Путь

«Снег... Повсюду этот проклятый снег»

Симон брел по ледяному простору, чувствуя, как защитные татуировки теряет свою силу. Ночной холод все сильней обжигал его уже слегка побелевшую кожу, так и норовя остановить путника в одном из снежных барханов.

Он так долго бродил по бессчетному числу дорог, но не мог ее найти. Но знал, она все еще где-то там, а он все еще жив. Даже сейчас он слышал ее хрипы и стоны. Она шептала ему издалека, молила о помощи, хоть и была маленьким огоньком где-то вдалеке. Но она была и этого было достаточно, чтобы безжалостно гнать его вперед.

Поднялся ветер. Симон попытался сильней закутаться в свой рваный плащ, служивший скорее для самовнушения, чем как реальная защита от холода. О плечо парня разбилась льдинка, следом еще одна. «Начинается буря». Он побежал, ища какое-нибудь убежище. А ветер уже завывал вокруг него мелодией? пробирающей до костей. Когда он уже перестал видеть дальше своей руки, ему повезло наткнуться на небольшую пещеру. Путник укрылся в ней, и огляделся в тщетной надежде найти какое-нибудь топливо для костра. Но вокруг него был только холодный камень и снег.

Симон просидел в своем убежище несколько часов, когда почувствовал, что не может пошевелить пальцем на ноге – татуировки почти утратили свою силу. А его тело начало медленно замерзать. В отчаянье он зубами разорвал свою руку и начал втирать свою кровь в почти погасшую татуировку на груди. Ему показалось, что на мгновение она стала светить ярче, но это был последний отблеск – она потухла, как и другие на его теле. Он взревел и на одеревенелых ногах выбрался из пещеры на встречу буре. Симон чувствовал, как его сердце с каждым шагом бьется все медленней,а она все шептала где-то в дали «Спаси меня».

Путник не понял, в какой момент оказался лежа на снегу. Он попытался поднять руку, но быстро осознал, что сейчас не может даже моргнуть. Ему оставалось только смотреть стекленеющими глазами в одну точку сквозь неутихающий буран. Ему начало казаться, что буквально в метре от него тоже кто-то очень знакомый лежит и смотрит на него немигающим взглядом.

«Предатель!»

***

Небольшая обшарпанная комната была освещена тусклым светом только начинающегося долгого дня. Симон медленно встал с кровати – он уже давно не спал. Точнее не мог спать, голос его любимой стал раздаваться в его голове все чаще. Она шептала, молила, а иногда даже кричала.

Виктория неожиданно пропала уже полгода назад, и за это время Симон перевернул весь город в ее поисках. Но не нашел и следа. Ведьмы, к которым он обращался, только пожимали плечами, а стража давно записала ее в одну из жертв ночных мотыльков. Симон и сам было отчаялся, пока не услышал ее нежный голос, искаженный страданиями, звал его; умолял спасти.

Сначала мужчина не верил, он думал, что начал сходить с ума от горя. Но все лекари, как один заявили ему, что он здоров. Ни проклятий, ни хвори, ничего. А потом он в первый раз увидел ее.

В беспокойном сне, еще только начинающейся долгой ночи, Виктория пришла к нему. Симон чувствовал такой родной и манящий аромат ее фиалковых духов. Он с замиранием сердца смотрел, как развиваются на невидимом ветру ее волосы и подол белоснежного платья. Девушка протянула к нему, лежащему на кровати, свою руку; почти коснулась его груди, но за мгновенье исчезла в оглушительном крике.

В следующее мгновение Симон стоял со звоном в ушах посреди тускло освещенного помещения. Он сжимал свои кулаки так сильно, что несколько капель крови упали на грязный каменный пол. Виктория вновь была перед ним, почти на расстоянии вытянутой руки. Но теперь она была оплетена тонкими острыми цепями, не дающими ей пошевелиться. Ее белое платье было изорвано и покрыто алыми пятнами, а в воздухе стоял металлический запах. Симон бросился к ней, чтобыразорвать путы, но ноги предали его, как и все тело – оно словно оцепенело. Он мог только беспомощно смотреть в ее светло-голубые глаза.

Симон вскочил с кровати весь в холодном поту, он ошарашенно озирался по сторонам, но его возлюбленной нигде не было. Медленно к нему пришло осознание того, что это был всего лишь сон. Но такой реалистичный. Парень мог поклясться, что даже сейчас чувствовал в воздухе жуткую смесь крови и духов.

С того момента голос в его голове становился все сильней и был его постоянным спутником. Иногда Симон игнорировал шепот, иногда кричал в ответ, но чаще спрашивал, тщетно пытаясь узнать, что происходит. Теперь он верил, она где-то его ждет – он нужен ей.

***

Долгая ночь, наконец, подходила к концу, и Симон готовился отправляться в путь на поиски Виктории. Он не знал, как далеко она, но чувствовал ее невесомое дыхание, а иногда даже видел почти прозрачный силуэт – парень был уверен, что найдет ее. Он шел по извилистой улочке нижнего уровня к «сестрице Рине», чтобы сделать защитные татуировки. Маленькие глиняные домики нависали над ним, и хоть Симон был тут не первый раз, они все равнопроизводили на него гнетущее впечатление.На скорую руку слепленные из красной глины, эти дома давно потрескались, и так и норовили рассыпаться и смешаться с песком, что был тут повсюду. То тут, то там, настороженные жители, выглядывали из своих окон и оценивающе смотрели на пришельца, раздумывая, смогут ли они поживиться чем-нибудь ценным или риск не стоит того.

Парень, стараясь выглядеть не принужденно, держал свою мозолистую ладонь на эфесе небольшого меча, намекая местным, что он не будет легкой добычей. Симон за месяцы подготовки к путешествию возмужал, став еще крепче, чем был, хоть и раньше из-за своей работы, не мог назвать себя хиляком. Отлов хищных ночных мотыльков на верхних уровнях был не легкой и опасной задачей, но и оплачивался очень хорошо.

Грек, двухметровый вышибала Рины, стоял, ловко опиравшись одновременно на стену и свою дубину.Он молча пригласил Симона внутрь. Татуировщица уже ждала его, нетерпеливо крутя в руках инструменты. Она давно потеряла счет набитым ею рисункам, но сегодня ей предстояла особо сложная работа – защитная татуировка, которая будет полностью покрывать тело. Раньше на такую работу соглашались только лучшие мастера с верхних уровней, и теперь она была готова доказать этим, как она часто выражалась, «зажравшимся упырям», что тоже способна на это. Но чем ближе была сама процедура, тем более дерганной она становилась.

- Где тебя носило?! – с порога налетела она на Симона.

- Но солнечные лучи еще даже не прошли нижнюю отметину… - попытался возразить он, но Рина не собиралась его слушать.

- То, что я согласилась на эту работу, не дает тебе права делать, что думается! У меня и других клиентов и дел полно. Быстро раздевайся и начнем! Я надеюсь, ты точно выполнил все мои рекомендации!? – татуировщица, переполненная возбуждением от предстоящей работы, хотела скорее начать. Симон не стал с ней спорить и послушно разделся и сел в старое деревянное кресло. «Нет смысла оттягивать, процедура и так будет долгой и совсем непростой».

Рина сразу приступила к делу. Она произнесла несколько запретных слов на старом языке, и ее обсидиановая игра загорелась причудливыми красными линиями, собирающимися в узоры. Девушка начала с груди Симона, обозначив тем самым сосредоточение его силы и воли. Она проткнула кожу и ловко подхватывая капли выступившей крови, начала рисовать.

С каждой появляющейся новой тату, на его теле становилось все больше кровоточащих ран, но он держался – древнее волшебство, не давалось просто так и требовало плату. Более того, процедуру нельзя было прерывать и в этот момент Симон и Рина стали самыми близкими людьми в городе – тяжело дыша в унисон от напряжения и усталости.

Нанесение татуировки продолжалось несколько дней, прежде чем Рина наконец торжественно объявила, что работа закончена. Казалось, за это время девушка прожила множество лет. Ее кожа стала бледной, пышные и хорошо ухоженные черные волосы словно опали и утратили свой блеск. Грек безмолвно зашедший в комнату взял свою хозяйку на руки и унес в глубь салона.

Симон себе такого позволить не мог. Каждый час долгого дня для него был ценен, а теперь особенно – татуировка была не вечной. Он собрался с силами и медленно поднявшись, пошел домой завершать приготовления к своему походу. «Я найду тебя». В ответ, словно на ухо, кто-то тихо, с усмешкой, прошептал – «Нет».

***

Симон шел уже неделю по стремительно оживающему миру вокруг. Он не успел на первый караван из города, с которым надеялся проделать хотя бы часть пути, и брел в одиночестве по этой бедной земле. Солнце над ним медленно, но неуклонно приближалось к зениту и редкие чахлые деревца, и кусты спешили получить как можно больше недолгого тепла. Погода благоволила ему, и путешествие молодого человека проходило довольно беззаботно, если такое было вообще возможно в этом негостеприимном крае.

Чрево, его родной город, осталось уже далеко позади, и даже огромная гора, в которой поселение скрывалось, давно была не видна – только блеклое пространство с редкими вкраплениями зеленой растительности. И пустынная дорога, а точнее колея, оставшаяся от тяжело нагруженных телег и экипажей, караванов. Симон двигался по ней в полном одиночестве и не надеялся встретить, хоть кого-нибудь в будущем. Сейчас, когда приближался разгар лета, торговцы и путешественники уже заканчивали свои переходы между городами, спеша укрыться от невыносимого жара солнца, которое скоро войдет в свою полную силу и обрушит свой гнев.

Но в одиночестве Симона были и свои плюсы – вместе с караванами, дороги покинули и многочисленные рейдеры и бандиты, желающие поживится легкой или не очень добычей.А молодой человек, хоть и считался своими коллегами – ловцами мотыльков, неплохим воином, совершенно не хотел встречаться с этими кровожадными и отчаянными людьми. Еще совсем юным, когда его отец – Гекарт решил переселиться после смерти жены в Чрево, на караван, с которым они путешествовали, напала небольшая банда разбойников. Симон был еще слишком мал, чтобы держать оружие, и отец спрятал его под одной из телег. Тогда, будучи совсем мальчишкой, он с придыханием смотрел, как охранники сражаются с тощими и изуродованными налетчиками. Ему казалось, что повсюду вокруг его укрытия царили крики и стоны, проливалась кровь и погибали люди.

Нападающих, как потом узнал Симон, было намного меньше, чем хорошо обученной и вооружённой стражи, но те брали своим безумием вперемешку с отчаяньем. Большинство бандна дорогах состояли из крепко сбитых мужчин и женщин, решивших быстро и относительно легко поправить свое финансовое положение. Но иногда встречались и собранные из изгнанников и прокаженных группы, которым очень редко было что терять и куда возвращаться. Именно такими и были те напавшие на караван люди. Они сражались до последнего вздоха, рвались к повозкам в надежде схватить что-нибудь съедобное и убежать. А там их ждал отец Симона.

Гекарт никогда не мог назвать себя богатым человеком, а смерть жены и последующие хлопоты совсем подкосили его финансовое положение. Чтобы покинуть, ставшим ненавистным ему без любимой город, он был вынужден наняться на караван младшим охранником. Он надеялся, что никогда не встретится с налетчиками и путешествие пройдет тихо и мирно. Но ему пришлось обнажить меч, а Симону увидеть из-под повозки, как измазанная грязью тощая женщина запрыгивает на отца и пронзает ему шею ножом, сделанным из кости. Этот момент тогда определил судьбу мальчика на долгие годы. Пока он не встретил ее.

Сам Симон не сомневался, что если бы не Виктория, то же давно простился со своей невеселой жизнь. Но она спасла его от однообразного существования. Вытащила своим приятным, но немного грубым голосом из пучины, где он давно плавал. И вот она тоже пропала. А ему остался только ее шепот, который вел сейчас его через эту землю, медленно раскаляемую солнцем. За то время, что он был в пути голос Виктории стал лишь немного сильней. И все также напоминал скорее слуховую галлюцинацию, чем что-то настоящее, но он верил. А то, что он стал немного громче, подсказывало ему, что он идет в верном направлении.

Погруженный в тягостные сомнения и идущий скорее бессознательно, Симон не сразу заметил, что на краю горизонта появились несколько маленьких точек, которые увеличивались, по мере приближения к нему. Когда молодой человек их заметил, точки представляли собой уже едва различимых всадников.«Разорви тебя, ржавый котел», - выругался Симон испешно начал искать укрытие. Он не питал иллюзий по поводу личности и намерений этих всадников – это были бандиты.

Парень поскакал прочь от дороги, подгоняя свою чалую кобылу, и так загруженную припасами. Вдали виднелись несколько холмов, в которых Симон хотел укрыться от своих нежелательных попутчиков, но обернувшись, увидел, что бандиты его уже заметили и начали стремительно приближаться.

Необремененные большой поклажей, налетчики двигались быстрее Симона и расстояние между ними неуклонно сокращалось, как не кричал и не подгонял свою лошадь парень. Бандитов было четверо и по внешнему виду, как мог судить молодой человек, были больше похожи на отколовшихся от толпы оборванцев, чем на серьезных и опасных рейдеров. Симон принял решение, встретить их на небольшом холме, укрепившись среди камней что бы не дать им легко окружить себя. Он огляделся и приметил подходящее место и пришпорив кобылу, поспешил туда.

Добравшись до места, парень спешился и начал подготавливаться к встречи с неприятелем. Он натянул тетиву на свой небольшой лук, воткнул в землю рядом с собой несколько стрел и стал ждать. Налетчики показались спустя пару минут, несясь во весь апорт. Они не сразу заметили спрятавшегося за большим валуном Симона, и один из бандитов уже успел поймать плечом выпущенную парнем стрелу, прежде чем они его увидели. Следом полетели еще несколько стрел, попавшие еще одному разбойнику в живот и его лошадь. Оставшиеся двое спрыгнули с лошадей, чтобы не подвергать их опасности – остаться здесь пешим, было равносильно подписанию себе сметного приговора. Бандиты укрылись за неряшливыми щитами, сколоченными из досок и обнажив свои немного ржавые короткие мечи, двинулись к укрытию Симона. Парень не стал дожидаться их. После того, как его отец погиб на его глазах, когда он бессильно прятался, молодой человек больше всего в жизни ненавидел ждать. И сейчас это сыграло ему на руку. И без того обескураженные стонами раненных подельников, лежащих рядом, налетчики дрогнули, когда их жертва выпрыгнула на них из своего укрытия громко крича и размахивая мечем. Один из бандитов, провожаемый удивленным взглядом своего напарника бросился наутек, а Симон, не теряя времени, ловко рубанул отвлекшегося неприятеля, глубоко рассекая ничем не прикрытую грудь. Парень совершенно не хотел, что бы кто-то из нападавших ушел отсюда и привел своих друзей и кинулся за последним бандитом в погоню. У тщедушного налетчика не было шансов убежать от, хоть уставшего от длительного путешествия, но здорового парня. Осознав, что ему не удастся уйти бандит попытался было развернуться, но Симон одним стремительным движением пронзил его своим мечом и тот повалился на землю.

Переполненный адреналином, Симон еще несколько секунд рывками оглядывался, ища новых, возможно, где-то притаившихся противников. Но больше налетчиков не было. Только стоны самого первого нападавшего, раненого стрелой в плече и видно неудачно упавшего с лошади, заполняли округу.» «Его нельзя оставлять в живых», - немного отрешенно подумал Симон, - «Если поблизости окажутся подельники этой крысы, он укажет им, куда я направился. А если их не окажется… Милосерднее будет так.» Молодой человек медленно подошел к нему и добил.

Когда пыль, поднятая во время этого столкновения, немного улеглась вокруг, а, самое главное, сердце Симона перестало пытаться вырваться из груди, парень понял, насколько ему повезло – всеми его ранениями были пара царапин и ссадин. Он тщательно обыскал нападавших, забрав все, что по его мнению представляло хоть какую-то ценность – в этот момент Симон сам походил на опытного мародера. Скарб бандитов, к разочарованию парня, полностью соответствовал их небогатому виду. Какую-то ценность представляло только их оружие и скудные запасы провианта. И конечно лошади – даже за таких тощих животных можно было выручить хорошие, по меркам нижних уровней его города, деньги.

К разочарованию Симона, лошадь осталась только одна, мерно щиплющая редкую чахлую траву неподалеку – остальные разбежались. Он осторожно подошел к кобыле и медленно взял болтающие поводья. Он привязал ее к своему коню, нагрузил собранными небогатыми трофеями и отправился дальше, надеясь, что больше неожиданных встреч не будет.

***

Ярко-оранжевое шар, после своего неспешного похода, добрался до зенита, и долгий день вступил в свою полную силу. Солнце безжалостно светило, будто хотело сжечь ненавистный себе мир под собой. Оно раскаляло землю и воздух, который обжигал легкие при вздохе. Симон ехал почти полностью раздевшись, но все равно изнывал от жары. Его защитные татуировки ярко горели, защищая кожу от ожогов, но лошадям приходилось не так легко. Они медленно плелись, аккуратно ступая по горячей земле. Парень пытался несколько раз подгонять их, но ни крики, ни удары, ни даже сладости – ничто не могло их заставить двигаться быстрее. А теперь и запасы воды начали подходить к концу. Выбора не было - молодому человеку нужно где-то переждать самый пик жары.

Раньше он пару раз путешествовал с караваном и знал, что совсем не далеко должен был быть другой город в горе. «Еще шаг», говорил он изнуренным лошадям, и, как не мог он признаться – себе.

Через несколько часов на горизонте наконец показалось самая верхушка их будущего убежища. Симон, обрадовавшись пришпорил немного свою кобылу, желая поскорее добраться до укрытия, но путешествие продолжилось так же неспешно.

Когда он только собирался в дорогу в Чреве, молодой человек не думал, что поиски затянутся так надолго. В своих фантазиях, уже буквально через день, максимум пару недель он спасал Викторию, и они счастливо ехали обратно, еще до наступления всепоглощающей жары. Но он был в дороге уже третий месяц, а шепот хоть и стал в его голове походить больше на разговор через неплотно закрытую дверь, ясно показывал, что он все еще далеко от нее. От ее нежно и немного игривой улыбки, которую он иногда видел во снах.

«Еще шаг» - прохрипел Симон,уже стоя перед воротами в город. В это время года, все здравомыслящие люди уже давно закончили свои путешествия, а караваны достигли пунктов назначения - черныеворота были закрыты. Парень спешился и громко в них постучал, привлекая к себе внимание. В тоже мгновение татуировки на его руке ярко вспыхнули, спасая своего уставшего владельца от ожога.

Симон подождал несколько бесконечно тянущихся минут под палящим солнцем, но никто так и не поспешил отворить ему ворота. Он постучал снова, потом еще и еще, а в конце уже бесконечно барабаня по черному металлу из последних сил, пока, наконец, не услышал, как начал сдвигаться засов. Ворота приоткрылись и перед парнем предстали два одетых в поношенную кожаную броню, заспанные часовые. Они смотрели с явным недовольством на неожиданного гостя, пришедшего так не вовремя. Если бы путник не выглядел столь изможденным, стражники устроили бы ему долгий допрос о целях своего неурочного визита в их величественный город. Но, пожалев его, стража ограничилась только обыском. Они подивились тому, откуда у Симона столько поеденного ржавчиной оружия, но пропустили в город, называющийся Склеп. Это поселение отличалось от его родного Чрева ровно ничем – все те же нагромождения глиняных домов.

По извилистым улочкам молодой человек добрался до вполне прилично выглядящей таверны, называвшейся «Половина сердца». Симон переговорил с хозяином и снял небольшую комнату. Купив и осушив несколько кружек пива, отправился спать.

***

Симон проснулся на полу. Он вновь видел ее в своих беспокойных снах. Тоже изорванное и измазанное кровь платье. Те же глаза, смотрящие на него с печалью. Ему почему-то казалось, что они печальны из-за него. Как будто это не она пропала, а он, и теперь Виктория сожалела о всех его страданиях. Она была рядом с ним, прикованная острыми цепями и такая недостижимая. Девушка пыталась что-то прошептать ему. Всего одно слово, которое она бесконечно повторяла. Но как бы он не старался, он так и не смог расслышать его.

***

Грохот главного городского колокола разбудил Симона – началось новое рабочее время. А значит и ему стоило поторопиться. Он собрал скарб, сваленный в комнате, и отправился на поиски торговца, которого вчера ему присоветовал трактирщик. «Честный делец, без лишних вопросов» – так выразился он. Парень сильно сомневался насчет честности, но и сам его товар был далеко не идеального качества – собранное с трупов налетчиков старое оружие и несколько простецких украшений, вряд ли могли привлечь сколько-нибудь приличного торговца.

Для человека, впервые оказавшегося в незнакомом городе, Симон очень хорошо ориентировался в хитросплетениях проулков и нагромождении глиняных домов. Склеп был удивительно похож на его родной город, и даже более того, казался его копией. Парень шел по улочкам нижнего района и то тут, то там узнавал знакомые места, даже люди были похожи. Но ему было некогда об этом размышлять – после странного и одновременно привычного сна, Виктория начала шептать в его голове с новой силой. Она молила его скорее найти ее; плакала. Разрывая ему сердце.

Торговец оправдал ровно половину своей репутации – вопросов он не задал, но за все дал намного более низкую цену, чем Симон рассчитывал. Но парень не стал спорить, он знал, что если откажется, то мистер Джером – так звали этого купца – отправит вперед него мальчика: либо к своим коллегам, либо к знакомым головорезам. И неизвестно, что для гостя города было бы хуже. Поэтому Симон согласился и, забрав причитающиеся ему деньги, отправился на поиски информации о своей возлюбленной. Виктория неожиданно нашептала ему, что он может найти ее в этом городе. Но по какой-то причине не хотела давать Симону подсказок, вернувшись к привычным стенаниям, которые никак не могли ему помочь в поисках.

«Или она не могла?» - промелькнуло у молодого человека в голове – «Что, если таинственные похитители прознали, что она помогает ему и теперь в наказание заставляют ее страдать еще сильней?». Симон ускорил шаг, подгоняемый ядовитой смесью из страха и решимости. Пусть Виктория и не могла ему сейчас помочь, он твердо знал, где искать информацию – в тавернах и борделях. Хозяин заведения, где он остановился ничего не знал – в этом молодой человек убедился еще вчера, но в этом городе, так похожем на его, были еще десятки злачных мест, которые нужно было посетить. Симон верил, что в одном из них он сможет найти хотя бы маленькую зацепку, а тяжелый, но не настолько, как он рассчитывал, кошель на его поясе, поможет ему.

***

Симон со всей силы ударил кулаком стену очередной таверны. Уже две недели он бродил по вычурно обставленным борделям, сомнительным притонам и прочим питейным заведениям, но так и не приблизился к разгадки тайны исчезновения своей возлюбленной. Все, чего он добился за прошедшее время, это нескольких ножевых ран, глубокий порез от меча, который все еще кровоточил, а также почти опустевший кошелек. «Если так пойдет и дальше, скоро мне придется выбивать информацию из людей только силой» - Симон поморщился от непрекращающейся головной боли, что преследовала его последние несколько дней – «Сколько я так выдержу?».

Он был на грани отчаянья, не в последнюю очередь доведенный до такого состояния своей возлюбленной – такой желанный для него шепот, неожиданно превратился в истеричный крик, который требовал найти ее. Виктория орала на него и описывала невообразимые вещи, которые творили с ней ее похитители. Обвиняла, что он разлюбил ее и бросил и только делает вид что ищет. А он не мог ей ответить – Симону оставалось только продолжать поиски.

«Сегодня» - немного успокоившись, проговорил он. Парень давно оттягивал посещение одного места, искренне надеясь, что ему не нужно будет спускаться на подгорный уровень. Но выбора не было, таверна, об которую он разбил сейчас свой кулак была последней в его списке. Теперь оставался только верхний город, для которого у него не было денег, и логово всех отбросов города – пещеры и туннели под Склепом. Царство темноты давало приют самым нищим, самым больным, самым отчаявшимся жителям города хоть какой-то приют и сейчас Симон должен был отправится туда. До этого он только слышал рассказы об этом месте – совсем неприятные рассказы, но выбора не было. Симон оставил все представляющие хоть какую-то ценность вещи в своей комнате, взяв с собой только меч и немного денег, отправился на подгорный уровень.

Вопреки всем своим опасения парень легко нашел местную таверну. Обшарпанное темное помещение встретило его тусклым светом и плотным запахом немытых тел вперемешку с дешевым пивом. Всеми силами стараясь сойти за своего, Симон подошел к бармену и непринужденно заказал кружку местного пойла.

- Я ищу девушку

- Тогда неправильное место ты выбрал, ближайший бордель тут неподалеку.

Симон за эти две недели бесконечных расспросов давно привык к принятой игре. «Одинаковые вопросы, одинаковые ответы» - он вздохнул и положил перед своим собеседником несколько монет. Тот немного прищурился и пальцем указал на немолодую официантку, которая не спеша бегала между столиками. Этот вариант ответа Симон тоже уже слышал не раз и выложил еще несколько монет на стол, ощутив при этом пугающую пустоту в кошельке.

Ловким движение сгребя деньги со стола, бармен слегка улыбнулся, показывая, что теперь готов к диалогу, как были к нему готовы, и половина посетителей заведения, увидевшая приличную, по местным меркам, сумму у незнакомца. По залу гулял не высказанный вопрос «Сколько у него еще», но Симон старался не обращать внимание на сгущающуюся над ним атмосферу и принялся описывать бармену свою любимую. Тот слушал парня внимательно, изредка морща лоб, но в конце сказал то же, что и десятки людей до него – он никогда не видел и не слышал о такой девушке.

«Это конец» - Симона накрыла волна разочарования. Его последние деньги покоились у толстого человека напротив, а он не приблизился и на сантиметр к Виктории. Он залпом допил свое пиво, и собрав остатки решимости, отправился дальше на поиски, теперь рассчитывая только на свою силу и меч. Парень не заметил, как следом за ним из таверны вышли еще несколько людей.

***

«Снова этот проклятый звон», - Симон медленно открыл глаза. Перед ним предстала комната – явно не его коморка, снятая в таверне. Он лежал на добротной мягкой кровати, накрытый чистым одеялом. «Где это я?» - молодой человек попытался подняться с постели, но сразу бросил эту затею, когда его голову пронзила страшная боль. А вместе с ней и голос Виктории, кричащий на него. Он заткнул уши, но это не помогло ни от того, ни от другого. В какой-то момент он сам закричал, стараясь заглушить одновременно и боль, и любимую. Симон увидел, как к нему подбежала испуганная девушка и буквально залила ему в рот какую-то жидкость. Парень провалился в темноту. В ней было так тихо и спокойно, что ему не хотелось возвращаться из нее. Его покой нарушал только доносящийся, как будто издали, слабый голос. «Проснись»- такой знакомый голос – «Проснись» - такой…

Симон открыл глаза, над ним стояла та же девушка, что дала ему странное зелье. Она смотрела на него со смесью тревоги и облегчения.

- Ты очнулся. И в этот раз не кричишь, – она позволила себе немного улыбнуться.

- Где я? – еле выдавил из себя Симон.

- В моем доме, я Айя. – девушка чуть помедлила, - Ты не помнишь меня?

Молодой человек мог поклясться, что впервые видит эту молодую стройную женщину с темными волосами.

- Нет…

- Доктор говорил, что такое может произойти, - она начала говорить сама с собой, - Что же делать, наверно нужно послать за ним. А как тебя зовут ты помнишь? – обратилась уже к нему.

Симон выдавил из себя свое имя, а после они с Айей выяснили, что его воспоминания обрываются ровно на том моменте, когда он вышел из таверны. А событий после этого случилось множество. Трактирщик, как узнал позже парень, подсыпал ему в пиво какой-то дряни, которая должна была вырубить его, а шедшие за ним следом грабители, забрать все его вещи. Но Симон не уснул. Он наткнулся на Айю, схваченную в одной из подворотен парой местных головорезов и, весь переполненной яростью, буквально расшвырял их, и тем самым спас ее. По ее словам, он в тот момент напоминал больше обезумевшего зверя, чем человека. Девушка попыталась вывести их обоих с подгорного уровня, но у тех громил оказались подельники, которые решили отомстить обидчикам своих друзей и настигли их недалеко от выхода. В той драке Симон расшвыривал все направо и налево, но и сам получал много ударов. В конце он рухнул вместе с последним бандитом, и Айе пришлось тащить его к себе домой.

Когда девушка закончила свой рассказ, Симон ошарашенно на нее смотрел. Он пытался вспомнить хоть что-то, но в голове было пусто – все обрывалось на той злополучной таверне. Но спорить с Айей было бессмысленно, он оглядел свое тело и обилие бинтов, в том числе плотно намотанных на его голову, явно говорили в пользу ее слов.

- Сколько я так пролежал?

- Почти месяц.

Сердце в груди Симона упало и разбилось. «Целый месяц!?» - это значило, что долгий день почти закончился, а он не приблизился к Виктории ни на шаг. Более того, стал скорее отброшен; весь израненный и оставшийся без денег и части воспоминаний. Он лег и закрыл глаза.

Перед ним вновь стояла любимая. Она шла по заснеженному полю, словно невесомый призрак, не оставляя за собой следов. И манила его, пойти за ней. Он попробовал сделать шаг, но провалился сквозь снежный покров и стал падать в пустоту. Симон с удивлением понял, что он без страха смотрит на себя со стороны. Парень так и падал бы в непроглядную бесконечность, свободный от преследовавшей его боли, но какой-то толчок вновь вернул его в мир.

Над ним все так же стояла Айя, но по платью Симон понял, что сейчас совершенно другой день. Девушка смотрела на него со смесью беспокойства и взволнованности на лице. Оказалось, он проспал еще одну неделю, в которую то и дело просыпался и звал Викторию, а потом вновь проваливался в сон. Но теперь он чувствовал, что действительно вернулся в этот мир. Более того, Симон знал, куда ему нужно было идти. Его тело оправилось, а головная боль почти оставила в покое. Виктория вновь шептала ему, что ждет и верит в него, и он мог поклясться, что видит, где она находится.

Симон не спеша встал с кровати, проверяя свое тело, а когда убедился, что все в порядке, за исключением нескольких новых шрамов и двух отсутствующих пальцев на левой руке, поспешил возобновить свое путешествие. Но Айя не выпускала его из своего дома, пока он не поведал ей всю свою историю. Только дослушав ее до конца, вся в слезах, растроганная этими злоключениями, она отдала его вещи и позволила уйти.

Следующие несколько дней выдались для Симона очень напряженными. Еще до конца не придя в себя, он бродил по городу и брался практически за любую работу, которую мог найти. Ему нужны были деньги и срочно. Время буквально утекало сквозь его пальцы – долгий день неумолимо подходил к концу и скоро начнется долгая, невероятно холодная, ночь.

Удача в кои то веки повернулась к нему лицом – за такой короткий срок он смог раздобыть припасы для своего путешествия. Симон был готов продолжить поиски и выехал из города в сумерках медленно заходящего солнца. От былой жары не осталось и следа, буквально через пару дней он будет ехать в мраке долгой зимы, изредка освещаемый только луной. Он хотел пустить свою лошадь галопом, рассчитывая преодолеть как можно большее расстояние до холодов, когда с ним неожиданно поравнялся еще один всадник. Это была Айя. Симон вопросительно посмотрел на нее.

- Я поеду с тобой. – коротко бросила она и поскакала прочь, не давая ему сказать еще хоть что-то.

Сам Симон слишком устал от долгих поисков и злоключений, чтобы всерьез с ней спорить. А самое главное – он устал от одиночества. Поэтому, где-то в глубине души он обрадовался компании.

***

Ледяной ветер промораживал до костей, но Симон упорно продолжал идти к далекому, еле различимому с этого расстояния свету; он знал Виктория ждет его именно там. Защитные татуировки на теле горели ярким огнем, и пока еще оберегали от чудовищного холода середины долгой ночи. Сейчас у него остались только они и сила воли, толкающая вперед.

- Айя, - одними губами прошептал он, и непременно сплюнул бы, если бы мог. Он поверил ей, открыл свое сердце, а она… Налетел еще один порыв ветра и мысли парня смешались, когда татуировки погасли лишь на миг, но и этого хватило, чтобы Симон начал бешено стучать зубами, вот-вот раскрошив их.

Девушка убедила его, что в благодарность за свое спасение, поможет в поисках Виктории. Они вместе ехали по пустынным землям, постепенно покрывающимся льдом, ведомые едва уловимым образом в голове Симона. Парень быстро понял, как всего один человек изменил все его поиски. Медленно снедаемый одиночеством, в этом путешествии он часто ловил себя на мысли, что не сможет найти свою возлюбленную. Но теперь, рядом с товарищем, он был уверен – все получится. Виктория будет спасена и они вместе вернутся в свой родной город, к мирной и неспешной жизни.

Во время редких привалов они сидели с Айей у костра иногда молча, иногда оживленно разговаривая на самые разные темы. Когда солнце совсем скрылось за горизонтом на долгие дни, им пришлось спать в одной палатке.Для Симона, защищенного от всепроникающего холода долгой ночи это не было необходимо. Но для девушки, не имеющий никаких защитных татуировок, каждая крупица тепла имела ценность. Поначалу, еще помня о встречи в разбойниками по пути в Склеп, Симон организовал караул во время стоянок. Они, по переменке с Айей охраняли их маленький лагерь. Но, за многие дни пути, парень только раз увидел вдалеке что-то отдаленно похожее на людей. В остальном, только завывание, пока еще редких метелей, нарушало их покой. Когда температура совсем упала, он отмел караулы – шанс встретить живую душу в этом ледяном краю стал еще ниже, чем даже в самый разгар долгого дня. Только самые отчаянные покидали города, когда сердце замерзало от чудовищного холода.

Сейчас, с трудом преодолевая очередной снежный бархан, парню было невероятно стыдно вспоминать. Как они шли вместе с ней, таща сани с их немногими оставшимися припасами. Как он все чаще бросал на нее взгляд и подолгу задерживал его на ней. Ему было неважно, что она закутана в несколько слоев одежды и была похожа, скорее меховой шар, чем девушку. Он видел, как вырывается ее теплое дыхание, тут же превращаясь в маленькое облачко из ледяных кристаллов и представлял, как она дышит уже рядом с ним, в их небольшой палатке. Такая молодая, такая красивая. И лежащая рядом с ним. Симон не смог себя сдержать и на одном из привалов они слились в едино, распалив палатку теплом их страстных тел. А когда парень проснулся, ее уже не было. Как не было и палатки, саней и даже его одежды. Она ушла и забрала все, когда Симон понял это, ему показалось, что Айя похитила и часть его души.

Татуировки ярко горели, сопротивляясь безжалостному холоду и так же ослепительно горела в его сердце вина. Он предал Викторию, ту, что клялся любить вечно. И теперь расплачивался за это. Он даже не мог по-настоящему злиться на девушку, за то, что она оставила его здесь без всего. Это казалось ему лишь малым наказанием за содеянное.

Сейчас, пройдя уже несколько дней, упорно стремясь к своей цели, он размышлял почему Айя могла так поступить, но так и не смог найти ответа на этот вопрос. Шутка богов, мгновенная кара, сейчас это было не важно. Даже если он узнает правду, это никак не поможет ему добраться до своей истинной возлюбленной. Для которой он мог сделать только одно – освободить. А после уже покаяться и ожидать своей расплаты.

Когда Айя покинула его, к нему вновь вернулся голос Виктории. Покинувший его, когда к путешествию присоединилась роковая компаньонка, он с новой силой звал его и молил. А Симон буквально чувствовал сердцем, что он все ближе к цели. Он боялся только одного, что не успеет к тому моменту, как татуировки перестанут спасать его от холода.

Наконец, вдалеке, Симон увидел слабо различимые огни. Он сразу понял, что именно там Виктория. Его долгий путь подходит к концу. В это же мгновение, будто по велению чей-то недоброй воли, поднялась метель, скрывшая все в белой мгле. Парень поспешил найти укрытия, не желая так близко от своей цели потеряться в снежной бури. Ему повезло – он наткнулся на маленькую пещеру и спрятался в ней. Неизвестно откуда в ней лежал немного засыпанный снегом старый плащ. Симон закутался в него, скорее для собственного успокоения, чем для какой-то реально пользы и стал терпеливо ожидать окончания метели.

Прошло несколько часов, а снаружи пещеры все бушевало белое царство. Парень чувствовал, как у него начинают стучать зубы и переставал ощущать свои конечности. Защитные татуировки начали утрачивать свою силу. Больше ждать было нельзя, он рисковал так и остаться здесь, не найдя Викторию.

Симон выбрался из своего укрытия и медленно двинулся на встречу вновь показавшимся, сквозь толщу бури, огням. Он уже не чувствовал пальцев и своего носа, тепло каждую секунду уходило из его тела, вместе с жизнью. Что-то попало ему под ноги, и он едва не упал, запнувшись. Одеревенелыми руками он разгреб снег перед собой и его взору предстала ужасающая картина – замерзший труп. Обезображенный безжалостным солнцем долгого дня, а после замороженный, он представлял собой все неприятное будущее для Симона.

Собрав остатки воли в кулак, парень попытался ускорить темп, но вновь на что-то наткнулся – вокруг него лежали десятки мертвецов. Как и почему они здесь оказались, Симон не понимал. И не стал разбираться в этом. Что есть сил он побежал на свет, маячивший вдалеке, но ноги перестали его слушаться, и он свалился в снег. Он пополз, парень не хотел сдаваться так просто, медленно, сквозь снег он двигался к ней. Со всех сторон, ему казалось, что мертвецы вокруг пристально смотрят на него, ждут, когда он присоединится к ним. Но Симон видел перед собой только Викторию, наконец, впервые за долгое время, настоящую. Она стояла, прикованная цепями, как будто к воздуху, посреди продуваемого ветрами ледяного поля, окруженная аккуратно расставленными факелами. Симону почудилось, что она сейчас находится вовсе не здесь, а в другом, более теплом месте. Но это не имело никакого значения – ему нужно было просто до нее добраться. Он полз словно во сне, медленно плыл по морю из обжигающего стекла, но плыл. Неумолимо приближался к ней, пока не смог легонько коснутся ее побелевшими пальцами. Его глаза закрылись…

- Нет! – казалось весь окружающий мир содрогнулся от яростного крика. – Нет! Нет! Нет! Ты не мог, предатель!

Симон открыл глаза. К его несказанному удивлению, он находил не среди трупов, засыпанных снегом, а лежал на причудливом деревянном кресле, в хорошо освещенном помещении. Перед ним была закованная в цепи Виктория. Слезы стекали по ее бледному лицу. Рядом стояли два смутно знакомых ему человека – это же его покойный отец и Рина. Но как они могли оказаться в этом хорошо освещенном, просторном каменном помещении?

- У него получилось, - восторженно закричал Гекарт, - Я не верил, что это возможно.

Рина плакала и кивала ему в ответ.

- Что ты плачешь, скорее отвяжи его.

- Нет, - вновь прозвучал громогласный голос, его источником была Айя, стоявшая неподалеку – Симон перестал что-либо понимать. В голове у него творился настоящий хаос из круговерти имен, образов и людей.

- Но госпожа Присцилла, он выполнил все условия…

«Присцилла…» Это имя было знакома Симону. «Присцилла…» Очень знакомо. «Но почему он так назвал Айю?» Он медленно открыл глаза и внимательно посмотрел на девушку пытаясь вспомнить. – «Присцилла!» Парень вспомнил ее. Воспоминания, вихрем захватили его. Вот он идет под руку с Присциллой весело обсуждая прошедший день. Вот признается в вечной любви. А вот говорит девушке, что полюбил другую и все кончено. Он поменял Присциллу на Викторию, а она не смогла его простить за это. За его предательство и разбитое, все еще влюбленное сердце. И теперь он вместе со своей новой возлюбленной находился, он не знал уже сколько, в лаборатории ученого-экспериментатора – доктора Паркина, бывшего в его кошмарах ему отцом.

- Он коснулся ее, значит задание выполнено. Мы с вами условились на этом!

- Этот мерзавец со своей шлюхой еще не достаточно заплатил!

- Но они и так уже на грани, сколько еще эти двое выдержат!? Можете не отвечать, даже я не знаю ответа на этот вопрос! Мы же не убийцы, одумайтесь! Все и так зашло слишком далеко!

Медсестра, которую звали Аль, стояла в нерешительности, слушая перепалку между доктором и Присциллой. Она не знала, что ей делать. Симон заметил нерешительность на лице девушки и попытался жестами, насколько это было возможно для привязанного человека, упросить ее освободить себя. Он одними губами умолял ее, освободить себя и свою подругу. Аль было сделала шаг по направлению к нему, как спор внезапно прекратился.

- Мы продолжаем, - отрезала Присцилла и схватив со столика склянку с непонятной жидкостью, подошла к Симону. – Мы продолжим, любимый, - нежно произнесла она, проведя рукой по его щеке и, зажав ему нос, насильно залила жидкость в рот. На снежном просторе, прямо у ног Виктории появился еще один труп.

***

Симон проснулся и хотел привычно обнять рядом лежащую Викторию, но ее не было рядом с ним.