С Новым годом, Найда!

На третий день Найда не выдержала. Хозяин почему-то не появлялся, живот прилип к спине от голода, к тому же стало необыкновенно холодно и с неба полетели какие-то белые хлопья. Найда не знала ещё, что такое снег, и сначала жадно ловила их пастью, но сытости они не прибавили, а только стало ещё холоднее внутри. И тогда она завыла. Завыла горько и протяжно, на что и способна только исстрадавшаяся собачья душа.

По всей видимости, в предках Найды когда-то значились доберманы. От них достались ей висячие уши и короткий негреющий мех. Чепрак и чёрную морду очевидно подарила мама-овчарка. Но вот не было в Найдином роду ни сенбернаров, ни других лохматых пород, от которых могло бы присобачиться хоть чуточку тёплого подшёрстка. И навывшись, она как можно туже скрутилась калачиком в будке, где хоть ненамного теплее, укрыла нос хвостом-прутиком и попыталась заснуть.

Человека она увидела через щели в будке. Но сначала услышала, как стукнула калитка, и встрепенулась радостно, решив, что проспала, раззява, приезд хозяина. Но это был чужак. Большой и с бородой, и он вторгся на территорию, которую нужно охранять. Хоть и страшно, но Найда бросилась защищать хозяйское добро, и непременно прогнала бы чужака, если бы цепь не удержала праведный порыв.

Бородач постоял, посмотрел, как злобно лает и рвётся с привязи собака, и ушёл. Но скоро вернулся, и в руках у него был хлеб. Он пах так сладко и манил так сильно, что Найда чуть было не забыла о своих обязанностях, но вовремя спохватилась и принялась снова рычать и бросаться на чужака, всем своим видом давая понять, что если бы не цепь, то она за себя не ручается. Человек постоял, потом бросил хлеб и ушёл. Найда долго и с опаской обнюхивала краюху, помня, что нельзя брать еду не из рук хозяина, но потом голод победил рефлексы и она зажала между лап и с жадностью впилась зубами в ароматный кусок.

Этой ночью снег укрыл всё вокруг одеялом, и то ли от этого, то ли от полного желудка, спать было не так холодно, как вчера.

Утром чужак снова пришёл и снова принёс хлеб. На этот раз Найда не так сильно рвалась с привязи и лаяла чуть потише, но всё равно не подпустила человека близко, и он опять ушёл, оставив хлеб. Так он приходил каждый день, иногда даже дважды, и всякий раз приносил что-нибудь съестное. Не только хлеб, но и объедки, или даже умопомрачительно пахнущие мясом косточки. Найда ждала его, запускала во двор, но, как только он намеревался приблизиться, задирала верхнюю губу и рычала. Негласно границей своей территории считала собака утоптанный круг возле будки – всё, куда только пускала её цепь. Как-то раз чужак изловчился и выловил палкой Найдину миску, точнее, старую гнутую алюминиевую кастрюльку, а потом принёс в ней какие-то сухие, странно пахнущие комочки, подпихнул поближе. Собака тогда понюхала и вопросительно посмотрела на человека, мол, что за дрянь ты мне подсунул, но потом раскусила один, и он оказался вкусным. Миску она опорожнила и даже вылизала и будто ненароком оставила на самой границе своих владений. Человек улыбнулся, забрал кастрюльку и ушёл.

Однажды, когда Найда пыталась перестать дрожать в будке, калитка стукнула в неурочное время. Маленький незнакомый человек смело зашёл на вытоптанную территорию, и собака запоздало бросилась на её защиту, но вдруг остановилась в замешательстве и перестала клацать зубами. Человек пах детёнышем. А ещё улыбался и что-то ласково говорил. Маленькая ладонь легла на покатый собачий лоб и прошлась по шее, холке и спине. Найда не ведала ещё такой ласки и замерла в недоумении, только жиденький хвост почему-то сам собой начал вилять из стороны в сторону. Маленький человек гладил собаку, а собака боялась пошевелиться, потому что помнила, как больно получила сапогом под рёбра, когда случайно уронила на землю хозяйского детёныша. Лицо маленького человека было почти на уровне морды собаки, и Найда не удержалась и лизнула его в нос. Маленькие руки с трудом расстегнули тугой ошейник, и цепь с грохотом упала. А потом появился большой и бородатый, что-то закричал, схватил детёныша на руки и испуганно посмотрел на собаку. Но Найда и не думала охранять, потому что теперь не знала что. Не было цепи, не было границы владений, а значит, не нужно было больше рычать и скалиться на любого, кто вознамерится нарушить эту границу.

* **

– Алина! Я же тебе сколько раз говорил – нельзя сюда ходить, здесь собака злая.

– И вовсе она не злая! Это цепь её злой делает. Тебя, деда, на цепь посади – ты тоже злой будешь.

– Ладно! – Бородач немного успокоился, поставил девочку на снег и взял за руку. – Пойдём. Пусть гуляет, раз не злая. Всё равно она из ограды никуда не денется.

– Деда, а как её зовут? – Маленькие валенки оставляли частые следы рядом с широкими дедовыми.

– Найдой её зовут. Я слышал, как хозяева летом на неё кричали. Бедная, она даже корм собачий ни разу не нюхала. Небось давали одни объедки.

– Деда, а почему люди её оставили?

– Да потому что не люди они! – дед помрачнел. – Нелюди. Сколько сторожу здесь, ни разу такого не было. Если не забирают собак в город, то приезжают каждый день, кормят. Но так, чтобы просто бросить на привязи… Я ведь и не узнал бы, если б она не завыла. Хорошо, калитка не запирается. Эх, встретить бы этого «хозяина». Уж я бы с ним поговорил по-мужски!

– Деда, а давай возьмём Найду к тебе.

– Ой, не знаю, Алина… У меня ж и так пять собак. Да все здоровенные. Порвут на клочки, это как пить дать.

– А тогда я её к себе заберу!

– Это куда ж это к себе? В интернат, что ли? Так тебя и пустят! Не, попробую найти кому её пристроить. А пока будку ей утеплю да кормить буду. Глядишь, до весны и дотянем, а там уж хозяева вернутся.

***

Найда теперь свободно бегала по всему участку. Это было интересно! Раньше её никогда не спускали с цепи – боялись, что поломает цветники. Найда протоптала тропинки вокруг дома и вдоль забора и ежедневно по несколько раз делала «обход территории».

Время шло, снега становилось всё больше. Каждый день приходил бородач, приносил миску вкусных шариков, залитых тёплой водой. Найда ждала его и, заслышав знакомый скрип шагов, принималась прыгать и скакать возле калитки. Человек заходил теперь без опаски, гладил собаку и приговаривал что-то ласковое, а та неизменно отзывалась на доброту, искренне виляя всей своей тощей задней частью.

Деда – Найда знала уже, как зовут бородача – принес какие-то тряпки, повозился в будке, и в ней стало тепло, мягко и запахло человеком.

Но самыми счастливыми были дни, когда вместе с размеренными шагами деда из-за ограды слышался торопливый скрип детских шажочков. Тогда Найда особенно высоко подпрыгивала возле калитки и часто и тоненько подгавкивала в нетерпении. Потом собака и девочка наперегонки носились по двору, валялись в снегу, Алина хохотала, Найда визгливо лаяла и – посмотреть – как будто улыбалась во все свои сорок два зуба, а при малейшей возможности норовила лизнуть разрумянившуюся детскую щёку.

Собака теперь почти не мёрзла, не голодала и едва совсем не забыла прежнего хозяина, так что не поверила своим ушам, когда услышала хорошо знакомый когда-то рокот мотора. Шелест колёс затих, калитка стукнула, и на пороге появился… хозяин.

Найда бросилась к нему, не помня себя от счастья. Такой бешеной пляски она не показывала больше никому и никогда. Но хозяин почему-то закричал и замахал руками, а когда передние лапы толкнули его в грудь, неожиданно пнул собаку под дых и заругался. Найда взвизгнула и испуганно отскочила к будке. Наверное, она что-то сделала не так… Но она же всего лишь хотела лизнуть хозяина в лицо. Собачий хвост заизвинялся, заподметал снег за прижавшейся к земле гузкой.

Первым делом хозяин посадил собаку на цепь. Потом достал лопату и долго разгребал снег. После этого открыл ворота и большая чёрная машина заехала во двор. Гнутая Найдина миска превратилась в лепёшку под тяжёлым колесом, но разве это имеет значение, когда вернулся, наконец-то вернулся хозяин, не забыл, не бросил, не покинул?!

А если к счастью добавить ещё и радости? Не успели ворота закрыться, как появился бородатый кормилец, заговорил с хозяином, показывая на Найду рукой. Хозяин и кормилец стояли рядом, два самых дорогих существа, стояли и говорили о Найде. Собака улыбалась и смешно щурилась, и не было для неё более счастливой минуты ранее.

Постепенно люди стали говорить громче, пока – Найда проворонила этот момент – не перешли на крик. Кормилец вдруг схватил хозяина двумя руками за отворот куртки и принялся трясти. Хозяин кричал и пытался вырваться. Собака с ужасом, не осознала даже – почувствовала, что хозяину грозит опасность. Защитить – сработали рефлексы, но цепь удержала порыв. И вовремя – это же кормилец! Переполненная любовью собачья душа рвалась на две части. Кому помогать? Кого защищать?

Под беспомощный лай кормилец всё тряс хозяина, хозяин всё кричал, багровел лицом, махал руками и пытался вытолкнуть кормильца. В какой-то момент оба оказались рядом с собакой. Та зажмурилась и отчаянно клацнула зубами. Челюсти сомкнулись на твёрдом валенке. Не открывая глаз, перехватила повыше. На этот раз зубы вошли во что-то мягкое.

Кормилец охнул, отпустил хозяина и странно посмотрел на собаку. Потом зажал рукой под правой коленкой и ушёл, перекособочившись и хромая. Хозяин перестал громко дышать, закрыл ворота и калитку и тоже странно посмотрел на Найду.

Скоро приехала ещё одна машина, из неё вышли хозяйка с Жулькой на руках, детёныш хозяев и ещё несколько незнакомых детёнышей. Найда чуть не лопнула от радости, даже непонятная Жулька, похожая на мочалку с бантиком, не испортила счастья. С точки нюхания Найды, собакой Жулька не пахла. Как мочалка и пахла – шампунем и ещё какой-то вонючей гадостью. В общем, чёрт-те что, а не собака, но при этом издавала она громкие визгливые звуки, похожие на собачий лай.

Детёныши весело носились по двору, потом стали швырять в Найду комья снега и дружно ликовали, когда удавалось попасть. Хозяин зачем-то принёс дерево и воткнул его в сугроб. Детёныши отстали наконец от собаки и принялись цеплять на ветки какие-то блестящие шарики.

Уже по темноте приехало ещё несколько машин. Во дворе появилось много незнакомых людей, все смеялись, толкались и от тесноты часто заходили на Найдину территорию. Собака не знала, как себя вести, и бесновалась на привязи. С одной стороны, она понимала, что именно сейчас не надо охранять дом, с другой – беспокойство и щекотное ожидание чего-то необычного не давали успокоиться и перестать лаять. И тогда хозяин просто загнал Найду в будку и закрыл выход лопатой. Крепко закрыл. Как ни пыталась, как ни скреблась, так и не сумела собака выбраться и всё происходящее дальше воспринимала исключительно по звукам и запахам.

Люди гомонили, смеялись, пели, звенели стеклом. Пахло жареным мясом и много чем ещё. Кислым, сладким, противным и не очень. В какой-то момент все затихли, и вдруг что-то оглушительно бабахнуло прямо у входа в будку, потом ещё, и ещё, и ещё. Найда так испугалась, что прикусила язык, а потом завыла от страха тоненько и протяжно, но никто её не услышал. Крики, веселье, танцы и пугающие хлопки продолжались ещё долго, но постепенно люди ушли в дом, и стало тихо.

Тогда только Найда чуточку пришла в себя, повозилась-повозилась и улеглась, положив морду на длинные тощие лапы, но долго не могла заснуть, потому что время от времени кто-нибудь выходил из дома, что-то кричал, иногда падал в снег, барахтался и визгливо хохотал.

Потом всё окончательно затихло. Тогда только собака успокоилась и ей вдруг показалось, что теперь наступит счастливое время, когда она не будет забыта, потому что все эти люди никуда не уедут. Засыпать было тепло и приятно.

Скоро дневной свет проник в щель над лопатой, но никто не выпускал Найду. Она всё ждала-ждала, но долго ничего не происходило, и лишь к вечеру люди начали по очереди выходить из дома, садиться в машины и уезжать.

Тогда хозяин наконец-то убрал лопату и собака первым делом бросилась по своим нестерпимым делам. Жулька истошно лаяла на руках хозяйки, а та что-то говорила хозяину.

***

– …весь двор загадила! Ты же говорил – сдохнет.

– Не сдохла. Сторож ходил кормил.

– А потому что говорила я – почини замок в калитке, а ты – да кого бояться, дом на сигнализации. А теперь, видимо, мы изверги, да?

– Ну… типа того.

– И что? Я должна была её в Таиланд с собой взять? Или домой привезти, чтобы там псарней воняло? А вдруг бы она Джульетту съела? Зубы вон какие выросли. Да заткнись ты! – Она щёлкнула Жульку по носу.

– Да, это она может. Вчера вон сторожа покусала. Агрессивная стала.

– А если она до весны доживёт? Я что, должна бояться ребёнка во двор выпускать?

– Ты же сама просила щеночка взять, чтобы в ребёнке человечность воспитывать.

– Щеночка! А не такую зубатую тварь. Такая только испуг вызовет, и будем по докторам бегать. Тебе самому-то не страшно?

***

Хозяин подошёл близко-близко, наклонился. Найда очень хотела лизнуть его в лицо, но боялась, что опять чем-то не угодит человеку, и на всякий случай замерла. А хозяин отстегнул цепь, потом, помедлив, снял и ошейник, а вместо него надел на шею собаке верёвочную петлю.

– Гулять! – вдруг услышала Найда, она помнила это слово, хотя последний раз с ней гуляли, когда она была маленьким забавным щенком.

И тогда она рванула с места, и завертелась вокруг хозяина, и заюлила-завиляла задом.

Человек шёл в сторону неприметной калитки, выходящей в лес, и вёл на верёвке Найду, а она радостно прыгала вокруг, потому что понимала, что всё сделала правильно, когда защитила хозяина, что он простил её и в благодарность взял с собой на прогулку. И теперь всё будет хорошо!

Наверное, это была самая счастливая собака в мире.

***

– Найда, Найда! – Алина заглянула в будку, огляделась вокруг. – Найда, ты где? Я тебе подарок принесла!

Двор был завален бумажками, окурками, пустыми бутылками, рваными пакетами. Картонные батареи от использованных салютов валялись возле кучи недогоревшего угля.

– Да куда ж ты бежишь-то! – Сильно хромая, в калитку вошёл дед.

– Деда, а где Найда?

– Не знаю… Неужто забрали её? – Дед поднял цепь, повертел в руках, заметил в снегу брошенный ошейник, потемнел лицом, воровато оглянулся и быстро сунул его в карман. – Наверное, забрали… Пойдём, Алина, нечего нам здесь делать.

– Деда, а Найда вернётся?

– Не знаю, внуча. Может, и вернётся.

– У меня же подарок… Вдруг вернётся? – Девочка достала из кармана пакетик, из него жареную куриную ножку, поискала глазами миску, не нашла и положила угощение прямо на снег перед входом в будку. – С Новым годом, Найда!