Андрей Лакро

Истина во тьме

Автор:
Диана Русланова
Истина во тьме
Работа №57
  • Опубликовано на Дзен
  • 18+

Капля…еще одна...и за ней другая. Мгновение тотальной тишины и снова капля разбивается о пол. Какой-то магический ритм. Тишина. Капля.

Я понемногу приходил в себя. Молочный туман рассасывался в голове и темнота разъедающая мозг, словно концентрированный уксус, отступала. Я почувствовал свое тело. Сначала ноги, потом покалывание в ладонях. Стоило почувствовать их наличие, как ноющая боль окатила приливами каждую клетку. Что же со мной произошло?

Я открыл глаза в поисках света. Первое, что я увидел - потолок. Грязные разводы ржавого цвета ажурной сеточкой расходились по углам, напоминая кружевное женское белье. Стены были невнятного грязно-желтого цвета. Пол - серый кафель в трещинах. Я словно попал в малобюджетный фильм ужасов с участием маньяка, бензопилы и обреченными жертвами. Единственным источником света в мрачном помещении была флюорисцентная лампа на стене, и то она, потрескивая, грозилась навсегда закрыть свой болезненно-бледный глаз. Мое дыхание участилось. Едва хватало сил, чтобы сесть. Ноги меня не слушались. Ощущение ночного кошмара, что вот-вот проснешься, теплилось в голове. Но не тут то было.

Мощности лампы не хватало, чтобы осветить все помещение. Темнота расселась по углам, подобно темному зверю в засаде. С потолка все капала вода с лабиринта труб. Из-за них воздух был пропитан запахом ржавого металла. Мое зрение почти вернулось и мозг стал лихорадочно соображать.

Кто я? Как сюда попал? Где я нахожусь? И главное, как выбраться? Миллион вопросов, но ни одного ответа. Все воспоминания в голове кто-то закрыл на засов, а ключи от них забрал с собой. И сколько ни пытайся взломать дверь, добьешься только громкого стука. Промелькнула безумная мысль, что я здесь родился и у меня не было другой жизни. Абсурд. Но я не ощущал паники, была только апатия. Я просто не верил, что это реальность.

Не знаю, сколько прошло часов. Время в этой комнате было нечто эфемерным. Тишина, разрываемая только падением капель, давила так, будто у меня на плечах была тяжесть всей вселенной. Я закричал. Кричал истерично, хотел слышать хотя бы свой голос. Я вскочил и стал водить руками по стенам, в поисках двери. Истерика притянула за собой гнев. Гнев вылился в удары кулаков о стены. Но вдруг послышался смешок с дальнего угла комнаты.

-Ты бы поостерегся себя калечить, - произнес голос, - Врача тут нет.

-Кто это? – ответил я. Мой голос дрожал, но я старался звучать грозно. Кто бы это ни был, я не могу рисковать.

-Кто я? Кто ты? Думаешь, это имеет значение сейчас? Важно другое – нас тут двое и мы никуда не денемся.

-Почему мы здесь? Выйди на свет!

С угла снова послышался смех. Сухой, саркастичный смех. Я старался вглядеться в темноту. Едва различался силуэт сидящего человека, который притянул колени к себе. Но человек ли это?

-Что? Думаешь, я, как собака, буду выполнять твой приказы, парень? – ответил силуэт, - я выйду на свет тогда, когда захочу. Тем более видеть меня тебе не стоит. Меня изрядно изуродовали. Найду того, кто это сделал, и заставлю его помучиться!

-И как мне тебе доверять тогда? А если это ты посадил меня сюда? Покажись, немедленно!

-Давай договоримся? Нас тут двое. Твоя половина, которая освещена, моя же – в темноте. И не переступаем линию. Согласен?

Я снова оглядел комнату. Светлая часть была намного больше. По-правде, неосвещенной была только стена в глубине комнаты и прилежащие углы.

-Согласен?

-Согласен.

-Вот и чудно. Ты помнишь, что с тобой произошло?

-Нет...я не помню ничего. Ничего - тихим голосом ответил я , - Как будто, до этого у меня и не было жизни. А ты?

-Везучий. Я помню свою жизнь в мельчайших деталях, но от этого тяжелее находиться в этом месте.

Мы молчали. Молчали час, потом второй. Голова была полна мыслей. Я и этот человек, как контрасты. Символично таки он разделил нашу территорию. Мне не хотелось с ним говорить, но осознание его присутствия давало сил. Глупо было вот так довериться человеку, который сидит во тьме. Но выбора не было никакого. Если он и нападет, то, возможно, это окажется спасением, чем сидеть в этой комнате до конца жизни. Странно было только то, что я изначально не услышал его дыхания, когда очнулся. Но меня это не волновало, что может волновать, когда нет выхода. Голые стены, пол. Важнее для меня было то, что у него есть воспоминания. В такой ситуации хотелось бы услышать, что есть что-то за пределами этого кошмара. Возможно, это пробудило бы во мне и мою память.

-Расскажи о своей жизни - произнес я, - я ничего не помню. Это гложет меня. Есть другая жизнь, помимо этой пресловутой комнаты?

-Я, наконец, дождался этой просьбы. Давно ждал слушателя...

И тут человек начал свой рассказ, изредка замолкая, для драматичных пауз. Я только слушал, закрыв глаза, и мое сердце замирало....

-В памяти всегда остаются только самые яркие впечатления. А это всего лишь мгновения. Что есть мгновения перед целой жизнью? – начал он свой рассказ, - Но, как-то с течением времени, жизнь становится этим мгновением. Щелчок затвора камеры, вот и твоя жизнь в одном фотоснимке, а то, что за пределами его уходит вникуда. И ты потом сидишь и листаешь в голове кадры, чтобы прожить все заново. У меня в голове есть любимые кадры, которые я листаю чаще обычного...

***

Кадр первый.

«Ее улыбка. Нос, носогубная складка, пухлые губы, маленький подбородок. Спутанные волосы развевает холодный бриз. Она улыбнется сейчас. Я знаю..»

Холодный бриз рвал волосы, откидывая их назад с таким остервением, будто они ему мешали разглядеть мое лицо. Пальцы ног зарывались в песок. Погода совсем не радовала, возможно, скоро нагрянет буря, но меня это мало беспокоило. Со мной говорили волны.

Рассказывали они мне о том, что небо не имеет границ с океаном. Что если доплыть до края, то можно коснуться неба. Не такие уж они и разные – небо и океан. Одно просто отражение другого.

Немного устав, я сел на холодный песок, чуть поотдаль от кромки берега. Мне хотелось слышать шепот воды, а не громкий плеск. На ногах песок пылью оставил звездный блеск. Может волны и не лгут, вон даже свои звезды у океана есть – подумалось мне тогда.

Вдруг я услышал детский смех. Звонкий такой. Он зазвучал снова, и я обернулся в поисках источника. У самого берега была девушка. Волны поднимались так высоко, будто старались,чтобы каждая капля непременно поднялась в воздух на пару минут. Но казалось она не замечала, что волны бьют по ногам. Она стояла и смотрела мне глаза в глаза. Огромные глаза завораживали меня. Сколько бы времени ни прошло, но ее глаза всегда будут меня завораживать.

Она медленно подошла ко мне, присела рядом, обхватив мой локоть двумя руками, нежно так. Каждый раз, когда она касается меня, у меня перехватывает дыхание. Вот уже три года, как она заставляет меня замирать.

-Я рада, что мы приехали, - сказала она, - ты со своей работой, совсем отдалился от меня. А тут песок, море, чистый воздух. Обещай, что мы каждый год будем приезжать сюда. Твоя компания подождет недельку-две.

-Обещаю, - улыбнулся я, - неделю я найду для тебя, так и быть.

Она скорчила гримасу. Я коснулся ее щеки. Лучше ее нет и не было. Она была всем тем, что мне так нравилось в этой жизни. Девушка, пахнущая зеленым чаем и смехом прямиком из детства. Другой такой нет.

Мы старались приезжать на море каждый месяц, сбегая от суеты. Выпадали из времени, переплетая пальцы. Сентиментальные, приторно-сладкие воспоминания. Но эта сладость с таким горьким вкусом, что сводит желудок. Но я люблю эту горькую пилюлю, она заставляет хоть что-то чувствовать.

Почему же мы перестали ездить на море? Почему же я больше не слышу детский смех? Почему я больше не касаюсь щеки? И мои руки кажутся мне такими ненужными, ведь они не сплетаются с ее? Моя вина. Бога вина. Вина случая. Чья угодно вина. Я виню все, что есть в это огромном мире.

Все прекратилось в один вечер. Тот день не заладился с утра. Обжег язык кофе, проект не прошел, головная боль зубами впилась в виски и много-много бытовых проблем, которые мастерски окутывали меня в атмосферу злости и отвращения ко всему. Звонок телефона.

-Родной, ты где? – донеслось с того конца провода, - я соскучилась. Можешь приехать ко мне?

-Ты же знаешь, что я работаю, - вздохнул я, - день сегодня трудный, и он еще не закончился. Потерпи до вечера, хорошо? Вечером приеду.

-Работа, работа, совсем нет на меня времени!

-Что ты как маленькая? Мне все бросить и приехать? Я тоже соскучился, но пару часов потерпеть же можно?

-Хорошо, -голос звучал обиженно и грустно, - до вечера тогда.

-Любовь моя, не капризничай, у меня завал на работе! Ты же понимаешь все. Скоро возьму отпуск.

-Ты обещаешь уже четвертый месяц и я вижу тебя только по вечерам. Только, когда ты спишь. Побыть со мной – это ведь совсем неважно?

Перед глазами тут же поплыли картины наших ссор, взаимных упреков, очень частых в последнее время скандалов.

-Не начинай, - я злился, - я делаю, что могу. Хватит с меня упреков. Работа – это работа. Стать главой компании – стоило для меня немало усилий. Я не могу меньшить объем работы. Мне теперь все бросить и сидеть у тебя в ногах? Этого не будет! Слышишь? Я делаю, что могу.

-Смотри, чтобы не было поздно, когда найдешь место для меня в своем плотном графике! – кричала она.

- Успокойся, потом поговорим!

И я положил трубку, не дождавшись новой волны криков. Я был зол.

Больше я не видел и не слышал ее. Никогда.

Я задержался на работе позже обычного. Мне не хотелось возвращаться домой, к ссоре, которая напрашивалась после телефонного разговора. Поэтому, сидя в машине возле дома, я смаковал сигарету. Запах табака и призрачный дым уже давно неимели никакого эффекта. Это просто стало привычкой, вкусом во рту, движением руки, без которой уже трудно представить себя. Я взглянул на окно нашей квартиры, света не было. Я подумал, что она уснула, избегая ссоры. Почему я был спокоен? Почему не почувствовал, что что-то не ладно?

Дверь нашей квартиры была приоткрыта. Затягивающая темнота и тишина раскидали все мысли по углам в голове, пригласив туда животный страх. То,что было за дверью, было чем угодно, но не нашей квартирой. Первое, что бросило глаза – разбитое зеркало на стене. Я смотрел на свое отражение: высокие скулы, легкая щетина, прямой нос, короткая стрижка и огромные глаза, наполненные ужасом. И трещины шли по периметру, искажая все черты, рисуя щрамы по лицу. Едва отвел взгляд. Включив свет...о лучше бы я этого не делал! Вещи были разбросаны, на полу искрились, как пузырьки шампанского, осколки стекол, зеркал. Все шкафы перевернуты, будто истекали вещами, дверцы выломаны. Погром. Мне перехватило дыхание, я чувствовал себя маленьким мальчиком. Помню, что происходящее оглушило меня, и я медленно заходил во все комнаты. Каждая из них встречала меня изломанной обстановкой, гротескной кучей вещей на полу. И вот самой последней была наша с ней комната. Я закрыл глаза и боялся дышать. В голове где-то в области затылка роились страшные мысли, но я с мольбой разгонял их от себя. Дрожащей рукой отворил дверь...и больше я никогда не чувствовал, что живой.

На полу, возле кровати лежала она, свернувшись калачиком,как марионетка, которой оборвали веревочки. Я подбежал к ней, искал дыхание, щупал пульс. Ответом мне было пустота. Тогда я сел, обхватил колени и молчал. Если душа на самом деле существует, то она оторвалась от моего тела и легла рядом на пол с ней. Меня трясло. В голове я снова и снова слышал: «Смотри, чтобы не было поздно, когда найдешь место для меня в своем плотном графике!» Вдох-выдох...как же больно было дышать...

Я приезжал на океан каждый год, как и обещал. Приходил, сидел у берега. Океан гоняло волны туда и обратно, омывая мои ноги и пачку сигарет, которая неизменно сопровожадала меня в таких поездках. Смотрел на горизонт, сигареты таяли одна за другой. По правде, я всегда ждал, что вот-вот раздастся смех, детский такой. Но мои мысли прерывал только редкий крик чайки.

«Стало известно, что в квартиру известного бизнесмена, главы компании «Hopeinc.» был совершен взлом. Грабители вынесли крупную сумму денег, драгоценности. Время ограбления не установлено...стойте...экстренная новость! По последним донесениям в квартире находилась девушка бизнесмена. Ей было нанесено несколько ножевых ранений. Докторам скорой помощи не удалось спасти ее! Подробности...»

***

Кадр второй.

«В руке я держал судьбу. Так бы помпезно я назвал это и никак иначе»

Мне нравилась панорама ночного города. Огни по хребтам высоток, огни по изгибам дорог. Все в огне. Это, конечно, не адское пламя, но что-то схожее. Все вокруг меня танцевало. Танцы денег, компаний, людей, интриг, машин. Танцы в огне. Все мы горим. Но кто-то приспосабливается, а кто-то прогорает или гаснет.

Была глубокая ночь, я все не спешил уйти из офиса. Я любил оставаться тут. Окно с потолка до пола открывало великолепный вид на город, стакан с виски в руке согревал мне душу. Подобие улыбки промелькнуло на губах.

С ужасных событий в моей жизни прошло три года. Мне не стало легче. По правде сказать, я просто вырвал все чувства, к чертям. Существовал и работал. Работал и существовал. Мое сердце исполняло только одну функцию – качало кровь. О ней я не вспоминал, избегал вспоминать. Грабителей нашли спустя полгода. Им дали пожизненный срок вроде, но мне было все равно. Я не хотел ничего слышать, ни тем более видеть. Боялся,что если взгляну на них, то увижу ее лицо в отражении их глаз. Я трус.

Днем работа, вечером бары, клубы, сомнительные заведения. Алкоголь, девушки, трата денег, снова алкоголь. Мои лицемерный гедонизм помогал жить. Политика гедонизма проста: вокруг тебя столько развлечений, что ты перестаешь забивать голову одиночеством. Люди носятся по улицам, уткнувшись в телефоны, берут кредит, покупая дорогие игрушки, болеют за очередную футбольную команду, живут от сезона к сезону любимого сериала. Они делают что угодно, чтобы избежать реальности и получить толику удовольствия прямо в данный момент. Бегут, не двигаясь и на сантиметр. Голова совсем не используется по своему прямому назначению. Мы больше ничего не ищем ни ответов на вопросы, ни смысл существования, ни, конечно же, любовь.

Моя жизнь была рулеткой в казиной. Делаешь ставку, когда ты пьян, весел, с кучей денег и на плече и тебя лежит хорошенькая ручка едва знакомой особы. А результат ставки тебя совсем не волнует. И ты понятия не имеешь сколько тебе еще играть, зачем ты играешь и сколько ты уже выпил.

Тот вечер в баре был весьма особенным. В этот день ей было бы тридцать. Я тонул на дне бокала, прячась от воспоминаний, которые изредка лезли с потайных уголков. Дрожащими руками поджег сигарету. Паршивое чувство тоски. Но мы с ним кажется подружились, срослись.

Бармен, совсем молодой парнишка, неспешно обновлял порцию виски, сочувственно поглядывая на меня. Молчаливый диалог глазами и одобряющий жест, когда стакан снова наполнялся терпкой жидкостью. Тут со спины раздался голос:

-Паршиво выглядишь…

Я не оборачивался. Я не думал, что-то этот человек заслуживает моего внимания.

-Это я тебе говорю. Паршиво выглядишь.

Я обернулся. У барной стойки стояла девушка. Есть такие люди, которые манят к себе на животном уровне. У нее были длинные темные волосы, зачесанные в гладкий хвост, кроваво-алая помада на губах и темные глаза, словно вся ночь обитала в ее зрачке. Обнажив белые зубы в усмешке, девушка пригубила граненный бокал с алкоголем и внимательно смотрела на меня.

-Не понял. Это вы так познакомиться решили? - я не мог оторвать от нее взгляд.

-Ты выглядишь очень грустным. Мне это нравится.

-А что есть какой-то повод улыбаться?

Она засмеялась.

-Улыбаться – мой наркотик. Это меня возбуждает.

Тут девушка скинула стакан на пол. Бармен перегнулся через стойку оценить ущерб, как незнакомка схватила его за волосы.Она улыбалась, смотрела на меня в упор, словно проверяла меня.

-Ты мне дашь сейчас самую дорогую бутылку за счет заведения, - произносит она, тут в ее тонкой ручке мелькает ножик-бабочка.

Девушка притянула бармена к себе так, будто что-то шепчет ему на ухо в пьяном дурмане, чтобы никто не заподозрил ничего. Но я видел, как холодный металл коснулся его кожи на шее. В заведении гремела музыка и никто не обращал внимания на них. Я глазами стал искать охранников, в животе зашевелились бабочки. Впервые я почувствовал что-то, кроме тоски. Бармен в скрюченной позе дотянулся до бутылки под баром и протянул девушке.

-Какой молодец! – сказала девушка, схватила бутылку, взяла меня за руку и стремительно побежала к выходу.

Так я познакомился с Роксаной.

Эта девушка превратила рулетку казино в русскую рулетку, жизнь в каплю яда на языке, в прыжок под поезд, в прыжок в бесконечность.

Я не любил ее. Я ее люто ненавидел и страстно хотел быть с ней. Она никогда не была моей, и я ей не был нужен. Мы с ней были вместе только для того, чтобы улыбаться.

С того вечера Роксана втянула меня в безумную игру. Она звонила мне вечером, когда ей становилось невыносимо скучно, я срывался с любого мероприятия, чем не был бы занят, ехал на заброшенную стоянку. Там мы садились на капот машины, выкуривали по сигарете, молча смотрели в небо. Она выдыхала дым и небрежно тонкими длинными пальцами стряхивала пепел на асфальт. У нее всегда были свои сигареты, точнее у нее была коробочка из-под сигарет, которую она неизменно пополняла табачными столбиками. Картонная упаковка видала лучшие времена, потрепанная, помятая с потертыми буквами. Она была ей очень дорога. А я все не решался спросить об этом. Мы никогда не говорили о том, кто мы и откуда мы. Говорили только короткими фразами. Но я всегда знал, что она тоже тоскует. Два потухших человеках в поисках короткой вспышки. Моя жизнь превратилась в игру с дешевой зажигалкой. Только когда Роксана появлялась, получалось щелкнуть колесиком так, чтобы вызвать маленький огонек. Без нее это все было впустую. Щелчок за щелчком. Так, что все пальцы в мозолях.

Докурив сигареты, мы срывались в бары, казино, клубы в поисках наживы. Мы воровали, угрожали, нарывались на драки. Мы воровали все, что угодно: кошельки, кредитки, сумки, бутылки, часы. Мне разбивали голову, нос, она получала по лицу, получила вывих руки. Но каждый раз мы хохотали, как безумные, едва выбираясь из очередной передряги. Кошельки-кредитки потом просто выбрасывались по дороге. Своего рода благотворительность. Может, они потом возращались к хозяину. Какая разница? Мы знали, что нас однажды поймают. Но свою дозу адреналина мы получали исправно, пока нам это было можно.

Бывало, что вечер проходил тихо. Тогда мы ехали по шоссе на бешеной скорости, она пила шампанское с горла, высунувшись в люк, мы кричали и смеялись. Эйфория до дрожи по коже. Мозг выбрасывал столько эндорфинов, что я казалось еще чуть-чуть и смогу взлететь. Роксана с развевающимися волосами, гул машины, тишина ночи. Я чувствовал себя живым. Живым.

Однажды мы оказались в дешевом номере мотеля. Сон тщетно пытался поймать меня. Я сидел на полу, снова курил. Роксана спала на кровати. Свет из окна сквозь жалюзи делил ее спину на полосы. Светлая полоса, темная. Светлая и темная.

Можно подумать, что между мной и Роксаной была близость, но я никогда не касался ее. Столько ночей мы провели вместе, но вместе ни разу. Я был бы не против, но она не хотела. Холодная, как метал ее ножа, Роксана не давала и шанса той самой нотке, что обычно перед поцелуем, промелькнуть в воздухе. А я был бы не против.

И в это вечер я решил рискнуть. Я резко подошел к ней и прижал к стенке. Я видел ее губы перед собой, чувстовал ее тепло. Схватил ее за подбородок, она не шелохнулась. Она смотрела мне прямо в глаза. Прямая, как струна.

-Сделаешь это и тебя порежу.

-Порежешь? Ты мне угрожаешь? - усмехнулся я.

-Я тебе все сказала, - холодно ответила Роксана, прищурив глаза. От этого они стали еще темнее.

Я поцеловал ее. Агрессивно, не давая отвернуться. Мгновение и она уже прижимала меня к стене. Я расслабился. Но тут щеку полоснула острая боль. На манеже появился верный друг Роксаны. Лезвие все еще касалось того места, откуда текла кровь.

-Что ты творишь? - заорал я.

-Я тебя предупредила

-У тебя с головой проблемы? Какого черта?!

-Я тебе сказала! Не! Смей! Меня! Трогать! – кричала Роксана. У нее вздулись вены на шее, глаза были полны ненависти.

Я схватил ее за шею и сдавил.

-Ты меня порезала, больная! Пошла ты, со своими ножом! Еще раз так сделаешь, я тебе шею сверну!

-Можешь сделать это прям сейчас, - спокойно ответила она, опуская глаза.

Я собрался и уехал к себе домой. Но на утро этого инцедента как-будто и не было.

Каким мы чудом мы не погибли? Каким чудом я совмещал работу достойного бизнесмена и ночного авантюриста? Черт его знает. Бог закрыл глаза на меня. Но до поры до времени. Как он всегда и делает.

После этого вечера мы не виделись с Роксаной пару недель. Но затем снова раздался телефонный звонок, и я поехал. Конечно я поехал. Что мне еще оставалось?

-Слушай, меня это достало, - сказала Роксана, она лежала на заднем сидении, водя рукой по окну машины - я хочу чего-то нового.

-И что ты предлагаешь? Грабить банки? Захватить страну? – усмехнулся я, рассматривая свою обувь.

-Нет, воровство – меня больше не возбуждает.. Нужно что-то новое...

-И что ты предлагаешь?

-Не знаю. Поехали!

Роксана открыла дверь, бережно положила пачку сигарет в карман джинс и, пританцовывая, села за руль.

-Хорошо – пробормотал я, пересаживаясь на пассажирское сидение.

Кто знал, что все так обернется.

Атмосфера заведения пульсировала и смешивала кровь с гремучей смесью алкоголя, басов, оголенных эмоций. Казалось кинуть спичку и все потонет в огне. Игра светомузыки резала глаза, полуобнаженные девицы изгибались в танце, бармен подкидывал шейкер. Я на миг потерялся. В голове столкнулись остатки тихого вечернего воздуха с резко сменненой обстановкой. Я закрыл глаза и встряхнул головой. Этой секунды хватило для того, чтобы Роксана исчезла.

Но меня это нисколько не интересовало. Меня дико манил шейкер и его содержимое. Я уже слышал треск льда в горькой жидкости. Как же я хотел выпить. Полуобнаженная девчонка, лет 18, наивно понадеялась на мой кошелек. Она развлекала меня примитивными историями, путаясь в словах. Алкоголь успел погладить ее по голове, от чего навык строить предложения покинул помещение. Я снисходительно улыбался. Милое личико, тощее тельце. Видимо, она хотела быть моделью.

-И вот, когда я построю модельную карьеру... – щебетала она.

«Бинго» - пронеслось в голове.

Но тут раздался крик. Из кабинки для VIP-клиентов выскочила мулатка, крича и плача. Судя по виду она была одной из танцовщиц клуба.

-Помогите! Кто-нибудь! Т-т-там нужна Скорая!

Я прорвался сквозь толпу в кабинку. Я чувствовал, что должен быть там.

Роксана лежала на полу. В той же позе. Меня перенесли на три года назад. Оглядев комнату, я едва не засмеялся. Мне заложило уши. Вокруг носились люди. Кто-то кричал. Но я едва их слышал, словно находился в воде.

В углу стоял напуганный мужик, на полу лежала девушка. Пена на губах, закатившиеся глаза. На столе белые дорожки. Воровство ее больше не возбуждало.

Я нагнулся к Роксане. Голова была тяжелой, ноги ватными. Я проверил пульс, он едва мне отвечал. Я схватил ее за руку. На ее губах застыла улыбка.

Вечная улыбка.

Скоро в прессу просочилась информация о моих подвигах. Сцена с передозом была толчком, катализатором. Конкуренты смаковали каждую строчку: «Двойная жизнь известного бизнесмена», «Обнаружили девушку с наркотической передозировкой...в отношениях с известным бизнесменом», «Громкий скандал раскрыл новые подробности с мошенничеством».

В карьере то, что о тебе говорят и то, каким ты кажешься значительного весомее того, кем ты на самом деле являешься. Пускай ты трижды святой внутри, но если о тебе пустили грязные слухи, то пиши пропало. Я тонул в правде, полуправде, лжи и наглом преувеличении. Гневный безликий глас народа растоптал меня. Если б я был актером театра, то мой занавес закрывался под гневные крики публики.

Работу я, конечно же, потерял.

Я помню тот вечер, когда за мной пришли. Я раскрыл все окна в квартире. Пустил свой любимый ночной город в каждый уголок квартиры: в нетронутую мебель, в белый цвет стен, в потрепанные листы страниц книг, в пустую кружку на кухне. Врубил музыку на полную громкость. Мелодия рвала мою душу.

Растегнув рубкашку, я пил водку с горла, курил сигару, выделывал ломанные движения, как будто тело мое сделано из пластилина. Смеялся. Ее нет, карьеры нет, грустно. Мне было так грустно. Балансируя на грани с безумием, я качался из стороны в сторону. Ее нет. Ее нет. Так долго ее нет.

Я сел за стол. Высыпал на стол белый бархатный порошок. Секунда над прыжком в пропасть самая волнующая. Думаешь о том, что сделав выбор, пути назад не будет. Тут либо вперед, либо повернуть и никогда не возращаться к этому. На минуту весь мир замолк. Я остановил дыхание. Но тут раздался громкий стук в дверь. Стук продолжался и продолжался. Я отклонился на спинку дивана с закрытыми глазами.

«Немедленно откройте дверь! Это полиция! Открывайте!»

Громкий стук вызывал у меня только смех. Я нагнулся к столу.Одна мысль: сейчас мне будет очень хорошо»...

***

-И что же дальше? – спросил я, мое лицо горело, руки дрожали.

-Наркотики успели стали моей жизнью, я едва не убил себя, - ответил человек из темноты, - К тому времени, как за мной пришли, я успел стать живым скелетом. Не видел реальности. Была только ломка и боль.

-Не повезло тебе…

Человек замолчал. Мне становилось душно, неуютно. Я прокручивал в голове эту историю. Я был поражен тем, насколько этот человек был измучен. Я хотел встряхнуть с себя все слова, будто они грязнили меня. Что-то было не так. Человек продолжал молчать. Я стал тереть свои руки, ноги, будто меня атаковали муравьи. Дотронулся до лица. По щеке полоской шел шрам. Я коснулся его снова. Тогда я взглянул на свое тело и словно увидел впервые. Тощие руки, исполосованные синющими венами, тощие ноги. Я мог пальцем ощутить рельеф своего скелета.

-Ч-что? Какого черта?

И тут человек в темноте засмеялся. Булькающий дикий смех. За смехом раздался звук цепей. Черная фигура медленно ползла на свет. Я отскочил к стене. Сердце безумно колотилось в груди.

-Я же говорил, что заставлю помучиться того, кто меня изуродовал, - произнес он.

Медленно из тени показались скрюченные пальцы в гнойных ранах. Они ногтями впивались в кафель пола, оставляя грязные разводы. Руки со вздутыми венами, грязная рванная одежда, лоскутами свисала с тощих конечностей. Затем появился затылок с ошметками волос и красной воспаленной кожей. Он медленно поднял голову. И я увидел это лицо. И я закричал истошно, громко.

На меня смотрело разбитое зеркало. Я видел свое собственное лицо в жутких трещинах.

Я вспомнил все. Это была моя жизнь. Моя история. И на меня смотрело мое отражение, которое я поймал в тот вечер, когда ее убили. Мне стало тяжело дышать, я сполз по стене.

-Ты посмотри на меня! Смотри во что ты превратил меня! Ты разбил меня в тот вечер и продолжал разбивать всю оставшуюся жизнь! Слабак! Ты изуродовал меня и заковал, чтоб я не мог выйти на свет и показаться тебе. Ты прятал меня и добивал каждый раз. Ты знаешь как это больно? Ты боялся меня услышать! Трус и слабак. Хотя нет. Я тебе скажу кто ты. Ты убийца!

-Я не убийца!

-Нет, ты убийца! Ты убил ЕЕ в себе. Ты не остановил Роксану, ты виноват! Ты убил себя!

-НЕТ!!! – закричал я, - НЕТ!!!

-Не смей мне врать! Я все знаю, меня ты не обманешь. Взгляни правде в глаза!

-Заткнись, - умолял я, - замолчи!

Мое отражение приближалось ко мне, под грохот цепей. С каждым мгновением ближе. Я оцепенел. Я плакал и дрожал, но продолжал смотреть ему в глаза. Глаза, полные ненависти.

-Я прошу прощения! – плакал я, - Прости меня! Прости...Прости...

***

Вот уже миллионый раз я иду по этому коридору. Белые стены, белый пол, белый потолок. Отвратительно. От этого цвета хочется по стенкам бегать. Унылый запах медикаментов оседал в легких. Как же неуютно тут.

Медсестра открыла дверь и пустила меня в комнату. Снова ее сочувствующий взгляд. На языке так и крутилась едкая фраза, но я проглотила ее. Не стоит того.

Он сидел спиной ко мне. Сгорбившись, он смотрел в одну точку и что-то бормотал. Сердце сжалось. Я подошла к нему, приобняла.

-Вот и я. Вчера обещала же прийти пораньше! С работы отпускать не хотели, но вот я тут!

Он взглянул на меня.

-Сейчас медсестра уйдет, покурим. У меня с собой папины сигареты, я их не забыла!

Я показала ему потрепанную пачку, мельком задержав взгляд на тату на моем запястье. Ножик-бабочка радовал мой взгляд и его.

Другие работы:
+1
23:12
492
04:44
+2
Хорошие образы. Но диалоги слабые. С трудом представляю, как человек очнулся в темноте, без памяти и со второй фразы заявляет неизвестному собеседнику: «Раз ты не хочешь показаться, то я не буду тебе доверять. Фу таким быть».
Девушка – «опора и поддержка», в смысле, капризная малолетка, которой нечем заняться видимо. То, что с ней произошло – закономерное стечение обстоятельств. Поэтому вторая женщина – отличный контраст. «Сцен» всего две? Жаль, даже начало затягивать. Конец непонятен – сменилось действующее лицо и место. Не соображу как это выглядит – никаких внятных подсказок.

19:57 (отредактировано)
До финальной беседы гг с собой читалось очень легко, была интрига. Все предвещало крутой финал, но я тоже не понял конец. Весь рассказ -плод больного воображения и только? Татуировка намекает на некоторую связь с реальностью, но какую?
Язык хороший, динамичное, образное повествование.
Комментарий удален
12:39
+1
Согласна с предыдущими комментаторами. Хорошие образы, интересные, полные. Картинка живая, но медленная.

Забавный момент был, когда девушка в клубе притянула бармена, угрожая ему ножем-бабочкой, а потом гг почувствовал бабочек у себя в животе:)

Конец мне понравился. Неожиданно и так эффектно. Пока читала уже и забыла с чего началось. Красиво получилось) путанно, но красиво.
Очень нестандартный мистический ужастик, в котором злодей и жертва оказываются одним и тем же человеком. Впрочем, понятия «жертва» и «злодей» тут достаточно условные поскольку главный герой одновременно и мстит самому себе, и вроде как пытается вернуть себя к жизни, вырвать из порочного круга, в который он сам себя загнал. Правда, эта попытка оказывается безуспешной – в конечном итоге главный герой сходит с ума. Но то, что он, даже находясь в полной депрессии, а потом и вовсе лишившись рассудка, продолжает хоть как-то трепыхаться, вызывает сочувствие и уважение к нему.
Текст написан ярко и эмоционально, персонажи выглядят живыми и говорят не книжными, реалистично звучащими фразами. А поскольку основная часть рассказа написана от первого лица, не менее живой получилась и авторская речь.
Ошибок почти нет, но изредка встречаются мелкие опечатки.
Загрузка...
Анна Неделина №2

Достойные внимания