше для нас и для него!

- Аня, ты сама не знаешь, что говоришь, пойдём домой, - и он хотел схватить её за руку.

Аня инстинктивно отпрянула. Вдруг глаза Антона округлились, и она обернулась. За её спиной, в одних боксерах, стоял Томаш. Капли воды ещё блестели на его коже, влажные волосы были гладко зачёсаны назад, а щёки и подбородок свеже выбриты.

- Ты... с ним? То-то мне тётя Нина сказала, что видела, как вы ночью обнимались, а я и не поверил! Нет, чтобы моя Анечка с этим... Я же кроме тебя, Аня, ни с кем, никогда, а он, думаешь, что? Да он же с каждой!

Аня закусила губы: Антон был прав, он мог болтать о женщинах, ни никогда бы ей не изменил. А Томаш? Она была не уверена, что он не трахнул кого-то между душем и кухней! Но она не позволит себя уговорить! Нет, нет и нет!

- Антон, уходи, я не вернусь к тебе.

- Аня!

- Аня сказала, что не хочет тебя. Пошёл вон! - вмешался Томаш.

- А если я не уйду, что ты сделаешь?

- Вызову тебя на дуэль. Сабли или пистолеты, твой выбор.

- Сумасшедший! - но Антон повернулся и пошёл прочь.

- Томаш, я сейчас оденусь и поеду к маме.

- Томашек! Или ты это только кричать любишь?

Аня непроизвольно залилась краской.

- Ну что, придётся мне поработать за «Томашек»! - и он взял её лицо в ладони. - На ковре или в спальне?

Аню, несмотря на то, что он говорил глупости, опять нестерпимо, до дрожи в коленях, потянуло к нему.

- В спальне! - прошептала она, сдаваясь.

Томаш подхватил её на руки, удивительно легко, и понёс вверх по лестнице.