Я обречён...

Я был обречён на смерть в момент своего рождения. Тут как ведь: хоть круть, хоть верть – но клоун есмь на арене я. Хоть каждый из нас всегда старается приспособиться, но ждёт нас в конце беда. Иного же кто сподобится? И каждый из нас, поверь, трепещет от неизбежного. Так в нас умирает зверь – начало души мятежное. Но я человек, и я родился к добру и радости. И мир для меня сиять готов был в замысловатости, и солнце огнём цвело, и ветры под небным куполом и холодом и теплом учили меня и щупали… Так что себя тщетно грызть?! Отмечу я в заключение: ведь я обречён на жизнь – спасибо за обречение!

Д. Федорович «Я обречён»

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Солнце цвело огнём. Сильно.
Страх смерти свёл меня с ума. Фобия смерти плюс панические атаки. Мне так никто и не сказал из местных врачей, что это ПА, со временем узнал сам. Но поздно. Думал, что меня прокляли и многое другое.
Мне удалось перейти от фобии к спокойному отношению к смерти.

Я был обречён на смерть в момент своего рождения.

Начал с разговоров с собой. Во время приступов страха создавал личность. Некий Тео, который не боялся смерти, приходил ко мне, сидел рядом и беседовал со мной. Моя собственная рука гладила меня по голове или сжимала руку. А потом как-то постепенно мы слились.
Работа была долгой, но результаты меня радуют.
И всё путём бесед с собой.
Например, однажды Тео предложил мне следующее: если ты хочешь сейчас паниковать, бегать, кричать и обдирать обои со стен, чувствуя близость смерти, то я безусловно это сделаю, но только в том случае, если ты дашь мне обоснование, и поподробней, каким образом мне это может помочь в данный момент и вообще, какую это может принести пользу. Если никакой, то зачем? Если наоборот, вред, то я лучше займусь чем-то более полезным. Например, побреюсь (кстати, во время приступов танатофобии тоже помогало).

Тут как ведь: хоть круть, хоть верть – но клоун есмь на арене я.

Помогал лютый прапор из фильма «Звёздный десант». Тот самый, что играл плохиша в фильме «Вспомнить всё». Он кричал мне «Ты что, собрался жить вечно?»

Хоть каждый из нас всегда старается приспособиться, но ждёт нас в конце беда.

Задорно улыбался и шёл навстречу смерти в бою с огромными космическими жуками.
А действительно.
Если кто-то сейчас боится смерти от коронавируса, например, то это похоже на то, будто он собирался жить миллион лет, а то и миллиард или бесконечно, а тут, надо же, такая напасть, приходится умирать.

Иного же кто сподобится?

Да нет же, блин. Нельзя жить вечно. Поэтому нет смысла особого бояться болезни или темноты, где затаился злодей.

И каждый из нас, поверь, трепещет от неизбежного.

Вперёд, живи, пока можешь. Гуляй в темноте, дыши свежим воздухом прохладной ночи. Лови момент жизни…
Я видел смерть в своём воображении.
Это была чёрная стена, за которой не было ничего, кроме неё. Это была только моя смерть. Если бы я проник в неё, то внутри, за границей туманной смутной черноты оказался бы лишь я, но иной — без чувств, без мыслей, без всего.
И я подошёл к этой смерти. И прикоснулся к ней. И пальцы мои были мертвы.
И не происходило чего-то ужасного, чего-то такого, что я себе ужасного фантазировал. Я погружал в неё руку, стоял, прикрыв глаза, спокойно дыша и не боясь. Это была моя смерть.
Моя собственность. Часть меня. То, что всегда было со мной.
Смерть постоянно убивала частички моего тела, убивая меня по частям каждый день, каждую минуту. Смерть не была некой чертой, за которой пустота.
Смерть была субстанцией. Не злой и не доброй…
И не таинственной, не мистической. Это не было темнотой…
И тьма исчезла. Передо мной текла река снизу вверх, прохладная вода, от которой немели пальцы, когда я опускал их в поток…
Моя смерть.

Так в нас умирает зверь – начало души мятежное.

Я отвечал себе на вопрос, что будет после, когда я перестану чувствовать. Меня так беспокоил этот вопрос, до тех пор, пока я не проникся любовью к людям. До тех пор, пока я не стал гуманистом, который не делит людей на хороших и плохих…

Но я человек, и я родился к добру и радости.

Один злой человек, с которым я жил (он зарегистрирован здесь под именем Дарвин), утверждал, что гуманизм мой приносит вред людям. Он ставил логические ловушки и западни, утверждая, что если я накормлю убегающего от закона убийцу. Обогрею и оставлю на ночь…
То я совершу зло и т.п.

И мир для меня сиять готов был в замысловатости,

Не выходило меня сбить с пути. И не выйдет.
Граница между плохими и хорошими людьми упала для меня.
Я добился этого трудом, работой над собой.

и солнце огнём цвело, и ветры под небным куполом и холодом и теплом учили меня и щупали…

Все живые создания заслуживают того, чтобы они не страдали, не испытывали голода, страха и боли. Личности — заслуживают осуждения и наказания, которое придумают государства (терпеть не могу государства, но считаю, что их пока нечем заменить), то есть закон…
Живые — нет.
Если я могу, то помогаю, лечу, кормлю, защищаю, утешаю.
И я, чёрт возьми, знаю, что будет после моей смерти. Знаю, что будет, когда глаза мои закроются. Для меня нет тайны загробной жизни.

Так что себя тщетно грызть?!

После меня будут улыбаться люди. Плакать и не только от горя. Смеяться и не только злым смехом. Обниматься, пить чай, стоять под дождём, принимать ванну, есть апельсин, бежать, задыхаясь от приступов астмы, и смеяться, радостно смеяться. Люди будут делать это день за днём. Долго, очень долго…

Отмечу я в заключение: ведь я обречён на жизнь – спасибо за обречение!

----------------------------------------------------------------------------------------------------------

Тео (проза).