Чеховское ружье у разных писателей

Всем нам хорошо известен принцип чеховского ружья в литературе. Если кто забыл, или не знал:

Чеховское ружьё — принцип драматургии, согласно которому каждый элемент повествования должен быть необходим, а несущественные элементы должны быть удалены; в истории не должно появляться элементов, обманывающих ожидания аудитории тем, что никогда не играют роль в дальнейших событиях. Этот принцип встречается в переписке Антона Павловича Чехова несколько раз, с некоторыми вариациями:

«Все, что не имеет прямого отношения к рассказу, все надо беспощадно выбрасывать. Если вы говорите в первой главе, что на стене висит ружье, во второй или третьей главе оно должно непременно выстрелить. А если не будет стрелять, не должно и висеть.»

«Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него. Нельзя обещать.» — письмо Чехова Александру Лазареву-Грузинскому, 1 ноября 1889 года. Здесь «ружьё» — это монолог, который Чехов считает излишним и не имеющим отношения к остальной части пьесы.

«Если вы в первом акте повесили на стену пистолет, то в последнем он должен выстрелить. Иначе — не вешайте его.» — И. Я. Гурлянд. Из воспоминаний об А. П. Чехове.(Wikipedia)

Итак, если бы ружье висело у разных писателей:

Если у Чехова на стене висит ружье, то оно точно выстрелит.

Если у Достоевского на стене висит ружье, то им изнасилуют хромую сиротку.

Если у Фета в начале стиха на стене висит ружье, то в конце с ним обязательно пойдут на охоту в свежий, весенний лесок, где звонким серебром играет водица в ручейке, а птицы! Ох! Ну что за птицы! Взять бы их пение, да заключить в янтарную слезу и унести с собой навсегда!

Если у Толстого на стене висит ружье, то оно никогда не выстрелит, потому что из-за ненужного описания ружья на 13 страниц весь порох отсырел.

Если у Лукьяненко на стене висит ружье, то за ним откроется вход в параллельный мир.

Если у Пелевина на стене висит винтовка, то он весь роман будет бл*дь доказывать, что это них*я не винтовка, а алинтовка, за*бали путать, долбо*бы, бл*дь.

Если у Стивена Кинга висит ружье, то через двадцать семь лет оно повиснет вновь.

Если у Паланика на стене висит ружьё, то герой пошебурит им у себя в жопе и слижет со ствола баребухи, крича, что в этом виновато общество потребления.

Если у Акунина висит ружье, то оно принадлежало Эрнсту фон Дорну, предку Эраста Петровича Фандорина, чиновника особых поручений при генерал-губернаторе. Из ружья была застрелена Агафья Петровна Смолжевникова, девица тридцати шести лет, вдова.

Если у Солженицына на стене висит ружьё, то оно непременно принадлежало лагерному узнику, жертве советского режима.

Если у Гомера на стене висит ружьё, то это потому, что боги его туда повесили. Не трогай.

Если в Игре Престолов на стене Далекого Севера висит ружье, то оно в итоге окажется наследником трона Семи Королевств.

Если в Гарри Поттере висит ружье, то в нее заключен кусок души Волан-де-Морта. А затем оно достанется Гарри. А через десять лет Роулинг напишет, что ружье было черным геем.

Если ружье висит у Г. Г. Маркеса, то оно принадлежит несомненно Хосе Аркадии Буэндии. А какому именно — предстоит разобраться.

(Часть материала взята из паблика ВК "развращенная интеллигенция")