Анна Неделина №3

Пути и годы

Победители

6+
Пути и годы
Работа №4. Тема дуэли: Артефакты vs гаджеты
  • Победитель
  • Опубликовано на Дзен
Текст:

В последние годы была у Захаровны одна радость – ждать, когда Юмка приедет из Питера. Сначала – на каникулы, потом – в отпуск.

- Зачем там осталась? И чего здесь не хватало? – говаривала старая. Мерно стучали спицы, кот Кура демонстративно зевал, выгибая спину, дед Озим сонно клевал носом на вечерние новости.

- Не надо было отпускать. Ишь ты, столичная, культурная! Приедет опять, одета черт-те как, и словечки ее эти, и опять привезет каку ерундень новомодную…

Но дед уже спал и ничего не слышал. Он привык к ворчанью старухи и, в общем-то, был с ней согласен – ерундень Юмка как пить дать привезет, и, упрямо встряхнув короткими волосами, примется терпеливо их с бабкой учить-переучивать. И все же… приятно, как приятно было засыпать под монотонный голос диктора, сообщавшего местный прогноз погоды. Хорошо, что Юмка поставила им телевизор.

Бабка привычно вздыхала, тяжело поднималась и звала кота Куру на кухню.

- Куро́й! Его зовут Куро́й! Это по-японски «черный», - надрывалась, помнится, Юмка, тогда еще старшеклассница.

- Ку́рой так Ку́рой. Вот Ку́рой и будем звать, - соглашалась Захаровна. Кто разберет эту молодежь.

Юмка – Юманита. Вот тоже имечко. Василиска, горе, придумала. Ох, девка – бедовая, непокорная. Яга, а не Василиса. Прижила же девчонку от человека.

Шоркали шлепанцы по линолеуму, кряхтела Захаровна, мурчал Кура, терся об ноги. Суп, рыбку, кашу оставлял в миске нетронутыми.

- Ешь, поганец!

Но Кура не ел ничего, кроме своей вонючей паштетной дряни. Паштетную дрянь скатерть-самобранка не готовила.

Приходилось идти в магазин.

Жили они с дедом Озимом у самого Волжского спуска. По Советской улице, мимо дома нотариуса Городецкого, мимо лицея имени Акааши Кейджи и Бокуто Котаро, мимо Кинешемского городского суда шла Захаровна во «Вкус рожства», ближайший продуктовый. Лето, жара, крики чаек с Волги, ветер целует в шею – там, где не закрыто платком. Детки гоняют на роликах – вот и Юмка так же гоняла, смеялась на предложения деда достать с антресолей сапоги-скороходы. Эх, люди-люди. Эх, молодежь.

Город менялся. Портился, Захаровна так считала. Обрывки бумажек – следы когда-то для кого-то важных объявлений – покрывали резные заборы, аляпистые вывески торчали тут и там, и напрасно старались тополя, напрасно зеленые ивы склоняли головы, пытались прикрыть этот срам листвой. На Островского открыли этот… как его… «паб». А раньше, Захаровна помнила, здесь было кафе «Березка», и Грунька из-под полы продавала вместе с самогоном отвары от порчи, дурного глаза, от лихорадки, зубной боли. Отвары, конечно, все были настоящие, и дед Озим по молодости даже что-то у Груньки брал, пока не встретил ее, Захаровну, тогда – Зорьку, наливную, темнобровую, с плечами покатыми, с тяжелыми косами.

Зорька знала тайный спуск у Волжского бульвара, знала, где из-под земли бьют источники живой и мертвой воды. После такой воды никаких отваров не надобно.

- Баб Зорь, ну какая мертвая вода? – возмущалась Юмка. - От нее колики, и спать девять дней к ряду хочется. А у меня проект! Врач выписал антибиотики.

Захаровна качала головой, вспоминая. Юмка, Юмка, да что же ты все не едешь-то?

На углу улицы Гоголя раскланивались со старой Солохой.

- Эх, Саломейка, как живете?

- Да что там, Зорька. Горшок-кашевар шалит.

- Пошто?

- Отказывается гречку варить.

- Поди ты.

- Да. Говорит, дорого.

С Гоголя на Некрасова, прямо во «Вкус Рожства». Здесь за прилавком – молодая Аксинька.

- Ксения Алевтиновна, вы мне дайте пять пачек котовского корму.

Аксинька девка хорошая, ясноглазая, на щеках – ямочки. Шепчут, что ходит к водяному. Брешут.

- Вот, Зоря Захаровна, все с разными вкусами. И вы уж это, давайте… Не по отчеству.

Каждый раз говорит. Хорошая девка, какой еще водяной.

Выходя, Захаровна задерживалась на крыльце. Жара, и обнимает, целует в морщинистое лицо ветер с Волги.

Юмка-Юмка. Когда ж ты уже приедешь?

***

Каждый раз, как она проходила мимо, грифоны на Банковском мосту величаво склоняли головы. Здравствуй, здравствуй.

Жара. Приятно лишь у каналов, где обнимает, касается плеч и рук, целует в макушку ветер. Пробегают по волнам блики воды, будто гребни древних морских чудовищ слегка поднимаются над поверхностью, чтобы снова нырнуть в блаженную глубину, где их рева не слышно ночами из-за скрежета поднимающихся мостов. Надменны сфинксы – эти ее не приветствуют. И вечно, бесконечно глядят в даль, где за солнечными лучами – грозовые тучи, Волхов и Днепр, Нева и Волга у подножий Ростральных колонн.

От Волги – к Неве. Приехала – и осталась. Ах, Питер, Питер! По ночам здесь поют ангелы с барельефов и кариатиды, звенит капель – пот стекает со лбов атлантов, и на Заячьем острове собираются в полночь зайцы, чтоб разбрестись по двое, по трое по городу – подводить часы.

И делать ей, Юманите, здесь по большому счету и нечего. Никем здесь нежданная, ненужная, толком и неустроенная. Семья и друзья – все там, на Волге, а вот она здесь, влюбленная в этот город, и уехать как, если солнце смеется в макушках деревьев Летнего сада, если в сумерках пляшут сильфиды в огнях фонарей и сверкают глазами из-под мостов болотницы и болотники, не сумевшие сами покинуть любимых насиженных мест. Уехать – навсегда? Невозможно, невозможно. Вновь и вновь она будет сюда возвращаться.

Сердце – здесь, на Неве, душа – дома, на Волге. Там ждут ее баба Зоря и дед Озим, туда, возможно, вернется однажды вечнодалекая мать. Снова время пришло. Пора ехать.

***

- Юмка! Прие-е-ехала!

Бросить чемодан и с разбегу – в полные, мягкие объятья бабы Зори. Дед рядом, кряхтит, отворачивается. Юма знает: смахивает слезу.

- Дуреха, зачем брала это свое такси! Что, дед не забрал бы?

Дед? Вывел бы из гаража свою крылатую лодку? Да он, верно, тысячу лет уже на ней не летал. И чары невидимости, должно быть, давно выветрились.

- Ба, такси надежнее.

Баба Зоря поджимает губы. Курой мурчит, мешается под ногами, и та в сердцах выплескивает на него свою злость.

- Ну, Кура-дура, куда суешься!

Юма смеется. Как же она их всех любит!

***

Вечером учила бабу Зорю включать музыку на смартфоне. Захаровна хоть и выказывала враждебность всем технологиям, но от природы была сметлива и, если как следует объяснить, довольно быстро, хоть и притворно неохотно, осваивала все новое.

- Никаких больше гуслей-самогудов! У них всего три мелодии!

- Зато какие! И все разные! Не то что эти ваши там… Сто песен, и все одинаковые.

Перебранка была веселая, привычная. Юма знала, что важно показать все сейчас, пока она была здесь, научить пользоваться. Вспомнила, как баба Зоря звонила ей посреди ночи:

- Дед ходит ревет, весь день пыхтел-переживал, не может карту активировать для пенсии. Позвони ему!

- Дай трубку, у него же нет телефона.

- А яблочко на тарелочке тебе дали пошто?

- Оно здесь плохо ловит!

- Все ваш Запад виноват, его влияние!

Дед Озим опять заснул под прогноз погоды. Монотонный голос диктора местных новостей всегда его убаюкивал.

- Что там с погодой на завтра?

- Э, - махнула рукой баба Зоря. – Этих что слушать. Возьми с тумбочки зеркальце и посмотри.

Юма покорно пошла искать зеркальце. Что-что, а здесь баба Зоря была права – местную погоду оно предсказывало лучше, чем это делали в телевизоре и Интернете.

***

С утра дед Озим, удивительно, вывел-таки из гаража свою крылатую лодку. Дерево потемнело от времени, и сама лодка едва держалась в воздухе, то и дело касаясь днищем воды.

Это было их с дедом старое развлечение – пускаться на лодке над волнами Волги, паря над поверхностью. Ветер теребил короткие юмины волосы и длинную бороду Озима, дед правил лодкой, а Юмка, склонившись, искала взглядом волосы русалок в темной речной воде.

«Душа моя здесь», - она думала.

Дома баба Зоря с расстроенным видом катала яблочко по тарелочке.

- Ботвинья, рыбник, полевка, – бормотала она расстроенно. – Разве они сейчас едят такое? Ты мне дай новых рецептов.

Отчаявшись, надела очки и неуверенно ткнула в экран смартфона.

- Эта… Алиска!

- Чем я могу помочь?

***

Вечером внезапно отключили электричество. Ужинали при теплом свете перьев жар-птиц.

- Юмка, а Юмка! Может, на этот раз все-таки не уедешь?

Какое-то время жевала молча.

- Уеду, ба. Уеду.

Тишина, тяжелая, горькая, разлилась по квартире. Проглотила неловкое дедово откашливание, обвилась Захаровне вокруг горла.

Опять уедет. Человеческий детеныш. А, что там – Василиска, и та уехала.

Юмка настойчиво тыкала в экран смартфона, пока тот не погас.

- Разрядился…

В сердцах Захаровна выкрикнула:

- А, чтоб его! Пусть сдохнет вместе с твоим нубуком, нафигатором и всей ерундой! Заряжай их там у себя в Питере!

Кот нырнул под ноги. Наклонилась, кряхтя, подняла его.

- Пойдем, Кура.

Прихватила одно из перьев и ушла в большую комнату.

Дед отложил ложку – огромную, деревянную, которой всегда только и ел – и искоса взглянул на Юму.

- Ты, Юмка, не серчай. Скучает ведь она.

Вымыл посуду и ушел вслед за бабкою.

***

Они сидели – Захаровна в большом кресле, с Курой на коленях, дед Озим на диване – в большой комнате. Молча. Дед думал о том, как без прогноза погоды теперь уснуть. Захаровна думала о дочери.

Та тоже однажды – взяла и уехала. Не могу, сказала, жить больше в этом болоте. Не могу ходить по улицам, где дома не выше двух этажей, не могу дышать пылью из давно потерявших всю силу и оставшихся висеть на стенах ковров-самолетов. Там, сказала она, перемены, там рушатся стены, там идет большая стройка. Захотите со мной связаться, сказала она, проведите, наконец, телефон.

И уехала. Оставила им Юмку. И, может даже, права была по-своему.

Что толку было проводить телефон? Пользоваться им Василиса не научила, номера не узнала. И не вернулась.

Вот Юмка, подумала вдруг баба Зоря, та всему их учит. И всегда возвращается.

Мелодия, светлая и негромкая, стройной девой вошла в комнату, руками развела тишину. Перо жар-птицы легонько качнулось, словно от ветра.

- Что это?

- Юмка. Завела гусли-самогуды.

Диван под дедом Озимом скрипнул. Как будто довольно.

***

До вокзала Юма решила дойти пешком. Это было не то чтобы недалеко, особенно с чемоданом, но ей захотелось пройтись. И город запомнить-вспомнить.

Прошлую неделю они с бабой Зорей и дедом Озимом прожили очень дружно. О том, чтобы Юмка осталась, Захаровна больше не говорила.

- Ба, ты мне не дашь в дорогу клубок? Навигатор не понимает наших улиц.

Баба Зоря принесла из кладовки золотистый клубочек.

Юма обняла ее, чмокнула в бороду деда Озима.

- Не скучайте. Я скоро приеду.

Жара. Крики чаек с Волги, ветер целует в голую шею. Юмка почти свернула за угол дома, готовясь нырнуть в прохладную зелень кинешемских проулков, как ее остановил бабы Зори окрик.

- Ты в следующий раз… как там это у вас называется… нам закажи мультиварку! У бабы Солохи горшок-самовар шалит.

+14
18:24
993
20:09 (отредактировано)
+3
Что-то мне их как всех жалко, до слёз. Вроде и всё хорошо у героев, а жалко. Живые они получились у автора, трогательные какие-то, Кура этот глупый, мясо не понимает, только паштеты понимает. Хороший рассказ. И в тему дуэли очень вписался. ГОЛОС
21:01 (отредактировано)
+1
Ах, красота какая! angelbravoОчень хороший, живой текст.
PS: Жаль, что можно выбрать только один рассказ, но чисто эмоционально оставлю ГОЛОС здесь. Такое читаешь, как с открытым ртом сидишь — душевно, удивительно. И волшебство так мягко, здорово переплетено с реальностью. bravo
02:33
Как-то мне показалось, что язык тяжеловатый… ну, я не знаю… вроде бы и есть грустная история, и она должна была впечатлить, но мне вот просто не зашло произведение и все тут. Не скажу, что оно плохое, да и ошибок я не видела, просто не мое.
06:50 (отредактировано)
Очень тепло, и это замечательно, что автор сумел передать нужные эмоции. И тема раскрыта прекрасно, и герои как живые, и написано исключительно грамотно, с внятной пунктуацией.
В этом туре три прекрасных рассказа. Один другого лучше. Жаль, что кто-то из их авторов не пройдёт дальше. Я бы с большим удовольствием почитал ещё всех троих.
Но этот рассказ лично мне отозвался сильнее. До мурашек, а они очень редкие гости. До влажных глаз. Эх, расчувствовался. Ну потому что не просто хорошо, а именно мастерски, чуть ли не волшебно. Единственное, не понравился без уёма целующийся ветер.
Спасибо, автор!
ГОЛОС.
09:26
+1
Понятно, что в такой теме я буду против всего этого новья, а тут ещё до кучу девка эта любит Питер в жару — это ж надо до такого додуматься?! Понятно же всякому, что Питер и жара не одна пара в самоге! Сразу я её, девку эту невзлюбил, пристала к старикам с этой фигнёй, особенно с котом. Хорошо, что Курой назвали (чёрт, опять питерское полезло). А текст хороший, ладный и герои выпуклые. Маловато движухи, но душа есть.
А, да, газета «Юманите» французская которая — хорошая.
15:12
Хоть сюжет как таковой и отсутствует — получилась как бы бытовая зарисовка, но очень приятная, хорошая. Потому ГОЛОС сюда.
19:12
Вполне достойное произведение. Душевно, я бы сказал.
22:56
Я такая пост-пост, я такая мета-мета, в смысле интертекста понатыкано, гоголь тут, шолохов, русалки и прочее ) Ну в общем-то и получилась солянка с сомнительным посылом
10:00
+1
Конечно, «сомнительный» — гаджеты же не победили (помню-помню блог про поломанный телефон))))
13:49
противится прогрессу — непродуктивно и неумно laugh
12:10
Рассказ понравился. ГОЛОС сюда. Тем более автор, кажется, земляк, из Ивановской области. smile
18:10
к сожалению, ваш голос не засчитывается. пожалуйста, в следующий раз в комментариях укажите, чем понравился рассказ, которому вы отдаёте голос.
14:20
Много атмосферы, она хорошо расписана и показана в полной мере.
Но сюжета я здесь не увидел. По мне, так в рассказе ничего особенного для героев не происходит. Внучка, как обычно, приехала/уехала. Старики, как обычно, встретили/проводили. Мать где-то там за кадром. Я бы ещё понял, если бы эта повседневность заставила кого-то из героев измениться, но и этого нет. Ещё раз хочу отметить, что это мой взгляд. Возможно, что я чего-то не увидел или не понял.
— Дуреха, зачем брала это свое такси! Что, дед не забрал бы?

Дед? Вывел бы из гаража свою крылатую лодку? Да он, верно, тысячу лет уже на ней не летал. И чары невидимости, должно быть, давно выветрились.

— Ба, такси надежнее.

«Это какое-то оскорбление в сторону деда. Такси надёжнее? Она вообще их не любит?» — именно так я подумал, когда прочитал её ответ. Если автор так хотел показать Юму, то ок.

— Да что там, Зорька. Горшок-кашевар шалит.

— Пошто?

— Отказывается гречку варить.

— Поди ты.

— Да. Говорит, дорого.

Шутка хорошая, но разве горшок гречку покупает? А на какие средства? И станет ли гречка дешевле после приобретения мультиварки?
18:00
+1
Хорошая история, написано гладенько, герои живые и душевные.
для меня на полкоготка недозацепило, чтоб сюда проголосить и это совершено личное, субъективное и на поводу у настроения. Даже, наверное, из зависти: тут город, полный волшебства, обожаемая внучка, Волга-Нева. а у меня — нет! sad
Работа замечательная, уверена, что пройдёт дальше (по крайней мере, искренне желаю этого Автору!) bravo
V_K
18:30
+1
Отдаю голос этой работе.
Очень атмосферно, тепло и немного грустно. Чудесный рассказ. Иногда никакого сюжета и не требуется, просто диалог с самим собой. На любителя конечно, но я лично любитель подобной литературы.
19:44 (отредактировано)
+1
Действительно очень трогательные герои, все четверо (кота я тоже посчитала, конечно). И написано хорошо, чувствуется, что автор из этих, из опытных.
Но мне не хватило динамики.
По сути у нас тут три конфликта, один вытекает из другого. Первый слой это собственно гаджеты и артефакты. Второй слой это Юма, которая мечется между родным городом и Питером, и бабушка, которая по ней скучает. Ну и самый глубоки слой (я так поняла) это отношения Юмы с беглой матерью, к которой накопилось много обид. Но и любовь, похоже, осталась? Это все здорово получилось, прямо как в настоящих семьях) Ведь часто за какими-то бытовыми рутинными вещами прячется такой глубокий контекст, что только держись.
Но беда в том, что все эти конфликты в рамках рассказа никак не движутся. Что было в начале, то осталось и в конце. Автор сначала эту матрешку разобрал у нас на глазах, а потом собрал и дальше пошел. У меня осталось чувство незавершенности(
втор, может, вы продолжение напишете?
11:32
+1
Добрый, тёплый, очаровательный рассказ. Это прям современные «Старосветские помещики».
То же противопоставление Питер — провинция. То же очарование семейных отношений. И не имеет значения где и кем они были в молодости. сейчас они ведут тихую, размеренную жизнь. Которая нет-нет да и вспыхнет вновь яркими моментами и возможностями с приездом внучки. Жизнь постепенно разделяется на кусочки «до» и «после» приезда внучки Юмы. Но пока не зацикливается на этом. Ну и плюсом, конечно, осваивание современных приспособ и гаджетов. С ворчанием и поминанием: «Вот в наше время...» — они принимают новшества прогресса втайне гордясь, что внучка у них продвинутая и заботливая.
В общем рассказ о любви.
ГОЛОС.
14:50
+1
ГОЛОС. И темаздесь есть, и жанр правильный и написано замечательно. Заунывно немного, но душевно.
14:53
+1
ГОЛОС сюда. Меланхоличная история про застывших людей в изменяющемся мире. К фэнтдопу, конечно, куча вопросов, главный — как до сих пор своё волшебство перед остальным миром не спалили? Или чужакам в городок путь заказан?
Но в противниках инопланетяне, приземлившиеся в горфэнт, девица-крушила с чрезвычайно романтичным котом и настройщики, которые настраивают непойми чего. Так что лидер для меня очевиден.
15:11
+1
Тёплая, но щемяще грустная получилась зарисовка. Но очень удачно переплелись артефакты с гаджетами, старое с новым, прошлое с настоящим. И написано с душой, и читается гладко, распевно.
ГОЛОС
17:42
ГОЛОС.
Душевно так, трогательно… и волшебно))) Бабушку вспомнила)
12:00
+1
В этом рассказе почти всё отлично))) Хотя, чего это «почти»? Всё отлично)))
Аккуратно прорисованные герои, чудо-городок, в котором всё сказочное и необычное ассимилировалось с современным так, что даже волшебный горшочек отказывается гречку варить – дорого! Всё повествование такое неспешное, тёплое – создаёт нужную атмосферу уюта и покоя. Как и положено – у бабушки в деревне. И в эту неспешность вносится Юмка и вносит современность – удобную и практичную, совсем не отрицательную. И увозит с собой дух старины. Такой культурный обмен старого и нового, взаимовыгодное сотрудничество новшеств и традиций. И прекрасно, что Юмка каждый раз уезжает и каждый раз возвращается. Как и положено. Без прошлого нет будущего, без будущего прошлое мертво.
В противовес Юмке введена Василиса – как воспоминание, мираж, который вряд ли вернётся, который предпочёл разрушить старое, чтобы дать дорогу новому, но её судьба читателю неизвестна. Может, такой путь обречён на провал, может, наоборот. Но в контексте данной истории это не важно. Это лишь обозначает другой путь для современности и прогресса, без оценочных суждений. И это хорошо.
По итогу, мне кажется, рассказ вполне соответствует заданному автором направлению. Я не думаю, что здесь есть что-то, нуждающееся в явной доработке. Вышло отлично, спасибо!
17:42
Мне очень нравится этот рассказ. Он какой-то волшебный, при этом большая загадка, откуда эта магия взялась.

Странно что-то говорить после того, как Оракул уже все отметила и разложила по полочкам. Что могу добавить… вот это именно мой уровень юмора: горшок-кашевар не варит гречку, потому что дорого (хотя казалось бы, откуда у него бюджет и каков он), кот Кура, яблочко на тарелочке плохо ловит, вот это все. И еще, не поняла, почему в комментариях пишут, что история грустная, а героев жалко. По-моему, в рассказе у всех все прекрасно, и каждый на своем месте.
Загрузка...
Андрей Лакро