Вата
— Собирайся, поехали! — бросает отец, даже не взглянув на нее.
Лена застывает с ложкой у плиты.
Это «поехали!» может означать любое направление и цель, от продуктового супермаркета до вокзала, мол, катись-ка восвояси, дорогая, замуж выскакивала, отца не спрашивала, не нужен отец был, а как хвост прижало, прибежала…
Переспросить, язык не поворачивается. Отец лишних вопросов не выносит, высмеет едко или вспылит бесконечными нотациями, что слова его пустой звук, как об стенку горох, а ведь он говорил, он предупреждал, да кто он такой, чтобы его слушали…
Ее большущее, пухлое тело теряет чувствительность, становится ватным, как у мягкой игрушки.
В детстве у Лены их было множество: потешные обезьянки, миленькие зайки, очаровательные котята… Почему отец не выбросил их после ее отъезда? Вся детская завалена: книжная полка, пианино, спинка дивана…
Там всегда сидели самые любимые. На ночь диван застилали, и они плавно перекочевывали в постель. Засыпая среди мягких фигурок, она обнимала большую розовую корову. Мама смеялась, что в постели спит корова, а Леночка так, ютится с краю.
Мама…
Теперь Лена сама мама, сама, как корова, большая и неповоротливая.
Надо выбросить эти пылесборники. Ладка ими не играет. Ей нравится Лего.
Каша, которую перестали помешивать, тут же плюется горячим на руку. Лена вздрагивает, потирая место ожога. Ничего. Поделом. Не будет рот разевать, ворона.
«Нам помнится вороне, а может быть собаке, а может быть корове…»
Прав отец, не слушает она. Не может больше это слушать. От его голоса, словно ватой обкладывает уши. И в ногах вата, и в руках. Вчера вот чашку разбила, полорукая, корова неуклюжая. Семнадцать лет из нее пил, и еще бы столько же, два скола всего…
— Мама, мама! — звенит колокольчиком из комнаты.
Стуча босыми пяточками по половицам в кухню прибегает Лада.
— Собирайся, поехали!
Лена улыбается: с тобой, зайчонок, хоть на край света. Очки заляпаны, но без них вообще все расплывается в сплошные щеки и кудряшки. Только сняла, тут же надевает обратно.
— А куда, Ладушка?
— Куда-куда… — ворчит по-стариковски. — За грибами, конечно. Дед, она ведь ничегошеньки не помнит, а ведь ты говорил!
И вздыхает, точь-в-точь дедушка.
— Садись, будем кашку кушать.
Ладка протискивается между большущим телом матери и кухонным уголком к столу. Лена отодвигается, насколько возможно, пропуская ребенка, — кухонька маленькая и тесная, Лена большая для нее. Натыкается спиной на подошедшего неслышно отца.
— В машине бутерброды поест, я колбасы купил.
Ладка сияет, показывая деду большой палец. Тот улыбается внучке, при взгляде на дочь улыбка спадает:
— Пока возишься, все грибы соберут.
Старенькая шестерка ревет зверем. На заднем сиденье дышать нечем. Отец курит уже третью за дорогу, вроде в окошко старается, а все равно в салон тянет. Ладка только недавно кашлять перестала. Лена пыталась раз заикнуться на этот счет, в ответ получила, что он-то у себя дома и всю жизнь при ней самой курил, и ничего, вон какая коровище здоровая выросла. И Ладке ничего не будет. А болезни от того-что мамаша-дурище, сорвала ребенка, приволокла на Урал, а тут какое лето? Мокрота одна. Могла б хвост поджать, потерпеть ради ребенка-то, жили бы в Краснодарском, там курорт…
Ватные пальцы выпускают из рук складишок, он гулко брякает о дно ведерка.
— Чего там? — рявкает отец.
— Ничего, — полушепотом отвечает Лена. Она знает, как бесит это ее бессмысленное «ничего», но язык сам мелет что-то.
— Это мама просто уронила ножик, — Ладка-умничка вовремя приходит на помощь, и на этот раз все обходится без нотаций, лишь короткий досадный вздох.
— Э-эх, — эхом повторяет Ладка, смешно хмурясь, глядит на мать. — Уронила нож, теперь он на тебя обидится, и ты грибов не найдешь!
— Она и так не найдет, с ее-то глазами.
— А вот и найдет, и найдет, — вскипает Ладка. — Больше тебя еще найдет.
— Поговори мне, пигалица, высажу!
Лена целует пухленькую щечку.
— Приехали. Вылезайте! Да шевелись уже! Что как… От комаров вот, побрызгай ребенка, да смотри, чтоб в глаза… На бугры сбегаю за маслятами. А вы от машины никуда!
— Деда, я с тобой!
— С матерью будь, я быстро.
— Ну де-да!
Но дедова штормовка уже мелькает среди деревьев, скрываясь в молодой поросли.
— Ну вот, ушел, — Лада готовится заплакать. — А меня не взял. Где мне тут грибы искать?
— Как где? А вон, погляди. — Лена разворачивает дочку к молоденькому обабку, что приютился под сосной. И как только она его углядела? Мама говорила: «Твой гриб тебя дождется».
Вскоре восторги поутихли, сменились кратковременным азартом, но и он пропал.
— Вот упала шишка прямо мишке в лоб… — читает Лена нараспев, пытаясь отвлечь ребенка на игру. — Ну, давай дальше!
— Не хочу, это для маленьких, а я уже большая.
— Конечно, но я ведь тоже большая…
— Раз ты большая, пойдем с тобой грибы искать.
— Так мы ищем.
— Ищешь-ищешь не найдешь! — Ладка сердито швыряет ведерко, выпавший обабок теряет шляпку.
— Лада, нехорошо это. Смотри, гриб поломала.
— Он мне и не нужен один-одинешенек! Я хочу много грибов найти, больше деда.
Лена смеется. Больше деда… Больше деда никто грибов не наберет. Он их будто под землей видит. А Лена мимо пройдет, еще и наступит сослепу.
— Белка! Мама, гляди!
Рыжий зверек мелькает среди хвои. Ладка скачет вокруг сосны, как маленькая гончая. Белка, заметив слежку, кидается прочь. Ладка несется вслед.
— Лада, стой!
Куда там! Лена бежит, как может, тяжело переставляя толстые неподъемные ноги. Все тело колышется. Килограммы плоти переваливаются из стороны в сторону, вес ухает с одной больной ноги на другую. Трещат колени, поясницу разламывает. Спустя несколько шагов одышка. Не с ее весом гонятся за пятилеткой. Крупная шишка попадает под ногу, Лодыжка отзывается острой болью. Ничего страшного, но бежать уже невозможно. Хорошо, на Ладке розовая ветровка. Далеко видать. Пот заливает глаза. Лена сдергивает очки, утирается рукавом, на секунду останавливается надеть обратно. Розового нигде не видно.
— Лада! Доча!
Голоса нет, дыхание вырывается со свистом. Горло горит. Сердце… Чертово сердце долбит, ухает. Шумит в ушах. Вдруг Лада кричит, а ей не слышно. Черт! Корова! Свинья жирная, отожралась, за ребенком не угнаться.
— Лада! — Лена сгибается пополам, выдавливая из себя крик, как при родах.
— Мама, я тут! — звенит за бугром колокольчик.
И как рукой снимает и шум в ушах, и комок в горле. И силы откуда-то, и сердце, чертово сердце, словно нет его. Ладка сама уже несется навстречу, со всей своей детской дури врезается прямо в обширный живот. Ручонки обнимают бока.
— Мама, ты такая… Большая!
Лена хохочет, утирая глупые слезы. Целует кудрявую макушечку.
— Мам, а где машина?
— Машина?.. — Лена еще не отошла от бега и глупой материнской радости. Но тревога уже холодит внутри, тянет внизу живота.
— Деда сказал…
— Да… Точно… Сейчас найдем.
— Мама, ты знаешь, куда идти?
— Конечно, знаю… — шепчет она одними губами, бестолково крутит головой. Кругом лес — березы да сосны, сосны да березы.
— Тогда пойдем скорее, а то деда увидит, что нас нет и опять будет тебя ругать.
— Пойдем-пойдем…
Лена топчется на месте, наверное, уже пятый раз вокруг себя. Или это голова идет кругом. Она понятия не имеет в какую сторону двигаться.
— Ты не знаешь да?! — кричит Ладка, Лена никогда не умела держать лицо.
— Ты же большая, ты должная знать!
— Не кричи, не кричи, — Лена пытается ухватить дочь, прижать к себе, но Ладка вырывается, топает ногами.
— Тебе опять попадет от деда! — ревет в голос.
— Все будет хорошо, — шепчет Лена, напряженно вглядываясь вдаль, пытаясь разобрать среди пестроты стволов очертания машины.
Она рядом. Не могли они убежать далеко. Нужно просто понять, куда идти, а то и вправду можно затеряться. Ладкин плач заглушает все мысли.
— Я пить хочу-у!
Пить… Господи, где я возьму ей пить? Она действительно давно не пила, еще и бежала, и ревет сейчас. И неизвестно сколько они будут искать эту чертову машину.
— Пить!
У нее обезвоживание. Она вся красная, уже как ветровка просто!
— Пить!
Лена хватает Ладу на руки, целует зареванное личико, трогает губами лоб. Он в испарине, но прохладный.
Это хорошо. Это очень хорошо. Это капризы.
А вдруг нет?
— Пить!
— Потерпи, сейчас… Сейчас придем к машине и будем пить.
— Ле-на! — гулко доносится справа. — Ле-на!
Ладка бьется на руках, вырывается, хватает мать за куртку, тянет куда-то. Лена, подчиняясь, делает несколько шагов. Ладка упрямо тащит за собой, а она бредет, бредет, как корова на убой…
— Быстрее! — рыдает Ладка, волочет за собой растерянную мать.
— Ле-на! — прилетает уже совсем с другой стороны.
Они разворачиваются и бегут на голос. Мелькают стволы деревьев, мелькают мысли. Он сказал… Велел у машины… Пришел… Их нет, а он сказал… у ма…
— Ле-ен! — теперь со спины. И они опять меняют направление, бегут, не пойми куда.
«Эхо морочит», — проносится в голове, но паника сжирает мысли, рвет их в клочья. Он сказал… а они… она..
— Лена!
Лена никак не может сообразить, куда им бежать, что… что надо делать? Мысли прижаты ватой. И в горле, словно она подавилась большим ватным комом. Подавилась и не может крикнуть в ответ, не может дышать. Мама! Мамочка!..
Уколы мама ставила себе сама. Колола в бедро. Леночка смотрела на это с какой-то ненормальной стратью. Представляя, как иголка пронзает кожу, жмурила подслеповатые глазенки, вонзая в собственное бедрышко остренькие ноготки.
Морщась, мать прижимала место укола ваткой. Спустя время улыбалась. Леночка думала, что это от ватки маме легче, ватка вбирает в себя боль — капельку крови. Когда мать засыпала, Лена тайком утаскивала остро пахнущий спиртом комочек с маленькой красной крапинкой.
— Что там у тебя? — Отец замечает, как Леночка что-то прячет в железную корочку от чая.
— Мамина боль.
— Дай сюда.
— Нет.
— Дай сейчас же!
Лена упрямо прячет коробку за спину.
— Лена!!!
Она не помнит ни звонкого шлепка, ни выкрученных ручонок, не было ничего этого — только голос, голос сообщающей ей, какая она неслушная, дурная и дрянная девчонка, у всех дети, как дети, а у него паршивка, мотает нервы, а ведь ему и так не сладко, матери то что, матери уже все равно, а вот ему, каково ему…
Ватки падают на пол из раскрывшейся коробки. Лена ползает на четвереньках, собирая свое разлетевшееся сокровище — комочки боли, с пугающей красной точкой. А вата повсюду, целые ватные горы, моря, океан… Лена барахтается в ней, желая выбраться. Но не знает, в какую сторону, так и теряется в вате. Вата набивается в уши — теперь отцовского голоса почти не слышно. Это хорошо! Плохо, что ей забит нос, и рот до самого горла. Там комок, большой комок ваты. Лена хочет закричать, но вата душит и ее крик. Вата душит. Душит… Мама, он сказал… Сказал…
«Стой!» — сказал кто-то внутри. Лена останавливается как вкопанная. Ладка дергает, дергает из последних сил, бессильно оседает на мох.
Лена уверена: нужно просто стоять на месте. Почему? Да потому что он так сказал. Совершенно точно. Это она помнит, это она слышала. Хоть и была тогда не старше Ладки. «Если потеряешься, просто стой. Слышишь меня, Лена? Я найду тебя.»
Нет больше никакой ваты. И уши слышат, и ноги послушно стоят на месте, и рука крепко сжимает Ладкину ладошку, не позволяя вырваться и нестись сломя голову на голос, который, как мячик-попрыгунчик отскакивал от стволов, кружит голову.
Треск шагов, на бугре показался отец. Спускается быстро, бежит. Лена отпускает Ладку, через несколько секунд та уже запрыгивает деду на руки.
Он перехватывает внучку поудобнее, спускается уже аккуратнее. Лена не может поверить. Отец идет прямо к ней, не орет, не хмурится. Глядит прямо, открыто, глаза не прячет, не отводит, не закатывает. Но почему? Почему? Она же приготовилась бежать следом, набрала дыхания побольше, чтобы карабкаться на бугор, силясь поспеть за уходящим, подготовилась к упрекам и насмешкам…
Отец спускает Ладку с рук, обнимает растерянную Лену, сухими губами прикасается к ее лбу.
— Холодный. Это хорошо. Заплутали?
— Ага.
— Возвращаюсь, тишина, ведерко валяется. Ну все, думаю, Ладка за мной увязалась, а тебе и не угнаться за ней. Где искать? Аж, сердце прихватило. Кричу, кричу, а эхо вон чего творит. Прямо не знал, что и делать. Думаю, рванут на крик, а за бугром болото. У нас так корова и потопла. Звали ее звали, а она, непутевая, побрела на голос и…
— Прости, папа.
— Да, ничего. Главное, обошлось. Молодец, что на месте стояла. Тут эхо такое, запросто с толку сбить может. Давай руку-то, на бугор полезем, подсоблю.
— И я подсоблю! — звенит колокольчик, путаясь под ногами, то тянет за ветровку, то, оббежав, толкает мать в большой мягкий зад.
Расстелив плед у машины, валялись вповалку, пили много и долго, передавая друг другу бутылку минеральной. Пузырьки колко били в нос. Смеялись.
— Чего от машины-то ушли?
— Да вот за белкой, — Ладка целует деда в колючую щеку.
Тот хохочет:
— Вот подлиза-то! Опять мать не слушала?
Смотрит на внучку с прищуром, Ладка делает вид, что не расслышала вопрос. Вскакивает, отбегает на несколько шагов, где валяется брошенное ею ведерко. Поднимает ножку поломанного обабка, находит и отлетевшую шляпку.
— Вот, мама нашла.
— Ну, молодец, чо! — усмехается дед, подмигивает внучке.
— Пап, а ты грибов набрал?
Спросила, не задумавшись, и осеклась. Вдруг опять поток ехидства. И вата навалится снова, прямо с неба. Но нет, в ответ простое:
— Набрал.
— А покажи каких, — в разговор встревает Ладка.
— Так нет их.
— Как?
— Да так. Пока к вам бежал, куда-то ведро зашвырнул, теперь и не найти.
— Выходит, мама больше тебя набрала, — Ладка смотрит с прищуром.
— Выходит, так!
Смеются.
Лена, распластавшись на покрывале, сняла очки, смотрит в небо. Там, высоко, уплывает вдаль вата..
Вата, вся жизнь забита ватой. И лишний вес — это килограммы ваты с чужой болью. И со своей болью. И только в ту минуту, когда вдруг вспомнила и поверила, что отец непременно спасет, вата отступила. Как это важно — верить в близких. Ка это важно!
Этот рассказ в некоей перекличке с Лесным царем.
Да, места те же получились)
Прервали, продолжаю. Понравились временные прыжки — прошлое в прошлом, настоящее в настоящем. Но где-то с середины текста в настоящее время закрадывается прошедшее. Как пример финальный абзац «Лена, распластавшись на покрывале, сняла очки, смотрит в небо. Там, высоко, уплывает вдаль вата.» По логике — снимает очки, нет? Таких моментов несколько.
Но я не понял, диабет у Лены?
Чувство вины за свою болезнь, за то, что не офигенски крута, что выживает, как умеет — это передано хорошо. Но этот образ автор уже исследовал не раз. Вина за себя, вообще — частая гостья у твоих героев. Облака — вата, это банально, аж немогузубовныйскрежет, аж расстроился, когда это прочел. Ватки с пятнышками крови — хороший образ. Слабость ватная — тоже зачем, для списка ватных метафор?
Я не увидел связи между событиями и состояниями. Люди показались сами по себе, как куклы. Между ними не увидел события. Они как будто сценарий прочитали про то, как пошли за грибами. Вот опять: по грибы, семейная ссора, семейные обиды, несчастье, потерялись, бегают по дикой местности, нашлись, прозрение. В этом рассказе — хэппи-энд. А в целом — напомнило другой рассказ, где тоже грибы, потерялись, вина и искупление.
)))) Это, наверное, что-то мужское. Из разряда — мужик сказал — мужик сделал. Т.Е. ты веришь, что можно исчерпать, точку поставить.
это так… Чтобы заблудиться не обязательно ехать в лес.
Но ведь ты не будешь возражать что там совершенно другая проблема? Это и есть другой аспект. Понимаешь, я не уйду от этой темы, проблема не в ней. Проблема в тексте. Он оставляет желать лучшего.
Та же ровно ситуация, что в Обострении: несовпадение рационального и эмоционального фокусов. Проблема в голове может видеться в любых аспектах. А эмоциональный наплыв — мне видится ровно тем же: вина за свое существование. Это экзистенциальная проблема, оттого, что ты поменяла героев и немного (!) обстановку, проблема не разрешилась.
Знаешь, я только что от тебя прочла, как ты это видишь, и совершенно поражена, потому что ничего подобного там не вложено. И уж тем более моего, личного. Но я даже знаю, что ты скажешь по этому поводу))
А что я скажу по этому поводу? Да все то же: от себя не убежишь ))
Про российскую трэш-мифологию это, прости, что-то твое очень индивидуальное. И пока ты не пояснишь, без игры слов, я даже не могу понять в чем банальность. Она есть, на мой взгляд, но в другом, а в этом направлении я не пойму.
«Про это»
молчать не надо. Нужно писать. И вообще, нет
таких крепостей, которыетаких писателей, которых не могли бы критиковать оголтелые начписы! ))Я не юлю. Основа характеров мне показалась ходульной. Строгий-но-справедливый меня не трогает ровно так же как сама-во-всем-виноватая. Комплекс вины, а это очень сложный комплекс, связанных с телом, с окружением, с воспитанием переживаний — выражается в описательных банальностях. А мне интересно про вину. Это очень интересно. А у тебя про вину мне показалось неинтересно. я это назвал «хоженые дороги». Впрочем, мне неинтересно, а другие люди может, тут еще не гуляли, зачем я стану им настрой портить? ))
И нет выхода в рассказе. Душно и душно. В Лесном царе был выход — все умерли. А здесь — облака поплыли. Это тоже образ, я понимаю, но… вот прямо такой классный, что тебе без него никак?
Ну, я не вижу тут вины, как основного момента. Я вижу затравленность, причем многослойную, из собственных загонов.
Не знаю, чем тебе облака настолько не приглянулись. По мне это и есть выход. Одно дело вата внутри, другое — уплывает.
Меня больше волнует литчасть. Все молчат… А мне кажется надо то-то делать.
Царь-то ненастоящий!))Ладно, попробую.
«Ее большущее, (нужна ли здесь запятая?) пухлое тело теряет чувствительность, становится ватным, как у мягкой игрушки».
«От его голоса, (а здесь?) словно ватой обкладывает уши».
«полорукая» — это как?
«Стуча босыми пяточками по половицам (запятая) в кухню прибегает Лада».
". А болезни от того-что (дефис?) мамаша-дурище, (запятая?) сорвала ребенка, приволокла на Урал, а тут какое лето?"
«Лена бежит, (запятая не нужна, кмк) как может, тяжело переставляя толстые неподъемные ноги».
«Не с ее весом гонятЬся за пятилеткой».
«Тогда пойдем скорее, а то деда увидит, что нас нет (запятая) и опять будет тебя ругать».
" Что там у тебя? — Отец замечает, как Леночка что-то прячет в железную короБОчку от чая".
«Она не помнит ни звонкого шлепка, ни выкрученных ручонок, не было ничего этого — только голос, голос сообщающИй ей, какая она неслушная (непослушная?), дурная и дрянная девчонка, у всех дети, как дети, а у него паршивка, мотает нервы, а ведь ему и так не сладко, матери (дефис) то что, матери уже все равно, а вот ему, каково ему…»
«Но не знает, (запятая не нужна) в какую сторону, так и теряется в вате».
«И уши слышат, и ноги послушно стоят на месте, и рука крепко сжимает Ладкину ладошку, не позволяя вырваться и нестись сломя голову на голос, который, (запятая не нужна)как мячик-попрыгунчик отскакиваЕТот стволов, кружит голову».
«Да, ничего». Кмк, запятая тут не нужна.
Герои реалистичные, реальней некуда, но симпатии не вызывают: Лена — холодец бесформенный, Ладка — капризная, избалованная, дед суровый до жестокости. А вот рассказ понравился. Патамушта эти люди связаны не только родством, но Любовью. Той, что с большой буквы, настоящей, искренней.
Я растрогана. Спасибо, Вика!
Да, полностью согласна. Герои «серенькие», «беленьких» любой полюбит, да где ж их взять, главное, зачем?
А вот начало огорчило
Очень хорошо, что забиты, спрос и предложения.
Естественно, вы пишете так, как вам хочется. Нет проблем. Я просто высказал свою точку зрения. Принимать её во внимание совершенно не обязательно. Да это и бессмысленно. Ни один уважающий себя автор ещё не внял чужим советам.
Надо запретить писать автору трезвым
Из ваших кратких изречений я поняла, что вам не нравятся женские произведения. Так? Из этого что следует? Что их писать не надо? Или что если они не нравятся вам, то они не нравятся никому? Что сказать-то хотели?
Многоточий наставили. Я должна за вас додумывать, что ли?
Кроме того, текст, вроде как не претендует на исключительную новизну идеи.
Ну и последнее, а при чём здесь сайт вообще? И что вы знаете о Виктории конкретно? Вы в курсе, что это победитель кучи сетевых конкурсов на самых разных площадках? Это к слову о собственном соке))
И главное, какое отношение это имеет конкретно к этому тексту? Чем он плох (кроме того, что вам лично читать про женщин неинтересно)? Может, быть стилистика, или сюжет криво скроен, или персонажи плохо раскрыты, или мотивации нет? Может быть, недостаточно дана экспозиция? Диалоги картон? Финал слит? Канцелярит, языковые клише? В чём проблема рассказа?
«Я люблю тонкий юмор, неожиданный сюжет, эффектную концовку. Ничего этого у вас нет, а есть смакование житейских проблем». Надеюсь, этого достаточно.
Вы подходите, пробуете торт и говорите: «Ты чё, дура? Торт твой говно, потому что я стейки из лосося люблю!»
Занавес)))
Это вы так думаете, потому что любите торт. Только на месте торта могло быть и другое блюдо, например, что-нибудь из тайской кухни. И тоже вами горячо любимое. Ну, это ваши проблемы…
Так повторюсь: вы себя считаете писателем?
Ну и в тему кусочек бородатого анекдота:
Не положено? — Не ешь! (тоже, весьма бородателько)
А где вы увидели мои слова «это плохо написано»? Покажите мне их.
P.S.
Я даже плюсану!
А я и не критиковал. Это вам так показалось. Для меня здесь нет объекта критики. Я люблю помидоры, а мне принесли огурцы. Вот если бы принесли помидоры, я бы знал, о чём говорить…
Почему у женщин? Ну, для юноши будет особо обидно услышать то, что ему скажут именно женщины.
Как зачем? Может, я надумаю выставиться на следующую сковородку. По условиям, я должен откомментировать предыдущую публикацию. Вопрос не ко мне, а к организаторам. Вот если бы они предупредили заранее, что я не буду допущен к сей замечательной процедуре, то я бы и не приходил. А так — извините…
Да ладно, пусть ходит. Может, что-нибудь дельное скажет…
Так вот, он любит, а потому переживает за доь. Что толстая, что нездоровая, что несчастливая. И от этих переживаний болит душа. А когда она болит, образуется накипь и горечь. И настроение плохое…
Из грамматического: валялись вповалку — однокоренные. Может, лежали?
Однокоренные поправлю. Спасибо!
Те, кто называет себя так, могут только исправлять ошибки в тексте и готовить к публикации по требованиям издательств.
Настоящие редакторы сейчас востребованы для написания книг для толстосумов, политиков и всяких там бузовых. И у них прайс неподъемный для местных.
Но основная беда в том, что даже за огромные деньги можешь получить только коректуру. То есть ничего.
Если автор считает, что при стройности изложения, отсутствии сюжетных ляпов и стилистических косяков (дело редактора) остальной блошарник в виде позорной грамматики (заботушка корректора) его прои уже совершенно не портит… ну флаг в руки. В принципе, уровень планки требовательности к своим вещам — дело сугубо авторово.
Несправедливы мы к своим близким, понятно.
И все.
Больше ничего нет, кроме перечисления событий. Намеки то ли на действительную болезнь, то ли на психосоматику присутствуют. Но, мне кажется, нужно развитие сюжета, который просто потерялся за описательностью.
Мне кажется, в данном случае краткость- это не то, что нужно.
Можно и нужно все.
Но мне непонятно, для чего и для кого он написан. Эта простая истина подана просто и пресно, проходнО. Вы уж не обижайтесь.
Тем более, что мы знаем Ваши способности.
Не спорю, для себя так для себя.
Но причем тогда здесь читатель?
Извините, дошло, целевка…
Понимаете, я пишу всегда, чтобы что-то сказать, поделиться, выразить свое мнение, негодование и т. п. А мое писательство, пусть это и звучит высокопарно, просто средство коммуникации. В конечном итоге «Человек всегда ищет человека».
Что не устраивает лично меня?
Печально, что ничего не изменится.
Ладка уже копирует деда. И понимает, что мамке влетит. Вот когда она вырастет, как вы думаете, чей характер она скопирует? Характер деда. Мамка слишком слаба.
Лена. Она проиграла эту жизнь. Почти погибла уже. Очень печально.
Дед… Он создал всю эту ситуацию. Волевой, никогда не интересовавшийся мнением и желаниями близких людей. Он жил для себя. Проблеск любви к дочери и тревога? Ай-яй-яй, чуть не потерялись! С… ка, да он по-моему по-другому и любить-то не умеет, кроме как сначала ввергнуть близких в… прединфарктное состояние, чтобы потом… как бы спасти, появиться, обнять, пожалеть. Железный дровосек…
Короче- так и есть. Сплошь и рядом.
Печалит лишь то, что люди не смотрят на истинные причины состояний (и эмоциональных и, как результат, физических). И называют сочувствие и жалость любовью…
Если бы можно было изменить хоть что-то в судьбах этих людей. Помочь им как-то понять, блин, что же не так-то с ними и их жизнями…
Как насчёт этого, уважаемый автор?
Джокер — кинцо по соц.запросу. Ну, видимо, сейчас… у них — там… в развитых странах существует острая потребность борьбы с
корпоративной системой,злом во всем мире… с херней, типа…Отсюда и ноги. Кинцо, так-то, для хомячков — повторюсь, тамошних. Мамкинх свергателей, которые вечно забитые, всеми недовольные, угнетенные, непонятные, несчастные.
В наше время, прям, небывалый рассвет получили ультра-левые идеи о глобальном зле и всяческих его проявлениях. Мол, кругом все — говно, а ты — Д'Артаньян.
Согласен с Ежом. Фильм — собачка. Доневозможности ничтожный герой с которым так легко ассоциировать себя (мол, ты, конечно, ненастолько никчемен, но можешь понять его — ГГ-шные — терзания).
А по факту… Попадись любой из этих — формирующих соц.запрос — в подобную ситуацию… Со стволом против троих… Что он сделает? да ничего. Обосрется, как водится.
А через кино — вон, сублемируют, свергают!
Правда, решительно не понятно: что именно свергают-то…
Еще потребность зрителей подобного быть до хера обогащенными «умным» кино.
Половину фильма это чудо не противодействует злу, подставляет щечки, а потом общество делает его таким. И? Вот этот психоделический финал — балет психопата в багровых тонах — вот что это? Моралите? Апофеоз? Ах, бяки закаляки, это вы сделали его таким? Это вообще что? Постичь природу зла? А нахера?
Тема сисек не раскрытаГерой, по факту, не превозмогает. Он терпит, терпит, терпит… И, в один момент, просто сходит с ума.
При этом, мы до конца не знаем — это он в спихушке сидит и выдумывает себе мани-мирок, в котором он, все-таки, чего-то (пусть и случайно) добился, или на самом деле всколыхнул «общественность».
Фильм, к сожалению, не призывает зрителя к диалогу и не поднимает вопроса тягости существования людей с «нарушениями». Он просто показывает, что если человека мучить, не кормить, унижать… То, он скорее всего окончательно сойдет с ума… Вот так МЕГА-ИДЕЯ… никогда бы не подумал, а оно вот как… оказывается
Вопрос только в качестве. Тут качество-то действительно вполне и очень. А мораль… штука весьма зыбкая… ее каждый увидит и интерпретирует по-своему.
Есть там и «хромособачковость», но это хорошая «хромособачковость». Подается правильно, и без попытки выбить слезу или вывести на эмоции. Ты сам на них выходишь, если настроен принимать историю так, как сам автор ее видит.
Хотя, убери из кинца слово Джокер… и от DC ничего не останется
Тут у нас ДиСи, а из них — можно и Достоевского, и Берджесса, и Сэлинджера — что душе угодно)))
А так, это как раз то, про что я говорю, философия-лайт в комиксах.
Имя, сестра, имяфакты, примеры, сравнительный анализ, блог!!!Мне писать такой точно лень) Поэтому просто назову имя — Алан Мур. Можете про него почитать)
Возможно, если бы это сама Лена додумывала и по-своему объясняла папину серьезность, воспринималось бы по-другому, а тут даже дочка знает, что дед маму ругать будет, и для меня это выглядит как жёсткий абьюз.
Это гуманистический рассказ. Хотя вот тут находятся люди, которые считают, что это мусор. Очевидно, сострадание к другим для многих — рудимент, такие люди живут по принципу «Человек человеку — волк». Для таких людей в этом рассказе смысла нет.
Героиня бесит. К ней вообще много претензий.
Внучка — живая, непослушная, избалованная может быть, но нет в ней ваты… Девочка, как обещание, что все наладится…
Хороший рассказ. Жарить нечего. Спасибо автору за возникшие из-за рассказа переживания и размышления.
Тем сложнее ему пережить то, что он исправить не в силах. Не потому, что слабак, а потому, что есть ситуации, исправить которые невозможно.
Знаете, когда мать инвалида боится умереть, потому что не на кого оставить ребе́нка? Боится, переживает, злится, страдает, истощает силы, но не сдает в интернат. Потому что любит.
Легко и приятно любить красивых, сильных, талантливых. Больных и бестолковых любить сложнее.
Пойду плюс тюкать. Хороший рассказец, Викуль. Жизненный)
Про мужчину ты прав. Сегодня послушала Продавец дождя. Вот именно про это. Порадовалась, что Вата раньше записалась. Просто совпадение))))
Спасибо!
Мне ещё рецензии дописывать, конь не валялся. Да, видимо, судьба Ваших персонажей и мне стала вдруг не безразлична…
А посему осмелюсь предложить вариант-импровизацию:
Лена попадает в больницу.
Дед и Ладка остаются одни.
Он немного выпадает из своего… «нордического» отношения к близким, к Лене (вспоминает жену, маму Лены, она ведь тоже из-за него болела и умерла… Он не может не догадываться об этом). И тут, в какой-то момент, Ладка возьми, да и спроси: -Деда, а ты почему… такой сильный, такой умный, а мамку… не любишь? ( Тут надо будет показать, что с точки зрения Ладки любовь и… слабые попытки деда (если мы действительно верим, что он способен любить) оправдаться перед обезоруживающими аргументами девочки. Она должна довести его до слёз своей добротой и нежностью. И ненависть, которую он накопил за… всю эту жизнь, должна уйти из его сердца. Он должен простить себя (за что он там себя так пилит- решайте сами).
Почему Ладе удастся это? Во-первых: она по характеру- копия деда. Он, как бы разговаривает сам с собой, но только с собой любящим, а не ненавидящим близких. Во вторых: дети сейчас попадаются разные, обескураживают и отжигают порой… В третьих: он любит внучку. В четвёртых: он сам догадывался об этом, но… нужен был человек, который бы задал ему его вопросы.
Фантастика, согласен. Но, таким образом, мы помещаем в историю идею, что надежда есть и связываем её с самым молодым поколением. Идея не нова, но всегда актуальна. (А больше нам надеяться то и не на что).
Обалдеть!!! ))) У меня аж дух захватывало, пока читала))) Прямо… слов нет. Знаете, если вам (фантастика, но вдруг) захочется прописать это текстом, я просто буду в бешеном восторге. Мне кажется, это выйдет ооочень интересно!
Теперь, о тексте:
Дед — живой. Нет, правда, живой. Я, безусловно, опираясь лишь на собственный опыт, могу смело заявить: Мой дед был точно таким же. Да, грибником он, положим, не был, но выражать любовь имел лишь подобным способом. Дочь — средоточие его нереализованных мечт и желаний. Дочь — полная его противоположность. И, вообще, она дочь… а хотелось, по всей видимости, сына. Но, не срослось.
Дочь — живая. Можно сказать, копия моей матери. Средоточие «странных» решений по жизни и бесконечное сожаление о случившимся. Конечно, крайне проблематично вырасти в личность, когда тебя с детства подавляют, упрекают, шпыняют. От любви? Да, скорее всего от большой любви и еще большего бессилия. Мало кто способен принимать другого человека таким. какой он есть, особенно, если ты родитель и желаешь для чада своего — только лучшего.
Внучка — тут сказать особо нечего. Ну, нет у меня детей и… че там у них и как для меня за завесой тайны.
С этим разобрались (в общих чертах)
Теперь о сложном.
Изменится ли в жизни героев хоть что-то? Да, конечно же нет. Все вернется на круги своя, так как роли давно расписаны и заучены. Дед не перестанет грызть себя и дочь, мать не перестанет себя жалеть. Дочка вырастет в ребенка с глубокой психологической травмой, и, скорее всего, с ненавистью к матери. Жизненно, чо. За мелкими исключениями — история моей семьи и химии взаимоотношений в оной.
Написано — вот удивительно-то — хорошо. Хотя, лично мне прочего ожидать от опытных писателей не приходится *машет небезызвестному Барту рукой*
О чем этот рассказ? Для чего он? Эти вопросы ставят меня в тупик… Я, вот, решительно не понимаю: откуда взялась эта фабула об обязательной цели в рассказе.
Автор хотел поделиться историей… Автор ей поделился. Чего боле?
Какой-то обоснованной критики по лит.части я, увы, не предоставлю — тупо, понятия не имею что это за зверь *машет небезызвестному Ананасу рукой*
Резюмируя: Жизнь — сложная, многослойная штука. В ней частенько находится место нерациональному, импульсивном… Меняет ли это вектор общего течения? Нет, не меняет.
В рассказе нет хеппи энда и это — хорошо. Это — правдиво.
Для меня самое главное, что бы автор, рассказывая историю, был честен. Здесь это есть. У меня все
Это хорошо!
А когда наоборот…
Меняй аватарку!))))) Ты непредсказуем.
Еще поговорим…
Думаю толстой Лене пипец как хреново было в Краснодарском крае, может хоть в Крым ее подселишь, там посуше. Но это так, как предложение, не более. Читается легко, не знаю, где ты вязнешь.
И знаешь, вот так 4 буквы напишешь, и все буду не про Лену с папой читать, а про КРЫМНАШ не наш. Реалии, черт бы их побрал(((
Не логичная логика между описанными действиями в этих предложениях. Хотя бы потому, что это выводы героини, которая сама так решила, не поставив ни кого в известность, почему это она так решила,…
И вновь нелогичность… Героиня сначала застыла, прислушалась… А тут нате, да кто он такой…
А вот и подтверждение… Лена его слушала и слышит… Противоречие.
А вот здесь переход не айс, в смысловом плане. Получилось, что тел Лены было множество, похожих на… Несмотря на новый абзац.
А это даже комично… Почему не взять, по настроению, и не выбросить спинку дивана, как игрушку… Или пианино… Раз плюнуть, по сути… К тому же,
Нет слов.
Мне иногда кажется, что я живу скучно, после того, когда читаю такое… Каша плюется!!! Не куда-то, а на руку!!! Стрелок по рукам! Потом Лене обожгло руку, но всё-таки, пострадал рот в итоге…
Здесь получилось, что кто-то пил 17-ть лет из чаши коровы, которая сама корова разбила… Парное молоко? И, ведь, пили бы ещё из неё!!! Какая неуклюжесть! Ай яй яй
Шестёрку бы заковычить…
Вновь противоречие. Если пыталась, значит, не смогла… Тогда, откуда к ней ответка!
Вывод: предложение надо дополнить конкретностями…
Сам автор понимает, что он здесь хотел сказать???????
Надо Кингу шепнуть эту сценку…
В литературе принято писать «нож»… Ножик — это обиходное слово, разговорное. Это как не принято говорить даже при детях «супчик»… Суп!!!
Какая жестокость!
Хороший лес. Грибы трудно найти будет…
Неудачное предложение. С таким весом трудно…
за пятилеткой Что тут сказать! Ужас!
С таким пОтом льющимся, сомневаюсь…
Я в шоке от этого предложения…
Ветровка была же розовая!!!
Трогательно… Даже как-то по настоящему здесь… Дети очень часто думают так… о хорошем… Ищут героев, даже в виде ваты…
неПослушная? Недопис, думаю…
С точки зрения психологического подхода, могу сказать так: детство в себя впитывает многое, на чём в последующем складывается отношение к жизни, к людям… Особенно, такие моменты, когда дети не чувствуют любви и только отчуждение…
С точки зрения читателя, как обывателя и критика: текст требует доработки, дополнений. Много неграмотно сложенных предложений, инверсий, слипов…
Меня не пронял текст до той степени восторга, и не для запоминания… Поэтому, без оценки…
Почла, высказала мнение… Отвечать на мой коммент не обязательно…
Как скажете
Математик????
А вот мой — нет!
Но, вот, говорить о том, что вы «не судите» — так-то, врать себе самой. Но, и это, опять же, ваше право. Я, так же — за него
Вопрос из разряда… А можем ли мы изменить этот мир?
Я старый приверженец идеи о том, что литература- есть единственный способ двигать эту цивилизацию вперёд. Книга в ней (в цивилизации) имеет значение. Если что-то описано в книге, значит это имеет ценность.
Поэтому. Тот, кто может писать- должен писать. И делать это хорошо. И правдой будет то, что он сможет утвердить, как правду. Когда это оторвано от жизни- этому не поверят. Но так-же это не означает, что мы… знаем, что хочет читатель и будем следовать только этому. Каждый писатель решает сам. Но, с моей точки зрения, всегда побеждает такой подход: Как им помочь? Что может быть лучшим выходом из ситуации? Как лучше поступить? Вот какие вопросы должен решать писатель. А, вслед за ним, понимать читатель.
А про переворот смотря что им считать. Все равно есть некая точка до и очка после прочтения.
А на счет автора, задолжавшего самому себе… Ну, так сам с собой и разберется. Без посторонних… Всюду эти посредники :)
А есть настольные книги… У меня вот это Онегин, Алиса и Библия
Можно, конечно, цепляться до победного, натягивать сов и барабаны, но по факту — это лишь нежелание адаптироваться.
Книга — это развлечение. Ни больше, ни меньше.
Кто-то смотрит артхаус, а кто-то — Сарика… Тоже самое с книгами. Книга мне глаз на мир не откроет. Это сделали задолго до…
Крутой маршрут
Тихий Дон
Альпийская баллада
Муму
Бесы
Казус Кукоцкого
Нормально так развлекут…
Меня, вот, проблемы Достоевского мало заботят. У меня своих хватает. У тебя, думаю, тоже :)
Не стоит отрицать воздействия культуры.
Развлечение — это не обязательно феерия радости. Драмы, так-то, тоже… смотрят для развлечения, как и трагедии -все на потеху публике.
Почитай Маркса, там это всё доступно написано, кстати. И ещё много интересного.
Суть в том, что не единым, слава яйкам Перуна, Достоевским мыслим и существуем. То, что описал он во многих головах назрело, и, уверен, гораздо раньше него (ну и после, стало бы, тоже).
Воздействие и воспитание весьма сомнительно.
Мы опять приходим к курице и яйцу. К тексту и автору.
И если человек не обладает высокими духовными качествами по жизни, имеет ли он право поучать других?
Ценность книги ты, так-то, конечно, можешь сформировать для себя — лично. Этого никто не отнимет. Но, повторюсь, фишка не в заложенной в ней идеи, а в том, как ты и только ты это поняла. Но это, опять же, не от книги зависит, а от тебя.
Кыш уже:)
Как и Карты — всегда считались «слабостью», в противном случае Игрока бы Достоевский не написал, будь это настолько нормой. Кто б такое читать стал?
Опыт, именно опыт, эмоциональный опыт. Необязательно топить единственное близкое существо, чтобы понять что такое рабство. Можно Муму прочесть. Только не говори, что это слезодавилка.
А рабство оно и сейчас, и не всегда социальное, иногда как раз эмоциональное.
Я еще раз тебе говорю, чтобы пережить эмоции, необязательно делать именно то, что описано в книге. Реально, достаточно прочитать
Для меня это очевидно и это работает. Человеческая суть заключается в том, как мне видится, что он говорит и хочет делиться (а процесс писательства можно охарактеризовать как и такое стремление) тем, чего у него в избытке, либо тем, чего ему отчаянно не хватает. Писательство — это всегда психотерапия (даже когда это откровенная бесцельная графомань), а психотерапия — это рефлексия и самокопание, которое неизбежно ведёт к тому, что с написанным возникает некая связь.
Я не говорю о тех случаях, когда человек просто набивает руку на определенных технических приемах, это другое. Но такие произведения и не становятся «классикой».
А что до хороших новостей… Это не ко мне. У меня, чет, только не очень…
Автор ничего не хотел сказать,
Хватит в подсознанье к нему влезать,
Хватит фантазировать ерунду,
Автор ничего не имел в виду.
Автор — не беспомощный лоботряс,
Всё, чего хотел, он сказал без вас,
Автор и представить себе не мог,
Что вам померещится между строк.
Не пытайтесь автора разъяснить,
Автора от вас норовит стошнить,
Не беритесь автора толковать,
Автор вас хотел бы поубивать.
Не тащите автора на борьбу,
Не мешайте мирно лежать в гробу,
Не давайте повода вылезать,
Автор ничего не хотел сказать.
Автор незатейлив и легкокрыл,
Автора несёт вдохновенный пыл,
Вот он и творит, как его несёт,
Понимая сам далеко не всё.
Выпасайте в дебрях своей ботвы
Буйных тараканов из головы,
Их не выйдет автору навязать —
Автор ничего не хотел сказать.
(не моё)
Да пусть этот автор сам себя тогда читает
Я знаю, что Ваш вид олицетворяет собой спокойствие и мудрость. И даже особо почитаем одним многочисленным народом. Как бы ни была необъяснима и опасна жизнь, всё всегда может быть иначе. Сам человек определяет то, как будет. Если…
Знает как.
А если не знает- он всегда может это узнать.
Джордж Р. Р. Мартин со своими «Играми престолов» заходит в интересную фазу. Ситуация вокруг произведения и его самого (естественно) постепенно накаляется.
Как вы думаете- в чём действительная причина?
Я понял, чем это всё может завершиться (для автора) практически на первой книге и пока что партия играется по нотам.
Но свой вариант ответа прямо сейчас я давать не хочу- это будет навязывание своей точки зрения. Хочу увидеть анализ ситуации, понять- что думают писатели.
Безусловно, если это кому-нибудь интересно.
Если не интересно- в этом нет тогда никакого смысла.
Вам, Виктория, приношу извинения. Ибо невольно превратил этот чат в некое подобие философского кружка, полностью сбив внимание с Вашего произведения.
А почему?
Хотел узнать, что думают другие.
Вопрос в другом.
Если опустить и не рассматривать весь антураж мира, который он рисует, чем характерно его повествование?
С точки зрения сюжета?
Характерно его повествование множественностью сюжетных линий. Героев чертовски много. Возможно он этого не планировал изначально. Двигаясь вперёд, линии настолько разветвились, что автор стал «мочить» героев, как садовник ветки.
Только привыкнешь к… причудам персонажа, только начинаешь ему симпатизировать, как автор валит его. И можно было бы оправдать автора.
Если бы не один момент…
У автора изначально не было идеи (морали). Я думаю, когда он начал эту эпопею, чем она закончится и… что же он хочет этим сказать- он сам не знал.
Откуда «хайп»?
Очевидно, что у читателей назревают и крепнут претензии к автору. Они, как мне кажется, начинают понимать, что автор их обманул.
Потому, что любой мыслящий человек так или иначе ищет в этой жизни смысл или… хотя бы обоснование. А если произведение не содержит ни того ни другого, то читатель понимает, что потратил время зря.
И это реально бесит.
Именно то, что нету в этом идеи и смысла, обесценивает текст и становится жаль потраченного времени и внимания.
У читателя всего этого и так в жизни полно. Чтобы в книжке про это читать- время тратить.
И, возможно, это важнее всего остального (при условии, что всё остальное есть: идея, обоснование, качественный текст, сюжет...).
Без света никак.
Выстрадан?
Я понял. Вы думаете мы все ещё недостаточно настрадались?
Не подкалываю. Действительно понимаю.
Но это не точно, но… Некоторые, иногда, как вариант. ) Сейчас Панда меня съест, если дочитает)))
Есть разные группы читателей. Кому-то это нравится.
Но, видимо никому из нас не понравится, пройдя определённым путём лишений и усилий, проиграть, потерпеть поражение и погибнуть.
Приключение должно закончиться победой. Либо, как минимум, неким пониманием, полезным опытом.
Боль, гибель и неудача никогда не будут в целях живого (во всех смыслах) человека.
Это моё мнение.
дискуссию о значении книг на читателя, на автора, и вообще на всё вокруг.
ещё я увидела старый удалённый аккаунт ёжика )
О рассказе) отправить Лену к эндокринологу определённо имеет смысл!
автор пишет хорошо, кто б сомневался, мир получился слишком ватным, но потом как-то прояснились отношения героев и вот уже кажется, что семья из рассказа не самая хреновая в мире, и Лене пока не грозит жить на вокзале.
комментарии прочитала не все, про Маркса и Достоевского пролистала, потому что время на чтение закончилось)
благодарю автора за произведение