Сказка про Гвоздь
Сказка про Гвоздь
Вот Гвоздь.
Самый обыкновенный. Простой Гвоздь. Только что родился. Его мать - Стальная Проволока. Отец - Калёный Руб.
Хрясть!
И появился ещё один гвоздь.
Хрясть!
И ещё.
Ровным строем! Друг за другом чётким шагом идут.
Куда идут?
Это неважно. Важно - что все идут! Сила общего движения толкает, захватывает, утягивает в нужном направлении. Верной дорогой!
И Гвоздь тоже идёт. Как все! Все идут - и он идёт. Простой Гвоздь. Серый Гвоздь среди серых гвоздей. Ничем не отличается, не выделяется.
И правильно: не надо выделяться - надо быть таким как все. Потому что те, кто выделялся среди всех, тех, кто позволил себе быть не похожим на всех - тех удаляли, от них избавлялись, они были непригодны для дела!
Какого дела?
Общего дела! Важного дела!
И Гвоздь радовался, что он тоже идёт в дело, что он - как все: серый Гвоздь среди серых гвоздей, и его не замечают среди пригодных для дела, его не удаляют, и выходит - он также правилен и пригоден для дела - как все!
Какого дела?
Никто не знает – значит, так надо! Главное - что все как один!
И потому - один как все.
Раз!
Раз!
Левой!
Левой!
Чётким строем! Ровным рядом шли гвозди в тёмный ящик.
Зачем?
Для дела! Все созданы для дела! Дела очень важного! Дела очень нужного!
Кому нужного?
Время придёт - узнаешь!
И Время пришло. И определило в дело. Кого направо, кого - налево. А кому - прямо!
И его - Гвоздя - тоже направили в дело: держать забор.
Для чего?
Зачем?
Время не сказало.
Но, наверное, этот забор очень важен. Просто: важен и всё!
Всё - дело! Важное дело! Общее дело! Раз есть дело - значит, оно кому-то нужно.
Будем делать дело - как все!
А все-ли?
Какой прекрасный мир открылся - когда открыли ящик! Интересный, красочный мир вокруг! Намного шире, чем их дело - держать забор! Намного ярче досок в заборе! Мир, манящий к себе свободой! Окунуться бы в него! Затеряться в этом огромном мире - соединиться с ним и быть частичкой этого мира! Просто быть! Не быть как все, а быть как есть!
В их показательный отряд ровных, чётких - всех как один! - Время приписало бригаду старых, побывавших в деле гвоздей… Бригаду-ли? Дикую кучку, торчащих во все стороны гнутых, ржавых, разносортных… Тех, что признали годными для дела, из тех, что ещё остались в строю.
Не все остались…
От чего такие: гнутые, побитые?
От дела!
Такая жизнь - не выбираешь: как повезёт, что выпадет! Кого гвоздодёр выдирает нахрапом, да так тянет, что раскаляешься! Кого щипцы аккуратно, тонко тянут - да круто гнут! А ещё доска бывает разная: кому податливая попадётся, а кому - сучковатая. Пробить сучок не можешь, а бригадир-молоток знай себе ещё крепче гонит! Деваться тебе некуда - гнёшься, обходишь сучок, загибаешься - как поведёт! Вот так вот будет!
А вокруг - огромный мир! Красивый! Светлый! Свободный!
И тут оказывается: не все как один! Не все гордо строем идут в дело! Кто-то пытался сбежать - их возвращали в строй - уже не ровный, не чёткий строй. А кому-то всё же удавалось затеряться в этом свободном мире…
Но он - Гвоздь - будет держать строй! Он будет делать дело! Потому, что он создан для дела! Он пригоден для дела. Потому, что он уже привык так думать… И теперь трудно думать по-иному.
Пусть не все как один, пусть другие сбежали - но Он будет держать строй потому, что большинство его держит!
Раз!
Раз!
Левой!
Левой!
Маршем друг за другом шли гвозди в дело.
Крепко!
Чётко! Работал Бригадир-Молоток: не увильнешь, не увернёшься - всё равно направит как надо: в дело!
Общее дело!
Важное дело!
Большое дело связывает всех. Всех вместе!
Дружно!
Коллективно!
И Гвоздь тоже держал свою доску. Новую! Гладкую! Держал как другие! Не больше, не меньше. Не выдаваясь вперёд и не отставая назад!
Под дождём держал Гвоздь свой пост. Под солнцем делал общее дело. Уже без гордости. Не образцово. Просто делал, потому что привык.
А время ушло. Далеко.
Доска его потрескалась, становилась всё темнее и распадалась. Страшная! Тёмная! Старая и гнилая!
Ржавчина съедала Гвоздь. Тесно в доске и тяжело её держать.
А вокруг по-прежнему - прекрасный мир! И очень интересный! И очень разный! Не подчиняющийся ни Времени, ни Молотку… Никому! Свободный мир!
Быть может, бросить это общее - никому не нужное дело?
И вот рядом - соседний гвоздь - стал вылезать из доски. Мало-помалу. И вот уже немного осталось: ещё чуть-чуть и он в том - свободном - мире! Прочь отсюда! Прочь из этого пустого никчёмного общего дела!
Но тут явился Молоток-Молодец…
Держать строй!
Разом вернул гвоздь на место. Да ещё загнул с обратной стороны - мало не покажется!
Нет: надо держать строй. Как все - как один…
А потом Время вернулось и объявило, что это общее важное дело больше не нужно: и забор не нужен, и сгнившая доска не нужна, и он - Гвоздь - тоже не нужен.
Тут же явился мрачный гвоздодёр.
Кр-р-рак-к!
И нахрапом выдернул старый ржавый Гвоздь.
Доска рассыпалась.
Валяется Гвоздь на земле, в траве. Истончившийся. Обломившийся. Совершенно не такой как все.
Забытый. Ненужный. Не годный ни для какого дела.
Валяется в прекрасном свободном мире! Огромном! Светлом! В живом мире! Тут же и тот - кому удалось тогда сбежать, посчастливилось затеряться, кто сам решил стать не как все, кто стал одним - и он здесь давным-давно! Не испытавший Молотка, не повстречавший Гвоздодёра, не державший доски.
Стоило ли быть как все? Стоило ли делать общее дело? Нужен ли был этот забор? Важен ли был?
Что ж, может быть, и нужен был кому-то: ничего не бывает бессмысленно, если есть - значит, кому-то это нужно.
КОНЕЦ
Ты идешь, пока врёшь…
Вы идёте, пока врёте…
Он идёт, пока врёт…
Она идёт, пока врёт…
Они идут, пока врут…
Мы идем, пока врём…
Мрачновато как-то, уважаемый автор.
Вынуждены удалить ваш комментарий
навеяло
Печальный конечно, но жизненный…
Она мечтала стать произведением искусства. Другие банки смеялись над ней из-за этого. «Эх, подруга, купят тебя по дешёвке, используют, выпьют и выбросят!», — говорили они. Но банка думала иначе. Она знала что снаружи её ждет прекрасный свободный мир. «Я знаю, что смогу стать произведением искусства. Некоторые становятся», — утешала она себя. «Единицы из миллиардов!», — отвечали злые голоса вокруг.
Однажды её забрали на другой завод, где нанесли на жесть красивую картинку, залили внутрь пиво, а потом выставили в витрине огромного супермаркета. Она восхищённо смотрела из-за стекла холодильника на огромный мир, свободный полный возможностей. Когда её кто-то купил, банка скромно улыбнулась.
Но её ожидания были разрушены в одно мгновение. Покупатель вышел на улицу и открыл банку с пивом, выпил её за несколько глотков, скомкал и выбросил.
Банка ударилась о стенку урны и упала рядом с раздавленной пачкой от презервативов.
— Как жизнь молодая?, — спросила банка.
— Я не понимаю. Это свободный мир, полный возможностей!
— Так и свобода и возможно не для тебя. Они для богатых, а ты простая пивная банка. Чего ты удивляешься, что тебя использовали и выбросили.
— Но ведь я слышала, что есть банки которым удалось стать произведением искусства!
— Одной на миллиард. Где же тут свобода. Не глупи, ты — просто мусор.
Так и осталась лежать банка рядом с урной, пока на следующий день её, вместе с пачкой из под презервативов не увезли на свалку
Шел пионер. И подобрал гвоздь. Сначала хотел сдать его на металлолом. А потом пришел домой, рассмотрел его. Оказалось, что он и не особо ржавый. И все еще прямой, чуть подправить надо. Средством от ржавчины обработал, выпрямил, и в карман засунул. Любят парни в карманах таскать груду железа. А потом того парня взяли в космический полет. И в критической ситуации, когда расплавился инопланетный ключ на главной зарядной станции, парень вспомнил о гвозде в кармане! И гвоздь справился! Так, благодаря гвоздю, была спасена инопланетная цивилизация от сумасшедших роботов, которые пытались сделать людей счастливыми. Люди и стали по-настоящему счастливыми, но не из-за роботов, а из-за гвоздя…
Как-то так. И пасхалка есть. И нет безнадеги.
Легко рассуждать о том, как плохи заборы с гнилыми досками и как прекрасны сияющие замки на рекламных плакатах, построенные без насилия над бедными гвоздями.
Легко. Но наивно.
«Время в символах разобраться
Посредине
Двадцатого века...»(Роберт Рождественский «Винтики»)
Одним словом, тема маленького человека раскрыта век назад. Казалось бы, полностью.
За рубежом: Курт Воннегут, Ганс Фаллада (Kleiner Mann — was run?) и мн.др. В СССР: «Голос единицы тоньше писка, Кто его услышит? Разве жена. И то, если...(Маяковский „Единица! — Кому она нужна?“).»Горе одному, один не воин -каждый дюжий ему господин -молоток?)))
и даже слабые, если двое -мигранты?)))
Роберт Рождественский ту да же:
«Вы изнашивайтесь.
Вы ржавейте.
Исполняйте
всё, что вам задано.
И в свою исключительность
верьте!
Впрочем,
это
не обязательно.
Всё равно
обломают
отчаянных!
Все равно
вы должны остаться
там, где ввинтят:
в примусе,
в часиках,
в кране,
в крышке унитаза!
Вам такое
не удивительно.
Вам такое —
как вдох и выдох…
Не приказано
спорить
винтику.
Он молчит.
На то он и винтик.
Установлено так.
Положено.
И —
не будем на эту тему…
Славься,
винтичная психология!
Царствуй,
лозунг:
«Не наше дело!»
Пусть звучит он
как откровение!
Пусть дороги
зовут напрасно…
Но в Союзе, известно, было позитивное решение. Ошибочное, стопудово: „Но если в партию сгрудились малые — сдайся, враг, замри и ляг...“
Или так: „я не верю,
что это винтики
с грозным космосом
побратались!
Что они
седеют над формулами
и детей пеленают бережно.
Перед чуткими микрофонами
говорят
с планетою бешеной!
И машины ведут удивительные,
и влюбляются безутешно…
Я не верю,
что это
винтики
на плечах
нашу Землю
держат!..
Вот она
в напряженье невиданном
от морей до морей
расстелена.
Никогда не приснится
винтикам
всё,
что сделали мы!
Что сделаем!..“
А еще утверждали, что „ржавые символы“ облетели еще в посередине двадцатого века…
Ошиблись малость! Реинкарнация налицо!
Так столь ли страшно, если ты делал то единственное дело, на которое ты способен?
А если вернуться к критике.
В целом понравилось. Да, кое где, я бы поиграла по другому с пунктуацией.
Да, кое где слишком много повторов. Убрать и зарисовка будет чётче.
Но это уже редактура, а не критика.
И хотя тут есть все признаки рассказа, я бы всё таки сказала, что это зарисовка, эссе, миниатюра. Но не рассказ.
А вот что понравилось, что практически каждый увидел тут свой личный мир и идею. Или не нашел.
Я понял, что для своего формата и способностей автора вещь удалась!
Ведь несколько раз это повторяется — серый, серый…
Серость — прожить жизнь и не понять, зачем она была.
Серость — не разобраться, что это за дело, в которое его загоняют.
Серость — не включить разум и не выяснить, что это за свобода и свобода ли это вообще. И у серости всегда будет такой конец — под фигуральным забором.
Вся суть рассказа — в его финале: «Что ж, может быть, и нужен был кому-то: ничего не бывает бессмысленно, если есть — значит, кому-то это нужно.»
То есть, гвоздь всю жизнь делал какое-то важное дело — держал забор. Который, действительно, был нужен для чего-то. Но он так и не удосужился узнать, для чего.
Потому что серый.
По-моему, отличная притча.
здесь «так_ же» раздельно. Патамушта «как все», тоись «так же, как». — и тут тоже раздельное написание, дефиска не нужна. — с бригадой таж фигня, дефис лишний. И после кучки запятушка не нужна, её бы лучче после сторон: «Дикую кучку торчащих во все стороны, гнутых, ржавых, разносортных…» — после чу-чутя препинаку тож нада.
Со смыселом всё в парядке, годная сказка.
Табуретка же ж
А чего? Давайте строки-гвозди похвалим.
Вбивает автор в голову читателя молотком вдохновения
Смысл мне не то чтобы… Скучно. А вот форма — она да, символишна. Красиво получилось
Ать, два!
Ать, два!
Так что автор молодец и экс-пе-рИ-мен-татор
Характеристика и развитие образа ГГ (серый Гвоздь) какое никакое есть — от рождения до выхода на пенсию по болезни.
Но в чем так называемый «добрым молодцам урок»? В том, что он стал никому не нужен? «Богатые тоже плачут»? Или «а смерть придет, помирать будем»… всем ящиком?
Чему может научиться ребенок, если автор сам себе вопросы задает и отвечает на них неуверенно: «Может быть кому-то это нужно».
Вот я прочла, и спрашиваю: «Кому нужно»?