Ген серьезности
С утра позвонил Николай Семёнович и начал орать. У меня аж уши заложило. «Ну, где я ему возьму кухню прямо сейчас? Привыкли всё материализовывать на принтере, думают, что можно за неделю старинную кухню полностью изготовить. Это вам не картинку ввести в компьютер и смотреть как она вылазит с другого конца как колбаса на мясокомбинате. Это точные действия с отдельными материалами и комплектующими, каждый из которых должен быть обработан в соответствии с очередностью. Каждый этап имеет свой срок изготовления, не больше и не меньше, чтобы получилась качественная мебель. Да, кому это интересно! Кроме меня и ещё нескольких десятков энтузиастов это вообще никому не нужно. Всем наплевать на древние технологии. Наоборот, такое впечатление, что люди хотят забыть прошлое. Оно и неудивительно, слишком там было много всего, чего у нас нет теперь» - рассуждал я, наводя порядок в своей новой мастерской мебели.
Места было не так уж много, всего сто квадратов, но я был рад и этому. Раньше я делал мебель на заказ у себя в аэрогараже, и там было намного теснее. А тут на днях позвонил дядька и сказал, что ректор аэрокосмического университета заинтересовался моим проектом изготовления старинной мебели под заказ и хочет обставить себе целый загородный дом. Почти музей там свой собственный сделать ещё при жизни. Дядька ему сразу намекнул, что у меня места мало в аэрогараже, чтобы мебель в таком количестве делать. Тогда ректор не раздумывая предложил мне небольшое помещение на территории университета, какой-то склад заброшенный. Дядька сказал ему, что поговорит со мной, и вот я здесь.
Аренду он, конечно, мне насчитал. Не заоблачную сумму, но приличную, гараж-то мне совсем бесплатно обходился. Вот и пришлось кроме ректорского заказа брать ещё подработки - заказы от частников на всякую мелочёвку (чтобы аренду платить, да и на жизнь чтобы хватало), типа Николая Семёновича. Ректорский аванс весь разошёлся на оборудование цеха. Мне понадобилось все интернет-барахолки прошерстить, чтобы найти нужные станки. И купил я их недёшево. Хотя кто мог ожидать, что эта рухлядь двухсотлетняя может столько стоить. На них последний раз работали в две тысячи пятидесятом году, если не раньше. Но несколько лет назад появилась мода на фото, видео и голограммы, где мужчины снимаются на фоне разных станков, обязательно с закатанными рукавами и виднеющимся полуголым торсом из расстёгнутой рубашки. У меня тогда даже заказали несколько мастер-классов, как работать на распиловочном станке. А ещё я приезжал на студию и подробно рассказывал про материалы, которые использовались в то время, для какой-то современной передачи. Такой интерес был вызван нашумевшим фильмом про мебельщика, у которого было очень много долгов, и из-за этого его бросила возлюбленная. Мебельщика сыграл Тим Сильвер, а его возлюбленную - Джеймс Джейк Ли. Эта история снова подняла не утихающий в нашем обществе вопрос: хорошие были женщины или плохие.
-Есть кто-нибудь? - раздался голос, в котором я узнал знакомые нотки. Ну, конечно - дядя Витя собственной персоной. Кто ещё может так бесцеремонно вламываться ко мне в любое время дня и ночи?
-Дядя Витя, заходите! - вежливо пригласил я, приготовившись к двухчасовой бесполезной болтовне. Но отказаться от общения с дядькой я никак не мог, ведь он больше всех приложил руку к тому, чтобы я получил это помещение в аренду.
-А неплохо тут у тебя, неплохо, - краснолицая физиономия с огромным синим носом, больше напоминающим клюв, расплылась в довольной улыбке.
Дядя Витя прошёлся по цеху и начал давать мне ценные указания, что и где мне нужно разместить. Мне оставалось только ходить за ним следом и выдавать вежливое «угу» на каждый его полезный совет. Наконец, через полчаса у дядьки закончился энтузиазм на поучения, и он плюхнулся в кресло, которое мне презентовал ректор университета, мне пришлось устроиться рядом с ним на табуретке.
Посидев в кресле недолго, он стал крутить головой во все стороны:
-А это у тебя что?
-Что? - не понял я.
-Дверь какая-то, - пояснил дядька указав жестом рукой на дверь, обитую каким-то материалом, напоминающим плотную ткань, в тёмном углу.
-Да, какая разница, - махнул рукой я, - там такой замок древний, что ключ от него можно только в музее теперь найти. Не буду его трогать, мне и так места достаточно.
-А вот и неправильно ты мыслишь, - нравоучительно сказал дядя Витя, - ты за помещение платишь? Платишь. А полностью его не используешь, что противоречит принципам экономики.
Я только вздохнул. Дядька когда-то учился в педагогическом на факультете экономики, а потом бросил и пошёл в мореходку. Плавал двадцать пять лет, заработал себе приличную пенсию, а теперь вспомнил своё основное призвание - преподавать экономику. Но так как кроме меня его слушать пока было некому, весь свой нерастраченный талант он выливал на меня.
«Ну что-ж, родственники - есть родственники», - обречённо подумал я, произнеся вслух заученное «угу».
Дядя Витя тем временем уже активно суетился возле двери, пытаясь открыть замок. Ничего у него, конечно, не вышло. Замок, хоть и старинный, но сделан был на совесть. Повозившись с полчаса, мой родственник сдался, ворча и чертыхаясь.
-Я пойду к ректору и попрошу у него ключи от этой комнаты. И пусть только попробует не дать! Мы тогда потребуем у него уменьшения аренды на вполне законных основаниях, - дядька погрозил кулаком двери, кивнул мне головой и вышел.
К моему удивлению, к вечеру белобрысый вихрастый парнишка притащил мне связку допотопных ключей:
-Никита Валентинович, наш ректор, просил вам передать с большими извинениями.
-Спасибо! - сказал я вслух. А про себя подумал: «Вот дела! Дядьку-то ректор уважает! Непонятно за что, правда. Ну, да ладно, ключи у меня. Лишнее помещение не помешает, буду там фасады красить».
Парнишка умчался, а я в задумчивости подошёл к двери, перебирая связку железяк с каким-то тиснением на них.
-Как понять, какой ключ подойдёт? - пробормотал я себе под нос. - Буду пробовать методом «тыка».
Сказано-сделано, я упорно в течение часа подбирал ключи, пытаясь засовывать их по очереди в отверстие, но тщетно, ни один из них не подходил.
Плюнув, я отправился домой, злясь на весь мир и на дядьку, который заставил меня потратить час времени на непонятно что, вместо того, чтобы доделывать кухню Николаю Семёновичу. Завтра он опять начнёт звонить и орать. Ему-то что, он бывший оперный певец, у него голосина - ого-го! А у меня уши обычного человека, если в них каждый будет орать, то и барабанные перепонки могут не выдержать. Хотя у меня почти все клиенты очень нервные. Только ректор на удивление спокойный человек.
На самом деле, нервозность людей очень сильно увеличилась за последние сто лет. Некоторые говорят, что это связано с магнитными полями, но большинство считают, что так повлияло на человечество отсутствие женщин. Последняя женщина, то есть девочка, родилась больше ста лет назад. Больше они не рождались. Хотя сложно назвать это словом «рождались». Люди давно уже появляются «в пробирках», как модно было называть раньше. Сейчас это называется «естественный путь».
Лет двести назад учёные признали способ, которым женщины производят на свет детей, негуманным, унижающим женское достоинство и даже опасным для жизни. Возглавила это движение за свободу женщин от деторождения наша землячка молодая писательница, учёная, биолог, преподаватель университета Ирина Дрозденко. Она доказала теорию того, что если бы женщинам не нужно было рожать детей, то они бы добивались намного больших успехов в политике, науке, спорте и в других областях. Обязанность деторождения нарушает принципы равноправия, которыми наделены все люди от природы, а соответственно нарушает конституции всех стран мира. Её теория, подхваченная ведущими производителями «пробирок для деторождения», легла в основу новых законов и нового устройства общества.
Дома я открыл банку попкорна и провёл возле голографического экрана весь вечер. Посмотрел романтический фильм про Клеопатру, её гениально сыграл Джеймс Джейк Ли. Она соблазняла всех попадающихся ей на пути мужчин, а когда мужчины перестали на неё реагировать, в возрасте тридцати девяти лет покончила с собой.
Потом включил ток-шоу «Семейный треугольник». Двое молодых симпатичных парней с чёлками на поллица обсуждали ситуацию, что делать, когда отношения уже исчерпали себя, но есть совместное имущество, которое не хочется делить. Ведущий предлагал им привлечь третьего участника, чтобы разнообразить союз и сохранить семью. Мне стало скучно, и я выключил ток-шоу.
Я - не семейный человек. У нас это в роду. Ни отец, ни дед не создавали семьи. У прапрадеда вроде бы была семья, но ещё в те времена, когда были женщины. Конечно, каждый мужчина в нашей семье выполняет свой гражданский долг - заводит одного или двоих детей, по возможности, и всё. Меня тоже не тянет на семейные отношения. Хотя везде говорят, что семья - это хорошо, что детям лучше в семье. Что два родителя лучше, чем один. Но я вырос один у отца, и мне вполне нормально. Хотя, может быть, это и отклонение, как говорят специалисты. Я вообще странный - интересуюсь изготовлением мебели, которую делали давным давно, а ещё - мне нравятся женщины…
Утром, выпив кофе из банки и нажав кнопку робота-уборщика, я приказал ему выбросить все банки, а то уже негде было ступить на кухне, и умчался в цех. Возле цеха на улице уже болтался дядя Витя. Я шёл, вдыхая аромат акации, и любуясь на круглые клумбы из кустов, покрытые мелкими белыми цветочками. Роботы-садовники суетились, подстригая газоны университета. Пары уже начались, поэтому было довольно пусто, только кое-где болталось несколько фигур.
-Ключи принесли? - вместо приветствия выпалил дядя Витя.
-Да, - вяло ответил я и протянул связку ключей, - только они не подходят.
-Как не подходят? - удивился родственник. - Должны подходить. А не подойдут, я опять к ректору пойду.
-Попробуй сам, мне некогда, нужно кухню доделать срочно, - я отдал ключи дядьке и отправился к сложенным деталям корпуса кухни, куда нужно было приклеить кромки. Хотя я мог бы просто сымитировать кромку, я предпочитал делать всё так как делали раньше мебельщики. Я отрезал декоративные полоски, наносил на них современный аналог клея, и прижимал руками края, чтобы клей хорошо схватился. Прежние мебельщики даже прогревали кромку для лучшего соединения поверхностей, но я решил, что это лишнее. Современный аналог «умный клей» схватывал всё сразу, не оставляя зазоров и вздутий.
Мне оставалось закромковать всего несколько деталей, когда из другого конца помещения, где был дядька, донеслись звуки, напоминающие гориллу: уханье вперемешку с рычанием. Я поспешил туда и увидел, что дядькин усилия увенчались успехом. Матерчатая дверь была приоткрыта. Внутри она оказалась стальной. Мы зашли туда - ничего особенного, какая-то старая кладовая с хозяйственным инвентарём.
-Вот идиоты! Это же надо, метёлки и швабры под замком хранить столько лет, ещё в помещении с металлической дверью. А люди искали их. И на балансе небось до сих пор числятся, - дядя Витя завёл свою любимую песню про экономику.
Я внимательно осмотрел стены - действительно, ничего особенного. Тут мой взгляд упал на пол, он был тоже металлический, и кое-где проступали буквы и цифры. Я взял одну из метел и смёл пыль. На полу показалась надпись: «1 мая 2052 год. Эксперимент номер 0054. Ирина Дрозденко». «Знакомое имя! Где-то я его уже видел» - хмыкнул я.
Дядьку надпись не привлекла. Он схватил утварь и вынес её на улицу, крикнув мне, чтобы я наводил порядок, пока он сходит за роботом-уборщиком.
Я присел на корточки и ещё раз посмотрел на женское имя «Ирина Дрозденко». Потом погладил его рукой, мысленно думая: «Какая ты была, Ирина Дрозденко?». Внезапно надпись замигала и послышался механический женский голос: «Желаете завершить эксперимент сейчас?». Я так растерялся, что неожиданно ответил: «Да». Пол начал мигать и раздвигаться. Я отскочил в сторону и увидел, что посередине комнаты появилось круглое отверстие и вниз ведут ступеньки из прозрачного материала, напоминающего стекло. Внутри что-то сжалось от какого-то непонятного предчувствия. Я спустился вниз. Внизу было ещё одно помещение, полностью отделанное стеклом, а в середине его, на тонких серебряных цепях, качался прозрачный саркофаг. И в нём кто-то был - женщина!
-Где их только черти носят? - послышался голос дядьки с улицы. - Когда не надо, крутятся под ногами как жуки, когда нужно, ни одного не найдёшь!
Мигом взлетев по ступенькам, я выскочил из кладовки, закрывая проём двери спиной. Пока я думал, что сказать дядьке, прямо передо мной возникла рагзневанная голограмма Николая Семёновича:
-Здравствуйте, Игорь!
-Здравствуйте, Николай Семёнович! - радостно ответил я. «Подумать только, я на самом деле рад его видеть», - мелькнула мысль, - «так как это даёт мне некоторую передышку и возможность придумать, как не пустить дядьку в комнату».
Бывший оперный певец тоже, видно, почувствовал радость в моём голосе и с удивлением спросил:
-Кухня готова, Игорь?
-Нет, - также радостно ответил я.
-Ясно, - миролюбиво ответил Николай Семёнович, - а когда будет готова?
-Не могу точно сказать, - я искрился удовольствием от общения с клиентом.
-Ну, хорошо, делайте. Когда сделаете - звоните, - голограмма растаяла.
Повернулся к дядьке, пытаясь понять как его остановить, но было уже поздно, он прошмыгнул в кладовку. Ожидая воплей изумления, я обнаружил, что пол в кладовке в прежнем состоянии, а Дядя Витя, бормоча под нос ругательства, оценивает степень загрязнения, и что я успел сделать. Догадавшись, что я ничего не делал, пока его не было, родственник прочитал мне ещё одну лекцию по экономике, обосновывая логическую связь между количеством грязи в рабочих помещениях и отсутствием заказов у владельцев бизнеса. А я слушал его и думал о прекрасной незнакомке, лежащей в прозрачном саркофаге.
Весь вечер я собирал корпуса кухни. К ночи она была почти готова. Оставалось только вскрыть лаком фасады и закромковать столешницу.
Я выглянул на улицу, в парке светили фонари. Теплый воздух обдувал мне лицо. Ароматы цветов набивались в ноздри, пробуждая во мне что-то невероятно романтическое. Я закрыл дверь мастерской изнутри, зашёл в кладовую, опустился на колени. Затем приложил ладонь к имени на полу и ответил утвердительно на вопрос, который задал мне механический голос.
Когда я подошёл к саркофагу, я смог рассмотреть, что там лежала, действительно, женщина. Она была белокурая, таких раньше называли блондинки. Я читал про это книгу. Это была особая раса женщин, которые не отличались интеллектом, но считали себя намного умнее других. И они намного больше, чем другие расы охотились на мужчин.
На крышке саркофага была выгравирована такая же надпись, как и на полу. Не раздумывая, я приложил свою ладонь к ней. Крышка открылась. Я смотрел и не мог насмотреться на это лицо. Оно было нежным как лепесток розы, губы были пухлые, немного детские. Ресницы иногда подрагивали на прозрачных веках, под которым бились синие жилки. Я понял, что она жива. И тут, нечто глубинное поднялось внутри меня, какое-то неведомое чувство захлестнуло меня. Как будто-то древние силы наполнили меня знанием о том, что нужно делать с женщинами, и я, мужчина, рождённый «естественным путём», то есть в пробирке, никогда не видевший и не прикасавшийся ни к одной женщине, наклонился и прикоснулся губами к её губам. Новая необычная энергия наполнила меня до краёв и начала переливаться через мои губы к незнакомке, залила её, а потом снова вернулась ко мне, обретя другое качество, гармонию, полноту, многогранность. Я отодвинулся и посмотрел на неё.
Незнакомка открыла глаза. Взгляд её выражал испуг и недоумение, но увидев моё выражение лица сменился вздохом облегчения.
-Слава богу! - сказала она. - Эксперимент завершён?
Я не знал, что сказать, поэтому ответил:
-Да.
-Я так и знала, - она села в своём саркофаге, отчего он заколыхался на цепях. - Надеюсь, ваш президент - женщина?
Я снова не знал, что сказать, поэтому просто промычал нечто нечленораздельное. Она не обратила на это внимания.
-Мне нужно точные цифры количества женщин-учёных, женщин космонавтов, женщин-политиков, - незнакомка требовательно смотрела на меня.
Я опять что-то промычал.
-Я же нахожусь на территории университета?
-Да, - я смог выдавить из себя.
-Отлично, пригласите ректора. Я уверена, что это женщина. Она сможет предоставить мне необходимые данные. Вы, наверное, уборщик или слесарь? - она взглянула на мой запылённый рабочий костюм.
-Я - мебельщик.
-Я так и думала, от вас пахнет древесной плитой. Вы что, до сих пор используете дерево при изготовлении мебели?
-Вообще-то нет, есть полимерные материалы, принтеры. Это просто раритет, мебель под заказ по старинным технологиям.
-Вандалы! - она сморщила носик. - Я думала в две тысячи шестидесятом году будет уже всё по-другому.
-В каком году? - я переспросил.
-В две тысячи шестидесятом, - терпеливо, как младенцу объяснила незнакомка, - эксперимент должен был длиться восемь лет. В две тысячи пятидесятом году мы запустили программу - освободить женщин от унизительного обязательного деторождения. Я обосновала теорию, что именно роды не дают женщине приобрести настоящее равноправие с мужчинами, также необходимость вынашивать детей, нередко подвергая свою жизнь опасности, отбрасывают женщину назад. И она тратит то время, которое могла бы заниматься спортом, делать научные открытия или бороться за посты в правительстве, на то, чтобы расти внутри себя живое существо, которое прекрасно может вырасти и без неё. Меня поддержали многие правительственные и другие организации, а также предложили участвовать в эксперименте, чтобы я могла увидеть это будущее своими глазами. Я должна была заснуть на восемь лет, а когда проснусь - увидеть изменившийся мир своими глазами.
-Так вы - Ирина Дрозденко? - невпопад спросил я.
Она с удивлением посмотрела на меня:
-Да. А где все?
-Кто все?
-Остальные участники эксперимента.
-Здесь только я.
-Ясно, - она начинала терять терпение, а я не знал как ей помочь.
Как объяснить человеку, даже не человеку, а женщине, что она спала не восемь лет, а намного больше? И что участников эксперимента нет в живых уже давно. Есть только я. И она, по всей видимости - единственная женщина на планете.
-Как единственная? - незнакомка, вернее Ирина Дрозденко, с аппетитом уминала консервированную ветчину, закусывая солёным арахисом.
Это всё, что осталось от нашей с дядькой вечеринки по случаю переезда в новый цех. Ирина умирала от голода, почти в буквальном смысле слова (шутка ли, почти двести лет ничего не есть), и я порыскав по полкам с инструментом нашёл две завалившиеся за ящички банки с едой. Я, конечно, сомневался, подойдёт ли ей наша еда, раньше люди вроде по-другому питались. Но Ирина меня заверила, что мужчины и в её время ели тоже самое, что и сейчас.
«Значит ли это, что мы остановились в развитии?» - подумал я, но вслух ничего не сказал.
Ирина, тем временем, громко смеялась, причём она ухитрялась смеяться с набитым ртом, и крошки не летели у неё во все стороны как у меня обычно, если бы я попробовал проделать тоже самое.
«Неужели у женщин другое строение челюсти?» - возникла мысль. Я присмотрелся - челюсть, как челюсть, более изящная, без бороды, как у наших юнцов, губы более пухлые, а больше никаких отличий. «Значит, это просто другие способности» - решил я.
Ирина дожевала и весело помахала кому-то рукой за моей головой:
-Шутка удалась! Выходите!
Я даже обернулся от неожиданности, хотя знал, что там никого быть не может, только полки с инструментом.
«Возможно, у неё от долгого пребывания в спячке галлюцинации?», - подумал я и машинально спросил:
-Ирина, а кого вы там видите?
-Как кого? - она снова счастливо рассмеялась. - Нашу съёмочную группу. Они же это всё устроили? Я даже предполагаю, что это дело рук Виталика. Он больше всех сомневался в этом эксперименте и меня отговаривал.
-А кто такой Виталик? - я почувствовал недовольство, хотя Виталик, кто бы он ни был, жил двести лет назад, и мне должен был быть сейчас совершенно безразличен.
-Виталий Павлович Ракушкин - руководитель эксперимента. Виталик - привет! Я тебя вижу! - она хитро подмигнула полке с инструментом, затем встала и подошла поближе к ней. - А где камера?
-Какая камера?
-Скрытая, - она радостно как ребёнок мне улыбалась.
Через полчаса, обшарив и ощупав каждый метр моего мебельного цеха, Ирина наконец-то сдалась и со вздохом села слушать мою историю. Рассказ занял почти два часа. За это время её лицо изменило своё выражение раз десять, от недоверия до ужаса, отчаяния, растерянности и снова сменило его на недоверие.
-Не то, чтобы я тебе не верила, но хочется каких-то доказательств, - твёрдо заявила Ирина, демонстрируя свой научный склад ума.
Тогда я включил свой голофон. В воздухе замелькали трёхмерные кадры новостей, художественных фильмов, ток-шоу. Я также показал Ирине данные из энциклопедий, словарей и других официальных источников.
Недоверчивая гримаса на её личике ушла окончательно. Она схватилась за голову руками и посмотрела на меня полными слёз голубыми глазами:
-И что же теперь делать?
Вот к такому я не был готов. Конечно, я видел, как актёры, играющие женщин в кино, плачут. Я даже сам плакал один раз, когда гильотиной для мебельной кромки обрезал себе подушечку среднего пальца. Но, на то, чтобы смотреть, как это прекрасное создание плачет и страдает, у меня сил не оказалось. Мне захотелось убежать, но тут опять вмешались какие-то древние инстинкты. Я подошёл, обнял Ирину за плечи, и она ещё десять минут поливала мою рубашку своими слезами. Потом немного успокоилась и снова посмотрела на меня:
-Но это же всё можно исправить, правда?
И тут снова что-то внутри меня заставило сказать ей:
-Конечно.
Она с облегчением вздохнула, улыбнулась и спросила:
-С чего начнём?
Остаток ночи я вскрывал лаком фасады. Хорошо хоть лак был только аналогом того, которым пользовались современники Ирины, не точной его копией. Иначе оставаться в помещении было бы невозможно из-за запаха. А так, Ирина удобно устроилась в ректорском кресле и сладко сопела под шум пульверизатора.
Голограмма Николая Семёновича чуть не застала нас в врасплох. Только я успел разбудить девушку и проводить её внутрь комнаты с саркофагом, как Николай Семёнович уже начал орать своим громовым голосом.
«Возможно, это у него вместо распевки сейчас, звонок ко мне», - подумал я. Кухня была уже, в принципе, готова. Так что раскаты его певческого ора я принял довольно спокойно. Он тоже это почувствовал, поэтому ограничился тремя минутами, вместо обычных десяти.
-Готова, говоришь?
-Да, осталось только собрать до конца и привезти к вам.
-А что её везти? Ты пропусти через демодулятор, у меня модулятор есть дома, снова на месте смодулируем.
Ещё пятнадцать минут я рассказывал ему почему такой ценный экспонат как его кухню нельзя распылять на атомы, а потом снова собирать. Технологию нужно соблюдать во всех мелочах, поэтому придётся вызывать грузовое аэротакси и транспортировать целиком.
Лицо у Николая Семёновича расплылось в разочаровании, рот открылся, и я думал, что услышу сейчас такой знакомый раскат голоса с нецензурными выражениями, но рот так и остался приоткрытым. Вместо вырывающихся оттуда звуков, я увидел, как он наоборот заглатывает воздух, а глаза выкатились из орбит.
«Возможно, плохо стало человеку», - решил я, и тут же появилось чувство вины, - «неужели из-за меня, из-за этой кухни? А ведь мог же делать её быстрее, но хотелось не спеша, насладиться моментом. Довёл клиента до такого состояния».
Николай Семёнович вытянул руку и трясущимися пальцами, напоминающими консервированные сосиски, показывал мне за спину. Я обернулся, матерчатая дверь была приоткрыта, в проёме стояла Ирина, недоумевающе разглядывая голограмму заказчика.
-Это кто? - спросили они одновременно.
И следом раздался стук в дверь. Я приоткрыл дверь - дядя Витя собственной персоной. Терять мне было уже нечего, поэтому я быстро затащил его внутрь, предварительно окинув взглядом всё вокруг, чтобы убедиться, что новых гостей пока не предвидится. Возле заброшенного университетского склада рано утром не было ни души. Я с облегчением захлопнул дверь.
Дядя Витя замер в двух шагах от порога как вкопанный. Он шумно дышал и мял в руках белую бейсболку. Голограмма Николая Семёновича подплыла поближе к Ирине и разглядывала её как музейный экспонат. Ирина недовольно сверлила его взглядом голубых глаз, прожигая насквозь.
-Познакомьтесь, - наконец решился я, - это Ирина, она из прошлого, результат неудачного эксперимента, а может быть, наоборот удачного.
-Так она что, женщина? - визгливо закричала голограмма, совершенно непохоже на обычный бас Николая Семёновича.
-Женщина? - дядя Витя напротив стал говорить хриплым шёпотом.
-Обыкновенная женщина, - я старался выглядеть спокойным и расслабленным, что было непросто после бессонной ночи, проведённой за покраской фасадов.
-Откуда она взялась? - продолжал допрос дядька хриплым шёпотом.
-Да, откуда? - визгливо поддержала его голограмма.
-Да там, в кладовке нашёл со старым инвентарём, - отмахнулся я.
-И сколько их там? - строго прошептал дядя Витя.
-Сколько? - провизжала голограмма.
-Только одна.
-Одна на всех? - уточнил дядя Витя.
-На всех? - визгливо подхватила голограмма.
-Почему на всех? - удивился я. - Она сама по себе. Ни для кого конкретно.
-Так не бывает, - шепотом провозгласил дядька, - они по природе своей охотницы и соблазнительницы.
Голограмма закрыла глаза от ужаса.
-Пока всех не соблазнит - не успокоится, - продолжал дядя Витя, - а потом всех нас поссорит, и мы начнём враждовать и убивать друг друга. Как было доказано историками впоследствии, все войны в мире начались из-за женщин.
Голограмма обвинительно кивала, сложив пальцы в виде сосисок на животе.
-Лучше оставить её в кладовке, там где ты нашёл, и никому не говорить про неё.
-Так будет лучше для человечества, - проскрипела голограмма.
Ирина сложила руки на груди. Её нахмуренные брови выдавали её чувства лучше всяких слов.
-А знаете что, дорогие мужчины, я, между прочим, тоже часть человечества!
-Что-о-о? - голограмма прямо-таки захрипела от возмущения.
-Этот факт ещё нужно доказать, - более вежливо выразился дядя Витя.
-Доказать? Ха-ха-ха! - Ирина откинула голову назад с золотистыми волосами и засмеялась громким смехом, показывая все свои белые красивые зубы.
Мы замерли, как будто увидели настоящее чудо. Ирина отсмеялась и добавила:
-А знаете что, докажите лучше, что я не являюсь частью человечества. Это будет более правильно.
-Это достаточно легко, - осторожно сказал дядя Витя, - каждый, кто учился в школе, это знает. У женщин не хватает одного гена.
-Поэтому они и перестали рождаться, - добавила голограмма.
-Какого же гена у меня не хватает? - снова рассмеялась Ирина, показывая свои жемчужные зубы.
-Гена серьёзности.
-Что? - Ирина перестала даже улыбаться. - Вы сейчас шутите или как?
-Какие тут шутки, - проворчал дядька, - все это знают. Поэтому женщины не могли занимать руководящие должности, быть научными сотрудниками, достигать таких же успехов в спорте как мужчины.
-Нет, это не поэтому, - заупрямилась Ирина, - это потому что они были заняты деторождением и воспитанием детей большую часть жизни.
-Эта теория Ирины Дрозденко была признана ошибочной.
-Кем признана? - упрямилась Ирина.
-Мужчинами, естественно, - дядя Витя не сдавал позиции.
-И когда же она была таковой признана?
-Сразу после смерти последней женщины.
-Последняя, кстати, сейчас разговаривает с вами.
-На тот момент последней, - поправился мой родственник. - Был сделан генетический анализ, и было выявлено несовершенство женских генов, женщины слишком легкомысленные.
-Ах вот как! - обиделась девушка. - А мужчины, значит, достаточно серьёзные?
-Вполне, - уверенно ответил дядя Витя.
Голограмма наблюдала за перепалкой, время от времени качая утвердительно головой, когда говорил дядя Витя.
-Вот что, всё что вы говорите, это полнейшая чушь! Я уверена, если сейчас сделать генетический тест, то, мои гены будут не менее серьёзными, чем ваши!
-А давайте сделаем! - голограмма Николая Семёновича пробасила своим обычным тоном.
Дядя Витя выкатил из под стола робота-доктора, которого сам же и притащил из университета накануне, несмотря на все мои протесты, и заставил Ирину засунуть туда палец. Затем подождал немного и сам засунул свой палец.
-Сделай тест на наличие гена серьёзности.
Робот сделал какие-то вычисления и выдал результат:
-Наличие гена серьёзности в первом случае - не обнаружено.
Дядя Витя радостно потёр руки победно поглядывая на Ирину.
-Наличие гена серьёзности во втором случае - не обнаружено.
Дядя Витя грозно посмотрел на меня:
-А ну, давай твой палец!
Чтобы не спорить, мне пришлось подчиниться. Робот вынес свой вердикт:
-Наличие гена серьёзности в третьем случае - не обнаружено.
Дядька задумчиво почесал голову:
-Что же, получается - мы все женщины?
Ирина едко добавила:
-Это означает, что вы все идиоты. Надо же поверить в эту чушь - ген серьёзности! Чему вас только в школе учат?
-Этому и учат, - робко пророкотала голограмма.
-Докатились! Их обвели вокруг пальца как малышей несмышленых, - не унималась девушка, - вот что значит жизнь без женщин!
-А от чего вы все вымерли? - бывший оперный певец решил принять участие в беседе.
-Не знаю, - задумчиво ответила Ирина. - Но у меня есть версия. Возможно моя предыдущая теория, что женщина добьётся больших результатов в карьере, если не будет рожать детей и тратить на это время, была ошибочной. Возможно, смысл существования женщины и есть в том, чтобы создавать будущие поколения людей. И это не менее важно, чем пост президента или должность ректора университета. И, если забрать у них эту роль, то их существование станет бессмысленным. А природа не терпит бессмысленности. Поэтому женщины перестали рождаться. Кстати, Ирина Дрозденко - это и есть я.
В цеху повисло тяжёлое молчание.
-То есть ты та стерва, из-за которой мы все без баб остались? - крепко по-морскому выразился дядька.
-Не то, чтобы нам так плохо было…, - неискренне добавила голограмма.
Все опять замолчали. Возникшую паузу снова прервал мой родственник.
-Ты это только сейчас поняла, что ошиблась? - дядя Витя по-свойски перешёл на ты с Ириной.
-Нет, ещё вчера, - грустно ответила девушка, опустив прекрасные голубые глаза в пол.
Я попятился назад, уже зная из опыта, что означает такой взгляд. Но дядя Витя с голограммой не подозревали, поэтому застыли в ужасе, когда из глаз Ирины покатились крупные прозрачные слёзы.
-Что я наделала, - рыдала Ирина, - это из-за меня всё произошло!
-На самом деле ничего ужасного не случилось, - голограмма постаралась утешить её как могла.
Я попытался применить вчерашнюю тактику:
-Всё же можно исправить.
-Как? - не унималась Ирина.
Сегодня нужен был план исправления ситуации. А его у меня не было.
-Ты можешь выйти замуж за кого-нибудь из нас и начать рожать девочек, - предложила голограмма.
-У вас же есть семья, Николай Семёнович, вы в браке с режиссёром вашего театра, - припомнил я.
-Мы на грани развода, - нашлась голограмма.
-А кухню вы же для него заказывали! Он - любитель старины, как вы говорили.
-Кухня всегда пригодится в хозяйстве, да, девочка? - голограмма хитро подмигнула Ирине.
Та едва заметно поморщилась:
-Я не собираюсь ни за кого из вас выходить замуж, а уж рожать тем более, - потом поправилась, - прямо сейчас по крайней мере. Нужен более глобальный план.
-Например? - я решил поинтересоваться.
-Например, вернуться в прошлое и швырнуть в лицо этим изготовителям пробирок мой контракт.
-Какой контракт? - подозрительно спросил дядька.
-Эх, - Ирина махнула рукой и снова заплакала. - Когда я выступила со своей теорией женского равноправия и свободы от деторождения, ко мне обратился представитель компании по производству пробирок и сказал, что я сделала гениальное открытие, пожалел, что меня никто особо не поддерживает и предложил мне финансирование всех моих лекций, привлечение внимания общественности и поддержку на уровне правительства.
-И-и… - протянул мой родственник.
-Я согласилась, - хлюпая носом, ответила Ирина.
-А взамен?
-Взамен просто на своих лекциях и выступлениях упоминать о пользе рождения детей «в пробирках».
-И ты это делала? - продолжал допрос дядя Витя.
-Естественно, мне это казалось таким правильным. Я думала, я помогаю женщинам, избавляю их от боли и мучений. Даю им шанс на более полноценную жизнь…
-А на самом деле лишила их смысла жизни, - закончил дядька за Ирину.
-Что теперь делать? - снова зарыдала девушка.
Мы с голограммой укоризненно посмотрели на дядю Витю. Но тот нисколько не смущаясь, похлопал её по-отечески по плечу. «Где только научился, наверное, тоже инстинкт», - подумал я, - «глубоко в нас сидят эти женщины внутри».
-Как раз сегодня ректор этого университета делает презентацию первой в истории машины времени. Я - среди приглашённых, - мой родственник важно поднял подбородок вверх, как будто он изобрёл эту машину времени.
-И как это нам поможет? - поинтересовалась голограмма, не зная, очевидно, всех способностей моего дядьки.
-Очень просто. Я возьму с собой Ирину, договорюсь с ректором и потихоньку запихну её в машину времени. Она сгоняет туда, всё исправит и вернётся назад быстренько.
-Может, всё-таки пойдём традиционным путём, с помощью зачатия и рождения детей? Машина ещё не проверена до конца, - выразила сомнение голограмма.
-Нет-нет, я уверена, всё будет в порядке с машиной времени. Я всё исправлю, - затараторила девушка взглянув на сосисочные пальцы Николая Семёновича.
-Ну, раз, всё решено, я - к ректору. Переодень её во что-то мужское, и кепку мою держи, пусть волосы спрячет, не будем привлекать внимание общественности, - он кинул косой взгляд на голограмму, - ждите меня возле главного входа через десять минут.
Я дал Ирине свои штаны, футболку и куртку, сам остался в спецовке, тоже раритетной, непонятно как сохранившейся с тех времён. Волосы она убрала под бейсболку и ничем не напоминала девушку, скорее моего братишку-сорванца, который одел вещи не по размеру. Дядька нас встретил возле главного входа, где было, кстати, столько аэромобилей, что не то что стать было негде, а и подпрыгнуть было некуда. Они с Ириной умчались, дядька ловко лавировал по своей морской привычке между людей и машин, а я остался на улице. Хотелось, конечно, посмотреть на эту машину времени, но больше меня интересовала Ирина. Получился у неё или нет? И как изменится наш мир, если у неё получится?
Мне показалось прошло всего минут десять с того момента, как они ушли, и я увидел Ирину снова, радостно спускающуюся по ступенькам. Она была без головного убора, волосы рассыпаны по плечам. Я испуганно оглянулся, не привлечёт ли она ненужного внимания, но на неё почти никто не смотрел, потому что вперемешку с мужчинами на ступеньках и возле входа стояли женщины, девушки и девочки, с разными причёсками, в разных одеждах, с разным выражением лица, но это были они - прекрасная половина человечества.
-Получилось? - уже зная ответ, спросил я.
Ирина радостно кивнула головой.
-Как так быстро удалось? - удивился я.
-Очень просто, ректор университета за что-то сильно уважает твоего дядю, без вопросов помог нам. - И ты знаешь, сегодня на конференции, посвящённой изобретению машины времени, выступать будет сама президент. У неё трое детей, один как раз учится здесь.
Я подумал о том, какое это важное изобретение, раз сама президент приехала. Возможно, что-то, действительно, изменится, а может уже изменилось. Но думать про это не хотелось, ярко светило солнце, на душе было светло и легко.
Мы решили прогуляться по университетскому парку и поехать потом в гости к моим родителям. Мама нас давно приглашала, но всё как-то некогда было. Я посмотрел на Ирину, и мои губы сами потянулись прикоснуться к её губам, как будто древний инстинкт поднялся во мне. Я посмотрел вокруг - в парке тут и там гуляло множество парочек, некоторые из них целовались, как и всегда в это время, впрочем.
Рассказ написан хорошо, я бы даже сказала — мастерски. Иронично (за это и плюс). Главный герой получился живым, речь его как песня льётся. С тонкостями сборки мебели автор знаком, очень правдоподобно всё описано. Отсылка к «Сказке о мёртвой царевне и семи богатырях» («гроб качается хрустальный») уместна.
Сюжетно автор вступает в полемику с Джеймсом Типтри-младшим («Хьюстон, Хьюстон, как слышно?»). Если кто не знал или забыл, у классика с Земли полностью исчезли мужчины, а род людской не погиб благодаря клонированию. Герои-астронавты попадают в будущее, и не все из них ведут себя по-джентльменски. Как мне кажется, фантдоп с клонированием весьма реалистичный. У автора этого рассказа репродуктивная технология описана вскользь. Могу предположить, что X-хромосома берётся от одного родителя, а Y-хромосома — от другого. Призываю биологов в комментарии, нужно ваше мнение.
Разве это так работает? Тоже нужно мнение биологов.
Я бы на месте Ирины не стала возвращаться в это унылое будущее. Или главный герой настолько очаровал её своей спецовкой? А как же Виталик?
Само по себе путешествие во времени — второй фантдоп — тоже вызывает вопросы. Как правило, даже незначительные изменения в прошлом влекут кардинальные перемены в будущем. Нет, есть хорошие примеры обратного — «Аё рисовать мамонт», например. Так что не буду сильно возмущаться по этому поводу, других поводов хватает.
Очень жаль, что автор потратил свой талант на сексистскую историю о том, что предназначение женщины — борщи рожать. И хоть он предусмотрительно спрятался за маской повествования от первого лица, это его в моих глазах не оправдывает. Удачи желать не буду, и без моих пожеланий рассказ с лёгкостью пройдёт самосуд.
И чем же этот пример хорош? Такой же косячный.
В Аё никто не должен помнить, каким был мир до вмешательства в прошлое, чтобы сравнивать с «новым» настоящим. Изменения должны происходить мгновенно и незаметно. Либо путешественник должен подключиться обратно к своему же телу из прошлого, чтобы осуществить перенос информации.
А вообще, что мы про «Аё»? Давайте этот рассказ обсуждать!)
Да, писатели-фантасты оставляют подобные дыры в своих трудах. И да, многие читатели закрывают на это глаза, потому что их цепляет сюжет, герои или что-то еще. А, может, читатели просто не имеют своей точки зрения на этот счет.
Разве поэтому люди забывают прошлое? Ну и многие с ностальгией вспоминают прошлое и забывают просто потому, что забывается. Так устроен человек.
Большой абзац посвящен, чтобы выставить сеттинг из десяти фактов. Это скучно. Можно раскрыть в несколько подходов.
Зачем имена? Ну ни к чему они здесь. Сказали бы «мужики» сыграли и хватит.
То есть не весь голос был знакомым, а только некоторые нотки? Соль и фа?
Я не придираюсь, просто не вижу необходимости использовать что-то сложнее “раздался знакомый голос”.
К чему это нотки?
Так сделка же была не очень? Приличную цену затребовал ректор.
С 2225 по 2250 год ходил? Что требовалось перевозить? Старинную мебель, сделанную под заказ, видимо.
Там было 487 ключей что ли?
Какой образованный мебельщик! Помнит все еще со школы. Ладно, это меньшее из зол.
Не, он сперва ее напечатал на принтере.
Универ, видимо, находился в пешей доступности. Совпадение? Не думаю.
Хорошо.
Вчера же помнил еще? И не только фамилию. Рассказывал от первого лица читателю во всех подробностях, будто завтра экзамен по истории женщины сдавать.
Как можно думать не мысленно?
Да все сжалось! Там какой-то древний бункер. Эксперимент. Страшна. Я б еще подумал, прежде чем спускаться.
Голограмма разгневанная, это понятно. А Николай Семенович? И вообще, какого черта кто-то без спроса появился? Это такое будущее?
Отлично.
Это какое? Когда что-то сжимается или наоборот разжимается? Непонятно.
Неужели, у них там не было женственных мужиков? Евровидение прикрыли что ли?
Ктулху? Спанч Боб?
Это что за технологии?
Именно то, что обычно говорят мебельщику, проснувшись после 8ми летнего сна. Рассказывают все, что накопилось. Конечно, нет. Это все для читателя. Мы и в первый раз поняли историю, когда нам мебельщик рассказал, спасибо.
Норм шутка.
Неверно. Все неверно. Она ученый. Она ест орешки на ходу, отодвигает мебельщика в сторону и идет наверх, а не шутки шутит, сидя в гробу.
Ауч. Больно.
Хорошо.
Неверно. Она ходит по цеху и разговаривает сама с собой. Машет руками. Пинает станки и ломает мебель. Эксперимент провалился. Она боится, честно говоря. Ведь это страшно, быть единственной женщиной на планете. Быть единственным геем в классе то страшно, а быть единственной женщиной на всей планете и подавно.
Неправдоподобно.
Неплохо.
Крипота какая-то.
Она ученая. Видная ученая. Типа, как Эйнштейн, только в другой области. Почему она вдруг ведет себя, как ребенок?
Чиво? Автор, вас обманули. В природе полно бессмысленных штук. Например, мышцы у вас за ушами, с помощью которых вы можете ими шевелить, если сильно постараетесь. Генетика не так работает. Да и вообще, если женщины перестали рожать, это не значит, что они перестали заниматься сексом. Плохо подготовились.
Она ученый. Она проверяет гипотезы, а не занимается фигней по звездам или линиям руки.
Девочек в пробирках почему не выращивали?
Ауч. Ауч. Ауч.
Ага, значит, Евровидение все-таки не закрыли.
Да получилось, получилось. Он лично убедился, когда потрогал свои груди.
Не, забыл он уже про всякие “как будто древний инстинкт”. Даже не заметил бы.
Подытожим.
Автор знает несколько приемов, как сделать текст интересным, даже если в логике дыра на дыре.
Персонажи удаются в основном безэмоциональные. Моряк, мебельщик, певец — по фактам работаете, хорошо протягиваете их через историю. Может, у них и правда есть какой Ген Серьезности.
А вот единственная женщина не удалась. Полная противоположность ученой, да еще и женщине, которая боролась за права женщин. Она должна быть менее слезливой, более решительной, более рассудительной. Единственная женщина вам не удалась.
Почти все сюжетные ходы и переплетения выполнены непродуманно. Захотел? Сделаю так. Надо машину времени? На. Надо телепорт? На.
Если у них есть машина времени, то мир был бы совсем другим. Да, к ним бы тоже прилетали из прошлого, представляете?
Почему не выращивали девочек в пробирках? Рождение ребенка и секс — это не одно и то же. Даже если бы сейчас все дети рождались из пробирки, там закладывали бы очевидную пропорцию. Ну, делали бы там “чик” в каком-то возрасте против беременности и бывай.
Технология производства древней мебели на принтере почему-то получилась плохой:
— Эй, нейробот, дай мне пять вариантов шаблона древней мебели для принтера.
— Какие-то пожелания?
— Да отвянь, просто накидай варианты.
Понравился стиль текста.
Легкий, непринужденный. Свойский. Мебельщик бы так и рассказывал.
Это хорошо.
Как уже отметил, понравились факты о персонажах и их привычки, протянутые через историю.
Что еще?
Идея хорошая про женщин и их функцию, жаль вы остановились в самом начале и не продумали ее, как следует. Есть потенциал, но надо думать.
Юмор, если забыть про логику, тож есть.
Удачи!
Насчет Ирины, ваша идея понятна. Возможно, вы правы, потому что видели именно таких женщин ученых. Но вы не допускаете мысль, что они могут быть разные? Не все женщины одинаковые, даже, если у них одна и та же профессия. Это во-первых, а во вторых — это рассказ мужчины-мебельщика. Вы сами пойдите и поговорите с ними. И увидите, как они видят женщин.
А хотя… я не буду продолжать объяснять свою точку зрения. Я ее уже изложил в комментарии. Если найдете что-то полезное — отлично! Если нет — неважно.
Вы получили еще один комментарий. Плохой? Неправильный? Вы с ним не согласны? Я написал то, что увидел, то что подумал.
Увидимся в следующих конкурсах! Удачи!
Любое общение ценно для автора, вы и сами это знаете.
Ваши произведения очень хорошие. Я прочитала некоторые. Вам нужно писать больше. Вы очень талантливы.
одел вещи не по размеру — это плохо. значит, странные термины вроде вскрытия лаком — неграмотность не инфантильного гг, а автора.