Прощание

- Возьми мою руку. Ну же. Тебе нечего бояться. Просто протяни руку. Ну вот, видишь, ничего страшного не произошло.
Улыбка окрасила её лицо. Точнее, просто посетила.
- Что с тобой случилось? – спросил я.
- А тебе что-то не нравится, друг мой? – заглянуть в её отсутствующие глаза было равносильно резкому погружению в ледяную воду. Время замерло.
- Нет, что ты. Я просто спросил… - пытаясь скрыть дрожь в голосе, ответил я.
- Это замечательно, - абсолютно с той же интонацией произнесла она, проигнорировав моё запредельное трясение.

Она была так же прекрасна, как и раньше. Невозможно было не любоваться ею, ни на секунду нельзя было усомниться в её великолепии и величественности. И она так же, как и до этого, была пугающе отвратительна и безмерно холодна. Всё было тем же. Кроме глаз…

- А ты помнишь нашу предыдущую встречу? – задумчиво протянула она, наблюдая за звёздами.
Пересилив непонятный страх и необъяснимое волнение, я ответил:
- Это невозможно забыть. Я был восхищён тобою…
- А я была удивлена тобой, - резко, но не грубо перебила она, - тогда ты стал для меня чем-то более важным…
Я почувствовал тепло её руки. Наконец-то. Стиснул ладонь покрепче, наслаждаясь этим моментом.
- Тогда тебя звали…
- Для тебя я была Беатриче, - снова перебила она меня, - Запомни, никто, кроме тебя, меня никогда не называл по имени.
Да, помню… Тогда я был впечатлён Божественной комедией и грезил ею абсолютно везде.
- А кто ты сейчас?
- Кем ты хочешь меня видеть? – спросила она, улыбнувшись. И эта улыбка была бы тёплой, если бы не глаза.
В голове моментально закрутилась целая буря женских имён, которые я слышал за всю жизнь. Я смотрел на неё, прекрасную и ужасную одновременно. Посмотрел ей в глаза. Ощутил тепло любви, жар ненависти и холод страха, исходящие от неё. И каждый вариант, каждое имя моментально рассыпались прахом в моей голове.
- Ма…Мама, - ляпнул я, заикаясь. – Ой, то есть…
- Пусть так, - согласилась она, - вижу, ты по ней скучаешь.
- Да, - сразу стало одиноко и тоскливо.

Где то с минуту она молчала. Я тоже молчал. Я смотрел на звёзды, спокойно и величественно поблескивающие на тёмном небе. Она смотрела на меня.

- Ты отвык от меня. Что с тобой произошло? – вдруг спросила она.
- Я научился жить… - звёзды тянули к себе своей красотой, неприступностью. Прямо как она.

- Даже не знаю, радоваться, или расстраиваться, - она чеканила каждое слово, словно выбивала его на камне.

От этих слов мне стало ещё более грустно.

- Мама? – неуверенно сказал я.
- Да? – немного прижавшись, словно поддержав меня, спросила она.
- Это и есть человеческое предназначение?

Молчание снова окутало нас. Мы словно растворялись в этом бесконечном потоке звёзд, спускавшимся к нам.

- Тебе нравится твой дар? – спросила она.

Она не ответила на мой вопрос. Но не ответить на её вопрос я не мог.

- Да, нравится, – без малейшей тени сомнения ответил я.
- Что ты видишь? – улыбнувшись, спросила она.

Я смотрел на неё, когда она говорила. Я не мог не смотреть на неё. Но своим вопросом она подразумевала другое.

- Звёзды, - я смутился, почувствовав в вопросе нечто большее, чем то, на что я дал ответ.
- Нравится?

Я снова посмотрел на небо. Ночное небо освещали мириады звёзд, придающие ему удивительный оттенок. Холодный оттенок. Безумно притягательный. Эта бесконечность холодного света завораживала.

- Да, нравится, - с каждой секундой грусть всё больше и больше охватывала меня, и даже её присутствие рядом не успокаивало меня.
- А часто ли ты смотрел раньше? – её голос растворялся в этой бесконечности. К грусти добавилась и тоска.

Я понял, о чём она спрашивает. Истина была очевидна, но я не хотел её признавать.

- Никогда, - всё же сознался я.

Она снова улыбнулась. Начало холодать. Волна грусти и отчаяния погрузили меня с головой.

- Что ты чувствуешь? – спросила она. Я знал эту интонацию. Поэтому не стал отвечать, а лишь ждал, пытаясь понять, что же именно я чувствую. С каждой секундой всё больше холодало. – Разочарование, - продолжила она, - не так ли?

Осознание пришло. Да, это было именно разочарование. Я кивнул.

- Даже научившись жить, ты не смотрел. А посмотрел лишь сейчас. Ты разочарован своей жизнью.

Вокруг было холодно, нереально холодно. Но я не замерзал. Странно. Я молчал. Я знал этот тон.

- Так что мне говорить о человеческом предназначении, если вы даже не умеете жить… - её слова были ещё холоднее, чем воздух вокруг, но сама она оставалась тёплой. Так странно. Так грустно…

- Мама? – это слово словно согрело меня, и я на секунду вынырнул из волны отчаяния, - зачем мне был дан этот дар?
- Чтобы ты перестал бояться.
- Т…тебя?
- И меня тоже. Твоё пребывание в низах человеческих чувств веселило меня, и я решила попробовать.

Я никогда не забуду этот день. Из погрязшего в разврате и неведении, я превратился в достойного человека. Всё благодаря ей. Но какой ценой…

- Мамочка… - воспоминания снова погрузил меня на самое дно этих волн отчаяния. Захотелось плакать. Но я не мог. Странно. Холодно…
- Да, это грустно. – согласилась она, - Но зато мы виделись чаще и сблизились. А потом ты мне даже приглянулся.

Один за другим я находил близких мне людей. А потом, один за другим, я терял их.

- Как можно научиться жить, когда твоя жизнь сплошная череда потерь и разочарований? – решился я спросить. Мне уже нечего терять. Слишком холодно. Слишком пусто внутри.
- А разве ты можешь научиться чему-либо, получая ложную информацию? – её голос погружал меня ещё глубже. Делал ещё холоднее. – Разве ты сможешь построить дом, когда за тебя его делают другие? Ты можешь только наблюдать за этим. Легко сказать. Легко найти оправдания. А ты найди в себе силы, желание и построй.

Так странно ощущать холод и не замерзать при этом. Как будто этот холод исходит из меня.

- Желание жить заключается в умении любить? – робко спросил я. Так странно не слышать свой голос. Завораживающе, пугающе странно.
- Ты же знаешь, что это наша последняя встреча?

Пустота заполняла меня. Здесь всё непонятно. Она снова не ответила на вопрос. Но я должен.

- Знаю, - я понял это по её глазам.

Мы снова замолчали. Холод. Пустота. Уже нечего терять больше.

- Мама, - взмолился я, - пожалуйста, ответь.

Она молчала. Прошло около минуты. Или целой вечности. Не знаю.

- Ты можешь любить что угодно, - наконец сказала она, - вещь, человека, время, место. Главное, что для тебя значит любовь.

Не к месту вспомнились лекции по психологии, что я читал. Как я увлёкся психологией после того, что испытал.

- Научись видеть, и тогда ты испытаешь любовь к жизни. Но ты не умеешь даже смотреть, - в её голосе чувствовалась горечь.

Вдруг стало слишком тихо и пусто. Никакого холода. Никаких ощущений.

- Нам пора прощаться, - произнесла она.

Мне захотелось зарыдать, испытать необычайную печаль, тоску, но я просто не мог. Была лишь пустота. Ничего больше.

«До свидания, мама», - вспомнил я, казалось неизвестно откуда, как десятилетний мальчишка говорит своей маме перед сном. Она его целует, улыбается, говорит «До свидания» и уходит куда -то. А потом возвращается. А потом череда событий, мальчишка вырастает, ему от матери становятся нужны лишь деньги, которые он тратит на наркотики, выпивку и остальные «прелести жизни». Усталая мать возвращается с работы. «Сынок, помоги, пожалуйста, сходи в магазин» . Парень лет двадцати отмахивается и убегает на улицу. «Пока, мам» - кричит он ей. И больше никогда не может сказать ей ни слова, ибо в тот же вечер, возвращаясь с тяжёлыми сумками после магазина, мать умирает от ножевого ранения. Парень живёт с бабушкой, которая вскоре умирает от приступа. Уходит ото всех предыдущих знакомых, знакомится с несколькими новыми, которые помогают ему обучаться и советуют книги, он поступает в университет. Там знакомится с девушкой, с которой начинает встречаться. Через три года он делает ей предложение, она соглашается, а на следующий день она погибает в автокатастрофе. Ещё через год умирают его друзья, не сумев выбраться из горящей квартиры. Он находит работу. Лектор психологии в университете. Там сдруживается с лектором по философии. Через пять лет тот умирает, наглотавшись таблеток. Десять лет идут без всяких новых знакомств. Потом мужчина продаёт квартиру и всё имущество. Прилетает на море, поселяется в отеле рядом с морем. И вечером, взяв стул, он садится на берегу моря, достаёт какую-то ампулу и выпивает её содержимое. И сидит, смотря на море и звёздное небо, погружаясь в бесконечное холодное сияние…

- До свидания, мама, - сказал я.

Она посмотрела на меня, поцеловала, улыбнулась.

- Прощай, - ответила она.