Тяга к геройству
https://music.yandex.ru/album/93892/track/835443
Поздний вечер. В моей любимой таверне всегда слишком много народу: стражники, которых сменили на дежурстве, уставшие крестьяне, наёмники и разорившиеся аристократы. Все приходят прогрузиться в вязкую атмосферу пьянства и разврата. Девицы из дома Сладострастия мадам Ситьювер вышли на охоту и снуют между завсегдатаями, навязчиво предлагая свои услуги. Меня они вежливо обходят стороной. Я не в обиде. Денег у меня всё равно нет, да и желания тоже. Хотя вот жрицы любви с удовольствием скоротали бы ночку другую в моей компании. Только их хозяйка подобную щедрость вряд ли одобрит.
Аристократическое происхождение и не отталкивающая внешность ставили меня на ступень выше всех присутствующих, но вот пустые карманы опускали до уровня уличного бродяги. Отец лишил меня семейных денег после моего дезертирства из армии. Я не трус, но ужасы войны не для меня. Тем более что и войны-то как таковой нет. Налёты на пограничные деревушки: убийства да насилие. Такие вот рыцари света. Свербящее во мне геройство однажды пожелало вступиться за слабых и невинных. Итог печален: избили, не смотря на титул и родовое имя. Сбежал в ту же ночь, таща за собой огромную табличку с надписью «позор семьи». Хоть трибунала мне удалось избежать. Отец во всеуслышание заявил, что его средний сын Авел слабоумный. Не стал с ним спорить. Блаженно улыбнулся в суде, демонстративно пустил слюну и помахал родным рукой на прощание. Иногда сердобольная мать присылает кого-то со свёртком с деньгами и одеждой. Но чаще всего передачи оседают в карманах не чистых на руку посыльных.
Беззубая Кассандра крутит передо мной тощими бедрами:
— Лорд Авел, развлечёмся сегодня?
— Денег нет, — пожимаю плечами и делаю нарочито грустное лицо.
— Хочешь, за уборную зайдём? Я тебя бесплатно ублажу, — она облизывает языком пухлые розовые десны. Заманчиво, но отказываюсь. Жалко проститутку. Вроде не старуха, и не уродина. А в глазах мелькает жуткая нечеловеческая тоска. Такое выражение у всех работников мадам Ситьювер от девиц до миловидных юношей.
А вот и сама управляющая собственной персоной. Ведёт своё новое приобретение: очередную отчаявшуюся душу. Поросячьими глазками женщина осматривает вечернюю клиентуру. Её массивный подбородок трясётся из стороны в сторону в такт объемному бюсту и безразмерному заду. Рядом с ней стоит крохотная девушка. Готов поклясться, что где-то уже видел её. Сложно забыть такие огромные синие глаза. Она испуганно косится на весь наш пьяный сброд, и от каждого громкого крика её плечики подскакивают вверх. Тонкие ручки беспокойно теребят то подол укороченной юбки, то воротник весьма откровенного выреза. Сложно определить возраст: слишком уж детское и невинное личико. Фигура не поражает воображение пышностью форм. Грудь едва заметна даже в таком одеянии. Заинтересованных в зале мало. Мадам грубо прикрикивает на девочку, силой распускает волосы пшеничного цвета, выдрав вместе с заколкой добрую прядь, и заводит ей руки за спину. Не без удовольствия поглядываю, как тяжело вздымается от дыхания маленькая грудь, и как краснёют щёчки.
Синие глаза, наконец, встречаются с моими. Она видит мой интерес. Да я его и не скрываю. Девочка очень хороша. Мольба во всём её хрупком вытянутом струной тельце. Неужто обращается ко мне? Невольно отвожу взгляд и нервно ёрзаю на стуле. Мадам Ситьювер редко захаживает в злачные места, очевидно, пришла поторговаться за девственность своей подопечной.
Уже открыто наблюдаю, как потенциальные покупатели разной степени мерзости подходят с деловыми предложениями. Только девушка не смотрит на них, всё так же жадно пожирает меня взглядом. Что же можно и самому поглазеть, за это денег не берут.
Толпу пьянчуг расталкивает детина Вертолг - один из стражников южных врат. Мощная челюсть да маленькая голова. Трясёт внушительным кошелём в волосатой руке, а пока мадам пересчитывает монеты, запускает заскорузлую ладонь в вырез синеглазой, и жадно стискивает её груди. Так и становятся милые девушки беззубыми Кассандрами с потухшими глазами. Она стоит, боясь шелохнуться, продолжает мысленно умолять меня, едва сдерживая слёзы. Чёртова тяга к геройству. Встаю из-за своего стола и без единого плана иду к мадам. Вертолг поломит мне череп за один удар, даже не сомневаюсь.
— Пожалуй, приму участие в вашем торге, — мой голос звучит чересчур нахально.
— Свали, Авел, — рычит Ситьювер, — нищим аристократам не подаю.
— Почему же сразу нищим. Я при деньгах, — обиженно отвечаю и начинаю рыться в карманах. Что я творю? Синеглазая закусила губу. Прости малышка, но я всего лишь жалкий шут, без единой мо... в моём плаще туго набитый мешочек. Достаю, даже не пряча собственного удивления. Что за чёрт?
— Другой разговор, — мурлычет мадам. А Вертолг сжимает кулаки. Встретишься с таким и подумаешь, что лучше бы тебя и не было вовсе.
***
Выходим на свежий воздух. Синеглазая ласково смотрит на меня, а я любуюсь своей спутницей на эту ночь. Только что же мне делать с этим ребёнком?
— Как тебя зовут?
— Лирна. А куда мы идём? — она вдруг снова стала теребить воротничок. Отдаю ей свой мистический плащ. В таком кричащем наряде и замёрзнуть надолго. Вопрос игнорирую, идти нам попросту некуда.
— Как тебя угораздило попасть в лапы к мадам?
— Я сирота. Ситьювер подговорила всех в городе, чтобы меня не брали на работу, а у меня младший брат, и ему всего пять. Нужно кормить его и одевать. А мы и за жильё-то больше платить не можем. Тогда-то и поступило это предложение…
— Вот же старая тварь, — с трудом сдерживаю злость, адресованную Ситьювер, — а тебе самой то сколько?
— Семнадцать. Сегодня.
Подхожу к ней вплотную и достаю из кармана своего плаща спички. Зажигаю одну:
— Загадывай желание!
Она радостно дует на спичку, и хлопает в ладошки.
Хочу поздравить, только слова застревают в горле. Не с чем поздравлять. Не будет у неё ничего хорошего. Но упрямый голос, не поинтересовавшись у здравого смысла, внезапно предлагает:
— Давай убежим?
— Не могу, мой брат всё ещё у мадам в доме, — сокрушается Лирна.
— Украдём. Ведь если не решишься сейчас, она и его превратит в свой источник дохода. Ну же!
Чёртово геройство, что же делаю? Вместо того чтобы получить заслуженную теплоту и сладость молодого непорочного тела, ввязываюсь в очередную авантюру.
Слишком уж всё просто. Проходим мимо пьяных совокупляющихся тел к лестнице. На нас не обращают внимания. Просто клиент и его компаньонка. В маленькой каморке под самой крышей спит ребёнок, беру его на руки и прячу под плащом. Он сонно ворочается, но доверчиво прижимается к моему плечу. Лирна переодевается и оглядывает свое скудное имущество. Собирает маленький узелок. Ждём для верности минут пятнадцать и так же выныриваем из дома незамеченные.
Уходим лесом. Холодно, сыро, пьянящая свобода. Синеглазая словно нимфа в лунном свете, заливисто смеётся и смотрит на меня мистическими глазами. Разжигаем костёр спустя час после нашего побега. Предусмотрительная Лирна взяла тёплое одеяло и укутала ребёнка. Смотрю на его волосы и задумчиво хватаюсь за свои. Провожу рукой по небритому лицу, вспоминаю, что у меня тоже ямочки на щеках. Странные чувства вновь накатывают волной. Я уже видел это?
— Авел, — горячее дыхание синеглазой демоницы обжигает, — я не отблагодарила тебя. Она целует так знакомо и страстно. Не могу отделяться от нарастающего ощущения вторичности. Но Лирна настойчива, и я быстро забываюсь. За сколько бы я не купил невинность этой девы, это стоило того, даже если бы Вертолг проломил мне голову. Я бы снова и снова боролся за неё.
— Нет. Не боролся бы, — грустно прерывает мои мысли девушка. Она ласково водит пальцем по моей груди.
— Не помню, чтобы говорил что-то вслух, — озадаченно смотрю на свою нимфу.
— Тебе и не нужно ничего говорить, чтобы я знала, о чём ты думаешь.
— Это как? — моё недоумение нарастёт.
— Тебя нет, — шепчет она и больно впивается тонкими пальцами в кожу плеча.
— Как же нет, — приподнимаюсь и крепко хватаю её за запястья.
— Я всё выдумала. Тебя выдумала, а сама я всё ещё там в таверне, а ты... тебя нет, — слезы бегут по её щекам.
— Неправда, я живой! Посмотри на меня!
— Хочешь, он будет твоим? — она кивает на спящего ребёнка с моими чертами лица.
— Хочу, — искренне отвечаю плачущей нимфе.
— Тогда стань настоящим, пожалуйста...
***
Поздний вечер. В моей любимой таверне всегда слишком много народу: стражники, которых сменили на дежурстве, уставшие крестьяне, наёмники и разорившиеся аристократы. Все приходят прогрузиться в вязкую атмосферу пьянства и разврата.
Синеглазая стоит, боясь шелохнуться, и бросает на меня умоляющий взгляд, едва сдерживая слёзы. Встаю из-за своего стола и без единого плана иду к мадам. Вертолг поломит мне череп за один удар, даже не сомневаюсь. В этот раз в моём плаще нет туго набитого мешочка с монетами. Хватаю тяжёлую табуретку. Теперь всё по-настоящему. Вот же чёртова тяга к геройству.
Не могу отделяться от нарастающего ощущения вторичности. — опеч.
Нормально, пока так.
«не смотря на титул» тут вроде как слитно?
«не чистых на руку» тут не явно слитно должно быть
«пухлые розовые десны. Заманчиво, но отказываюсь.» смутно представляю пухлые десны у беззубой. правда, что ли заманчиво? герой таки знает толк в изящных извращениях
но в целом терпимо. хотя где здесь мистика?
— тут мне показалось суховато повествование. Но это можете воспринимать как придирку, в остальном текст хорош. языком вы владеете прекрасно. Правда я так и не понял, кто же эта девушка с синими глазами, ну да ладно. Пойду читать остальные работы.
В любом случае, опечатки =|
еще очень смущает вот это: «Аристократическое происхождение и не отталкивающая внешность ставили меня на ступень выше всех присутствующих» — тогда таких «аристократов» был по двенадцать на дюжину и еще отсутствие у героя оружия (пришлось бить табуреткой). в то время без оружия он был бы не жилец
воу… Это где? О__О
или выше ;-)
Жалко проститутку. Вроде не старуха, и не уродина
Когда читала описание, представила именно старуху и уродину
— Хочешь, он будет твоим? — она кивает на спящего ребёнка с моими чертами лица.
Каким образом он должен стать его?
Она выдумала денежки в его кармане или все-таки его самого? Из рассказа выходит что денежки.
Главный «герой» больше похож на педофила чем на героя.
даже в старом импотенте, вроде меня
Девушка, Карл! Раз девушка, значит ей лет 16-17 есть, а в средние века это был уже нормальный замужний возраст. Так что простите, но у кого что болит)))
«Фигура не поражает воображение пышностью форм. Грудь едва заметна даже в таком одеянии.» ну не так же?
Как джентльмен признаю Вашу правоту
Для меня мистику немного сбил антураж — сначала я была уверена, что это фентези, если честно. Я не имею ничего против смешения жанров, однако, если же все происходит в голове у героя, где мистика? Тут наверное немножко не хватило акцентов. Как по мне, работу стоит чуть доработать и немного расширить, тогда выйдет интригующая история.
а описывается явно более ранний период.
Что смутило, так это спички. Они чужеродно выглядят, поскольку, действительно, создаётся ощущение, что действие происходит в более ранний период. Хотя, на самом деле, это единственная деталь, которая связана с каким-то определённым временем в истории. В остальном — ни по костюмам, ни по антуражу не понятно, какая это эпоха. Разве что наличие именно «стражника», не полисмена какого-нибудь, ни констебля или чего-то в этом роде. Хотя я не знаю, как подобные должности назывались в 18-19 веках.
Ещё один момент смутил — когда главный герой сначала отдал плащ девушки, а потом спрятал под ним ребёнка. Тоже маленькая деталь, без которой вроде бы тоже нормально, но за которую цепляется мозг. И, кстати, пятилетний ребёнок — относительно крупный объект, так запросто под плащом его не спрячешь, пожалуй.
Но, всё равно, работа достойная.
Взято из интернета:
Спички как и многое другое пришло к нам из Китая. Первое упоминание о спичках, которые тогда при императорском дворе назывались «рабом приносящим огонь» относится к 577 году. В то время спички представляли собой сосновые палочки, которые окунали в расплавленную серу и потом тщательно высушивали. При чирканьи такой палочкой о твердую поверхность происходило возгорание. К 13 веку спички уже вышли за пределы императорского дворца и продавались в городах Китая уличными торговцами.
И ещё:
Спички – более примечательное изобретение, чем может показаться. Самые первые спички, изобретённые в 17 веке означали, что человек начал пользоваться огнём легко и просто, ведь у него появился быстрый способ его добывать за пару секунд. В 1680 году англичанин Роберт Бойль придумал примитивные спички, покрытые серой, которые загорались при контакте с фосфором. Однако эти спички были непрактичными из-за летучести фосфора.
А уж про педофилию даже комментировать не хочу. Это просто идиотизм.
может просто у ГГ была яркая визуальная галлюцинация?
Одно явно видимое несоответствие: Лирна собрала маленький узелок, а потом достала из него одеяло.
Плащ у Авела был мистический, так что спрятать ребенка — без труда.
По поводу места и времени действия, спичек табака и огнестрельного оружия. Автор имеет право выдумать любую эпоху, время и место или параллельный мир и там может происходить все что угодно. Например Ю.Никитин «Десант центурионов».
У Лирны были мистические глаза. Она сотворила себе мистического героя, показала ему что возможно в реале создать с ней семью и у них будет сын (он таки почти узнал в нем себя). Обоюдными усилиями наш герой материализовался и пошел совершать свой подвиг. — Я так увидел.
Нормальная история. Хорошая работа. одни благородные поступки. Немного слишком увлеченное описание жриц любви.
Про голос думаю.
Например Ю.Никитин «Десант центурионов» а почему не «Да поможет нам Додола»?
~ Нормальный язык. Не ах какой замечательный, что жалко, но нормальный. Это можно читать, и это увлекает.
~ динамика и явная цель у глав героя.
~ заява на фэнтезийность, что смотрится необычно, по крайней мере, в этой тройке.
~ ну и чувства-чувства-чувства.
НО.
Количество грязи на квадратный сантиметр текста лично для меня превысило допустимый уровень. То есть я понимаю: кабак, шлюхи и все такое, автор должен показать правду жизни. Но дело в том, как он ее показывает — шаблонно, слишком грязно-шаблоно. Проблема мне видится в этом.
Это не тот вариант, когда от текста тошнит, но все же.
И смазанная концовка. Точнее, лично я так и не поняла концепцию. Я снова тупая.
Именно поэтому — увы! — проголосовала бы, но голоса отдать не могу (((
Намеки на педофилию? Серьезно? Если действие происходит во времена средневековья, то девушки в 14 лет уже рожали. И тем более, автор никак не обозначает возраст девушки. Миниатюрная, безгрудая — вовсе не значит, что несовершенно летняя. Да и если так… герой наоборот, делает над собой усилие и сдерживается. В общем в этом плане ничего возмутительного не вижу. Концовка порадовала.
Соблюдение темы есть, а вот жанра. пока не понял.
Смутило вот что:
Сначало заинтересованных не было, но потом образовалась толпа. может автор хотел показать, как постепенно людей становилось больше, но у меня лично, случился легкий дисонанс, так как заинтересованных мало, а толпа набралась.
Пойду читать другие работы.
По итогам, голос ушел другой работе. Тем не менее — это хороший рассказ сам по себе.
— Семнадцать. Сегодня.»
То героиня хлопает в ладоши, задувая свечу, то «сокрушается» в моменте с воспоминаниями о брате и складывается такие впечатление, что ее поведение диктует более яркий мужской персонаж, а потом БАЦ — а так оно и есть, ведь девушка — это просто фантазия, напоминание самому себе, что надо быть человеком. И по итогу главный герой все таки им становится! Голос сюда.