В плену иллюзий

В Париже Анна пела Кармен. Гордая, дерзкая, насмешливая, она бросалась в любовь, как в авантюру, как в рискованное приключение, а потом, не оглядываясь, не тяготясь грузом прошлого, шла к новой любви. Как жалок этот Хозе, разве он способен остановить своенравную женщину? Нет. Анна представляла на его месте мужа и наслаждалась его унижением. Прекрасное меццо-сопрано и талантливое эмоциональное исполнение гипнотизировали, завораживали зал. Зрители сочувствовали, сопереживали, у многих на глазах блестели слёзы.

Финальные аккорды. Шквал аплодисментов. Букеты, комплименты, благодарность многочисленных поклонников. Череда улыбающихся лиц, мелькающих, как в калейдоскопе. И только одно врезалось в память: смуглое, обрамлённое непослушными тёмными волосами, с восторженным блеском чёрных глаз.
**********
После успешного турне по Европе Анне удалось вытребовать месяц отдыха. Она невероятно устала, чувствовала себя разбитой, опустошённой, выжатой как лимон. Нет, в свои сорок с "хвостиком" (а точнее, с большим "хвостом") актриса выглядела прекрасно. Густые каштановые волосы не ведали седины, морщинки вокруг глаз не портили выразительную красоту лица. Голос, чистый и звонкий в молодости, окреп, настоялся, как коньяк, приобрёл новые оттенки тембра, схожие с томными звуками виолончели.
Барселона показалась Анне слишком шумной, она решила уединиться в Кадакесе - небольшом уютном городке, расположенном в живописной бухте на побережье.
Женщина наслаждалась одиночеством и полным отсутствием поклонников. Заканчивался бархатный сезон, отдыхающих и туристов стало меньше. Анна устраивала длительные прогулки по узким улочкам города, по берегу моря, любовалась необычными пейзажами и чувствовала какую-то тихую радость, умиротворение, единение с природой.
Усталое раскалённое солнце погружалось в море, расплавленный край растекался по горизонту, и казалось, что вода закипает, с шипением превращаясь в пар.
- Красиво, правда?
Анна вздрогнула от неожиданности. К ней приближался молодой человек. Среднего роста, смуглый, темноволосый. "Испанец? Или итальянец?"
- Не хотел вас испугать.
- А мы знакомы?
- Нет, но я вас знаю. Вы - Анна Потехина - звезда оперы. А я Борис Тичелли. Художник.
- Вы хорошо говорите по-русски.
- Да, у меня русские корни, и я горжусь этим.
Анна, почувствовав некое беспокойство, поспешила распрощаться.
- Приятно было познакомиться. Но мне пора. Становится прохладно...
- Надеюсь, мы ещё увидимся?
- Да-да, конечно.
Это бесцеремонное вторжение в её гармоничный мир нарушило идиллию уединения. Оказалось, что кроме моря, скал и ветра, есть ещё и люди, и от них никуда не деться. Художник был молод и красив, но это почему-то вызывало раздражение. Он как заноза впился в сознание, и ей никак не удавалось выкинуть его из головы.
Анна вдруг ясно увидела, что молодость давно прошла и почти вся жизнь уже позади. А что в ней было, кроме гастролей и концертов? Неудачный брак, измены, скандальный развод, несколько коротких романов. В итоге - ни семьи, ни детей, ни друзей. Сегодня она востребована. А что будет завтра? Вот это "завтра" пугало больше всего.
Спустя пару дней женщина снова пришла к морю. Забравшись на огромный валун, любовалась горным пейзажем, небесно-голубой бухтой с россыпью рыбацких лодок и сказочными белыми домиками на берегу. Снова почувствовав гармонию с собой и со всем миром, Анна запела вполголоса. Песня Сольвейг, печальная и прекрасная, уносилась к горизонту, подхваченная ветром, и казалось, что горы, солнце и море замерли, слушая волшебную мелодию.
- Анна, вы так хорошо пели, я не мог пройти мимо.
- Здравствуйте, Борис! Помогите мне спуститься.
- С удовольствием!
Художник протянул ей обе руки, и взгляды их встретились. Анна вспомнила эти жгуче-чёрные глаза.
- А я вас видела раньше. Вы были на моём спектакле в Париже. Так эта встреча случайна, или вы меня преследуете?
- Милая Анна, конечно же, случайна. Но если бы вы позволили, я бы последовал за вами хоть на край света.
- Вы ещё очень молоды, Борис, и не представляете, что будет завтра.
- Вы тоже молоды, Анна, только не знаете об этом. И какая разница, что будет завтра, если у нас есть "сегодня".
Борис притянул её к себе, и женщина послушно шагнула в его объятия, хотя голос разума отчаянно кричал: "Одумайся! Остановись! Это самообман! Иллюзия!"
Но Анне было всё равно. Она снова почувствовала себя счастливой, любимой, молодой. Здесь и сейчас!
*******
- Тёть Галь, а что это за звуки? У кого-то ребенок орёт? Или собака воет?
- Ой, Лизок, не обращай внимания, это моя соседка Анька Петухова "поёт". Щас я ей в стенку постучу.
- Анька, зараза, прекрати выть! Щас полицию вызову!
- Тёть Галь, а соседка у тебя кто? Певица?
- Да нет, какая там певица, кассиршей в театре всю жизнь проработала. Хорошая женщина была, тихая, скромная. А как Петухов её бросил, так затосковала - любила его сильно - к бутылке стала прикладываться. Ну, её и попёрли из театра, касса и бутылка - вещи несовместимые. До пенсии ещё как-то держалась, где-то подрабатывала. А как на пенсию вышла, так всё - пьёт и поёт.
- Жалко её...
Обе женщины вздохнули и пригорюнились.
А за стеной звезда оперы Анна Потехина старательно выводила: "Гори, гори, моя звезда..."