Небольшая оказия

Свадьба. Трое молодых женщин и одна в предпенсионном возрасте на кухне: режут овощи, колбасу, хлеб, мясо; варят картошку, морковь, яйца на салаты; крутят фарш, разделывают капусту на листы для голубцов; промывают, вытирают горы тарелок и блюд. Из зала слышны весёлые голоса захмелевших гостей. В углу комнаты сидит на горшке трёхлетний пацанёнок и грызёт голову пластмассовому солдатику-красноармейцу, задумчиво посматривая на суетящихся тёток.

– Сына, а ну в рот не тяни! – отвлеклась одна девушка и выдернула из рук мальчишки игрушку. Тот сначала задумался, а потом скривил лицо, готовый заплакать.

– Надька, а ну не обижай Дениску! – самая старшая грозно посмотрела на женщину и забрав уже у неё солдатика, снова протянула ребёнку, – на, родненький мой внучок, грызи! И, а-а-а, какай!

– Ну мама, заразу подцепит! – не уверенно пропищала Надька.

– Цыц! Крути мясо, надо голубцы закидывать в бульон! – как отрезала мать и глянув на трёх других, прикрикнула: – Давайте девочки, быстрей! Пора бы уже выносить готовые салаты на столы, живей, живей!

– Просим! Просим! Мать невесты! – из зала раздались пьяные голоса, звучащие не совсем в унисон.

– Так, ладно, дочи! Пока без меня, Надька, ты старшая, командуй! Я пока к гостям, – матушка неуверенно посмотрела на девушек, вытерла руки об полотенце и пригрозила, – Дениску не обижать, смотрите у меня!

– Маа, я туда хочу! – одна из девушек захныкала, – они и без меня управятся…

– Цыц! Успеешь ещё, на твой век хватит! – и чуть мягче, добавила, – голубцы доварите и подходите…

Женщина собралась, натянула улыбку и вышла из кухни под радостный ор гостей, прихватив тазик с оливье.

– Галка, там наверно твой Толик скучает? Ха-ха, – захихикала остроносая девушка с курчавыми блондинистыми волосами, немного подпорченными химией, – смотри, найдёт там тебе замену, с кем потом будешь целоваться вечерами…

– Любка, хорош! – прервала блондинку Надька и зыркнула на сестру, – не отвлекайся, сгоняй лучше в сенки за холодцом, нарежь и выноси.

– Агууу, тууу, мааа! – изрёк малыш на горшке, протягивая своего солдатика.

– Что сына? Мальчик мой? – подскочила Надька к сыну, и увидев безголового красноармейца, вздохнула, – ну вот, голову откусил… отравится же…

– Выкакает твой Дениска, голову! С него как с гуся вода! – Любка открыла дверь в сенки и подмигнула мальчику, – племяш – держи хвост пистолетом!

– Лучше меня он не найдёт, я незаменимая! – Галка не выдержала и пробормотала о своём, – и вообще, он не такой!

– «Не такой, не такой», все они такие! Давай доворачивай фарш в листы, закидывай в кастрюлю и можешь дуть отсюда. Осталось немного, без тебя управимся!

– Надюшка, я тебя обожаю! – чмокнула сестру в щёчку Галка, и с воодушевлением принялась за приготовление голубцов.

– А меня? – вошла Люба в руках держа плошки с застывшим холодцом.

– И тебя! Хоть ты и ехидна!

Девушки звонко засмеялись, ловко управляясь с продуктами и блюдами. Раздался громкий пук - задумчивое лицо ребёнка напряглось. На кухне увеличилась громкость женского смеха.

– Ну всё, я закинула последние! Надька, ну я побежала?! – Галина жалобно посмотрела на старшую сестру.

– Беги, беги… а то там твой Толик заждался!

Долго её просить не пришлось. Быстро глянув в висящее на стене зеркало и сбив прическу на голове, она выскочила из кухни.

– Вот коза! – по-доброму и чуть завистливо Люба выговорила холодцу и стала его нарезать ножом на квадратики, – такими темпами они и до ЗАГСа допляшутся…

– Ничего страшного, это жизнь! Ладно, потащили, – Надя прихватила большое блюдо с «селёдкой под шубой», Люба – студень, и вышли в зал.

Тем временем малец бесштанный встал неуклюже с горшка, подошёл к газовой плите и почесал русый затылок. Придя к какой-то мудрой мысли, он подошёл к стулу и схватив его, с трудом потащил.

– Ратуту, агу! – бубнил Дениска, выстраивая какой-то хитрый план по захвату мира.

Через пару минут Надя с Любой пришли обратно и замерли в шоковом состоянии. Мальчишка стоял на стуле перед плитой и вытряхивал содержимое своего горшка в бурлящую кастрюлю.

– Буль-буль! – малыш внятно выговорил и заворожённо уставился в кипящий красноватый бульон.

– Батюшки… мамочка… – девушки вышли из ступора, приходя в себя. Надя подскочила к голопопому сыну и схватила его, с ужасом кинув взгляд в кастрюлю. – Ах ты засранец!

– Что делать, что делать… – прикрыла рукой рот Люба, – у нас не осталось больше фарша…

– А ну, чяго это вы тут раскудахтались! – следом за дочками зашла мать и строго посмотрела на Надю, которая в этот момент хлопала ладонью Дениску по попе, – а ну руки прочь от внука!

Девушки сбивчиво стали разъяснять матушке ситуацию, кидая полные ужаса взгляды на злополучную кастрюлю.

– А ну заткнитесь вороны, сами виноваты, дуры! Ребёнка не тронь, Надюха! – она выхватила у дочери внука и стала поглаживать того по головке, – малыш, всё нормально, не плачь…

– Маа, у нас не осталось больше…

– Ой, прям беда, – с усмешкой заговорила женщина, усаживая мальчугана на детский стульчик, – вы мне тут потише, не орите! Не распугайте гостей! – она подошла к кастрюле и шумовкой стала вылавливать лишние детские «ингредиенты», – и чтоб ни слова! Это же дитё, только вкус добавит…

– Фу-у-у! – скривились сёстры в отвращении и посмотрели друг на друга.

– То же мне прынцессы нашлись… и чтоб, слышите? И чтоб – никогда, никому! Смотрите у меня, отлуплю, не посмотрю, что отрастили сиськи! Доварятся и подавайте гостям! И Дениску не трогать, сами проворонили!

Через два часа все гости с удовольствием наяривали голубцы, восхищаясь вкусом и наваристостью, захваливая хозяйку и дочек. Те сидели за столом с красными лицами и застенчиво отводили свои взоры, и почему-то не ели горячее…