Каникулы

Маринка с нетерпением ждала лета. В томительном предвкушении дни тянулись особенно долго. Чтобы разделить это ощущение с кем-то, она начала думать, что солнце, уже по-летнему жаркое, тоже считает дни вместе с ней, оставляя на её носу отметины в виде веснушек. Такой своеобразный солнечный календарь: новый день — новая веснушка. И вот, наконец, когда все веснушки заняли свои места, начались долгожданные каникулы.

До деревни добирались на машине. Маринка прижимала лоб к холодному стеклу и рисовала на нем пальцем. На запотевшем стекле одно за другим появлялись сердечки, в центре которых возникала загадочная буква «П». Полюбовавшись на свои творения, она быстро стирала их, улыбалась и начинала что-то тихо напевать. За этими приятными размышлениями время пролетело незаметно. Она очнулась, когда машина остановилась рядом с домом бабушки. После разгрузки вещей и обстоятельных расспросов о том, как она закончила учебный год, Маринка наконец-то вырвалась на свободу и побежала на окраину деревни, к старому заброшенному дому — тому самому месту, где в прошлом году собиралась их компания. Её друзья тоже приезжали в деревню на каникулы из разных уголков. И вот, Маринка встретила там Витальку, Катю, языкастую Лерочку и Женю. Петьки не оказалось.

— О, привет! — радостно загалдели все.

— А где Петя? — неожиданно для себя выпалила Маринка и в тот же миг ощутила, как её лицо вспыхнуло. «Ну что за дура?» — подумала она, — «Как так сразу?».

— Вот, год не виделись, а она сразу про Петьку, — рассмеялась Катя. — Да приехал он, дома, огород поливает. Его бабушка сразу в оборот взяла. Вечером придёт к костру.

Все заговорили, каждый старался вспомнить самое интересное, что с ним произошло за год. Маринка улыбалась, делая вид, что слушает: кивала, но сердце бешено стучало, напоминая об её ошибке и предвкушая встречу с Петей.

— Ну, тогда до восьми? — услышала она голос Леры и с облегчением выдохнула.

Темнота в деревне — это нечто особенное, не то что в городе. Она тихо подкрадывается сзади и закрывает глаза своими огромными руками. «Кто? Попробуй, угадай». В это время одновременно и страшно, и интересно. Маринка бежала по дороге, её сердце бешено колотилось. Живя в городе, она забыла, как бывает темно в деревне вечерами, а ещё очень торопилась увидеть Петю.

Вот он — последний дом на краю деревни, смотрящий тяжело, прямо в самую душу. Стекла выбиты, и он стоит, как слепой. Этот дом они выбрали ещё прошлым летом. Костёр не видно с деревни, а значит, можно спокойно слушать истории и не бояться, что их обнаружат и устроят нагоняй. Когда Маринка подошла, вся компания уже собралась на месте.

— Ну вот и она! А вымахала-то, правда, Петь? — подала свой голос Лера.

— А мы хотели уже начинать без тебя, — заметил Женька.

Маринка на секунду замерла, улыбнулась и вышла на освещенное место.

— Привет, Марин! — сказал Петька.

Повисла неловкая пауза, но на выручку пришла Катя.

— Ну, раз все в сборе, давайте начинать, а то всё учеба да учёба — скучища. Вываливайте всё, что интересного было у вас за год. Ничего же ни про кого не знаем.

Все разом заговорили, стараясь первыми рассказать, что произошло с ними за то время, что они не виделись. Молчала только Маринка, бросая осторожные взгляды на Петьку. Он за год стал ещё красивее, вытянулся, а новая стрижка лишь подчеркивала его привлекательность. Челку, даже умелые руки парикмахера не смогли укротить. Одна из прядок гордо топорщилась, нарушая все правила укладки.

— Ну а ты, Марин, как твой год? — услышала она.

Все смотрели на неё и улыбались.

— Да нормально, теперь ещё и в музыкалку хожу. Сказали, что слух у меня исключительный.

— Так это же здорово! У нас будет своя артистка, — засмеялась Лерочка.

— А ты, Петь, что у тебя нового? — спросила Катя.

— Да у меня без изменений, год на тройки. Всё, как всегда, — ответил Петька, бросив быстрый взгляд на Маринку и тут же отвёл глаза.

— А вы слышали, что в этом доме видели домового? Говорят, что когда бабка Настасья умерла, он вроде как пропал, перебрался на новое место, да не нашёл там себе дома и вернулся обратно. А потом в деревне началось что-то странное. Куры перестали нестись, и кошки стали пропадать, — сказал Петька.

Наступила тишина, ребята сидели, глядя на огонь, но было как-то неуютно; очарование места разом ушло. Хотя никто и не хотел признавать этого, рядом со старым домом стало как-то страшно. Все смотрели на пустые, кое-где заколоченные досками окна, и каждому казалось, что из самой черноты кто-то на них смотрит.

— Да это ерунда! — попытался разрядить обстановку Женя. Однако ребята его не поддержали.

Тишина стала невыносимо давить, и все поспешно начали собираться домой.

Солнечные лучи весело пробирались по комнате. Маринка приоткрыла глаза и вспомнила о вчерашнем вечере. Вспомнила и о домовом. Немного полежав, она встала умываться и завтракать. Бабушка копалась на огороде, а на столе стоял кувшин с молоком и на тарелке горка ещё теплых блинов. Девочка налила молоко в стакан, и вдруг ей пришла в голову, как ей показалось, отличная идея. Она отлила немного молока в банку и вышла из дома.

Бабушка говорила, что раньше домовых задабривали подношениями, чтобы в хозяйстве был порядок и чтобы они не озорничали. Маринка решила, что днём домовой спит, а значит, подойти к дому будет вполне безопасно. Сказано — сделано. Днём дом выглядел совершенно обычно: старый, заросший крапивой и лопухами, одинокий и пустой. Пустой, — успокаивала себя Маринка.

Она поднялась на крыльцо и поставила банку с молоком у двери. Затем, поспешно спустившись со ступенек, побежала к друзьям на речку. Там она быстро выбросила все страшные мысли из головы и переключила их на Петьку.

Она не стала никому рассказывать о своём утреннем приключении и желании задобрить домового ради блага всей компании. Так у неё появилась своя маленькая тайна. Каждое утро она стала ставить молоко на крыльцо пустующего дома.

Через две недели произошло одно неприятное событие, которому Маринка не придала большого значения. Пропала их кошка Муська. Бабушка сказала, что, наверное, её утащили лисы — в тот год их развелось много.

На следующее утро, когда все довольные и счастливые лежали на песке у речки, Женька вдруг произнёс:

— А у нас кот пропал.

Ребята один за другим уставились на него.

— А у нас кошка. Бабушка говорит, что лис в этом году много. Они могли утащить.

— Да ладно, лисы! Кур-то не таскают. А вдруг это домовой?

И все засмеялись.

На следующее утро Маринка долго не могла решить, стоит ли ей продолжать кормить домового или уже бросить это дело. После долгих раздумий она всё же решила, что оставлять начатое на половине — это не серьёзно. Налив молока, она направилась угощать домового. На улице было облачно, и даже начал накрапывать дождь.

Проходя мимо дома, Маринке показалось, что она заметила какое-то движение. Что-то качнуло лопухи. Она остановилась: сердце бешено заколотилось, ноги стали ватными. Захотелось убежать, но сил бежать не было.

Маринка стояла перед крыльцом страшного дома, дверь которого была приоткрыта. Когда страх немного отступил, она начала потихоньку пятиться назад. Тихо, шаг за шагом, она отодвигалась от чёрной, пугающей пустоты, не сводя внимательных глаз с приоткрытой двери. И вдруг на крыльцо из лопухов выскочил полосатый кот.

Банка с молоком, которую она прижимала к себе, грохнулась об землю. Молоко разлилось. До Маринки дошло, что кошек, совершающих свой ежедневный обход территории, привлекало молоко, которое она оставляла на крыльце. Эта мысль ещё не успела полностью сформироваться, как вдруг из дверного проёма с молниеносной быстротой высунулась когтистая рука и схватила животное. Кот успел только жалобно мяукнуть.

Маринка рванула от дома с такой скоростью, какую тщетно пытался извлечь из неё её учитель физкультуры. Она неслась к речке, горло от крика саднило, а воздух жёг лёгкие.

К счастью, ребята были на месте. Не хватало только Петьки.

— Где Петя? — прохрипела Марина.

— Кота ищет, — ответила Катя.

— А ты чего такая? За тобой кто-то гнался?

Марина перебила её на полуслове.

— Какого кота?

— Ну, своего, большого и полосатого. Не вернулся домой вчера, вот Петька и пошёл искать.

Внутри Маринки всё сжалось. Господи, Петька, её Петя. Она резко развернулась и помчалась обратно к страшному дому. В ушах звучало жалобное мяуканье. Этому забегу по деревне позавидовал бы любой легкоатлет. Небо, наконец, определилось с погодой, и дождь из редких капель превратился в настоящий ливень.

Тем временем Петька потерял кота из виду, когда тот скрылся в зарослях лопухов. Он ясно услышал кошачий крик и обежал дом вокруг, заметив приоткрытую дверь.

— Кыс-кыс! — позвал он, но тихо.

Вдруг внутри дома ему показалось, будто что-то шевельнулось. Он приоткрыл дверь пошире и шагнул внутрь. Запах тухлятины и чего-то сладковато-приторного ударил ему в нос. Петька сделал пару нерешительных шагов, и вдруг его кожу словно обожгло огнём: дикая боль впилась ему в ногу, как будто в неё вонзились острые когти. Эти же когти рванули его на себя. Петька попытался вырваться, но сильные руки потянули его в черноту дома. Он упал, ударившись головой о порог, и потерял сознание.

Маринка, всхлипывая и поправляя намокшую челку, стояла около крыльца.

— Петя, Петь, ты здесь? — крикнула она, стараясь перекричать шум дождя.

Ответа не последовало. На дрожащих ногах она поднялась на крыльцо и, прислушиваясь к окружающему, не сразу заметила кровь; дождь щадил её чувства, смывая следы. Но когда она перешагнула порог, мир вокруг стал страшным.

Внутри комнаты находилось нечто, напоминающее человека: лохматое, покрытое седой шерстью с длинными руками и острыми когтями. Сгорбившись, оно рвало зубами тело — его тело. Существо подняло голову и уставилось на неё горящими красными глазами, оскалившись. Маринка поняла, что оно не собиралось нападать; похоже, оно уже было сыто. Существо издало звук, который напоминал человеческую речь. Ей послышалось слово "хозяйка".

Это был домовой. И как каждый порядочный домовой, к сердцу которого был найден подход, он ревностно охранял того, кто был к нему уважителен и добр — своего хозяина.