Исправляя часы

Моя каморка находится в переулке, в стороне от случайных взглядов. Невзрачная дверь, поблёкшая от времени вывеска «Часы», тесная комнатушка, увешанная теми самыми часами, да мой стол. Здесь темно. Кто-то скажет, что для работы часовых дел мастера нужно много света. Но таким я отвечаю, что смог бы работать, даже ослепнув. Память и осязание гораздо важнее зрения.

Я взял в руки элегантные золотые часики и положил на стол перед посетительницей.

- Был какой-то удар.

Она посмотрела на них, потом на меня и невольно нахмурилась. Да, знаю, мой голос звучит ворчливо. И знаю, кого она видит перед собой – спрятавшийся от мира дедок в потертой кепке, не снимаемой даже в помещении. Ну и что? Я люблю свою работу и люблю своих клиентов. А то, что ворчу – так разве можно так обращаться со своими часами?

- Был-был. Не скажу уж точно, какой именно, но пружины сместились. Со временем это сказалось.

- И как давно я их ударила? – прищурилась девушка, пытаясь вспомнить о своей неаккуратности. Вряд ли вспомнит.

Я пожал плечами:

- Лет пять назад.

На самом деле, я мог ответить с точностью до дня, но зачем? Она и без того посмотрела на меня удивлённо. Мало кто осознаёт, сколько всего видит настоящий часовщик, взглянув на ваши часы. Я вижу всё.

- Так давно? И сказалось только теперь?

- О, удары могут быть коварными. Крохотное нарушение, всего пару микрон, но ход сбивается, ошибки накапливаются… вы пришли вовремя. Ещё немного – и даже я ничего не смог бы исправить.

- Что ж, ладно…

Только теперь она взяла часы в руки и внезапно улыбнулась. Пролегшие по лбу морщинки разгладились. Она даже рассмеялась, но быстро умолкла, решив, что выглядит глупо. Нет, совсем нет. Мне нравится возвращать людям радость.

- Спасибо!

Девушка развернулась и вышла прочь, столкнувшись на выходе с каким-то мужчиной. Он посмотрел на нее со странным выражением лица, будто вспоминая, узнавая. Но это длилось всего секунду. Наверное, даже он сам не осознал произошедшего, а я заметил. Мне секунды достаточно.

- Здравствуйте, - первым произнес я.

Он заозирался, будто не сразу меня заметил. Впрочем, да, тут темно, как я и сказал. Но скудного света достаточно, чтобы обернувшись на ворчливый голос, обнаружить кепку, надвинутую над широким носом, и мою сухую улыбку. Так и произошло. Он снова огляделся, но уже осмысленно, оценивая помещение. Ему не понравилось, но уходить не стал. Очевидно, мою мастерскую ему посоветовали. Как иначе? Рекламы у меня нет. Только сарафанное радио.

- Да… Здрасьте. Я… В общем… Вот.

Я посмотрел на посетителя. Молодой. Бежевое пальто, шляпа. Классика. Современная, но классика. Он протянул мне карманные часы. Давно таких не видел, нынче их носят редко. Тоже классика. Позолота, резьба в форме птицы на крышке. Механизм… Пока трудно судить. Я вновь поднял глаза на парня. Да, классика же. Вряд ли возникнут трудности. Но вот видок у часов малость потрепаный.

- Что случилось?

- Не ходят.

- Это как раз я вижу, - протянул я. – А почему?

- Я-то откуда знаю? Вы же тут мастер.

Мне не удалось сдержать вздох.

- Я-то мастер. Но анамнез собрать надо или нет? Они просто перестали ходить?

Теперь вздохнул мужчина, но уже не раздраженно, а задумчиво.

- Не знаю. Тут… странная история. Я потерял их. Давно уже. И нашел совершенно случайно, буквально вот-вот. Но завод не действует. Не ходят.

- Потеряли… Ладно, оставляйте. Сделаю, что в моих силах.

Я подписал квиток о получении часов, протянул мужчине и, не откладывая в долгий ящик, принялся разбирать механизм. Крышка поддалась легко, внутри – ожидаемо – тоже не было ничего необычного. Но я все еще чувствовал на себе взгляд. Мужчина не уходил.

- Послезавтра загляните, - не поднимая глаз попросил я.

Тишина продлилась еще несколько мгновений, но он все же развернулся и вышел. Странный. Или задумчивый? Да не важно. Не то чтобы это мешало мне работать, да и секретов особых нет, но клиент может решить, что я обращаюсь с его часами… непочтительно.

Ладно. Можно приступать. Я снял пару винтов, чтобы полностью освободить механизм. Потом взял часы в ладонь и резко дернул ей вверх, словно подкидывал блин на сковороде.

Пружина, шестеренки, колеса взлетели в воздух, сверкнув в луче солнца, заглянувшем в окно. Но не упали. Зависли перед моим лицом, выстроившись в только им – пока что не мне – ведомом порядке. А между ними протянулись сверкающие золотые линии – завитки и прямые, складывающиеся в удивительный узор, уходящий вправо и влево, теряясь в темноте. Увы, узор не бесконечный.

Я поднял руку, коснулся самой большой шестерёнки, и слегка крутанул вправо. Линии переместились, открыв самую левую часть узора – яркую искру, взрыв, знаменующий начало. Рождение.

Проблемы механических часов – мелочи. Я исправлю их быстро. Гораздо больше мне нравится разбираться в лабиринтах ваших собственных часов. Дней, лет… Как часто вы совершаете ошибки, о последствиях которых даже не подозреваете? Вот девушка, которая ушла недавно. Что там случилось пять лет назад? Я назвал это ударом. Да нет. Хотя… Расставание. Встреча. Скорее, и то, и другое. Там явно чувствовалось влияние чьих-то ещё часов.

Менять прошлое опасно. Обычно я просто немного стираю линии. Не совсем, конечно же. Просто делаю их чуть расплывчатыми. Воспоминания остаются, но эмоции притупляются. Этого хватает, чтобы человек отпустил то, что его гложет. Но нынче что-то заставило меня поступить иначе. Дернуть за ниточки, подкорректировать события. Не пять лет назад, а… сейчас? Да, что-то должно было произойти в настоящем. Встреча, обернувшаяся расставанием, вновь обернется встречей. Но сейчас это не важно, у меня уже другая загадка.

- Итак, что тут у нас?

Я вновь потянулся к шестерёнке, чтобы начать пролистывать полотно жизни моего нового клиента, как что-то привлекло мое внимание. Краем глаза я заметил силуэт в окне, почти сразу скрывшийся, едва я поднял голову. Да плевать. Висящие в воздухе крохротные детали в темноте не заметить, а линии жизни вижу только я. Способность. Или проклятие? Не встречал никого, кто может так же. Слышал, знаю, что не один, но передать опыт некому. Жаль.

- Итак…

Детство. Линии тонкие и прямые. Все направления очевидны и предсказуемы. Как я и говорил – классика. Бывает иначе. Я видел линии тех, кто родился в неблагополучной семье. Или того хуже – во время войны. Но это не тот случай.

Юность. Почти то же самое, но линии толще – это уже пошли сознательные решения, а вместе с ними ошибки и сомнения. Оборванная линия – чья-то смерть, но не родителя. Яркие всполохи – влюблённости. Ничего серьезного, впрочем. У каждого таких наберется немало.

Взрослая жизнь. Вот здесь уже сложно. Линий, даже главных, толстых, много. А тонкие, второстепенные, начинаются и заканчиваются, сталкиваются, переплетаются, закручиваются в спирали. Я не бог и не ангел, у меня нет всемогущества и всеведения, только острый глаз и многолетний опыт, но даже их не всегда хватает. Порой нужен второй взгляд, све…

Опять этот силуэт! Будто наблюдает. Я выпрямился и посмотрел в окно уже внимательнее. Но «шпион» снова тут же исчез. Правда уже ненадолго. Дверь открылась, и в помещение ввалился он.

Не люблю таких персонажей. Цветастая мешковатая одежда, шапка… Как их называют? Растаманками? Да, вроде. Из-под нее торчали черно-зеленые косички. Типаж подошел бы скорее сериалу про эти ваши Америки. Но нет, говорил вошедший на чистом русском:

- Эта, бать, а че у тя тут?

Ронять шестеренки было уже поздно, но и смотрел он не на них. Подняв палец, провел им прямо по светящейся в воздухе линии. Словно видел её. Безусловно видел.

- А сам как думаешь?

Не отвечая, пришелец вперился глазами в полотно времени. Глаза его были красными, а от одежды исходил запах курева – специфический, землистый, не табак. Но сориентировался он быстро. Точнее, думал, что соориентировался. Дернул рукой, но картина и не думала двинуться. Но чему удивляться? Для молодежи эти жесты привычны. А старые часы работают не так.

Я слегка улыбнулся, но говорить ничего не стал. Молча показал пальцем на шестерню. Больше объяснять ничего не надо было. Парень прокрутил её, и картина вновь промоталась к моменту рождения

- Большой разрыв, м? – он показал на стартовую вспышку.

- Взрыв, ты хотел сказать? – удивительное предположение, не ожидал подобного от куряги.

- Не-не, разрыв, тип эт, биг рип[1]! Ну оно справа же, бать. Тип всё, конец, нихт, баста! – парень изобразил руками крест.

- Так это для тебя справа, а относительно меня слева. Иди сюда, - я жестом показал ему обойти стол.

- А, теория относительности, понимаш! – он как-то по-тюленьи рассмеялся. - Тада да, тада эт большой взрыв!

- Ты почти угадал. Это момент рождения. Только не вселенной.

Парень посерьезнел, увидел висящие в воздухе шестеренки и корпус часов на столе.

- Человека. Владельца часов.

- Точно.

- Ты волшебник, бать?

Я пожал плечами.

- Если и да, то ты тоже.

- Да не, ну ты чё. Ты же это сделал.

- Я ничего не делаю. Я просто вижу. Ну… ладно, чуть-чуть влияю.

- О, так ты будущее меняешь, бать! Демиург, б!

- Стараюсь этого не делать. Опасно. А ты умный малый.

- Тип в смысле?

- Ну тип, - я уже начал перенимать его манеру общения. – Космологию знаешь. Слова умные. Демиург!

- Слуш, бать, а давай без предъяв? Я тебя тип уважаю и все такое, но давай как-то взаимно это. Или я совсем дубом выгляжу?

- Выглядишь? Да, чего скрывать. Но по чему еще встречать, как не по одежке? Скажи лучше, тебя звать как?

- Венчиком меня зови.

- Серьёзно? Венчиком? А по-настоящему тебя звать как?

Парень скривился, но ответил:

- Вениамином, б. Родаки, б. У, б!

- Ладно, Венчик. Об этом что думаешь? – я показал на полотно.

Теперь мой гость замолчал надолго. Медленно прокручивал картину, изучая каждую линию. А соображалка у него и правда работала как надо. Без моей подсказки он заметил ещё две шестерёнки поменьше. Для тонкой настройки – месяцы, дни… Некоторые модели часов позволяют смотреть на жизнь с точностью до минуты, но это редко бывает необходимо.

Минут через пятнадцать он дошёл до текущего момента времени. На полотне он ничем особенным не выделяется, поэтому я предусмотрительно удержал руку новоиспеченного ученика. Хм. Могу я называть Венчика учеником? Да, наверное, могу.

А он остановился и посмотрел на меня удивлённо:

- Чё, бать? Дальше-то будем смотреть?

- А что дальше?

- Так будущее, бать! Интересно же!

- И как ты определил, что это будущее?

Не сомневаясь, парень показал на места, где линии начинали искажаться, двоиться, расплываться.

- Неопределённость тип. Да, бать?

Да, котелок у Венчика варил. Варил будь здоров! Но некоторые вещи нужно объяснять сразу.

- Ты прав. Но туда не лезь.

- Почему?

- Возникают соблазны. Рассказать о будущем клиенту. Или извлечь что-то для себя. Это может быть выгодно, но…

- Не, бать, дальше мож не объяснять. Тип я «Назад в будущее» тоже смотрел. Шляпа выйдет.

- Шляпа, точно. Поэтому давай сосредоточимся на прошлом. Там что-то должно быть. Что-то неправильное. Интуиция.

- Неправильное, говоришь, бать… Видел я один момент, - он взялся за шестерёнку и аккуратно промотал назад, - Зацени.

Ну точно. Полотна часов обычно двухмерны, но есть исключения. Вот здесь, например, линия будто проваливалась куда-то вглубь, во вне себя, а ещё вспыхивала ярче и закручивалась. А потом резко тускнела и гасла, едва-едва разгораясь вновь.

- Да, в этот момент с его линией произошло что-то серьёзное. Я уже видел похоже…

- С линиями, бать, - прервал меня Венчик.

- Что?

- Ну тип там не одна линия. Зырь сюда.

Он ткнул пальцем в спираль, и я четко увидел, что спираль да, двойная. И вторая линия берётся будто из ниоткуда.

- А это чё, бать? Тип чьё-то ещё влияние, да?

Я покачал головой.

- На нашу жизнь влияют сотни других людей. Нет, это не влияние. Не просто влияние. Это сплетение судеб. Когда одна жизнь уже не может существовать без другой.

- Но они расстались. Мы можем определить, чё именно там случилось?

- Вряд ли. Но это было сильным ударом. Ударом… Стоп! А когда это было?

- Ща посмотрим, бать. Если я праль соображаю, то…

И мы произнесли почти одновременно:

- Пять лет.

***

Клиент пришёл послезавтра, как и было договорено. К этому моменту я успел исправить его часы – настоящие часы – и обсудить с Венчиком произошедшее в часах… метафизических. К единому мнению мы не пришли, но с одной вещью согласились – быть Венчику моим учеником.

Сейчас же он сидел позади меня, в закутке мастерской, где было совсем темно. Не то чтобы я скрывал парня от публики, но места не было совсем. Поэтому мужчина, вернувшийся за часами, его не заметил. Он и прежде чем на меня посмотреть, снова осмотрел помещение, будто забыл, где я, и только потом поздоровался.

Ничего нового я придумывать не стал. Повторил почти те же слова, что и девушке, приходившей до него – пять лет, удар, смещённые пружины. Он не заинтересовался. Забрал часы, развернулся и ушёл. Точнее, хотел уйти, но в дверях столкнулся с той самой девушкой, что приходила позавчера. И надо признать, меня это совершенно не удивило, хотя её часы были исправлены и так быстро сломаться вновь не могли. Не после моего ремонта. Но что-то привело её сюда. Я так и не узнал, что именно.

Сегодня оба посетителя задержали взгляд друг на друге явно больше, чем на секунду. И произнести почти одновременно:

- Инна?

- Антон?

- Ты как здесь?

- Да я… Антон, ты прости…

- Нет, ты прости, я в то время…

Она вышла за ним из мастерской, совершенно забыв, что её вообще привело. Да и мне это не особенно интересно. Моя работа сделана. Часы исправлены. «Часы» исправлены. Остальное жизнь сделает сама. Меня всё удовлетворяло, но Венчика явно что-то смущало.

- Бать, не верю.

- Почему?

- Ну суди сам. Когда ты исправлял её часы, про хахаля её мы ничего не знали. Значит и на её приход сюда ты повлиять не мог. А позавчера ты исправлял именно его часы. Так почему она сюда пришла?

- Я же говорил – переплетение судеб. Ты сам мне показал, что на полотне были не только его линии.

- И тип… дёрнув за его ниточки, ты одновременно дёргал и за её?

- Точно.

- Круть! Слуш, бать, а вот наша встреча – она тоже тип предсказана? Че там твои часы говорят?

- У меня нет часов, Венчик, - улыбнулся я. - Хочешь, посмотрим на твоих?

- А осилишь, бать?

Я хотел было возмущённо отчитать негодяя, но в этот момент он задрал рукав, продемонстрировав новенькие Apple Watch.

- Хо…

- Во-во. Немного не та специфика, а? Хотя пофиг, бать, давай экспериментировать!

Венчик потянулся к инструментам и ловким движением снял крышку и несколько крохотных винтиков. А потом нисколько не заботясь о последующей сборке, дернул рукой вверх, выбросив в воздух шлейфы и микросхемы.

Секунду ничего не происходило, а потом воздух засиял изумрудно-зелёным. Никаких завитков и спиралей – строгие линии, как дорожки на печатной плате. Венчик заулыбался, довольный своей работой. Я усмехнулся.

- А управлять этой красотой как будешь? Шестерёнок нет.

- Эх, прошлый век, батя!

Венчик подошёл к полотну, увеличил картину, разведя в стороны два пальца, а потом резким движением ладони отмотал линии к моменту рождения.

- Так-то!

- Эх… И это кто ещё кого учить должен теперь?

- Ничё, бать, прорвёмся!

Венчик хлопнул меня по плечу и уставился на полотно, изучая свою жизнь с новой стороны. А я улыбался. Теперь моё дело есть кому продолжить.