Откуда в стране Ис призраки появились

За холмами высокими, за долами широкими простиралась страна призраков Ис. Как и всюду на земле трава в Ис была зеленая, песок – золотистый, а небо – лазоревое. Но было в этих землях кое-что особенное, чего нигде больше не бывало.

Не ради красного слова называли Ис страной призраков – средь бела дня и темными ночами бродили там чудища невиданные. Рогатые и крылатые, многоглазые и чешуйчатые, милые и пугающие – прыгали они по облакам, рыскали по лесам, выплывали из морских глубин.

Словно туманные мороки, они возникали, и так же неожиданно таяли без следа. Одни люди видели в том ниспосланное богами проклятье, и встречу с призраками считали недобрым знаком. Рассказывали: заманит такой морок путника в болотную топь или на край скалы, там и изведет. Другие, напротив, говорили, что увидеть призраков к удаче, что они могут из леса вывести или на клад указать. А третьи полагали, что те видения — не больше чем проявление природы, вроде радуги или северного сияния.

И жил в тех краях молодой Юлун. Родители Юлуна погибли, когда ему и восьми не исполнилось, всю заботу о сироте взял на себя дедушка Тжи. Привел старик мальчика в свой дом, кормил его, учил всему, что сам знал. Вырос Юлун юношей статным, для всех красавиц деревни завидным женихом. Силы и храбрости ему было не занимать. Настало его время о дедушке по заботится: ходил юноша в лес на зверя большого и малого, приносил в дом добычу.

Вот однажды отправился Юлун на охоту. Много зверя добыл, пора бы и домой возвращаться. Вдруг увидел юноша среди осин деву – лицом прекрасную, фигурой статную, до того красивую, что словами не описать. Улыбалась дева Юлуну, манила, звала по имени. Затрепетало сердце в груди, как пойманная в силок птица, полюбилась Юлуну незнакомая красавица. Но только юноша к ней приблизился, чтобы узнать имя – растаяла дева, как дымок над потухшим костром. Понял тогда Юлун, что была его возлюбленная мороком, одним из тех, что во множестве скитаются в стране Ис. Разбилось пылающее любовью сердце. Вернулся он домой понурый, в гневе пожаловался деду:

– Проклятые призраки! Нет проку от них, только людей в заблуждение вводят! Кабы знал, откуда они берутся, избавил бы от них землю родную навсегда!

– О том, откуда приходят к нам эти создания, знают мудрецы, прожившие так долго, как старец Нугимба, – отвечал юноше дед. – Вот только не стоит тебе за это дело браться, пусть все идет своим чередом.

Но Юлун не послушал дедушку, тем же вечером пошел к мудрейшему старцу с дарами и почтенно обратился к нему с вопросом. Приняв подношения, благосклонно ответил мудрец:

– За тремя лесами, за тремя горами, за тремя топями, в глубокой пещере спит человек-опоссум. Долго спит, не просыпается. Все, что ему во сне привидится – то на нашей земле и появляется.

– Так, значит, всего-то и нужно, что разбудить его, и все призраки исчезнут! – догадался Юлун. Покачал мудрец головой:

– Так было всегда, и во времена моего деда, и до этого. Одним богам ведомо, почему так заведено, но в древний порядок лучше не вмешиваться, добра от этого не будет.

Но и мудрого старца Юлун не послушался. Собрал вещи, да запас еды, распрощался с дедом и отправился в путь.

Миновал юноша один лес, одну топь и одну гору – кончились у него припасы. Но Юлун был опытным следопытом, стал он добывать зверя в лесу, рыбу в ручьях, ягоды и коренья.

Миновал юноша второй лес, вторую топь и вторую гору – затупилось у него копье, сломался гарпун, порвались сети. Но Юлун был умельцем на все руки, смастерил он из веток и звериных жил новые орудия и снова добыл еды.

Миновал юноша третий лес, третью топь и третью гору – истопталась его обувь, прохудилась одежда, но духом Юлун был по-прежнему тверд.

Долго ли, коротко ли – пришел он к заветной пещере. Но на этом испытания не окончились. Выпрыгнули юноше навстречу ужасные чудовища – клыки как кинжалы, когти как гарпуны, шерсть дыбом, глаза злобой горят. А за ними сто воинов в кожаной броне, каждый – на три головы выше Юлуна. Не испугался Юлун, понял, что это снова лишь призраки. Бесстрашно бросился юноша на врагов, и те растаяли в воздухе клочьями тумана.

Спустился Юлун в пещеру, отыскал спящего человека-опоссума и давай его будить. Долго будил: кричал, в бок толкал, ногами топал – крепко тот спит, и ухом не ведет. Думал-думал Юлун, а потом вынул из волос соколиное перышко и пощекотал им нос спящего.

Заворочался человек-опоссум во сне, да как чихнет – тут и проснулся.

Открыл глаза и давай кричать:

– Зачем ты меня такой-сякой разбудил! Я мирно спал, зла никому не делал!

– Как же, не делал! – ответил Юлун и рассказал человеку-опоссуму про призраки, про болота и про разбитое прекрасной незнакомкой сердце.

– Не знал я, что мои сны по земле ходят, и людей с толку сбивают, – опечалился человек-опоссум. А как услышал, сколько лет это длится – вовсе за голову схватился.

– Давным-давно жил я в большой шумной семье, – рассказал он. – Было у меня пятьдесят братьев и пятьдесят сестер. Все неугомонные, день и ночь кричали, не давали выспаться. Однажды я разозлился и ушел в эту пещеру, чтобы поспать вволю. Сейчас их всех и в живых-то небось нет уже, некуда мне возвращаться.

– А давай к нам? – предложил Юлун. – Деревня у нас маленькая, тихая и спокойная. Есть время для труда, есть и для отдыха. Люди у нас приветливые, не обидят.

Обрадовался человек-опоссум, аж в пляс пустился.

– Только я с тобой не пойду, – добавил Юлун. – Я ведь за все время, пока сюда шел, так не разу и не прилег отдохнуть. Устал очень, посплю сперва.

На том и распрощались, ушел человек-опоссум в деревню юноши, где его, как друга Юлуна, приняли с радостью. Поселился он в доме дедушки Тжи, стал ему помогать по хозяйству.

А Юлун заснул долгим крепким сном в пещере. И приснилась ему та самая призрачная красавица. Звали ее Амитуя.