Школа или смерть. Приквел улицы Туманов

Марабель лизнула указательный палец и перевернула страницу. Поудобнее устроившись на кровати, девочка тряхнула кудрявой головой. Книги из материнской библиотеки она таскала с тех пор, как научилась читать...

"...Жестокая власть утратила свою силу и рассыпалась, словно карточный домик. От старого режима не осталось людей, стоящих на пути жестокости и разделения, готовых продолжить столетия кровавых войн и уничтожать братьев и сестёр, умеющих в колдовство. 

Солнце только начало светить одинаково для всех, когда Цветочная долина стала первым единым городом - оплотом новой эры дружбы и процветания.

Согласно старым записям, сделанным столетие назад несколько семей, бежавшие на эту землю в поисках убежища, смогли выжить. В новую эру они продолжали держаться отдельно от большого города. Снег, туман, могучие дубы, вырастающие за одну ночь, призывались могущественным колдовством, вставали щитом, защищающим уклад и традиции ведовства маленькой горстки ведьм. Данных о выживших ныне не сохранилось. Но как доказательство их существования окраину Цветочной долины заболотило, каждый вечер туман становился белым и густым, как кисель, превращая любой путь в непроходимый лабиринт..."

В добрый летний день Роберт пришёл на Туманную улицу в поисках приключений. На смелого подростка смотрели окна домов, старых настолько, что их бревенчатые стены посерели от времени и спрятали сами себя. Единственная дорога, а точнее широкая тропа в зарослях можжевельника и дикой смородины, гордо называлась улицей из уважения к этим десяти домам-ветеранам, будто желающим уйти с влажной топкой земли на своих пропитанных черным густым варевом сваях-ногах. Блуждающие огоньки светлячков будто замерли, когда Роберт увидел брюнетку машущую руками на дерево. Через секунду брюнетка пообещала превратить его в жабу...

 - Но всё закончилось свадьбой! Трам-пам-пам! А потом появилась я! - Марабель захлопнула книгу и прислонилась к стене.

В соседней комнате её матушка в длинном хлопковом платье и домашних тапочках на босу ногу недобро смотрела на мужа. Не первый день разговоры родителей заканчивались ссорой, особенно если речь шла о выборе школы для дочери. Марабель прислушалась.

 - Я её убью! Я убью нашу дочь, если она не образумится. Если эта… - брюнетка сжала губы и угрожающе ткнула в сторону двери, ведущей из спальни, – если эта леди хочет сгореть на костре, я сокращу ей путь и убью прямо сейчас.

Роберт, сидя за баррикадой из письменного стола и груды цветочных горшков, смотрел на жену. Он думал, что в этот раз мог бы ей помочь. Ведь возможно, что когда под ногами начнёт полыхать, Марабель немного серьёзнее отнесётся к ведовству и не станет сопротивляться обучению в обыкновенной школе с обычными детьми. Как бы ни обстояли дела, иногда нужнее быть человеком.

- Она забыла, как жили её предки! Она не думает, к чему может привести, если все узнают, какая она? Бесконечные толпы людей. Сначала они просят помощи, а потом поднимают на вилы и жгут! 

- Клара, - Роберт улыбнулся жене, – ты повторяла это уже сотню раз. Мара понимает… но она ребёнок и хочет колдовать, а не прятать магию внутри себя.

- Если бы она понимала! Но нет! – Клара вскинулась, и указующий перст обвинительно упирался теперь прямо в Роберта. – Ты её поощрял! Из-за тебя она думает только о том как здорово ведьмам живётся в городе! Я убью вас обоих, а Марабель будет первая. Хочет жить сама и быть ведьмой во всех смыслах? Как носитель имени своей прабабки, она разделит её судьбу!

- То, что ты говоришь – ужасно. Ведь сама учила Мару некоторым... фокусам. Поздно говорить девочке, что магия - зло, – Роберт наконец встал и взял жену за руки. – Она так похожа на тебя. Куда больше, чем на свою прабабушку. Она не испугается, даже если её... на неё косо посмотрят. Да, не забывай, времена изменились... Понимаю твоё желание избавить Марабель от... всего этого, - Роберт деликатно кашлянул и повысил голос. - Я жил в городе. Поверь, выбирать между магией и не-магией не обязательно. Я видел своими глазами, как ведьмы рассеивают дождь движением руки, заставляют цвести цветы, и при этом едят самые обыкновенные пирожные и катаются в парке на велосипедах. Я не "за" Марабель, но, когда ей придёт время надеть свою шляпу, не запрещай ей.

- Хорошо. Первым умрёшь ты! - Клара вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Со второго этажа в основную часть дома вели две лестницы. Первая - в гостиную и кухню. Марабель спускалась по второй лестнице, увитой плющом, чувствовала тёплый сухой запах полыни, а на перилах заметила привычную, небрежно брошенную остроконечную ведьмовскую шляпу. Её цвет напоминал одновременно освежающую мяту и горький зелёный чай, справа пришита зелёная лента, удерживающая веточку полыни. Лестница заканчивалась дверью в закрытую оранжерею, куда матушка уходила после ссоры. Там под искусственным солнцем бестеневых ламп росли все виды полыни - горькая, лечебная, полевая -  рядами, кустами и одиночными побегами.

Больше всего Клара любила Драконову траву, а попросту эстрагон. Забывая о своей ведьмовской природе, она верила - только благодаря косметической настойке эстрагона ей удаётся сохранять молодость и красоту. К тому же ароматные тонкие листья придавали любым блюдам неповторимый вкус, будь то мясо, рыба или овощи. Особенно хорошо выходило, если смешать побеги с лимоном и настоять - напиток получался освежающим и очень полезным для здоровья.

Надев шляпу, женщина впервые за день улыбнулась. Она подошла к кусту, не ярко-зелёному, а почти серому с бархатистыми листьями, и наклонилась - "Если дать тепла земле, то цветок родится, если силу дать ростку, он укоренится".

Но что-то шло не так. На одном из крупных листов пятна, будто дыры в потёртой шали. Похожие отметины и на других листиках тоже, странные, болезненные, которых никогда раньше не было.  Женщина начала придирчиво осматривать сад и нашла другие пострадавшие растения с ранами, похожими на уколы, словно какая-то болезнь поразила растения. Или кто-то специально навредил им? 

Клара села на колени перед больным растением и, подложив ладони под тонкие побеги, дыхнула на них, даря тепло, делясь силой, внутренним теплом и самой жизнью. Только болезненные пятна, похожие на раны, не исчезли, а наоборот, увеличились в размере, превращая пушистые листья в тонкий, хрупкий бесцветно-серый пергамент. Соседние растения тоже начали заболевать. 

"Может ли быть?.." Клара задохнулась от внезапной догадки.

- Марабель!

Марабель не стала выжидать, притворяясь, что бежит из комнаты. Уж она-то лучше многих знала, как страшна в гневе матушка, потому ни разу не доводила её до греха, и сегодня не должно было стать исключением.

- Это твоих рук дело? Ты здесь играла? - Клара смотрела на дочь удивлённо и растерянно. - Посмотри. Твой кот покусал их. А может, что похуже... Принёс заразу... Я же говорила тебе, как тонка бывает магия, как сложно удерживать равновесие. Вода, земля, воздух - точно отмерены и соединены здесь, но ты нарушила всё ради блохастого комка шерсти? Нельзя же его сюда...

На щеках матери появилась слеза.

- Неправда! Это не я! Я не играла с Рыжим, он больше не заходил в дом! - Марабель не могла пошевелиться, огромными голубыми глазами она смотрела на мать. - Эви рассказывала, что котики хорошие! Они проводники для таких, как мы.

- Марабель, ты запускала кота сюда? - обманчиво спокойным голосом спросила Клара.

Марабель зажмурилась - да, ей нравились мягкая солнечная шёрстка и бродячий охотничий нрав, сродни её собственному. Дружить с котом несложно, когда матушка разрешает в одиночку бродить окрест, а других друзей как не было, так и не заводилось. "Рыжий, я тебя не предам," - пронеслось и замерло в мыслях.

- Играешь во взрослую самостоятельную ведьму, Мара? Думаешь, что можешь делать всё, что захочешь? Хорошо, в общую школу ты не пойдёшь. Как и хотела. Но шляпы я тебе не дам. Колдуй на здоровье вместе с Эви. Пусть она тебя научит как и с чьей помощью разрушать стены нашего дома.

"Котик, неужели мы виноваты?.. Но ведь ты не мог..." Марабель впервые в жизни испугалась по-настоящему. Внутри неё похолодело, а в горле появился ком, мешающий говорить. Клара с корнем вырывала больные растения из земли и бросала их в чёрный мешок.

Впервые за всю известную Марабель историю семьи шляпа менялась. Поля покрывались сетью паутинок тоньше шелковой нити.  Очень быстро становясь похожей на клубок пыли. Серая крошка, похожая на золу и на пепел одновременно, рассыпалась по плечам матери и на землю вокруг. 

Марабель зябко поёжилась, когда утренний воздух холодным ветерком коснулся плеча. Сквозило из открытого окна. Через него серый туман тянул свою лапу в оранжерею и накрывал нестройные ряды трав.

Матушка никогда не открывала окно. Сама Марабель лишь однажды нарушила правило, но это было так давно. В тот день она беспечно высунула голову наружу, услышав шум. Чужой рыжий кот скрёб и царапал оконную раму. Но котик никак не мог даже слегка сдвинуть створку окна, ни тогда, ни сейчас, наверное...

- Стоит проверить. Стоит его найти, - прошептала Марабель, выходя и притворяя за собой дверь. Матушка права, если Рыжий залез в дом, то мог наделать бед. И лучше бы его найти. Вот очередной повод тщательнее выбирать себе друзей.

Марабель вышла на улицу. Найти следы под окном оранжереи среди примятого мха оказалось легко. На земле темнели узоры, оставленные чьей-то обувью, слишком маленькой для родительской и точно не её собственной. Рядом с домом в который не заходят гости, видеть чужой след было очень странно, и Марабель пошла и шла вперёд с азартом следопыта. Она ловко петляла между колючим крыжовником и душистой смородиной, забрасывая в рот незрелые терпкие ягоды и поглядывая под ноги на следы, оставленные на влажной земле. 

Марабель провела в пути больше часа, окунувшись в прохладу леса, слушая щебетание птиц, высматривая, не бродит ли где-нибудь рыжий кот... Пока под одним из кустов не показалось что-то красное, может, случайно забытая одежда или одна из красных панд, или рыжих обезьян, которых просто не могло быть здесь.

Любопытство пересилило. Девочка взяла палку и хотела дотянуться до красного нечто. Проверить, живое ли оно. Но что-то действительно большое зашевелилось само и медленно начало выползать из-под куста. Оно двинулось навстречу Марабель, вытягиваясь вверх с сопением и шумом... превращаясь в бледного долговязого мальчугана, одетого в красную кофту с капюшоном. 

Встав перед Марабель в полный рост, мальчишка нахально засунул руки в карманы.

- Хым, смотрите-ка, у вас тут вкусные ягоды растут. Я именно так и думал! Но делать выводы ещё слишком рано, - мальчишка задумчиво почесал затылок и наклонил голову. - Ну конечно же! Я приду сюда через пару месяцев и тогда-то мы сравним! Со своей стороны принесу клубнику и малину. Вот тогда мы и посоревнуемся, у кого вкуснее. По рукам? - Марабель озадаченно смотрела на протянутую руку. - Меня Пауль зовут. Ну, чего ты? Джентельмены скрепляют договора рукопожатием. Хотя ты не совсем джентельмен... 

Пауль, плут и пройдоха из города, при разговоре о котором городские старушки цокали языками и смеясь грозили знакомством с отцовским ремнём. Марабель слушала о нём от Эви, своей подруги, но так и не узнала, чем он провинился перед всеми. 

Марабель вспомнила порченую шляпу, растения грубо засунутые в мешок и голую взрытую землю, на их месте. По щеке Марабель покатилась слеза.

Если полынь попортил Рыжий, то надо было его защитить, а если это Пауль залез в дом? Ведь если Пауль залез в дом и виновен во всём, то матушка всё равно ничего ему не сделает. Точно? Ведь ведьмы не вредят добрым людям и детям?

 - Эй, в самом деле, неужели я тебя напугал? А выглядишь смельчашкой, - Пауль сел на корточки, вглядываясь в лицо незнакомой малолетней малышки, которая начинала реветь в голос. 

 - Потому что мне всё равно ничего не поможет! Всё погибнет, и шляпа будет негодная!

Хмыкнув, Пауль положил руку на плечо Марабель. Ему вдруг стало ужасно жаль утирающую слёзы замарашку. 

С мыслью, что пришло время для подвига, Пауль бодро шагал по Туманной улице, давая новой подружке незаметно всхлипывать сзади. Что бы ни случилось дальше, но нельзя бросать девчонок в беде. Даже чумазых, болтающих без умолку о каком-то огороде и появившейся там чумке. Борьба с садовыми вредителями в Цветочной долине знакома каждому, до самого последнего двоечника.

Обратная дорога до дома заняла едва ли минут двадцать, за которые дети успели познакомиться. В двери они зашли вместе, крадучись, вместе дошли до оранжереи. 

Клара стояла, как единственное величественное древо, в середине поредевших грядок, одетая в зелёное платье. Вместо пояса вокруг талии у неё вилась толстая ветка горькой полыни, эстрагон оказался плетён в косы вокруг головы. 

Шляпы нигде не было видно а лампа на потолке мигала, издавая слабое жужжание. 

 - Уйдите отсюда, дети, - Голос Роберта звучал грубее и громче, чем обычно. На секунду Марабель показалось, что раньше отца не было. Сейчас Роберт стоял рядом с детьми и смотрел на жену.

- Папа, это Пауль.

Пауль, смутившись, но почти без страха сделал шаг вперед к странной красивой женщине. 

 - Ты стоишь перед взрослой ведьмой, парень, осторожнее, - рука Роберта придавила мальца к земле.

Пауль ошарашено замер. Он смотрел вниз и молчал, пока не увидел знакомую густую сеть паутины. Пауль присвистнул от удивления.

- А у вас клещ... Ящик хозяйственного мыла на ведро воды и у вас во всём саду не останется ни одной паутинки. Только мыло берите у тетушки Бахавы с улице Гортензий, у неё оно самое тёмное.

От паутинного клеща помогает только мыло. Надо помыть каждый листочек несколько раз, и делов-то - немного смелее закончил Пауль.

Клара устало опустилась, слушая, о чём говорит незнакомый мальчишка, который знал как надо поступить. И пока Марабель стояла с полными восхищения глазами, её матушка уже просила его принести то самое мыло Бахавы, которое одно могло помочь. 

Весь остаток дня они втроём измельчали мыло, размешивали его в тёплой воде и натирали до блеска каждый листочек и каждую веточку в оранжерее. Мокрые, в пене, абсолютно уставшие, вечером они вместе пили тархун и ели мясной пирог, приготовленный отцом. 

Долгий день подходил к концу. Вечерний туман, едва заметный и неровный, начинал подкрадываться к дому, когда Клара спросила первого за многие годы гостя

 - Ты к нам ещё придёшь?

 - Всегда любил генеральную уборку, а для ваших цветочков придётся её повторить, - Пауль хмыкнул. - Как за один день у вас мог заболеть весь сад?

Марабель улыбнулась. Рядом с ней на прищепках висели её и материнское платья и ведьмовская шляпа, сырая, мятая, стиранная в  том же мыле, что и всё остальное. Шляпа навсегда серого теперь цвета, изрисованная паутинками и похожа на мрамор, на ярком свету продолжала казаться зелёной, но неуловимо изменилась внутри. Мара чувствовала, что дело не только в цвете.

 - Это же колдовство. Кажется жучки хотят жить не меньше, чем наши цветы. Мама, наверное мы умеем теперь выращивать не только эстрагон, но и насекомых на нём, - задумчиво сказала Марабель, слишком внимательно рассматривая Пауля.

Пауль потрепал новую подругу по кудрявой голове.

 - Приходи через год в школу, мелкая. Я тебя не только научу всяким приёмам, но и побью каждого, кто тебя обидит. Вся долина меня знает. - Пауль посмотрел вверх, на луну, не хотевшую дожидаться ночи и вздохнул. - Если бы я мог колдовать, то обязательно вырастил бы себе дракона.

 - Значит, до встречи в школе? - Марабель протянула руку, чтобы заключить договор, как положено джентльменам.

Клара подняла одну бровь, посмотрев на дочь.

 - Мне казалось, твой друг пообещал прийти через неделю чтобы повторить уборку? Он очень умный для обыкновенного мальчишки. Вырастить дракона я вам не обещаю, но пару фокусов покажу. Что скажешь, Мара, пора учиться колдовать серьёзно? И учиться тоже.

За попытку колдовать Пауль согласился бы совершить ещё парочку подвигов. Всё-таки круто, когда в подругах настоящая ведьма. Даже если сейчас она ещё совсем малышка.

Уходя Пауль подозвал кота. Сегодня тот впервые получил в этом доме кусок мясного пирога от Клары. Всю дорогу в город рыжий сыто мурлыкал на руках Пауля.