Грустная история про жизнь и смерть кошки-Наглёшки

Кошку, которая пришла к нам на окно, я назвала Наглёшка. В документах ветеринары потом записали «Наглёжка», что, конечно, правильнее с точки зрения русского языка, но изначально это было просто прозвище. Кошка-наглёшка. Потому что застенчивая трёхцветная кошечка с разноцветными глазами побаивалась людей и будто невзначай залезала с откоса окна на подоконник в уютный угол за шторами. Застенчиво оккупировала кресло, стоявшее у окна, с опаской дошла до кухни и там с коврика наблюдала, как ей готовят ужин.

Ереван — город весьма неровный. Окна моей спальни выходят в подвал, окна мужниной — формально на втором этаже. Но и с той стороны уклон такой гористый, что этот второй этаж оказывается вровень с забором частного дома на соседнем участке. С этого-то забора к нам и повадились ходить уличные кот и кошка. Летом они были совсем подростками, угловатыми котами едва-едва вышедшими из котячества, а к осени уже подросли.

Брать к себе мы их, конечно, не планировали: у меня аллергия на всё подряд, на кошек весьма выраженная, отчего я начинаю задыхаться в их присутствии. Не говоря уже о том, что дольше пары месяцев на одном месте-то мы и не жили в том году, а процедура оформления документов на перевоз животных довольно сложная.

К ноябрю в Ереване уже заметно похолодало. Кошечка-Наглёшечка делала очень жалобный вид и, конечно, мы пускали её переночевать на любимое кресло, но в какой-то момент нам пришлось уехать, а вернулись только к декабрю.

За осень мы проглистогонили и кота, и кошку, накапали каких-то чудо-капель от блох на холку и приучили питаться у нас. Как настоящие уличные котики, они ели всё подряд, и сухой корм, и влажный, и мясо, но я переживала, что у них нет доступа к воде и привычки регулярно пить, поэтому искала хороший влажный корм. В продаже толком не нашла, в итоге путём нудных математических расчётов в табличке с табличками составила плавающие рецепты натуральной смеси мяса, костей и витаминов, которой мы и кормили приблудившихся.

Мы собирались отловить и привить обоих, а кошку стерилизовать, но было неясно, сколько времени нужно на то, чтобы кошке восстановиться и как поступить с тем, что она не приучена к лотку. Словом, пока мы думали, пока ездили, пока новогодняя суета — в январе ветеринар диагностировал кошке беременность, а узи показало трёх котят. Анализы, кстати, оказались отличные, кошка была здорова по всем параметрам.

Так у нас и поселилась Наглёшечка, потому что пузо росло, и мы боялись, что она попросту не допрыгнет с забора в какой-то момент, и перестали её выпускать. Количество кошачьего барахла в доме тоже стремительно увеличилось. В лоток она прекрасно начала ходить сама после первого мастер-класса на тему «смотри, тут можно рыть». Полюбила звенящий шарик, который изначально приводил её в ужас, особенно радостно было бегать за ним в три часа ночи. Когти точила в одном отведённом месте. Иногда просила выпускать её понюхать ковры в коридоре, никогда не выпрашивала еду со стола, зато энергично мяукала под звон миски.

Мыть её было нельзя, но уже за месяц чисто домашнего существования её лапки и пузико стали белоснежными. Больше всего кошку расстроил тот момент, когда она на последней недели беременности перестала дотягиваться до попы. Садилась иногда, задирала лапу, тянулась… и облизывала уже поднятую лапу.

Как, наверное, у всякой уличной кошки, у Наглёшки были какие-то сложные отношения с людьми. Она не особенно боялась людей… если те не шевелились, не издавали громких звуков, не топали, не держали в руках палку или ремень. Да, я пыталась с ней поиграть штучкой на палочке, но она при виде меня забилась в самый дальний угол.

Тем не менее, ей нравилось за нами наблюдать. Пока я где-то шлялась по миру, у них с мужем установилась полная гармония — она облюбовала кресла, откуда было видно, чем он там за компьютером занимается, скрученный ковёр для точения когтей и валяния на шершавом и кресло у окна для сна. Ещё отдельно ей нравилось в дождливую погоду забираться на подоконник и наблюдать как мокнет и грустно лает соседская собака.

Пару раз в день она приходила погладиться, пару раз в день надо было ходить и смотреть, как она играет. И то, и то она вполне внятно объясняла мяуканьем, но в остальном была молчалива и даже покорно ждала до полудня, если мы не изволили проснуться и покормить её пораньше.

9 марта Наглёшка забралась мужу в кровать под одеяло и там родила трёх котят, один из которых задохнулся при рождении. Осталось двое – беленький и рыженький.

Беленький с самого рождения любил пожрать. В раннем младенчестве чавкал так, что было слышно в соседней комнате, от живота мамкиного не отползал и отпихивал брата изо всех сил, хотя сам оказался помельче.

Рыжий с самого рождения любил двигаться и сидеть на голове. Сразу после родов он отполз матери на голову и там наворачивал круги.

Наглёшка появление котят встретила с недоумением, но инстинкты работали хорошо, она кормила и вылизывала их, паниковала, если те мяукали, и всё стремилась перетащить в гнездо поуютнее. Мы отдали ей просторную полку в шкафу, которую завалили тем самым одеялом, на которое она родила, и прикрыли от света и шума.

Первые несколько дней после родов всё было нормально, но потом мы заметили, что она почти не ест и мало ходит в лоток. У неё начался запор, мучительный для кошечки, она даже пыталась сходить на кровать в знак протеста, но ничего не вышло.

Ветеринары сказали, что это от температуры и надо сделать цикл уколов. Пять дней муж возил её к ветеринарам, где ей ставили по пять-восемь уколов в задние лапки. Жаропонижающие, противовоспалительные, кальций, витамины, успокоительное, что-то ещё.

Вроде бы жизнь Наглёшкина наладилась, нам запретили кормить её натуральным кормом, мол, от этого все проблемы. Пришлось перейти на сухой — паучи кошка только облизывала, а от мокрых паштетов для кормящих шарахалась. Впрочем, они так воняли, что я сама шарахалась, тут я её понимаю.

Но где-то на третьей неделе она начала кричать на котят. Пыталась откусить им голову, но где-то на полпути вспоминала, что так не положено, и терпела. Нашипела впервые в жизни на меня, когда я попыталась погладить её по спине.

Оказалось, мастит. Ещё почти неделю Наглёшке каждый день вкалывали ещё больше разнообразных лекарств и ставили капельницы с глюкозой и водой, чтобы компенсировать то, что она мало ест и при этом кормит. С трёх килограмм (до беременности) кошка похудела до двух с половиной.

Ей становилось всё лучше и лучше, пока после последнего укола не поплохело. Воспалились лимфоузлы, кошка стала пассивной, летаргичной, а есть и пить перестала вовсе. Анализ крови показал критически низкие эритроциты, низкие лейкоциты и повышенные печёночные ферменты. Переделали анализ — оказалось, что у кошки вирус иммунодефицита.

И началось ежедневное постоянное лечение в попытках кошку стабилизировать. Катетер у неё побывал по всех лапках. Детей она прогнала, и мы кормили их по шесть раз в день кошачьей смесью, обтирали и развлекали. Котята, конечно, росли образцово-показательные. Ещё и месяца им не было, как они вытребовали себе по отдельному лотку и без осечек ходили каждый в свой. И жрали наполнитель, но это со всеми случается, конечно.

Кошке же становилось только хуже. Она перестала есть, её приходилось кормить силой из шприца. Она перестала вылизываться, и муж протирал её салфетками, лекарства ей впихивались вместе с кошачьей молочной смесью, чтобы были хоть какие-то питательные вещества. Писала она мужу в кровать, потому что лоток её расстраивал — попа болела и было неудобно.

В какой-то момент кошка вся пожелтела, настолько сильно зашкалил печёночный фермент. Ей начали колоть и от этого, кололи воду и глюкозу, чтобы было на что держаться. Она исхудала до двух килограмм. В качестве эксперимента купили средства человеческой терапии от ВИЧ — и уколы, и таблетки.

Месяц муж каждый день возил кошку к врачу, ставил ей часовые капельницы, гладил и утешал.

Где-то неделю назад ей опять полегчало. Пролечили печень. Она много сама пила, начала есть, набрала сто пятьдесят грамм и пару дней казалось, что она как выздоровеет, и мы как поставим ей чип, сделаем международные документы, стерилизуем, привьём. Прививать кошек с ВИК желательно специальными ослабленными вакцинами, так что смотрели, где такие есть.

А потом кошку начало рвать. Она только пила и рвала, а больше почти ничего не делала. С трудом забиралась на подоконник. Энтеросгель не помогал.

В понедельник днём ветеринары обнаружили, что пропущенная на очередном узи полость — некий выпот, признак FIP. Это расшифровывается как кошачий инфекционный перитонит, официально неизлечимая болезнь, мутация кошачьего коронавируса (то ли ВИК, то ли в больнице той же ещё чего подцепила). Неофициально сейчас идут активные эксперименты с одним из человеческих лекарств от эболы (!), которое оказывает угнетающее воздействие на вирус.

Вечером муж съездил и купил с рук это самое лекарство, потому что официально его никто никуда не поставляет, одна женщина привезла несколько ампул из Москвы.

Ну а в час ночи Наглёшка после воды вырвала несколько раз и умерла прямо на руках у мужа, о чём я поняла по дрожанию его плеч.

А итогов и выводов никаких нет. Понятное дело, мир несправедлив, маленькие хорошенькие уличные кошечки живут недолго, страшно болеют уличными вирусами и оставляют тех, кто их приютил, с разбитыми сердцами. И происходят гораздо более страшные и несправедливые вещи, чем смерть кошки на руках у заботливого хозяина. Понятное дело, мы сделали что могли, и по крайней мере от Наглёшки осталось два хорошеньких котёнка и хорошо, что иммунодефицит редко наследуется. И им уже даже нашлись добрые руки, что для уличной кошачьей династии — уже победа. Просто прямо сейчас я оплакиваю Наглёшку, будто и ничего другого важного не случалось со мной, и мне нужно было об этом поговорить. Это, конечно, пройдёт со временем.

Сейчас у нас дома нет ни одного следа кошачьего пребывания. Отстираны матрасы и простыни, выброшены все лежанки и лотки, оттёрты зеркала со следами кошачьих лапок (а Наглёшка почему-то любила зеркала), еда отдана уличным котам. Но всё равно очень хочется уехать. Может быть, так и сделаем.

Спасибо, если прочитали. Простите, если кого расстроила, но, правда, написала — и мне стало немного легче.