Между тучами и небом
Над облаками в каменных пещерах
Община выживала в голых скалах.
Имела свой язык, уклады, веру.
А чтоб воды и пищи всем хватало,
Выбрасывали в пену облаков
Больных детей, калек и стариков.
В одной семье с горбом малыш родился.
Родные долго прятали урода.
Старейшина, узнав о том, взбесился:
«Обманывать меня?! Уже три года!
Не верю, что никто о нем не знал.
Собрать общину срочно! Ритуал!»
Старейшина сердился не напрасно.
За весь свой маленький народ в ответе.
Последние сто лет у женщин часто
С уродливым горбом рождались дети.
Устало сердце в пропасть их бросать.
Казалось, все прошло. И вот опять…
Сто человек стояли в ожиданье.
Старейшина горбатого ребенка
На руки взял, читая заклинанье,
С размаху в пропасть бросил. Мальчик звонко
Вдруг рассмеялся, унося вниз смех,
Как будто радость разделил на всех.
Но не успело эхо раствориться,
Еще зияли облачные раны,
Взметнулся вверх мальчишка белой птицей,
Крылами взбил дождливые туманы,
Взлетел волчком к светилам и богам
И приземлился к маминым ногам.
Века прошли, но и сейчас живет
В горах крылатый маленький народ.
Притча ли?
Построение нравится.
Рифмы слабые.
Тема есть, выдуманный мир, народ, обычаи.
Все правила соблюдены)
Община выживала как умела:
Имела все, что движется, в манерах
Себе всегда отказывая смело.
А для бритья здесь был указ таков:
Использовать лишь пену облаков.
В одной семье на свет явилось чудо,
Горбатое, похожее на беса.
И чтобы не смущать честного люда,
Его решили сбросить прям с отвеса.
Но вот беда: старейшина не знал,
Что бес провел намедни ритуал.
Сто демонов пришли сюда из ада
На гулкий зов горбатого чертенка —
И смерть была, как демоны, крылата;
Всех поглощала адова воронка:
И женщин, и мужчин, и прочих всех.
И эхом раздавался чей-то смех…
Века прошли, и больше не живет
В горах Карпатах маменькин народ.
А «маменькин» — потому что образ мамки в стартпосте как бы ключевой. И потому что в рифму, ага. Стебусь, как умею, словом.))
И чего это вы вдруг про отрыв от оригинала? Я про ссылки на оригинал не забываю.
Не могу не согласиться. Впрочем, «пьяное» творчество имеет право на самобытие; а уж как его воспринимать в отрыве от оригинала-тушки, пусть каждый решает для себя.
Мне кажется в слове «уклады» — множественное число по смыслу не нужно, лучше «уклад и»
Так же, недоумение вызывает схема рифмовки в первой строфе… с чего бы aabb, а дальше… а дальше — нет. Логика-то, логика-где?
Чего там эти самые обитатели ели и пили — в скалах меж облаков… лучше не думать.
Ну, а посыл, для меня лично, слишком слащавый.
А по рифмовке-то: это где там aabb? Такая же, перекрестная как и везде. Или я не верно вас поняла? Вы же о первых четырех строках строфы?
Все же «пещерах — веру» созвучно больше, чем «пещерах — скалах». Но Хагок не любит ассонансы, для него, видимо, такое на одно лицо ))
Я тоже не люблю, особенно оба раза и в самом начале, но больше не люблю Имело веру)))
Но стало ли от этого лучше?
Хотя, может, что-то сменилось в размере. Мне, правда, лень считать :)
Однако, это ерунда. Ибо то, как автор подвел к концовке — это хорошо. Я про горбы у детишек. Еще бы картинку другую подобрать, не намекающую на ответ. Но если рассматривать текст обособленно, то концовка угадывается не сразу и, что еще важнее, не является роялем.
Однако (коль деанон уже был, могу об этом говорить), на мой скромный взгляд «Утес и река» вышли круче)