Снежный тон миндаля

Снег шёл пушистый, мягкий; Илья остановился и задрал голову, глядя, как из комковатых мешков туч сыпятся лёгкие хлопья. Ме-е-едленно, плавно, будто кто-то там наверху неторопливо просеивает белую-белую муку.

Школьная аллея заканчивалась, обрывая ряд высоких чёрных тополей, молча стоявших в своей бесконечной очереди к весне. Впереди слышалась веселая возня, крики. Илья подошел ближе. Опять второгодник Жека перекидывается с подпевалами чужой шапкой. В центре круга стояла Алька Ракитина, новенькая. Её растрёпанные русые волосы выбились из-под воротника пальто, мохнатый шарф болтался длинной змеёй.

Алька то замирала, закусывая губу и всем видом показывая, что ей решительно всё равно, кто там чего кидает, то вдруг резким броском пыталась поймать разноцветный вязаный комок.

- Ну, Ракитина, ты чего-о? – тянул Жека. – Шо такая вялая? Совсем бабка не кормит?

Алька остановилась, зло бросила: «Дурак!» и пошла из круга, двинув плечом одного из мальчишек. Шапка последний раз взлетела и упала в снег.

- У-у, какие мы обидчивые! – Жека скривил гримасу. – Ну и ладно. Братва, айда кататься!

Ватага, похватав ранцы, с криками понеслась к горке, уходившей вниз по склону широкой ледяной лентой.

Вверху в тополях раскаркались вороны. Илья посмотрел на шапку, на уходящую тоненькую Альку, потом схватил шерстяной комок с прилипшими снеговыми катышками и бросился догонять.

Она обернулась на скрип шагов.

- Вот, возьми.

Алька буркнула: «Спасибо», сунула шапку в карман пальто и пошла по тропинке. Илья мгновение подумал и двинулся рядом.

- Тили-тили-тесто, жених и невеста! – донеслось издалека.

Он прислушался к себе – ощущение было здоровское, даже лучше, чем пятёрка по математике.

- Тили-тили-тесто, жених и невеста! – надрывались голоса, а он шел и улыбался доброй, прорастающей изнутри улыбкой.

***

Так в школьной жизни Ильи появился ещё один смысл. Наверное, самый главный. Потому что учеба, это, конечно, хорошо… Но вот взять, к примеру, «Труд».

Разве не обидно, что, пока ты возишься с железками, пытаясь нарезать разболтанными ножницами по металлу непослушный лист жести, девчонки пекут нечто удивительно мягкое, пышно-ванильное, с кремом и ягодами, в сахарной пудре и с румяной корочкой… Ну кто, спрашивается, решил, что мальчишкам интересно выпиливать кривую деревяшку на токарном станке? Разве не бывает мужчин-портных, поваров, кондитеров? Разве бисквитный торт не лучше кое-как выгнутого жестяного подсвечника? Да лучше, конечно.

Илья любил выпечку. Не так, как все пацаны в его возрасте – налететь и схомячить, а именно что испечь самому. Вдвоём с мамой они вечерами выбирали рецепт, пробовали разные ингридиенты… Лимонная кислота или натуральный сок? Ванильный сахар или щепотка ванилина? Сухие дрожжи или закваска?

Порой он напоминал себе Наполеона, стоявшего, скрестив руки, перед полем будущего сражения. А как же, ведь от малейших деталей зависит исход битвы!

Та давняя встреча на зимней дороге понемногу выросла в хорошую дружбу. Родители Альки тянули вахту на Северах и классная Светлана Михайловна справедливо рассудила, что помощь отличника Ракитиной не помешает. А Илья такому пионерскому поручению только обрадовался. Сначала они подтянули геометрию, потом русский, а там и история с географией сами собой пошли, вместе с «Детьми капитана Гранта», «Тремя мушкетерами» и необыкновенным путешествием подводной лодки «Пионер» в глубинах необъятного Мирового океана.

Пролетел Новый год, мелькнули зимние каникулы и снова потянулись вечерние посиделки дома у Альки. Неторопливый увалень Илья понемногу стал для девочки настоящим другом. Только очень стеснительным другом со своей вкусно пахнущей тайной.

***

Пробежал на деревянных лыжах январь, прогремело нарисованными танками и салютами двадцать третье февраля. Приближалось волнующее восьмое марта, и надо было решаться. Илья задумчиво ходил кругами по школьному двору, ожидая Альку и не обращая внимания на кучковавшуюся у забора компанию.

«Но понравится ли ей торт? Она же даже пирожки в буфете не берёт. Может, худеет? Хотя куда ей ещё… А может…»

- Тили-тили-тесто, жених и невеста! На полу валялись, сладко целовались! – пискнул тоненьким голоском Яшка-шкет. Показавшаяся в дверях девочка слегка покраснела.

- Тесто засохло, невеста сдохла! – ехидно ввернул Яшка и, получив подзатыльник, взвизгнул. – Ай! Мне-то за что?

- Шоб не каркал, - веско пробурчал Жека. – Ща ещё дам, мелюзга. Отстань уже от людей. Видишь, любовь у них.

«Вот! – подумал Илья, поправляя очки и закидывая на спину второй ранец. – Ну правда, лучше бисквита всё равно ничего не придумаешь. И мягкий, и нежный и в пропитку хорошо идёт. И не засохнет. И миндальный крем пригодится. Зря что-ли миндаль с Нового Года берёг?»

***

Торт вышел на славу. С четырьмя коржами, пропитанными попеременно смородиновым вареньем и лимонным джемом, политый полупрозрачной глазурью и разрисованный кремовыми узорами. В середине красовалась большая цифра восемь, вокруг, по периметру, маленькие розочки – зеленые, желтые, белые.

Илья погрузил тяжёлый торт в большую коробку, перевязал лентой и с замирающим сердцем понёс его через тихий городок – под конусами желтых фонарей, среди темных теней деревьев, красно-кирпичных домов и идущих по своим вечерним делам людей.

Знакомый подъезд, кнопка звонка. Аля открыла дверь.

- О, привет! Проходи.

Илья привычно обстучал снег с ботинок и протиснулся в дверь. Девочка с улыбкой покосилась на перевязанную лентой коробку.

- Привет! Это тебе, с восьмым марта!

- Спасибо! Ой, тяжелый! А что там?

- Сюрприз.

- А можно открыть? Он вкусный или красивый? Ты проходи в комнату, бабушка придёт со смены, будем чай пить.

Илья пригладил волосы и прошёл в комнату. Круглый стол, знакомая скатерть с бахромой, полусвет оранжевого бра на стене. Потускневшее фото молодой женщины в медицинской форме. И его подарок.

- Откроешь?

В полумраке едва видно, как покраснели щеки, как бьётся сердце. Двумя руками она подняла картонную крышку и замерла от восторга. Дрожали блики на глазури; тени от розочек застыли, словно крохотные балерины.

- Ой, чудо какое! У меня никогда такого не было!

Аля порывисто обняла друга и, застеснявшись, убежала на кухню.

- Я щас, я чайник поставлю!

Илья обошел подарок кругом и счастливо выдохнул. Когда Аля вернулась, они уселись на диван любоваться многослойным бисквитным чудом; глядеть под шелест ходиков, как опадают чаинки в стеклянном заварочном чайнике, как настой становится всё темнее и темнее, расплываясь таинственными разводами.

- Ой, я не могу. – Не выдержала девочка. - Давай есть!

- Давай!

Алька сбегала на кухню за ножом, ложечками и блюдцами.

- Ну, нарезай.

Дрожащей рукой Илья прицелился в середину торта и вырезал тоненький сегмент. Подцепил его снизу, осторожно вытащил и уронил бочком на блюдце. Второй кусочек пошёл легче. Они вооружились ложечками и уселись за стол.

- М-м-м! Как вкусно!

- Ага!

Под стук ложечек блюдечки опустели очень быстро.

- По второму?

- Давай!

- Хочешь розочку? Или две?

- Спрашиваешь!

Поделили ещё по кусочку. Илья теперь не торопился, наслаждаясь каждой ложечкой нежного бисквита, каждой ягодкой варенья, каждым вкусным мгновением. Смотрел и смотрел на счастливые глаза, на покрасневшие щёки Альки, её губы в миндальном креме. Сердце беспокойно стукнуло.

- А знаешь… Я его сам испёк. Вот.

Выражение лица Альки изменилось. Она вдруг уронила ложечку на скатерть и схватилась за горло. Кашлянула. Втянула со свистом воздух. И ещё раз. Закачалась на стуле, с ужасом глядя в глаза Ильи и пытаясь что-то сказать. Щеки её стремительно краснели, дыхание сбилось, прорываясь с надсадным хрипом.

- Э… Ты чего, Аль?

Он вскочил и, подбежав к девочке, легонько похлопал её по спине. Аля встала, цепляясь за скатерть и рухнула на пол, изредка вздрагивая.

Илья бросился на колени, перевернул легкое тело.

- Аля, Аля!

В прихожей щёлкнул замок.

«Бабушка!»

- Софья Семённа, Алька подавилась!

Вбежав в комнату, бабушка быстро кинула взгляд на внучку, на стол и кинулась к комоду.

- Откуда ж вы торт взяли, а? Вот глупые… - говорила она, насаживая иглу на шприц и хрустко обламывая ампулу.

- Миндаль есть в торте? Ну, быстро!

- Есть. Крем миндальный. - Ничего не понимая, промямлил Илья.

- Нельзя ей. Аллергия. Понимаешь?

Бабушка быстро плеснула на ватку спирт, протерла безжизненную бледную руку и точным движением воткнула иглу. Раствор медленно ушел в вену.

Илья сидел на полу, растерянно привалившись к шкафу.

- Ничего, ничего. Главное, успели.

Через десять минут девочка пришла в себя. Дыхание стало ровнее и краснота сбежала со щёк. Илья сидел и гладил её по руке. Аля открыла глаза, нашла его взглядом и прошептала еле слышно.

- … невеста сдохла.

Илья шмыгнул носом и растер ладонями слезы по лицу, улыбаясь изо всех сил.

- Ну вот ещё! Живая ведь. Аль, я правда не знал, что у тебя аллергия…

Девочка повернула голову к столу и мечтательно принюхалась к волшебному запаху.

- Ой, что ты... Это мой самый лучший подарок…