Трепещущее сердце

— Жрите, скоты!

Двое тюремщиков брезгливо впихнули в камеру жбан с похлёбкой и жбан с водой. От еды несло чем-то гнилым и прокисшим одновременно. В мутной воде плавали пожухлые листья. Несмотря на это человек двадцать заключённых, накинувшись на еду, дрались за каждую плошку. Самые здоровые оттолкнули тех, кто был послабее, и насытились. Остальным достались отруби на самом дне, по которым неспешно ползали черви.

Лиана не принимала участия в происходившей на её глазах борьбе за жизнь. Зачем? Через пару дней всё и так закончится. Не будет больше ни голода, ни боли, ни разочарования. Девушка сидела на каменном полу, обняв колени. Никто не обращал на неё внимания, как будто она была не более, чем грудой грязного тряпья, сваленного в тёмном углу.

— Почему ты ничего не кушаешь? Ведь тебе нужно сейчас есть за двоих, — сказал мягкий мужской голос над ухом.

Лиана не удивилась и не повернула головы — она знала, что там только пустота.

— Перестань мучить меня, — устало ответила она. — Я не голодная.

— Если хочешь, я передам весточку твоему любимому. Он придёт и спасёт тебя.

— Нет! Оставь меня в покое! — она постаралась отвлечься от назойливого советчика. — Ты — демон, исчадье ада, и в словах твоих — яд сатанинский!

— Дело твоё, красавица, могу и наказать его, если пожелаешь.

— Изыди, помощник дьявола!

Лиана затыкала уши руками, но звук этого голоса преследовал её, даже во снах. За что ей такое наказание?

***

Совсем недавно она была богобоязненной и почтительной девушкой. Как обрадовалась её мать, когда старая Роза, кормилица доньи Стефании, выбрала Лиану в служанки для госпожи.

Девушка стояла за спиной доньи, когда к ней приходил её жених. Взгляд Лианы — скромно опущен, как и подобает подобной ей. Согласно обычаю, донья не могла встречаться с мужчиной одна. В светлой стеклянной оранжерее, усаженной странными растениями, привезёнными путешественниками со всех концов света из владений, подвластных короне, они сидели на скамье на расстоянии, полагавшемся приличием, и Лиана видела только стройную ногу гостя в кюлотах и шёлковых чулках. Разговор господ был какой-то непонятный, о цветах, бабочках и траве. Донья Стефания ничего об этом не знала, поскольку выросла в огромном каменном дворце и даже по саду её носили на носилках четверо слуг, дабы она не испачкала шитые серебром туфельки прикосновением к земле. Но донья трепетно вздыхала, слушая складные слова, и покачивала сандаловым веером с павлинами.

Только вечером, в спальне, когда Лиана расшнуровывала корсет и снимала с госпожи тяжёлое платье на железных обручах, донья давала волю своему нетерпению.

— Чего он дожидается, второго пришествия? — она набожно крестилась на икону Сарагосской Богоматери. — Я уже полгода слушаю его бред. Стихи мне читает! О розах! А дату свадьбы всё не назначает. Скоро я стану посмешищем.

Ответа от служанки не требовалось, и Лиана только молчала.

Однажды она не выдержала и украдкой подняла взгляд. У молодого человека были кудри цвета золота. Но его глаза видели только госпожу.

Ночью девушка долго не могла заснуть, представляя себе подсмотренные части тела жениха доньи и пытаясь сложить их в одно целое. Ей хотелось увидеть его глаза, но об этом она не могла даже мечтать.

Как-то Лиану послали в лавку венецианца, торговавшего всякими диковинами. Он подал девушке завёрнутую в бархатный мешочек вещицу и наказал быть с ней очень осторожной.

Идя по мостовой она старалась внимательно смотреть под ноги — не споткнуться бы. «Что же это такое: округлое, твёрдое, гладкое?». Любопытство взяло верх. Забежав в переулок, Лиана вынула серебряное зеркальце. Поверхность была гладко отшлифована, а филигранная оправа изображала змеек с капельками изумрудов и раздвоенными язычками. Лиане показалось, что одна подмигнула ей зелёным прозрачным глазом.

Девушка посмотрела в зеркало, и у неё перехватило дыхание: так вот какая она! До этого Лиана видела своё отражение только в воде, но это было совсем не то. Из глубины зеркальца на неё смотрела красавица с тёмными глазами, смуглой гладкой кожей и чёрными, вьющимися колечками волос. Даже лучше самой доньи!

— Нравишься себе, дитя моё? — голос испугал её, хотя звучал вкрадчиво и доброжелательно, и она крепко прижала зеркальце к груди.

Тщетно Лиана крутила головой, даже несколько минут бегала по переулку и искала владельца этого голоса, но никого вокруг не было, и вообще стало очень тихо, как будто город перестал шуметь и застыл.

— Что тебе от меня нужно?

— Ничего. Но я могу исполнить твои желания, самые тайные, невнятные, о которых ты боишься и думать. Чего ты желаешь, прелестное создание?

— Чтобы жених доньи был со мной! — она не хотела признаться самой себе, но это и оказалось её заветным желанием.

— Что ж, как пожелаешь, моя милая, — голос исчез.

Ещё несколько минут Лиана вглядывалась в своё отражение в чудесном зеркальце и заметила лёгкую синюю полоску на шее, которой раньше вроде бы не было.

Чудо произошло через несколько дней. Посидев, как уже повелось, в оранжерее с доньей, её жених подождал служанку в каменном переходе, в котором висели искусно сотканные заморскими мастерами шпалеры. Она не смела поднять взгляд, но он взял её за подбородок двумя пальцами и придирчиво осмотрел. Лиана наконец-то увидела его глаза — синие и прозрачные, как море, в котором она любила купаться в детстве.

— Как же я раньше не замечал, какая ты красотка?! Как тебя зовут, милашка?

— Лиана, — пролепетала она.

— Зови меня Артуром.

С этого дня он был с ней. Лиане казалось, что желать ей больше нечего, и таинственный голос больше не тревожил её.

Кормилица Роза не уставала заботиться о своей донье. Всё в доме подмечала старуха, всё рассказывала любимице. Поведала и о связи между женихом и служанкой. Донья Стефания сама заметила некоторое охлаждение со стороны суженного. Только не пристало госпоже проявлять ревность по отношению к простой девчонке. Ничего не ответив кормилице, донья всю ночь обдумывала ситуацию и пришла к подобающему знатной даме решению.

— Мне кажется, в доме появилась воровка, — сказала она Розе утром. — Я не могу найти моего серебренного зеркальца, того самого, со змейками, которое венецианец заказал для меня в Новом Свете.

— Не беспокойся, моя радость, я выявлю мерзавку, и она получит достойное наказание!

Зеркальце нашлось в комнатушке Лианы, и Роза, схватив его в одну руку, другой крепко вцепилась в локоть девушки и потащила её к госпоже.

При виде виновницы и доказательства — найденной пропажи — донья Стефания брезгливо поморщилась.

— Пригрела змею на груди своей! Разве я не была к тебе благосклонна? А ты украла у меня драгоценность!

— Это не правда, я ничего не брала, кто-то подкинул мне это зеркало! — горячо защищалась Лиана.

— Ты — воровка! — воскликнула госпожа. — Ты возжелала то, что тебе не принадлежало!

Опустив голову, Лиана замолчала — она поняла, о какой краже на самом деле говорила донья.

С воровками не церемонились — девушку посадили в камеру, и ей предстояла скорая казнь — повешение, конечно. Ведь вещь она украла очень дорогую.

Лиана покорно ждала своей участи, отбиваясь от вновь появившегося голоса и надеясь, вопреки всему, что Артур узнает об её участи и придёт за ней. По закону, он мог выкупить её свободу. Даже когда её везли в деревянной клетке по улицам к площади, под крики охочей до зрелищ толпы, она всё ещё надеялась на чудо и искала его в толпе. Её уже подводили к виселице, на которой болтались несколько несчастных. Вонь от смертных испражнений, даже после нечистот камеры, заставила Лиану зажать пальцами нос. Она заплакала от несправедливости уготовленной ей участи, но вместе с жалостью к себе в груди поднялась ярость.

— Последнее желание, красавица, — искушающий голос звучал почти ласково.

— Пусть он знает, что моё сердце билось только для него! — воскликнула Лиана с жаром. — Пусть он подавится моей любовью!

***

Артур задумчиво рассматривал себя в чудном зеркальце, подаренном ему невестой. Неприятная история вышла с её служанкой, но он назначил дату свадьбы на день Успения и Вознесения Девы Марии, и был милостиво прощён.

— Эй, Сэм, — кликнул он лакея. — Где завтрак?

За его спиной прошелестели осторожные шаги.

— Приятного аппетита, ваше сиятельство.

Открыв крышку, Артур с недоумением уставился на два кровоточащих пульсирующих куска мяса на блюде — одно крупнее, другое — совсем маленькое.

— Сэм, ты где, шельма?! Что это такое?

— Последнее желание девушки, которую повесили сегодня на площади.

Презрительный голос звучал у него в голове. Он попытался перекреститься, но мгновенно проросшие сквозь дерево паркета лианы обвили его по рукам и ногам, не давая пошевелиться.

— Её сердце билось только для тебя. А это — сердце твоего неродившегося сына.

Артур заворожённо смотрел, как маленький комочек поднялся с тарелки и, оставляя на белоснежной скатерти красные капли, полетел сквозь воздух к его лицу. Он непроизвольно открыл рот.