Трезвый расчёт

- Во втором раунде ты ляжешь. Это ясно?

Артём проследил взглядом за сигарой, которую его собеседник потушил об стол.

- Ты меня услышал?

- Услышал, Сан Саныч, - смиренно ответил Артём, потупив взгляд.

- Вот и славно. Аванс тебе уже переведён, остальное получишь после боя. Я поговорил с твоим врачом… Он сказал - операций больше не будет. Ты достиг предела. Это твой последний поединок, если хочешь жить - так он сказал. А мы с тобой оба знаем, что свой последний бой ты не захочешь закончить вот так… нелепо. Выиграть? Ну и зачем? Платят за них совсем немного, если сравнить с тем, что даю я. А ведь я забочусь о тебе, Артём, ещё как забочусь. Что до других боёв, то их у тебя не будет вовсе. Разве что подпольные. Но там ты заработаешь ещё меньше, а участие тебя и вовсе убьёт.

Сказавший это мужчина встал и на секунду заслонил собой лампочку. Вдвое младше Артёма, высокий и тощий, он держал себя покровительственно. Подошедший громила накинул ему на плечи серое пальто, а потом они вышли. В дверях Сан Саныч обернулся и сказал:

- Я надеюсь на тебя, Артём. Ты умный человек и должен понимать, как устроен этот мир.

Артём вздохнул и затушил дымящую сигару. Да, он был умным человеком. За свои шестьдесят три года он многое узнал и многое пережил. Его смуглое лицо было испещрено морщинами, которые делали кожу похожей на кору дерева. Однако весь его опыт и знания не играли никакой роли, когда в жизни появлялся такой человек, как Сан Саныч. Эти люди не хотят ничего, кроме как выжать из тебя побольше денег, и не гнушаются грязными методами. Сан Саныч, этот высокомерный молокосос, незнамо как получивший в определённых кругах влияние, требовал обращаться к себе по имени-отчеству и делал вид, что становится другом тех, кого выжимает. Это запанибратство, манера держаться просто, но требовать к себе почтения, бесили Артёма больше всего.

Отбросив мрачные мысли, он вышел из раздевалки. Едва он открыл дверь, как перед ним замаячило встревоженное лицо тренера:

- Ну как, что он хотел?

- Звал на шашлыки в субботу.

- О. Круто. - Тренер облизал губы. - А коньяк там будет?

- Нет. Только спирт.

- Спирт? - Тренер поморщился. - Кто же на шашлыки спирт берёт?

- Извините, - вмешалась в разговор подошедшая девушка, в чёрной кепке и наушниках, - вам пора.

Артём посмотрел в дальний конец коридора – туда, где за дверным проёмом сверкали огни, откуда доносился рёв музыки. Эти бушующие потоки света и звуков грозились растворить в себе любого, кто посмеет подойти ближе. Если бы у Артёма был выбор, он бы туда не пошёл. Но выбора не было.

Тренер семенил сзади, едва поспевая за широким шагом спортсмена, что-то лепеча на ходу, размахивая руками и давая советы. Артём его слушал – и не слышал. Этому нужному сейчас лишь для формальности человечку с седыми волосами, жёлтой кожей и трясущимися руками было ещё пятьдесят два года, и спился окончательно он ещё четыре года назад. Артём же бросил работу и пришёл в этот спорт в пятьдесят семь.

Свет впереди приближался, какофония звуков становилась громче, давила на уши, пульсировала в голове.

- Подождите. - Сопровождавшая их девушка преградила дорогу, поднесла руку к наушникам и замерла с отсутствующим видом. Но уже через несколько секунд кивнула и махнула рукой: - Время.

И тогда Артём вышел из коридора. Шум хлестнул его по ушам, в глазах зарябило, но он остановил взгляд на ковровой дорожке под ногами, и ему стало легче. Шествие к рингу сопровождалось какой-то невероятно пафосной музыкой и рёвом ликующей толпы. Под ноги Артёму летели цветы и конфетти, яркие огни и пятна человеческих лиц вокруг смешивались в единую пёструю палитру.

Квадратный ринг возвышался в центре громадного зала, вместившего в себя сегодня несколько десятков тысяч человек. Артём поднялся по ступеням, мельком глянув на объективы камер, передвигавшихся по специальным рельсам наверху. На секунду задержал взгляд на красивом столе из красного дерева, стоявшего в центре ринга.

- Ты всё понял, да? Артём? – Тренер дёргал его за рукав. – Артём? Ты понял?

- Понял, понял.

Ударили в гонг.

- Дорогие зрители! Болельщики! Приветствую вас всех в «Олимпийском»! – начал ведущий, выходя на ринг. – Добро пожаловать на финал Всероссийского Чемпионата по дринкингу, господа! Этого боя все мы ждали очень давно! И вот мы здесь!

Он сделал паузу, позволяя эмоциям толпы утихнуть.

- В синем углу ринга - бывший хирург из Мурманска, обладатель награды «Стальная печень», трёхкратный чемпион Северо-Запада, А-а-артём Лапин!

Овации, крики. Артём поднял руку, вяло приветствуя толпу.

- В красном углу ринга, - продолжал ведущий, - действующий чемпион России, многократный чемпион Центрального Округа, Се-е-е-е-ергей Сухарев!

Пока толпа бесновалась в экстазе, Артём считал про себя до десяти. Уже давно кто-то сказал ему, что это помогает подавить раздражение, успокоиться. Артёму не помогало, но он всё равно считал.

- Сегодня эти два тяжеловеса сойдутся в поединке за титул чемпиона Всероссийской Лиги. Победитель получит пояс чемпиона и навеки останется в зале славы! Вы заинтригованы? Вы предвкушаете отличный бой? Так чего же мы ждём?! Итак, давайте же… НА-А-АЧИ-НА-А-А-АТЬ!

Рефери махнул соперникам, призывая их подойти.

- Пожмите друг другу руки, господа, - сказал он. - Желаю вам удачи. Итак… Сергей, как действующий чемпион, выбирает. Орёл или решка?

- Решка, - процедил Сергей, смерив взглядом противника.

Артём мельком глянул на оппонента – ещё молодой, крепкий парень с квадратной челюстью, не доведённый этим жестоким спортом до состояния невменяемого идиота.

Рефери подбросил монету.

- Орёл! - сказал он. - Право выбора за вами, Артём.

Шум в зале утих, камеры зависли над спортсменами. Казалось, весь мир затаил дыхание.

- Водка, - равнодушно сказал Артём. - Пить будем из рюмок.

- Хороший выбор. Прошу к столу!

Артём видел, как удивился его противник. Тот полагал, что будет коньяк. Так было запланировано - и за это было заплачено.

Соперники сели за стол. Знойная красотка в купальнике принесла бутылку водки без этикетки и две рюмки. Налила, отступила на шаг. И только тогда ещё раз ударили в гонг - поединок начался.

- Стартовал первый раунд, - в унисон затараторили комментаторы с федеральных каналов, ведущих прямую трансляцию поединка. - Мы видим, как соперники выпили по одной рюмке, им наливают по второй... Пока трудно делать определённые выводы…

Начиная с этих слов, их речи расходились. Кто-то ставил на Артёма Лапина, кто-то - на Сергея Сухарева, а кто-то рассуждал о воле случая, не решаясь делать преждевременных выводов.

Первую Артём выпил плавно, даже не почувствовав вкуса водки. Его соперник залпом махнул свою рюмку и вперился в бывшего хирурга злобным взглядом. Этот взгляд и бросал вызов, и презирал, и сулил массу неприятностей. Но Артёму было наплевать. Ему наливали - он пил. Не морщась, даже не глотая. Давным-давно, когда он ещё работал хирургом в Мурманске, один из старших коллег научил его пить водку, не глотая. Особым образом Артём расслаблял мышцы горла, и водка пролетала в желудок, не задерживаясь во рту. Пить так было гораздо легче. Единственный минус – можно было попасть не в то горло, что и происходило поначалу. Но это были ошибки молодости, с тех пор Артём накопил уже немало опыта.

Выпили по три рюмки. Артём решил взглянуть на собутыльника – красное лицо, налитые кровью глаза, оттопыренная нижняя губа – ни дать ни взять разъярённая собака. Сергей склонился над столом и пытался поймать взгляд соперника, чтобы напугать его – разговаривать во время официальных поединков было строжайше запрещено. Выглядело это, однако, смешно. Артём невольно улыбнулся щурящемуся на него оппоненту, чем ещё больше его разозлил.

Чтобы не провоцировать бедолагу, Артём отвёл глаза и дальше пил уже не глядя на соперника. Его взгляд скользил по балкам под потолком, по лицам в толпе, по табло, на котором отсчитывалось время.

Они успели выпить по шесть рюмок, когда раздался звук гонга. Три минуты прошло, теперь у них была минута до второго раунда.

Артём встал и на нетвердых ногах пошёл в свой угол. Там его уже ждал тренер с тарелками. На одной была нарезка, на другой – маринованные огурчики и грибы. Артём закусил прежде всего мясом, потом отправил в рот пару грибочков и сказал:

- Жаль, селёдки нету.

- Селёдка? Зачем селёдка? – спросил удивлённый тренер.

- Селёдка – король закусок.

Вновь ударили в гонг. Артём запихал в рот малосольный огурчик и, похрустывая им, направился к столу.

К началу второго раунда Сергей уже значительно окосел. Но Артём и не думал сбавлять темп. Он плавно выпивал рюмку за рюмкой, в то время как Сергей всё чаще давился водкой, а пару раз даже накрывал рот ладонью, боясь, что его вот-вот вырвет.

В третьем раунде от Сергея уже мало что осталось. Артём и сам с трудом собирал мысли воедино. Водка навалилась на его мозг неподъёмным грузом, но он ещё мог соображать, мог поднимать рюмку и контролировать желудок, а большего от него и не требовалось.

Первые две рюмки третьего раунда Сергей ещё смог удержать в себе. Но вот на третьей организм не выдержал. Не успел он даже допить свою рюмку, как содержимое его желудка начало выплёскиваться наружу. Прекрасный стол из красного дерева в мгновение ока был залит рвотой, в которой можно было различить разжёванные кусочки фруктов.

«Зачем, ну зачем?.. - с сочувствием думал Артём. – Зачем он закусывал водку ананасами?»

Рефери подскочил к столу и стал отсчитывать десять секунд. Сергей глянул на него мутными глазами, замахал рукой – всё, мол, нормально, я готов продолжать – но потом согнулся в новом приступе рвоты. На этот раз его рвало уже желчью.

- Рефери объявляет технический нокаут! – кричали комментаторы, следившие за жестикуляцией судьи. – Это невероятно! Какой был бой, какой бой!..

- Бывают поединки, которые остаются в истории, - говорил в микрофон ведущий, - и бывают чемпионы, которых невозможно забыть. И сегодня, дамы и господа, мы своими глазами наблюдали рождение легенды. Поприветствуйте нового чемпиона Всероссийской Алкогольной Лиги – Артёма Лапина!

Подняться Артёму удалось с трудом. Поздравления ведущего, слова комментаторов, хриплый голос орущего что-то тренера – всё сливалось в единую звуковую мешанину. Хотелось уйти отсюда, но тут ему в руки сунули пояс чемпиона. Он покрепче вцепился в него и поднял над головой. Нужно было выстоять несколько минут, позируя для камер, и это было самой трудной частью соревнований. Артёму казалось, что прошла уже целая вечность, но потом поднявшиеся на ринг работники отодвинули людей и повели его в медпункт.

***

- Гепатопротекторы уже не справляются, - вздохнул врач. - Пить их, конечно, всё равно надо, ведь других вариантов пока нет. Операций на печени и поджелудочной больше делать нельзя, вы свой лимит исчерпали. На данный момент у вас цирроз печени, хронический панкреатит, язва желудка, алкогольные кардиомиопатия и полинейропатия – всё это со дня на день сведёт вас в могилу. Господи, Артём, что вы с собой сделали? Зачем это всё?

- Ради денег, доктор, - ответил лежащий под капельницей Артём.

- Не обращайтесь ко мне так официозно. Вы и сами доктор.

- Был доктором. Теперь я чемпион Всероссийской Алкогольной Лиги. Мне даже пенсия полагается. Причём побольше, чем у вас будет в семьдесят пять.

Врач покачал головой:

- На свою пенсию, пусть и в семьдесят пять, я выйду здоровый. А вот вы…

- Здоровый?! - Артём фыркнул. - Да бросьте. Врачи и в пятьдесят здоровыми не бывают.

- И всё же поздоровее вас буду. Главное, Артём, помните: отныне никакого алкоголя. Больше вам печень менять не будут. Придерживайтесь диеты, которую вам подготовил наш диетолог, и со временем всё… наладится. Однако алкоголь нужно исключать уже навсегда.

Артём хотел было ответить что-то едкое, но промолчал и кивнул. Доктор, в конце концов, старается и переживает - зачем его лишний раз расстраивать?

В кабинет кто-то вошёл, и на секунду Артём испугался, что это Сан Саныч явился за деньгами… Но, к счастью, это был не он. Всего лишь юрист, приглашённый Артёмом заранее.

- Здравствуйте, - поздоровался юрист. - Я не вовремя? Просто вы сами просили…

- Всё нормально, давайте решим все вопросы сейчас.

- Как скажете. - Юрист протянул Артёму планшет. - Это последний вариант завещания. Ознакомьтесь.

- Думаю, тут всё в порядке. Где подписать?

- И всё же я советовал бы вам сперва ознакомиться…

- Я вам доверяю. Мы уже тысячу раз всё обсуждали. Итак, где поставить свою закорючку?

Подписав пару электронных документов, Артём ещё минут двадцать лежал под капельницей, чувствуя, как опьянение отступает. Господи благослови современную медицину, подумал он. Лучшие умы России годами выводили составы подобных смесей, которыми несчастных спортсменов откапывали после боя. Когда медсестра вытащила катетер из вены, Артём сел на постели, подавил приступ тошноты, кивнул доктору и молча вышел.

Покинув медпункт, он не стал выходить к журналистам, не стал возвращаться в раздевалку. Вместо этого свернул в служебные помещения, спустился в подвал и пошёл вдоль горячих, пышущим жаром труб. Он знал, что Сан Саныч будет искать его. Артём должен был проиграть, «лечь» во втором раунде. Но вышло иначе, и теперь он разозлил бандита, который с лёгкостью забирает чужие жизни. Ситуация была опасная, но Артём заранее к ней готовился.

Трубы тянулись, казалось, на километры в обе стороны. Время от времени встречались ответвления из коридора, но Артём проходил мимо. Он заранее изучил подвалы спортивного комплекса и не раз прошёл здесь до боя. Теперь он не потерялся бы и с завязанными глазами.

Нужным оказался пятый отходящий влево коридор. Он плавно уходил вверх и Артём, ещё не протрезвевший, запыхался от подъёма. Его сердце отбивало чечётку, когда он толкнул дверь и вышел на нижнюю лестничную площадку. Проигнорировав лестницу, Артём миновал пару дверей, зашёл в раздевалку для персонала и, не обращая внимания на удивлённые взгляды двух полуголых мужиков, залез на скамейку и открыл маленькое подвальное окошко. Подтянулся на руках, встал на карниз коленями и выбрался на улицу. С трудом поднялся, отряхивая колени и стараясь не думать о жутком головокружении, стучащей боли в висках, подрагивающем желудке и ноющих суставах. Огляделся, отдышался и зашагал прочь.

***

Если бы не ключ, Артём бы и в подъезд не попал. Сын, Лёша, давно уже избегал его, словно отца и не было вовсе. Что, однако, не мешало Лёше тратить деньги, вырученные Артёмом на поединках.

Поднявшись на пятый этаж, Артём позвонил в дверь. Ему открыла невестка.

- А, это опять вы… Лёша! - позвала она. - К тебе опять твой ал… отец пришёл!

Сын выскочил в коридор как ошпаренный.

- Ты что тут делаешь? - зашипел он. - Какого хрена? Я тебе говорил, чтобы ты к нам не лез!

Он оттолкнул жену и схватился за дверную ручку.

- Подожди, Лёш, - попросил Артём, дотрагиваясь до руки сына. - Нам надо поговорить!

- Не буду я с тобой говорить! Иди, бухай себе дальше на камеру!

- Лёш, это очень, очень важно, поверь! Мы так давно уже не разговаривали...

- Мама! - раздался из глубины квартиры голос внука, маленького Матвея. - Там деда?

- Нет, это… Дверью ошиблись, - сбивчиво ответила невестка, уходя от двери.

- Ещё и сына разбудил! - Лёша чертыхнулся и потянул на себя дверь. - Всё, пошёл отсюда!

- Лёша, постой! Мы ведь потом уже никогда не поговорим! Нам надо… Про Матвея…

- Пошёл на хер отсюда! - рявкнул сын, рывком захлопнув дверь.

- Дай хотя бы увидеть его! - крикнул Артём. – Матвеюшку дай увидеть! Лёша!

Закрытая дверь не шелохнулась.

Артём ещё постоял в подъезде, слушая отголоски эха от хлопка двери. Потом развернулся и медленно пошёл к лифту. Ноги были словно свинцовые, уходить отсюда было… нет, не просто тяжело, а почти невыносимо. Чем-то на грани физических возможностей. Но Артём должен был заставить себя уйти.

***

- Зря ты это, - грустно сказал Сан Саныч Артёму, сидевшему на скамейке и жевавшему шаурму. – Вот убегал-убегал, а мы всё равно тебя нашли.

- Да, Сан Саныч.

- Может, это… - робко заговорил один из громил, вышедших из машины вместе с Сан Санычем. - Руку ему для начала сломаем? Для профилактики?

- Слышишь, Артём?- спросил Сан Саныч. – Мои подопечные уже хотят начать членовредительство. Но я не думаю, что нам это понадобится. Коля, – обратился он к громиле, - сколько раз я тебе говорил, что калечить спортсмена такого уровня – это как пустить на мясо дойную корову. В машину его, ребята.

«Ребята» затолкали Артёма на заднее сиденье просторного чёрного внедорожника и сели по бокам. Сан Саныч сел напротив, закинув ногу на ногу. Благо, габариты машины это позволяли.

- Не буду ходить вокруг да около, - лениво сказал Сан Саныч. – Я был почти уверен, что ты меня, популярно выражаясь, кинешь, а потому не поставил на твоего противника ни копейки. Да, я ничего не проиграл, но ведь – вот беда! – я мог бы на тебе заработать. А этого тоже не случилось. Знаешь, почему? Правильно, потому что в том, что ты меня подставишь, я тоже не был уверен. Смешно, не так ли? Так очевидно было, а я всё надеялся… Наверное, сказывается моя вера в лучшее в людях. Мне часто говорят, что мой идеализм сведёт меня в могилу. Увы, но я идеалист. Возможно, последний в нашем поколении. А ты мутный человек, Артём. Мутный, да… Не понять, чего и хочешь. Но раз я ничего с этого боя не заимел, свой выигрыш ты отдашь мне.

Артём поморщился.

- Да, - продолжал Сан Саныч,- я знаю, что ты поставил сам на себя, и благодаря победе сорвал большой куш. Однако будем считать, что ты выиграл все эти деньги для меня. Ты… Ты что-то хочешь сказать?

- Никак нет, Сан Саныч, - смиренно сказал Артём. - Я всё вам отдам.

- Прекрасно. Молодец. На днях Лига, да и букмекеры тоже, переведут тебе деньги, а ты переведёшь их мне. Замечательно, великолепно. Положим, я доволен твоим смирением. Вот только… Мои друзья поставили на Сергея. Они проиграли, потому что понадеялись на меня, а ты был моим человеком.

- Почему же вы не предупредили своих друзей, если сами мне не доверяли?

Сан Саныч кивнул одному из громил, и тот саданул Артёма локтем под дых. Удар пришёлся как раз по солнечному сплетению - Артём согнулся, его вырвало недавно съеденной шаурмой.

- Господи, Коля! - всплеснул руками Сан Саныч. - Кто, по-твоему, будет это безобразие убирать?

- Он, - кивнул свиноподобный Коля на Артёма.

- Не угадал. Это ты будешь убирать. Я тебе сколько раз говорил думать о последствиях, а? То ты игроку в покер руку сломаешь, то футболисту - ногу. Ты бы ещё по печени нашему чемпиону дал. Он ведь только после боя!

- Простите, Сан Саныч, - забормотал Коля.

- Не «простите», а тряпку в руки - и оттирать. Так, теперь ты. - Сан Саныч улыбнулся Артёму, словно собирался поздравить его с Рождеством Христовым. - Как я уже сказал, из-за тебя мои друзья проиграли. И теперь они хотят компенсировать свой проигрыш. А я, ты знаешь, весьма им сочувствую и очень, очень хочу исправить случившуюся неприятность. Просто горю желанием протянуть руку помощи. Поэтому сегодня вечером состоятся подпольные бои, и ты будешь в них участвовать.

- Я? Но ведь я только с боя. Я же не смогу пить весь день.

- Сможешь. Выбора у тебя, к моему великому сожалению, нет.

- Да если даже и так. Все знают, что сегодня утром у меня был бой. Никто на меня попросту не поставит. В каком бы раунде я ни «лёг», денег вам это не принесёт, все поставят на моего соперника.

- Все и поставят против тебя. Да, все знают, что ты истощён первым боем, плюс они уверены, что я собираюсь ставить на тебя, а второй раз подряд ты меня не подведёшь. Ведь два раза подряд такое своеволие не прощаю даже я. Поэтому люди, потерявшие деньги на чемпионате, поставят на твоего соперника в этом бою. И каждый будет думать, что он один такой умный догадался поставить против всех.

- Но ведь тогда никто из них много не выиграет.

- Именно так, - кивнул довольный Сан Саныч. - И поэтому на этот раз тебе придётся выиграть.

Артём обдумал услышанное.

- То есть, вы уверили своих «друзей», что я проиграю. Что я просто не могу выиграть. Они ещё раз поставят против кучу денег. А я, допустим, выиграю. И кому это выгодно? А, ясно… На меня поставите вы.

Сан Саныч снова кивнул Коле. Тот замахнулся локтем, но замер в нерешительности, выбирая, куда ударить - видимо, вспомнил, что ему ещё оттирать лужу с пола. Виновато глянул на Сан Саныча, и тот вздохнул, закатив глаза:

- Отбой, Коля, отбой. Да, Артём, ты прав. Если ты выиграешь, я, скажем так, поимею кучу… денег.

- Это, конечно, здорово. Я за вас очень рад. Но если я выиграю, ваши друзья, скорее всего, захотят меня убить.

- Захотят. Обязательно захотят. Ты станешь, как это называется, персона нон грата… Но я помогу тебе исчезнуть. Не сто процентов, что это получится - но ведь не факт, что ты сможешь выиграть. Это твой единственный шанс. Потому что если ты откажешься, трезветь мы тебя отправим на дно Москвы-реки.

Артём потупил взгляд и кивнул. Он всё понял.

***

От новых капельниц у Артёма сильно кружилась голова, поэтому до ринга его буквально вели под руки. Было ощущение, что он уже пьяным выходит на бой. Впрочем, никто не обратил на это внимания. На чемпионате спортсмена в подобном состоянии не выпустили бы из раздевалки, но на подпольных боях можно было всё. Разве что драться с оппонентом запрещалось. Пока бой не закончится.

На новых капельницах настоял Сан Саныч. Артёма накачали какой-то гремучей смесью, о составе которой самому Артёму не рассказали. Да и зачем бы им это делать? Он был всего лишь пешкой, которая пожертвует собой этим вечером.

Опять же, на официальном турнире всех спортсменов проверяют на допинг. А здесь царила полная вседозволенность. Пока Артём лежал под капельницей, в соседнем помещении какой-то участник подпольного дринкринга рассуждал о своих планах вшить себе импланты, позволяющие не пьянеть. Артём, как бы он ни нуждался в деньгах, на такое идти был не готов. Может, всё дело в возрасте. Будь он помоложе, ради хорошего выигрыша можно было бы, наверное, и потерпеть железяки у себя в голове. Теперь Артём знал, что такое хороший выигрыш - ведь завтра, когда Лига и букмекеры переведут ему деньги, он станет мультимиллионером. Обладателем таких сумм, на которые можно, например, отправить в будущем внука в университет…

На ринге сопровождавшие Артёма громилы буквально скинули его на стул и ушли. В ожидании боя Артём стал разглядывать зал вокруг. Тот был в десятки раз меньше, чем в «Олимпийском». Вместо рядов кресел вокруг ринга были столики, за которыми сидели мужчины и дамы в вечерних нарядах. Они ужинали, курили, тихо говорили о чём-то. Общим фоном в зале, выполненном в безвкусном барокко, играл Моцарт. В общем, обстановка совсем не походила на таковую в спорткомплексе.

Вскоре показался и соперник - низенький мужичок в тельняшке и с небритым лицом.

- Скоро там выпить-то принесут? - спросил он, облизнувшись.

- Дамы и господа, - начал вышедший на сцену ведущий. - Сегодня вашему вниманию предлагается нечто совершенно особенное! За этим столом не на жизнь, а на смерть схлестнутся два тяжеловеса: бывший хирург Артём Лапин, который только сегодня, на глазах у тысяч зрителей, получил пояс чемпиона Всероссийской Алкогольной Лиги, и Семён Писарев, известный в своих кругах поэт, у которого на счету уже три победы над действующими чемпионами ВАЛ!

- Три победы? - невольно переспросил Артём.

- Да, - услышал его Семён. - Наверное, всё дело в опыте. Всех этих новомодных имплантов я не признаю, химией никакой не пользуюсь… И пью только хороший виски.

- А когда пить приходится не виски?

- Ну, это вторая причина, по которой я побеждаю. Да и вообще играю. Дело в том, что пить тут можно только виски.

- Только? Неужели больше здесь ничего нет?

- Неа. Ни-че-го. Здорово, да?

Подошедший официант поставил на стол большую бутылку виски и два широких стакана. Пока он наполнял их, подошёл рефери:

- Чтобы безо всякой херни у меня, - беззлобно бросил он. - Никаких драк, пока бой не окончен. Ясно?

- …Так позволим же этим гигантам схлестнуться в поединке! - декламировал ведущий. - ДА НАЧНЁТСЯ БИ-И-И-ИТВА!

- Ну, понеслась. - Семён жадно схватил свой стакан и с наслаждением втянул в себя виски.

Артём видел, что его противник не просто пьёт - он смакует алкоголь. Алкаш как есть – на официальные турниры таких не пускали. Зато в подпольных боях цены таким «чемпионам» не было.

- Ну и виски! Что за виски! Замечательный! - нараспев произнёс Семён, причмокивая.

Артём взял свой стакан и постарался заглотить его залпом. Желудок съёжился, выбрасывая напиток обратно, но Артём подавил рвотный позыв. Немного виски вытекло из носа, слизистую как огнём обожгло, но остальное он удержал. Семён, глядя на соперника, хрипло засмеялся и ударил ладонью по столу:

- Молодец, доктор! Ну, как говорится - между первой и второй можно выпить ещё семь. Наливай!

Дальше пошло чуть легче. Дышать всё ещё было тяжело, но желудок уже не пытался отторгнуть яд. Семён пил как не в себя, ни капли не пьянея, не стараясь отдышаться - словно наливали им воду, а не крепкий алкоголь. Спустя несколько стаканов Артём задался вопросом: а почему не кончается время?

- Сколько тут до конца раунда? - тихо спросил он.

- Раунда? - Семён вовсю расхохотался. - Тут нет раундов! Пьём, пока не ляжем!

Вот это было откровенно хреновой новостью. Что бы ни влили в кровь Артёму, это его не защитит. Он не может закусить, не может прерваться - такими темпами поединок закончится, как только первому участнику долбанёт в голову. А это произойдёт очень быстро. Пить наперегонки с прожжёным алкашом не может даже чемпион Лиги. Алкоголика втупую не перепьёшь - чтобы выиграть, нужен трезвый расчёт. Но вот с трезвостью-то и была проблема…

Тут необходимо преимущество, думал Артём. Надо продумать тактику. Найти слабость в противнике. Но разве была слабость у этого поэта? И разве есть у Артёма перед ним преимущество? Кажется, нет. Разве что…

В проспиртованном мозгу Артёма стали всплывать какие-то смутные воспоминания с курса наркологии в институте. Что же там было? Разум уцепился за этот фантом мысли и стал раскручивать его, пока в голове не сформировался образ.

Вот оно! Давным-давно, когда Артём не пил ещё даже пива, ему рассказывали о методике одного нарколога. Тот отучал алкоголиков от спиртного тем, что заставлял их акцентировать внимание на ощущениях, которые появлялись у них по ходу опьянения. Люди, когда пьют, не обращают внимания на тонкости - опьянел и опьянел, голова во время пьянки другим занята. Но если прислушаться к своему телу как следует, то ощущения появляются не из приятных. Просто обычно люди этого не замечают.

- Что-то у меня руки немеют, - сказал, как бы невзначай, Артём. - Странно так…

- Это ты с непривычки, - сочувственно закивал Семён. - Слишком много на твой день выпало, дружище.

Семён вёл себя запросто, по-дружески, будто они были не на соревновании, которое сводило их обоих в могилу, а на приятельских посиделках.

- Люди ведь сейчас совсем не пьют, - продолжал тот. - Раньше вон сколько алкашни было – а потом всё ЗОЖ да ЗОЖ. Тьфу. Вот, только в виде спорта пьянка и осталась. Молодых от одного запаха уносит. Я как-то дал одному пробочку понюхать…

- Молодых-то уносит, но ведь я не молодой. И не впервые пью по два раза на дню. Нет, тут как-то странно руки немеют…

Семён внимательнее глянул на Артёма и призадумался. Пока официант наливал им очередной стакан, он сжимал и разжимал пальцы, а потом сказал:

- Да, и правда… Чё-т не то… Да нет, брось! Здесь плохого не наливают!

- И лицо как-то… - Артём картинно прикоснулся пальцами к щекам и губам. - Вот, губы стали меньше чувствовать.

Семён взял было новый стакан, но замер, не донеся его до рта. Пожевал губами, нахмурился:

- Слушай, а ведь и правда…

- Да нет, кажется, наверное, - сказал Артём и выпил свой стакан. Резко вдохнул, стараясь подавить тошноту, и сконцентрировался на воспоминаниях о медицинской практике. Иногда это помогало отвлечься.

Семён тоже выпил, но уже неуверенно. Воображение поэта начало раскручивать мысли, ненавязчиво подкинутые Артёмом. И пить, не чувствуя овладевающего телом опьянения, он уже не мог.

- Вот ещё ноги что-то шалят… - пробормотал Артём так, чтобы их не услышал рефери.

Семён пошевелил ногами, потом снова пальцами рук, облизал губы. Он думал, и на лице понемногу проступала тревога. Пока что Артём говорил лишь о том, что действительно мог почувствовать пьянеющий человек - однако этого было мало. Пора было переходить к более агрессивному внушению. Проще говоря, пора было начинать врать.

- Стоп… - Артём поводил перед глазами рукой. - А, нет, показалось… Или нет?

- Что такое? - насторожился Семён.

- Да как будто глаза… Как будто зрение пропадает…

- Зрение, говоришь? - Семён задышал чаще, переводя взгляд с Артёма на бутылку и обратно. - Вот только этого мне ещё не хватало! Знаю я эту… Зрение пропадает… Эй, месье!

Рефери подошёл к столу:

- Готовы сдаться?

- Да не, я про другое. У вас, по ходу, бухло палёное!

- Что-что? - У рефери округлились глаза.

- Бухло, говорю, палёное! - Семён встал, опираясь руками на стол. - Сердце так стучит… Сейчас из груди выскочит… Руки немеют, губы не слушаются… Это вы чё за бадягой нас поить-то собрались, а?

- Сядьте немедленно, а не то мне придётся вас дисквалифицировать!

- Чего? Ты не понял, что ли? Вискарь ваш палёный! Нам быстро другой нужен, а то этим потравимся! Вот, уже и язык стал заплетаться… Господи, сердце-то как стучит…

- У нас нет «палёного» виски. Все напитки проходят проверку.

- Да, конечно! У нас вон руки-ноги уже отказывают! Заменяй, говорю! Мы это пить не будем!

- Если вы не будете пить, я объявлю вас проигравшим.

- Охренел, что ли? Ты, графоман от судей? Ты кому это сказал?

- Тебе, - рыкнул рефери, теряя остатки вежливости. - Сел немедленно!

Ещё секунду поэт таращился на судью, сжимая и разжимая кулаки, а потом растерянно оглянулся на зал, крикнул: «Травят, гниды!», схватил бутылку и жахнул её об стол. Осколки брызнули во все стороны, Артёма окатило душистой волной виски.

- Дисквалификация! - рявкнул рефери.

- Я тебе покажу… квалиф-ф-ф… Дерьмо! - Семён замахнулся кулаком...

…Но опустить его не успел. Рефери перехватил руку и вывернул её поэту за спину. На ринг выскочили двое громил в смокингах, которые мигом подхватили бранящегося Семёна под руки и поволокли его прочь.

«Не вынесла душа поэта, - думал Артём, глядя на удаляющегося Семёна, - позора мелочных обид…»

Судья показал что-то ведущему, и тот выпалил в микрофон:

- Рефери объявляет нокаут! Невероятно! Две победы за один день! Приветствуем нового чемпиона алкогольных боёв без правил – Лапина А-а-а-артёма! Браво! Браво!

Артём неуверенно поднялся, опираясь о стол, и рефери поднял его руку. Зал сдержанно рукоплескал. Слишком сдержанно, решил Артём. Наверное, многие потеряли деньги на этом бою. Ещё бы, кто же мог предположить, что уже знатно нажравшийся чемпион сможет перепить второго человека за день? Да ещё такого махрового алкоголика? Пока Артём выслушивал поздравления ведущего, на ринг вышли двое мордоворотов, один из которых вежливо сказал:

- Прошу за мной, господин Лапин.

Господин Лапин знал, что ничего хорошего ждать уже не приходится – но повиновался. Его отвели в раздевалку и усадили на деревянную скамью. Артём огляделся: тесное помещение с ещё не законченным ремонтом - свежая краска на стенах, полупустые банки с краской и валики на полу.

- Что мы тут делаем? - спросил Артём, но ему не ответили. Его конвоиры просто встали рядом с невинным видом и стали любоваться стенами, как будто ничего красивее в жизни не видели.

Прошло минут десять. Артёма уже как следует развезло - виски ударил в голову похлеще кувалды забойщика - и он уже перестал связно соображать. А потом дверь открылась, и в раздевалку вошли Сан Саныч и несколько человек в смокингах - видимо, кто-то из гостей в зале.

- …сами видите, - говорил Сан Саныч. - Опустившийся алкоголик. Совершенно ненадёжный человек. Я пытался объяснить ему, как нужно вести себя в приличном обществе, но он, как оказалось, совсем ничего не понял.

- Так зачем же ты его выпустил на бой? - возмущённо спросил кто-то.

- Ошибся. Ошибся, господа. Наверное, я слишком верю людям. Идеалист, знаете ли. Возможно, последний в нашем поколении… Каюсь. Однако не волнуйтесь - я всё верну. Всё до последней копейки.

- Конечно, вернёшь. Но этого мало. Я хочу, чтобы вот этот вот… Заплатил.

- Этот алкоголик? Да бросьте, господа! Я выброшу его на улицу, и всего-то! Он сам умрёт от пьянства, не сегодня, так завтра!

- Слишком уж мягко вы к нему относитесь, Александр. Этого недостаточно, - настаивал кто-то. – Из-за него я сегодня выглядел идиотом перед своей женой. Мы все выглядели идиотами.

Остальные гости согласно закивали.

- Нужно преподать урок, - продолжал гость. - Не для него - для остальных, кто может забыться. Мы здесь не в игрушки играем. Мы делаем деньги.

- И требуем к себе уважения, - поддержал кто-то.

Сан Саныч замешкался, но через секунду согласился:

- Х-хорошо, господа. Как вам будет угодно. Я всё сделаю.

- Сегодня же.

- Как скажете, сегодня.

- И я хочу это видеть, - продолжал гость. - А то как бы этот ваш идеализм не сыграл с вами злую шутку. Я хочу быть уверен, что наглец умрёт.

- И я! Я тоже! – загалдели остальные.

- Хорошо, господа, хорошо! – Сан Саныч примирительно поднял руки. – Он получит по заслугам! Что же… Нужно выбрать место, чтобы провести это неприятное дельце…

Даже одурманенный до крайности, Артём понимал, что это тупик. Теперь, что бы ни обещал ему Сан Саныч, из этой ситуации никак не выбраться. Он всё поставил на кон - и проиграл. Сейчас эти люди решат, где и как его убить, а потом его, безвольного, увезут в какую-нибудь подворотню и там подстрелят. Или скинут с крыши, чтобы походило на суицид. Они ведь, наверное, глупых ошибок не совершают, а отступать явно не намерены.

- Последнее… последнее… - прохрипел он, не без труда совладав с распухшим языком.

- Последнее? – переспросил один из гостей, благообразный мужчина в смокинге и с тростью. – Что он там бормочет?

- Последнее… желание, - выдавил Артём.

- Последнее желание? – удивился Сан Саныч.

- Вот ведь наглец, - покачал головой другой гость.

Сан Саныч оглянулся на остальных и смущённо кашлянул, не зная, что сказать.

- Пусть получит своё последнее желание, - хмыкнул гость с тростью. – Мы же не дикари. Пусть всё будет, как надо. А потом избавьтесь от него.

- Курить… - попросил Артём. – Дай закурить…

Сан Саныч ещё раз смущённо глянул на гостей, потом спросил у телохранителей:

- У кого-нибудь есть сигареты и зажигалка?

- У меня, - ответил один.

- Хорошо. Дадим ему выкурить сигарету, когда приедем на место.

- Сейчас… Сейчас дай закурить… Я же отрублюсь скоро… Ничего уже не смогу, не затянусь... Будь человеком, Сан Саныч… Ну, чего тебе стоит, а?

Гости негромко засмеялись, переглядываясь.

- Быдло, - сказал гость с тростью. – Доктор для нищебродов. Дай ему эту чёртову сигарету.

Охранник помог уже почти сползшему на пол Артёму сесть прямо, воткнул ему между губ сигарету и щёлкнул зажигалкой. Тот затянулся и закашлялся. Сигарета едва не выпала из его ослабших губ, но он вовремя подхватил её пальцами.

- Знаете… Знаете, что хорошо умеют доктора для нищебродов? – спросил Артём, подув на тлеющий огонёк сигареты, отчего тот разгорелся ярче.

- Явно не пить, - ответил ему кто-то.

- Разве?.. Что ж, может быть… Зато мы умеем как следует зажигать.

Он вдавил горящую сигарету в свою рубашку и та, пропитанная недавно пролитым виски, мгновенно занялась. Люди ахнули и попятились к выходу, но слишком растерялись и потому замешкались. Артёму только это и нужно было. Собрав остатки воли в кулак, он вскочил и бросился к Сан Санычу. Крепко обхватил того руками и что было сил прижал к стене.

Кто-то из охранников попытался расцепить Артёма и Сан Саныча, но у него не вышло – Артём держался намертво. Пламя перешло на пальто Сан Саныча и лизнуло свежевыкрашенную стену. Масляная краска сперва задымилась, а через мгновение уже и загорелась. Гости в смокингах, наконец, смогли разобраться со своими ногами и выбежали из раздевалки. Охранники ещё пытались какое-то время найти, чем сбить пламя, но когда загорелась вся стена, сбежали вслед за гостями.

Выпитый за день алкоголь и влитая химия замедлили приход боли, даже притупили её вначале… но огонь есть огонь. Артём знал, что будет больно, но и не догадывался, что настолько.

Знал он, однако, не только о боли. С самой первой своей встречи с Сан Санычем он понял, что выйти сухим из этого спорта не получится. Он знал, что его будут доить, выжимать раз за разом, пока он не сломается – или пока не умрёт. А поучаствовав в купленных соревнованиях, он окончательно убедился в безвыходности своего положения.

Он был уже далеко не молод, а сожалений о загубленной жизни скопилось достаточно и без вмешательства криминала. Артём не ждал, что его жизнь наладится. Но он ещё мог наладить жизнь своему сыну… или внуку.

Поэтому на сына и внука он составил завещание, а затем, уже понимая, что Сан Саныч обо всём догадается, сделал ставку на себя в финальном бою. Деньги, которые переведёт ему Лига, а также выигрыш от букмекеров отойдут по завещанию к его близким - по большей части, к внуку Матвею, на которого Артём уже открыл счёт в банке. Воспользоваться этим счётом Матвей сможет лишь когда достигнет совершеннолетия, поэтому Артём не переживал, что его сын, Лёша, всё преждевременно растратит. Когда-нибудь отложенных внуку денег хватит, чтобы оплатить учёбу в университете. Быть может, даже в медицинском. Если медицина к тому времени наладится, конечно.

Таков был его расчёт – настолько трезвый, насколько позволял этот спорт.

Боль от огня была адская, но длилась она недолго. Артём потерял сознание от болевого шока и умер, так и не придя в себя. А вместе с ним сгорел и Сан Саныч, и ещё половина клуба, где проходили бои. Этого в расчёте Артёма не было, но в последние секунды жизни он был рад, что всё так вышло.

Когда пожарные потушили здание, они нашли два обугленных тела в раздевалке. По сгоревшим до кости мышцам они не могли этого увидеть, но один из людей перед смертью улыбался.

И это был, конечно же, не Сан Саныч.