И имя им 9-В

– Доброе утро, класс! – София Эрнестовна вошла в светлый кабинет и окинула взглядом учеников. Те повставали со своих мест, лениво приветствуя учителя.

– Садитесь, – кивнула она и последовала к своему столу. Кинув на него сумку, вновь посмотрела на 9 «В». Совсем уже большие…

Потрёпанные парты с кривыми столбиками тетрадок, учебников и пеналов, завешанные перекошенными жалюзи окна и старые шкафы с книгами – София Эрнестовна наблюдала этот пейзаж по пять дней в неделю за вычетом праздников вот уже двадцать лет кряду.

– Во-первых, хотелось бы напомнить вам, что на следующей неделе состоится родительское собрание, – начала она, игнорируя протяжные стоны школьников. – Во-вторых, я проверила ваши сочинения.

Голос учительницы дрогнул. Подобную ересь она не читала давным-давно. София Эрнестовна ненавидела глупые отписки, накарябанные не для того, чтобы донести свою мысль, а только ради смеха. Чтобы потом, в коридоре, хвастаться перед одноклассниками: «Посмотрите, я написал такой бред, что над этим надо посмеяться». Тьфу!

– И думаю, что этот урок мы посвятим обсуждению ваших сочинений.

– София Эрнестовна, – Лена Волоскова тут же подняла руку. Учитель подавила раздражение и кивнула, – София Эрнестовна, но этого сочинения вообще нет в программе! А нам надо готовиться к экзаменам…

– Моя задача не просто подготовить вас к экзаменам, – чуть резче, чем обычно, ответила София Эрнестовна. – Но и научить думать, вложить определённую базу. Все остальное в ваших руках.

Лена, поджав губы, уткнулась взглядом в учебник. Всем своим видом показывая свое отношение к подобному подходу. А что еще делать дочери профессора лучшего университета столицы? Единственное, что ее по-настоящему трогало – учёба. Девушка целыми днями прозябала над учебниками, тетрадками и онлайн-тестами – никаких гулянок, друзей и веселья.

– Вот ты, Нина, – София Эрнестовна решила дать Лене остыть и переключилась на другую ученицу. Та даже не посмотрела в ее сторону, что-то с любопытством изучала в телефоне. – Фонарь, я к тебе обращаюсь!

– А? Что? – девушка вскочила, оправляя короткую юбку.

– Ты пишешь, что твое любимое произведение, – едко начала София Эрнестовна, – «Пятьдесят оттенков серого». Серьезно? Более того, отмечаешь – цитирую – «Эта книга показала мне, какой может быть сила любви».

– Ну да, – неуверенно ответила Нина Фонарь, – вы же сказали, что можно писать про любое произведение. Не только о классике.

– Верно, но мне очень грустно, что о силе любви ты узнаешь по этому произведению.

– Ну а о чем еще этот роман? – раздраженно бросила ученица.

– А ты раскрой свою внутреннюю богиню и подумай, – хихикнул Петя Иванов с последней парты. По классу прошлась волна смешков.

– Пётр, я бы на твоем месте не зубоскалила, – одёрнула его София Эрнестовна, заглянула в одну из тетрадей. – Ты вообще написал, что у тебя нет любимой книги, потому что ты не видишь смысла в поглощении художественного контента, когда сеть тебе может предложить более сжатые концентрированные знания.

– Да, – парень ответил едва ли не гордо.

– Какие, например?

– Например… – Петя замялся, – о! Например, об истории освоения арктического шельфа!

– И как это знание поможет тебе в жизни?

– Ну, я буду знать…

– Чтобы перед кем-нибудь похвастаться своими знаниями?

– Эээ, – Петр еще сильнее стушевался, лишь выдавил невнятное: – Знание – сила.

– Бесспорно, – кивнула учительница. – Вот только литература это не только вид искусства, включающий в себя совокупность произведений разных жанров и форм. Литература это, в некотором смысле, и наука, изучающая поведение людей в различных ситуациях. Наука, отражающая пороки и благодетель, обнажающая темы, близкие многим, затрагивающие струны души.

– Ну, с благодетелью в русской классике было тяжко, – тихонько хихикнула Лена Волоскова. Ей хотелось как-то задеть и уязвить учительницу. Девушка знала, что о природе понятия та может рассуждать долго и упорно, вот только ни к чему это не приведет. Будет лишь очередной скучный урок.

– Лена, а ты вообще написала о том, что Чацкий – недопонятный гений, способный перевернуть судьбы людей, готовых ему внимать. Дорогая, а тебе не кажется, что в «Горе от ума» нет положительных персонажей?

– Не кажется, – холодно ответила Волоскова, нервно пройдясь пятерней по светлым волосам. – Чацкий был готов нести свое знание, но из-за своей зашоренности и упёртости его не стали слушать.

– Разумеется, не стали. В этом произведении отражался явный конфликт интересов, яркий пример нежелания слушать и слышать другую сторону. Четкая антитеза между Чацким и фамусовским обществом, – София Эрнестова на мгновение замолчала, о чем-то задумавшись. Тихо пробормотала: – Впрочем, и я сейчас не лучше.

Тяжело выдохнула, еще раз осмотрела класс. Яркие, пёстрые, разномастные – каждый из них обладал своей индивидуальностью, но вместе с тем являлся частью единого организма. Организма, живущего своей жизнью. Организма, модель поведения которого была выстроена уже давно. Умники, середнячок, хулиганы – условные ярлыки. За каждым из них стояло нечто большее – целый мир. И как бы Софии Эрнестовне не хотелось раскрыть каждый из них, она понимала, что ее задача лишь подтолкнуть. Со всем остальным ребята должны справиться самостоятельно.

– Нина, – ученица вновь дернулась, откладывая телефон подальше от себя. – Мне не понравилось твое сочинение не потому, что оно на такой спорный роман, а потому что, как мне показалось, ты неверно увидела главную идею. Не поверишь, я листала это… – учительница проглотила эпитеты, – и думаю, что там речь ведется о том, как важно в любой ситуации с близким человеком идти на компромиссы.

– Ааа, – кивнула ученица, пытаясь уловить нить разговора.

– Петя, – София Эрнестовна обратился к ученику, сидящему за последней партой. – И ты, в некотором смысле, прав. Информацию можно получать откуда угодно – и из книг, и из интернета. А вот как ее усваивать – решать исключительно тебе. Книги, как правило, обычно показывают широкую грань между добром и злом. Отражают, что в каждом человеке есть и то, и другое. Показывают, к чему могут привести разные поступки. Потому… – учительница заметила, что классу откровенно скучно. Одни зевают, другие смотрят в окно. – Петя, просто попробуй прочитать что-то художественнее этикетки на освежителе для воздуха!

Грубая шутка тут же вернулся внимание учеников к Софии Эрнестовне. Она уже хотела поднять тему самых актуальных проблем, раскрывающихся в художественной литературе, как звонкое «дзззззззи-и-инь» помешало ее планам.

– Домашнее задание написать характеристику на любимого литературного персонажа, – слова утонули в гомоне учеников. Те вскочили с мест и с громким улюлюканьем бросились к двери. Каждому из них не терпелось выбраться в коридор. По началу пихались и расталкивали друг друга, сокрушаясь на скорые очереди в буфет. В такие моменты Софии Эрнестовне всегда казалось, что количество ее учеников удваивалось, и если бы им довелось попасть на поле с военными действиями, то именно звонок стал бы главным катализатором для возбуждения агрессии. А если бы главной наградой была булочка с маком или шоколадный батончик…

– София Эрнестовна! – звонкий голос Лены Волосковой отвлек учительницу от размышлений. – Можно задать вопрос?

– Если вопрос будет связан с моей методикой ведения уроков, то нет, – улыбнулась женщина.

– По поводу экзаменов, – сухо ответила девушка. – Вы не могли бы посоветовать необходимую литературу?

– Списки на стенде, – кивнула София Эрнестовна в коридор.

– Папа сказал, что этого недостаточно, – Лена чуть задрала подбородок.

– А ты сама как считаешь? Достаточно? – учительница хитро глянула на свою ученицу. Софии Эрнестовне слишком хорошо было понятно, что ни на какой филфак Лена не хотела, и вообще – тяготела к точным наукам. Но разве это докажешь ретивому родителю?

– Я… – девушка почему-то смутилась. – Я не знаю.

– Я бы на твоем месте по поводу литературы спрашивала у Ларисы Семеновны, учительницы по биологии.

– Но… – Лена совсем стушевалась. – Да, наверное, вы правы…

Покраснев, ученица прижала к себе папку с тетрадями и выскочила в коридор.

– Петя, ты что-то хотел? – София Эрнестовна обратила свой взгляд на ученика, неуверенно толкущегося у книжных полок.

– Давайте заключим пари, – внезапно выдал он.

– Какое же? – учительница вскинула брови.

– Ну… – неуверенно начал Петя, подошел ближе. Но потом, словно осмелев, произнес: – Вы мне даете любую книгу, и я пишу сочинение. В нем отражаю всевозможные идеи и подкрепляю их примерами из текста. Если я все верно определю, то не буду писать сочинения до конца года.

– И что тебе мешает скачать сочинение из интернета? – Софии Эрнестовне понравилась смелость ученика.

– А вы дайте такую книгу, чтобы я не смог скачать, – слова Пети звучали твёрдо и уверенно.

– Хм, подожди ка минутку, – учительница встала со своего места и подошла к шкафу. – Есть одна такая книга.

Достала с дальней полки чуть запылившийся пухлый томик с нарисованной засохшей розой на обложке. Перебрала листы, проверяя, не завалялось ли там какой записки – чисто.

– Держи, – протянула книгу Петру.

– «Цветок вечности»? – с насмешкой прочитал название парень. – Не слышал о таком романе.

Учительница хитро улыбнулась – еще бы, роман, напечатанный за собственный счет, «для друзей», написанный ее рукой… О нём в интернете и слыхом не слышали, не то, чтобы сочинения писать.

– У тебя ровно две недели, – ответила она, протягивая руку для заключения пари. – После чего жду сочинение.

Парень серьезно пожал руку, покрытую старческой гречкой. Неожиданно теплую и приятную на ощупь.

***

И вот – снова выпускной. Софии Эрнестовне всегда было невыносимо грустно отпускать своих учеников в свободное плавание. Она слишком быстро к ним привязывалась, пыталась проникнуть в их души и узнать, что таится под внешне пустой маской.

Пустой кабинет. Все на линейке. Классы помладше организовали настоящий концерт в честь выпускников и их учителей, но София Эрнестовна сбежала к себе в кабинет – ей хотелось побыть в одиночестве. Пережить горечь расставания. Ведь уже в следующем году будет новый класс, над которым ей предстоит взять руководство. Новые уникальные человечки, которым только предстоит вложить в руки фонари, освещающие дальнейший путь.

В дверь кто-то неуверенно поскрёбся. Софии Эрнестовна подумала, что уборщица пришла помыть полы и хрипло ответила «Войдите», вместе с тем приподнимаясь со своего места.

Дверь широко распахнулась и в класс стройным рядом вошли ученики. Её, Софии Эрнестовны, ученики. 11 «В». Петька Иванов, придерживающийся образа разгильдяя, но на поверку очень умный парень, написавший блестящее сочинение пару лет назад нес впереди себя огромный трехуровневый торт с размещенными сверху мелкими фигурками. Лена Волоскова тащила пышный букет цветов, чуть ли не вдвое больше нее в обхвате. Нина Фонарь с подругой целую стопку тарелок и вилок, взятых в столовой. Все двадцать пять учеников в сборе.

– Раз, два, три! – скомандовал Петька.

– Спа-си-бо! – подхватили остальные.

София Эрнестовна рухнула на стул, не сводя взгляда с выпускников. В носу нестерпимо щипала, в горле застыл тугой комок.

– Ребята, – хрипло выдохнула она, пытаясь сдержать слезы. – А как же концерт?

– Спасибо за то, что помогли мне определиться с тем, что мне по-настоящему нужно, – Лена Волоскова сделала шаг вперед. – К тому же, я уже поступила на биофак!

– Спасибо за то, что показали, что в каждом конфликте виновато обе стороны. Не бывает абсолютно черных или белых поступков… – добавила Нина Фонарь.

«Спасибо» потекли рекой, высказался абсолютно каждый. Иногда благодарили за то, на что сама София Эрнестовна никогда бы не обратился внимание. Учительница уже не сдерживала комок, растекшийся по щекам дорожками слёз. Приятных слёз радости…

– Спасибо за то, что привили любовь к анализу самых разных ситуаций, – финальным аккордом произнес Петька.

– И… И вам спасибо! – тихо, но широко улыбаясь ответила София Эрнестовна, протягивая руки вперед. Вся гурьба уже почти взрослых людей синхронно двинулась вперед, для коллективных объятий.

Тепло от каждого доброго слова разлилось по телу учительницы приятной волной. Ее битва выиграна – ее крохотный легион встал на ноги и отправился во взрослую жизнь. И она могла только надеяться, что фонарь, который она попыталась дать каждому, осветит им путь.