Остров невезения

Если вам позарез нужно найти самое сумасшедшее грузовое судно, если вас интересует самая отмороженная и бесшабашная команда от Афин до Мумбаи, то вам к Петровичу. Балкер нашего капитана и, по-совместительству судовладельца идеально вписывался в эти критерии. Начать хоть с флага. Под каким флагом обычно ходит уважающий себя навалочник? Англия? Китай? Корея? Неа. Даже не Панама. Монголия! Как вам? Чтобы зарегистрировать судно в стране, которая моря в глаза не видела, Петрович  совершил незабываемое путешествие. Из Монголии шеф вернулся слегка ошарашенным, но счастливым. "Бармаглот" (так называется наша посудина) получил статус, позволяюший шастать между Африкой и Евразией, подрабатывая то тут то там. Петрович вложил в древний мини-балкер всё своё состояние. В родных краях ещё не забыли, какими делишками шеф это состояние сколотил. Поэтому возвращаться в Россию капитан и не думал. Пахал за четверых и нас гонял в хвост и гриву, выжимая из самых отстойных заказов максимальную прибыль.

Само собой серьёзные букировки, вроде перевозки зерна или пластиковой крошки, перепадали не таким битым жизнью судам. Зато "Бармаглоту" доставались цемент, отходы для фабрик утилизации или, как в этот раз - органические удобрения.

Кому понадобилось гнать десять тысяч тонн коровьих лепёшек из Индии в Египет ведомо только Богу и Петровичу. Нам, команде "Бармаглота", полагалось молча выполнять функции перевозчиков какашек. На второй день плавания навозом пропахло всё, от одежды до завтраков. Мы даже дрыхли на палубе - спуститься в провонявший кубрик было выше наших сил. Неудивительно, что незваных гостей заметили задолго до того, как их моторка оказалась возле пузатого бармаглотского бока.

На борту трое пацанчиков, чернее антрацитовой крошки, увешаные оружием, словно новогодняя ёлочка шарами. Самый борзый быстро-быстро затараторил что-то на искалеченном английском. Кэп, никогда не затруднявший себя изучением языков, вопросительно глянул в мою сторону.

Иногда мне кажется, что помощником капитана на "Бармаглоте" я стал не из-за познаний в области мореходства, а из-за склонности к полиглотству. Среди пятерых членов команды я был единственным членом с высшим образованием, единственным без наколок и единственным, кто не имел судимости. Тем не менее все относились ко мне со всем уважением - ведь сам Петрович взял меня на службу.

- Насколько я понял, они нас грабить собрались.

Шеф удивлённо взметнул брови вверх, команда, уловив пикантность ситуации, дружно заржала. Ну а что? Смешнее перевозчиков какашек могут быть только охотники за ними.

- Пожалуй, стоит объяснить этим сомалийским робингудам, ЧТО они собрались приватизировать.

Заговорить с пиратами я не успел. Борзый, всё это время внимательно прислушивающийся к беседе, выдал:

- От чмошниников отчёт не треба! Загружайтесь в лодку и угрёбывайте, пока живы!

Петрович хохотнул, поскрёб ногтями наколотую на волосатом пузе русалку:

- Не думал встретить в таком захолустье братьев-славян. Здоровеньки булы, хлопчики.

Борзый высокомерно вздёрнул подбородок, тряхнул бабьими кудряшками и выдал:

- Мой Патриса Лукумбу скончал. Такому петушку как ты не понять. Забирай свой курятник и с@бывай, пока я добрый.

Ох ё... Зря пиратик на феню перешёл, да ешё рамсы попутал. Петрович, ещё с тех времён, когда в малиновом пиджачке щеголял, страсть как не любил фраерков, что не по-понятиям базарят. Пригибал таких штабелями.

То, что произошло дальше, нуждается в некоторых пояснениях. Дело в том, что из нашего капитана морской волк, как из меня балерина. Петрович, напрочь лишённый романтики, относился к работе, как к бизнесу. Зачем заучивать морской устав и правила, когда в команде есть парочка опытных матросов? Зачем сыпать терминами, заставлять надраивать палубу и красить бармаглотову шкурку, если тачка так и так ходит по волнам? В шторм шеф не стоял у штурвала, а миролюбиво кормил рыб, перегнувшись через фальшборт, а на суше ходил вперевалочку только тогда, когда спешил по-нужде. Но в одном бывший бандюган был принципиален: Безопасность груза и собственной шкуры превалировала над любыми другими инстинктами.

Мне даже страшно представить, сколько денег он отвалил за хреньку, которая занимала специально оборудованное помещение на шкафуте. Комнатка эта тянулась коридорчиком от борта до борта. На полу - рельсы, на них турель. А на турели - КПВТ. Кто не в курсе - это такой пулемётик. Танковый... Крупнокалиберный...

Наверно, немалых денег стоило и разрешение на этого монстра. Пулемёт был установлен на "Бармаглоте" сразу после регистрации судна. Одновременно с ним состав команды пополнился Василием-пулемётчиком. Новый матрос, кроме редких минут сидения за турелью, пригодился и как оператор единственного крана на балкере, так что хлеб свой ел не зря.

- Вася!

Повторять Петрович не любил, да и не требовалось этого. Рёв крупнокалиберного монстра догнал эхо от отданной команды. Василий был мастером своего дела. Бронебойные пули первой же очередью прикончили мотор несчастного пиратского судна. Затем последовали ещё выстрелы, не позволяющие охотникам за навозом высунуться и применить свои "калаши". Когда очереди стихли, кудряшка и компания обнаружили, что кроме Васи их держат на прицеле автоматов ещё пять недограбленных бедолаг.

- Эх, хлопчики, чтож вы так со взрослыми дядями? Могли же миром разойтись, - поцокал языком Петрович. - Вася?

Нет, пулемёт не выплюнул очередную порцию свинца. Василий переместился к крану и разворачивал стрелу в сторону лодки. Под прицелом наших автоматов сомалийцы закрепили крюки, позволили поднять лодку на борт и послушно проследовали в глухую каюту в самой вонючей части Бармаглота.

***

Ночь началась с нехилого шума. Одного из троих пиратов вывели из каюты и с пинками да прибаутками потащили на корму. Кудряшка и второй лиходей орали и матерились в два горла. Впрочем, меру знали и больше не нарывались. Через час из камбуза вышел Петрович в окровавленом фартуке на голое тело, неопределённо буркнул что-то в ответ на вопросы, затянулся сигареткой и снова нырнул в обитель кастрюль, где его ждал наш кок Наримон. Провозились до самого утра. На рассвете всё было готово.

Нам тоже нашлась работа. Надёжно подлатанный катер освободили от мотора, который безжалостно выкинули за борт. Приделали к планширю уключины, подобрали вёсла. Получилась неуклюжая гребная посудина, на которой разве что дамочек в парковых прудах катать.

Кудряшку и подельника вывели из кутузки, погрузили на бармаглотский спасательный катер. К катеру на длинном лее привязали многострадальную пиратскую лодчонку. Все, кроме Васи, оставшегося дежурить на судне, перебрались в катер. Когда неслись от "Бармаглота", у Кудряшки голосочек проклюнулся:

- Куда Махмуда дели?

Петрович отозвался сразу:

- Дык, он в заготовке шашлыка участвовал. Притомился бедняжко.

- Куда нас? - не унимался пиратик.

- На остров, конечно. Остров Невезения. Слышал, небось, Лукумба?

Кудряшка мотнул головой, загрустил и до самого берега не проронил ни слова.

Пристали, зарывшись носом катера в мягкий песок. Остров был одним из многих сотен. Понятия не имею как этот кусок суши величали на самом деле. Кэп выбрал его чисто наугад. Лишь бы был понеобитаемее. Несколько хилых пальмочек да наносные породы - вот и весь колорит. Впрочем, поставленной задаче островок вполне соответствовал.

Когда на берег вынесли  и собрали приличных размеров мангал, наши гости ещё больше всполошились. Вскоре к мангалу добавился столик, потом навес и раскладные стулья. Последней вынесли массивную кастрюлю.

Кэп открыл крышку, вдохнул запах свежезамаринованного мяса, затем принялся нанизывать куски на шампур.

- Где Махмуд??

В голосе Кудряшки явно слышалась плохо скрываемая паника.

- От ведь чудак-человек! - возвёл лапищи к небу Петрович. - Я тебе русским языком сказал, что он участвовал в мариновании. Вот этого самого мяса.

С этими словами кэп извлёк из кастрюли... человеческую кисть. Рука была очищена от кожи, но в том, что она человеческая, не приходилось сомневаться. Отчётливо были видны фаланги, большой палец глядел в небо, словно рука давала знать, что всё зашибись как хорошо.

Я был готов к тому, что увижу. Но всё равно чуть не вывернулся наизнанку. Что уж говорить о сомалийских бедолагах. Кудряшка причитал и проклинал, его коллега застыл столбом и, похоже, потерял дар речи.

Капитан же продолжал шоу. Шампур пробил мягкую ткань под большим пальцем, прошил ладонь, выйдя так, что по одну сторону оказалось запястье, по другую фаланги.

- Запомни, хлопчик, ручки на огне передерживать нельзя. На них мяса немного. Подгорит - прощай обед. Зато правильное приготовление такое, что пальчики оближешь.

Шах и мат. Бедолаги бросились наутёк. У катера предусмотрительно была охрана, так что пираты нырнули в воду, добрались до лодчонки. Мы не мешали.

Когда лодка скрылась за горизонтом, Петрович всплеснул ладонями и потёр их друг о друга.

- Будем обедать, други. Шашлычок обещает быть знатным.

***

Мы сидели на песке, лениво ковыряясь в зубах. Наримон не обманул ожиданий, накормив нас вкусно и от пуза. У Петровича замечательный кок. Соорудить имитацию человеческой руки из свинных костей и мяса способен только такой мастер. Правда, возился он всю ночь, чтобы в грязь лицом не упасть.

Махмуд, целый и невредимый, сидел в каюте на корме. Кэп планировал оставить его в тысяче километров от Сомали. Доберётся домой, никуда не денется.

- Шеф, а ведь сейчас они все суда под монгольским флагом десятой дорожкой обходить будут.

Петрович довольно улыбнулся.

- Главное, чтобы "Бармаглотика" не трогали.