Первая муха

Первая муха

Первая муха, которую я увидела этой весной сидела на белом металлическом карнизе и потирала лапки. Я пью чай с брусничными листьями, гляжу на нее и думаю: «Холодно ей, долго сидит, не улетает, греется. У подъезда первый одуванчик раскрылся. Интересно, как за городом?»

В субботу мы с сыном поехали узнать, как там степь моя поживает, чего в ней делается, да заодно, и собаку выгулять. Грунтовка уже давно сухая. Этой зимой снега было очень мало, а весной еще не было ни одного дождя – потому везде сухо. Только на дне самых глубоких оврагов еще лежит не то ледок, не то снежок.

Очередной овраг, перерезающий дорогу, нам было не одолеть. Прошлым летом здесь можно было проехать, но теперь тут никогда уже не будет дороги – мягкий песчано-глинистый грунт размыло талыми водами, стремящимися к реке. На дне оврага более полутора метров глубиной трещина. Мы бросаем машину и дальше идем пешком.

Ветер, не знающий здесь преград, тут же налетает и забирается за шиворот, в рукава, под шапку – пробирает до костей. Не знаю почему, но мне всегда кажется, что ранней весной ветер более холодный и промозглый, чем зимой. Мы с сыном радуемся, что догадались взять перчатки и надели зимние шапки и куртки.

Травка едва пробудилась от зимней спячки и зелеными помпонами устилает все до горизонта. Я наступаю на эти зеленые шишечки травы и становится словно стыдно топтать ее. Она, преодолевая все трудности, заново народилась, а я ее сапогом...Но ничего, трава самое сильное из растений – она и не такое выдерживала.

Пусто. Степь пустая. Ни звука. Ни движения. А пусто ли? Мы остановились. Повернули голову так, чтобы ветер не свистел в ушах – да тишина. И вдруг, перекрикивая ветер, раздалась трель. Мы подняли головы, ищем птицу в небе, но не находим ее. Откуда же это пение раздаётся? Да неужели из ближайшего оврага? Подходим и буквально из-под ног вспархивает птица. Сын успевает разглядеть ее в бинокль – певчий дрозд.

Идем дальше и видим то тут, то там под ногами кругали прошлогодней травы. Видно, что это не просто клок травы, а кем-то старательно скрученный в ровный круг. Поднимаем его и понимаем, что это старое гнездо жаворонка. Наверное, водой его сюда притащило. Разглядываем: травинка с травинкой сплетены, как девчоночьи косички, вместо украшений и бантиков - овечья шерсть и лошадиные волосы.

Спускаемся в овраг.Интересно, что намыли весенние воды в этом овраге для нас? Среди плитняка, вымытого из-под земли вдруг натыкаемся на фрагмент ствола окаменелого дерева. Вот это интересно! Его возраст несколько сот миллионов лет! Видны все прожилки древесины и даже кольца можно сосчитать. Пустоты на месте органики заменены минералами. В этом случае – кварцем и медью. Ствол блестит на солнце крупинками кварца, словно припорошенный инеем.Зеленые пятна меди напоминают о том, что  можно вновь съездить и полазать в древних медных штольнях периода бронзового века (надо написать как-нибудь про наши знаменитые рудники). Оставляем ствол в приметном месте, чтобы на обратном пути забрать его домой - уж слишком он тяжелый, словно каменный и не хочется с ним гулять. Не мое решение взять домой образец – сын так решил).

Идем дальше и вдруг собака замирает, приняв стойку. Мы тоже резко остановились – ищем глазами, что же она увидела. Ага, вон оно что! В старых желтых камышах стоит цапля. Она уже давно нас, конечно, приметила, замерла, не двигается. Вытянула шею, ждет. Хочется ее сфотографировать, но не успеваем  и цапля, крикнув громко, взмыла вверх. Она расправила свои больше крылья и улетела на противоположный берег реки.

А что в реке? Подходим к берегу. На теневой стороне под кручей еще лежит снег. А по реке плывет «пароходик». Это же ондатра! Глянули в другую сторону, а она не одна. Тут все семейство работает- норы укрепляют, мусор подальше убирают. Смотрим под ноги, а там целая повесть написана лапками: мышиные следочки, перекрываются следами ондатры, а чуть поодаль следы крупной лисы. Идем вдоль берега и видим, что тут следы словно тряпкой кто -то подтирал, да не очень старательно, один раз махнули и ушли. Это бобер гулял, и своим хвостом по мокрой глине мазанул.

Выходим на высокий берег и натыкаемся на перья. Кто –то здесь хорошенько подкрепился вальдшнепом, не иначе. Косточек даже не оставил, только пучки перьев. Кто же это мог быть? Через время видим в небе белохвостого орла – уж не он ли разбойничал? Может быть и он. Орлы мелкие косточки целиком глотают.

Идем дальше. Хотим дойти до того места, где в 19 веке мельница на реке была. Наши равнинные реки текут медленно и вот один мудрый татарин, чтобы мельница на реке работала, выдолбил в русле большие ступени. Вода с шумом падет вниз, образуя небольшой водопадик (как говорят на у нас), перекат. Мельницы, ясное дело, уже давно нет, а вот перекаты остались. Идти пешком 6-7 км – недалеко.

Интересно, а суслики проснулись? Смотрим под ноги. Все входы в норки старые, заросшие травой, занесенные сушняком. И вдруг, какой-то рыжий комочек катится впереди. Торопится из всех сил. Раз, и пропал комочек. Подходим и видим вход в нору. Вход свежий. Только что отремонтированный трудягой сусликом. Значит пробудились они от спячки. Скоро будет их свист наполнять просторы.

Холодно еще в степи. Ночью минусовая температура бывает. Верба зацвела, а на земле нет еще цветов.

Жаль. Или все же есть? Что это за яркая желтая пуговка под серыми ветками ветлы? Так это же мать и мачеха набирает цвет, а вокруг маленькие звездочки цветущего гусиного лука. Еще недельку и брызнет желтыми пятнами на степь весна. А потом к желтым пятнам добавится сиреневые пятна сон - травы, красные пятна тюльпанов и белые пятна ветреницы. Еще чуть – чуть подождать.

Вот и добрались мы до старой мельницы. Воды немного, но для нас и это радость, и красота. Каждая весна, как новая маленькая жизнь успокаивает душу, дарит надежду на лучшее, дарит маленькое счастье!

Уже на закате добрались до машины. Нет, не бывает степь пустой - она всегда наполнена жизнью. Не пустыми мы возвращаемся домой.