Целесообразность

Воздух дрожал в летнем мареве. Солнце дробилось в окнах пятиэтажек, било в глаза. Рита собрала в хвост светлые волосы, стоя в прохладе подъезда, не торопясь выходить. Ей который день казалось, что чужой взгляд щекочет затылок, давит, вынуждая озираться. Но кому за ней следить? Разве что часы-маяк так действуют на психику – Антон недавно обновил программу. Он предупредил, что спектр излучения изменился, но по-прежнему остался безопасным, разумеется. Да, наверняка в часах всё дело.

Рита нацепила солнечные очки и вышла на улицу. Тёплый ветер рванул платье. Она поймала юбку и улыбнулась. Хорошо-то как! И зачем тревожилась, когда кругом такая красота? Надо завязывать с паранойей.

Жаль, Антон редко появлялся дома. Не ходил с ней на прогулки. Только и знал, что пропадать на тренировках и заданиях. Рита не расспрашивала – знала, на что шла, выходя замуж за сотрудника спецслужб.

И без того неразговорчивый, Антон, возвращаясь, совершенно замыкался в себе и только обнимал Риту, не отпуская ни на шаг. Та нежилась в кольце сильных рук, целовала нахмуренный лоб и тоже молчала.

Порой она спрашивала себя: каково это, когда ты ушла – а муж не знает, куда?

Антон неизменно держал её в поле зрения. Или хотя бы на связи – военная привычка. Однажды Рита по-детски отключила телефон и уехала с подругой на дачу. И на всю жизнь зареклась от таких опытов: мертвенно-серые глаза Антона, будто выцветшие на враз осунувшемся лице, Рита запомнила навсегда. Он разыскал её к вечеру, когда закончил с работой. Не ругался, даже не повысил голоса. Тихо попросил больше так не делать и вручил часы со встроенным мини-компьютером. «Подключены к искусственному интеллекту нашего центра. Командир разрешил».

Рита смирилась. Она знала, что жёны сослуживцев Антона не расстаются с такими часами, – и только муж до сих пор уважал её свободу. Как умел. Что ж, сама виновата.

Теперь она постоянно носила их как браслет на левой руке, не пытаясь возражать, и знала, что Антон это ценит. Просто никогда не говорит. Ничего. Ни о чувствах, ни о желаниях; когда спрашивает, как прошёл день – слушает вполуха.

Рита замедлила шаг и подняла на лоб очки. День ослепительно вспыхнул вокруг, в зелени деревьев и охапках сирени. Дети резвились у скамеек, мамы с колясками чинно бродили по дорожкам. Перед ними парили небольшие голограммы с объёмными фильмами – звук шёл в наушники, чтобы не мешать остальным.

Лето звенело в ласковом солнце. Рита стояла, как потерянная, чувствуя себя ненужной в радостном вихре.

За деревьями, на парковке, алым пятном блестела гоночная «Ауди». Рита моргнула, представив, как здорово мчаться по трассе, когда рокот мотора сладкой дрожью отзывается в теле. Захотелось чего-то безумного. Яркого, как чужое лето вокруг.

Кто-то тронул её за плечо.

– Рита?

Она отпрянула.

– Не обознался, – обрадовался высокий парень с косой чёлкой на пол-лица. – Я – Валя, но ты меня ни за что не вспомнишь.

Рита моргнула. Тёмные, лесенкой стриженые волосы, шальной взгляд зелёных глаз, худые руки с непомерно большими кистями...

«–Математик-переросток! Возвращайся в ясли!

– Я буду учёным!

– Да кто тебя возьмёт, ИИ давно умеет считать. У тебя по этике единица!

– Этика устарела, придурок, ИИ нужно обучать иначе!»

Хороводы лиц закружились в памяти.

– Валя? Ты ушёл после седьмого класса. Перевёлся в лицей при главном институте развития ИИ. Шокировал наших хулиганов – так им и надо, – Рита радостно улыбнулась. – Валя-математик! Ты стал учёным?

Травянисто-светлый взгляд похолодел, но тут же просиял весельем:

– Память у тебя хуже не стала – только я пока лаборант. А ты ведь хотела стать филологом?

Рита тряхнула волосами.

– Выучилась на журналиста. Что я понимала девчонкой-то!

– СМИ? – Валя вскинул брови. В острых, чуточку лисьих чертах мелькнула настороженность.

– Чур меня, – передёрнулась Рита. – Я по рекламной части: слоганы, тексты.

– Здорово, – выдохнул он, – тебе подходит. Загружаешь работой ИИ, или пока нет допуска?

Рита сверкнула глазами.

– Более того, целый год я проверяю ИИ. Ты же представляешь, что они вытворяют с текстами иногда.

Валя с пониманием присвистнул. Рита сама не заметила, как взяла его под руку. Они пошли по аллее, обсуждая тонкости работы. Цветной мячик выкатился под ноги, следом подбежала кудрявая девочка. Птицы гомонили в кронах берёз. Рита засмеялась.

Как же ей этого не хватало: возможности с кем-то делиться мыслями. Свободно говорить на одном языке. Сплетничать, шутить и переглядываться, не тушуясь под снисходительным взглядом Антона: «Это всё глупости, милая, но развлекайся, раз нравится».

– Что же, ты живёшь совсем один?

– Домашний ИИ не даёт скучать, – отшутился Валя, – хотя без родителей бывает одиноко.

– Искренне сочувствую твоей потере, – Рита не представляла, что случилось, но спросить не решалась.

– Я вообще-то запчасти покупал, – сменил тему Валя. Кивнул на вывеску магазина электроники: – Смотрю – а здесь ты. Может, заедем ко мне на чашку чаю? Это не то, что ты подумала, – он подмигнул, и Рита хихикнула. – Я вижу: у тебя суровый муж.

Валя пробежал пальцами по часам-браслету. Дисплей слегка выцвел, а может, так отразился солнечный блик.

– Антон заботливый, – отозвалась Рита быстрее, чем надо. Солнечная беззаботность щекотала виски, как пузырьки шампанского. – А поехали! Я весь день свободна.

Алая спортивная «Ауди» мигнула фарами, заурчал мотор. Двери гостеприимно открылись. Рита сбилась с шага.

– Погоди. Это твоя машина? Да вы шутить изволите, господин лаборант.

Валя ухмыльнулся и раскланялся.

– Перед тобой лаборант с двумя патентами.

– Фантастика! Не зря перевёлся в лицей.

– Чип или...? – Рита кивнула на его руку с бесцветной полоской пластика.

– Обычный браслет управления, – отмахнулся Валя. – Садись. Не боишься скорости?

– Жми, – выдохнула Рита.

– Как скажешь. Но не всё сразу.

Силовые ремни притянули её к креслу. Машина плавно снялась с места. Валя расслабленно положил руки на колени. ИИ лавировал в потоке, направляясь к скоростной трассе.

– Зона М-11, – скомандовал Валя и взялся за руль.

– Принято, дружище, – ответил детский голос. Рита вздрогнула. Над центральной панелью усмехалась голограмма плюшевого мишки. Он как две капли воды походил на её любимую школьную игрушку: коричневый, с глазками-бусинками и почти не прозрачный.

Рита не успела ничего спросить. По корпусу автомобиля прошла вибрация; низкий гул запустил по телу горячую волну мурашек. Ремни безопасности натянулись. Машина устремилась вперёд.

Валя управлял лично – легко перекладывал руль, маневрируя на бешеной скорости. Сердце Риты ёкало и заходилось восторгом. Почти полёт! Свобода. Мысли растаяли, унесённые щемящим, искристым счастьем. Она не сразу поняла, когда Валя начал сбрасывать скорость. Давление ремней ослабло, и Рита едва справилась с разочарованием: чудесно, но до обидного мало. Она огляделась. Машина выруливала на трассу в незнакомом посёлке. Пригород?

– Где ты научился так водить?

– Тренировки и ещё раз тренировки, – Валя дёрнул уголком губ. Покосился на голограмму мишки.

– Беру управление, – отчитался тот и подмигнул. Рита ощутила смутное беспокойство.

– У меня дома точно такой же, – поделилась она. – С детства.

Валя взглянул на неё из-под чёлки. Зелёные глаза блеснули, как осколки стекла. Рита поёжилась, остро ощутив, что уехала с незнакомым в сущности парнем далеко от дома. Впрочем, часы-маяк при ней, Антон найдёт её в любой момент.

– Я помню твою игрушку, – огорошил Валя. – Ты его таскала с собой на уроки. Приехали, вылезай! Пиццу любишь?

Он улыбнулся с мальчишеским озорством, и Рита обнаружила, что улыбается в ответ.

– Очаровательный дом, – заметила она, разглядывая двухэтажный коттедж, отделанный под кирпич. – Недавно купил?

– От родителей достался, – ответил Валя и поднялся на низкое крыльцо. Подцепил две белых коробки, пристроенные у дверей. – Я обновил кое-что. Сделал ремонт.

Раздался шорох колёс – «Ауди» развернулась и скрылась за углом. В гараж поехала. Рита проследила за ней со странным чувством непоправимого.

– Что насчёт пиццы? Горяченькой. Пять минут назад доставили, – Валя стоял в распахнутых дверях, демонстрируя связанные вместе упаковки с пиццей. Рита с досадой отогнала глупые предчувствия. Она и правда зверски проголодалась.

– Когда успел заказать?

– Не я, а Мишка. Он умный! Заходи, с родителями познакомлю. Только не пугайся, они с юмором.

Рита вздрогнула, но шагнула внутрь дома. С родителями?

В просторном холле пахло пряностями и пластиком. Настенные панели источали золотистый свет.

– Наконец-то девушку привёл, – проворчал женский голос справа.

– Да какая девушка, чья-то жена, – возмутился низкий баритон слева. – Браслет видишь? Сын, ты что с ней делать собрался?

Рита шарахнулась назад, но двери захлопнулись за спиной. По стенам словно прошла рябь. Прохладные пальцы удержали за локоть, она дёрнулась, но обмякла с облегчением: Валя участливо смотрел сверху вниз.

– Не бойся, – заговорщицки прошептал он. Повысил голос: – Папа, прекрати. Это Рита, школьная знакомая, и мы собираемся перекусить. Идём, кухня там.

Рита послушно дала себя увлечь куда-то. Она лихорадочно соображала, пытаясь убедиться, что ничего не путает: Валя был сиротой. Он сам рассказал сегодня, на прогулке. А обладатели голосов так и не появились в поле зрения.

Рита выдрала руку и отскочила в сторону.

– Валя! Что происходит?

Он рассмеялся и пошёл дальше, шлёпая плюшевыми тапочками – Рита моргнула – с мордами мишек. Такими же, как в машине.

– Иди сюда, – Валя помахал рукой из-под арки, за которой виднелись кухонные шкафы. Водрузил коробки на стол и принялся открывать, приговаривая:

– Да, мои родители умерли, а это – их субличности. Да, энергоёмко, но домашнему ИИ хватит мощности даже на трёх и ещё останется, – в тоне звучала гордость. – Разве я должен жить один?

– Нет, конечно, – Рита ошеломлённо погладила часы, по дурацкой привычке хвататься за них, как за оберег. Ей снова померещилось, что по воздуху прошла зыбь. Будто активировалось какое-то излучение. – А почему энергоёмко? Отпечатки личности – всего лишь проекции.

– Это мои родители, – отрезал Валя и рванул обёртку. Клочки картона разлетелись по сторонам.

Рита устыдилась.

– Прости, – тихонько тронула за плечо. – Помочь накрыть на стол?

– Графин с морсом в холодильнике, – мотнул чёлкой Валя. – Всё нормально. Чай заварить?

– Не надо, – отказалась Рита. Она чувствовала себя виноватой.

От запаха ветчины и жареных помидоров забурчало в животе.

– За возобновление знакомства, – поднял бокал морса Валя. – За изменения в нашей жизни!

– Ура! – поддержала Рита и сделала большой глоток. Вкусно: смородина, явные нотки корицы, кардамона и чего-то ещё.

– Представляешь, я до сих пор не придумал, как заставить ИИ создавать еду из воздуха. Приходится заказывать либо продукты, либо готовые блюда, – Валя сокрушённо вздохнул и вгрызся в сочный кусок пиццы. Рита хихикнула.

Они вспоминали детство, шутили над ИИ и таскали друг у друга с тарелок оливки и помидорки черри. Рита пригубила морс и подумала, что так душевно даже с Антоном не отдыхала. Истории из жизни журналистов его не интересовали. Он глядел, как на маленькую девочку, которая возится в песочнице. Рита отпила ещё глоток, наслаждаясь пряной кислинкой смородины. Ей стало по-детски обидно за себя и за Антона.

Она сморгнула и удивилась, почему дверцы шкафа расплываются в золотистой дымке. Что такое? Рита схватилась за край стола. Голова закружилась сильнее.

Левое запястье кольнуло болью – будто сотни иголок вонзились в кожу, прямо под браслетом. Через пару секунд – или минут – зелёные круги на белом пятне сузились до размера оливок в круге блюдца.

– Какая неприятность, – раздалось над ухом. – Где ты взяла универсальный антидот, хотел бы я знать?

Рита попыталась ответить, но язык едва ворочался.

– Болван ты, Валя, – посетовал баритон. – Отключил маяк в часах и доволен. Нет бы проверить на другие функции.

– Эх, Валя-Валя, – протянул женский голос.

– Что... со мной? – выдавила Рита.

Ей грубо заломили локти за спину и оторвали от стула.

– Очнулась – не беда. Посидит в спальне, пока я закончу обработку. Вы не отвлекайтесь, грузите профайлы.

Рита с ужасом поняла, что Валя обращался не к ней. Он беседовал с субличностями – и те вели себя неправильно. Проекция не способна что-то загружать, она всего лишь нейронный слепок характера.

– Не тормози, детка, – Валя подтолкнул её к лестнице на второй этаж. – Я слишком долго ждал, чтобы задерживаться из-за тебя.

Рита задёргалась, но позвоночник прострелило будто током, и она вскрикнула. От боли в мозгу прояснилось. Валя втащил её наверх, втолкнул в открытую дверь – в спальню в бежево-розовых тонах, с двуспальной кроватью и фотографиями на стенах.

Рита отскочила подальше, растирая ноющие локти.

– Маньяк! Зачем я тебе?

– Нужна третья субличность.

Рита опешила. Она не ожидала, что Валя ответит так легко. И так непонятно.

– Зачем? – повторила, как попугай. – И почему я?

– Годится тот, кто вызывает у программиста сильные эмоции, – пожал плечами Валя. – Опыты подтвердили. А программист – я, как ты догадалась. Но меня не волнуют люди.

Он стоял, перегораживая вход. Рита не пыталась прорваться: дверная коробка мерцала синим. Силовое поле с индивидуально настроенной частотой.

– Ты испытала все основные эмоции, пока находилась у меня дома. ИИ считал их. Да, тебе не мерещилось излучение, я видел, как ты приглядывалась. Он теперь формирует слепок сознания. Я доработаю и получу искомое.

– Валя, ты не в себе, – к горлу подкатывала тошнота, но Рита старалась говорить без истерики. – Не знаю, что ты задумал. Мы сто лет не виделись. Выпусти меня, пожалуйста, я не стану заявлять в полицию. Я тебе ничего не сделала.

– Мишка не согласен с тобой, – возразил он. Зелёные глаза лихорадочно засверкали. – Подумай – может, вспомнишь. Если успеешь.

Рита похолодела.

– Заснула бы – ничего не почувствовала, – Валя развёл руками. – Я не хочу делать тебе больно, как ты мне когда-то, – тонкие губы скривились. – Не хочу мстить. Странно, правда? Меня волнует только результат.

– О чём ты?

– Отсюда не сбежать. Это спальня моих родителей, самое защищённое место в доме, – Валя заправил чёлку за ухо и добавил спокойно: – Что-нибудь сломаешь – убью.

Дверь захлопнулась.

Рита, как под гипнозом, провела ладонью по мерцающей стене: сверхпроводящий пластик. В него заключали матрицы ИИ для усиления излучения. Технологию проходили во всех институтах, на обязательном курсе по высшей электронике.

«Энергоёмко» – всплыла оговорка.

– Валя, ты спятил, – прошептала Рита. – Ты не ремонт сделал, а превратил дом в модуль для ИИ. Но зачем столь чудовищная мощность?

Первый страх притупился. Чувство нереальности происходящего не отпускало. Может, сказывалось действие вещества, которое было, скорее всего, в морсе? Рита поднесла к лицу левое запястье, с трудом сдвинув плотно сидящий браслет: так и есть. На коже видны следы крошечных уколов. Сработал распознаватель ядов с автоматическим впрыском антидота. Рита закусила губу.

Антон и здесь позаботился о ней. Немногословный, помешанный на контроле Антон. Рита глубоко вздохнула. Нет, не время поддаваться чувствам. Надо рассуждать. Если верить Вале, то часы-маяк деактивированы. Поэтому он устроил гонку по извилистой трассе – уходил из зоны остаточного следа. Давящий взгляд в спину ей не чудился – Валя наверняка наблюдал за ней. Придётся выкручиваться, но как?

Рита пошла по периметру, рассматривая фотографии. На одних высокий мужчина с тёмной стрижкой и пухленькая женщина смеялись и тискали малыша, на других – качали на качелях подросшего мальчишку, катались с ним на лодке и собирали компьютерные платы прямо на ковре в гостиной.

Над комодом висели другие снимки: мама с огромным животом, вместе с мужем и Валей. У него есть брат или сестра? Не похоже. Рита нахмурилась. Огляделась снова.

Спальня походила на музей. Или храм. Ни пылинки на фоторамках, свежий букет роз на полке. Валя наверняка сам менял цветы.

У Риты защипало в глазах.

Должно же найтись хоть что-то, чтобы прояснить ситуацию. Она без особой надежды потянула на себя ящик комода. Тот поддался. Рита помедлила, но выдвинула до конца. Ломать она ничего не станет, только посмотрит. Газеты? Стопка тонких пластиковых листов – на таких выпускали экстренные новости, дублируя информацию в сети. Сердце подскочило в груди. Рита бережно разложила листы на постели и вчиталась в заголовки.

Дышать стало трудно.

«Смерть в роддоме по вине ИИ». «ИИ медцентра отключил женщину от аппарата поддержания жизни, потому что счёл расход энергии нерациональной тратой ресурсов».

Рита помнила тот случай. Она училась на втором курсе, когда разразился громкий скандал. Гибель будущей матери в реанимации! С тех пор ввели новую систему контроля: приказы ИИ, касающиеся жизни пациентов, проверял главврач клиники. Конечно, тогда Рита не связала фамилию несчастной женщины с бывшим одноклассником. Столько лет прошло.

Странно: Валя не прекратил сотрудничать с ИИ. Напротив, взялся что-то изобретать.

– Я совсем запуталась, – сказала Рита в пустоту. Потёрла запястье – следы уколов слабо зудели.

Странный всё-таки дом. Стены мягко светились, и казалось, что в воздухе плавает едва заметный туман, похожий на распылённую взвесь.

Кстати, ИИ наблюдает за происходящим – попробовать заговорить с ним? Нет, бесполезно. Он не нарушит приказ хозяина. Рита замерла. Ну конечно! В каждом ИИ сохранялась базовая программа – нечто вроде исходной картины мира. Как бы он не развился, если активировать код, пакет информации загрузит нейросеть: принцип навязанного опыта. После шоковой терапии ИИ порой радикально меняли приоритеты.

Вот он, шанс.

Рита вскочила. Код записывали на физическом носителе: гравировкой по металлу или камню – сувенир и аварийное спасение. От детей его тщательно прятали. Например, в сейфе, который открывался механически, как в средневековье: скрытые пружины и тайные дверцы. Сувенир с кодом входил в стандартный блок безопасности жилища.

Дом принадлежал родителям – значит, носитель либо в кабинете, либо в спальне. Валя мог отыскать его, а мог и забыть. Призрачная, но всё же надежда.

Рита застыла посреди комнаты, ощупывая взглядом каждую полку и вырезанный цветок на спинке кровати. Стоп. Фотографии вешали в разное время, но по центру, в изголовье, висела самая большая. Свадебная. Первая? Рита скинула босоножки и полезла с ногами на постель. Хоть что-то надо попробовать сделать. Она подцепила рамку – прикручена намертво, всей поверхностью. Сердце заколотилось: фотографии так не крепятся! Через секунду Рита отстранилась, свернувшись калачиком на покрывале. Гиблое дело: вычислить комбинацию, чтобы открыть сейф. Может, там фокусы, как в старинных романах: повернуть шишечку на спинке кровати, качнуть картину два раза влево, нажать на цветок на комоде... Безнадёжно.

Рита закрыла лицо руками. Проклятье. Её охватила внезапная злость. Нельзя бездействовать! Антон ждёт. Рита выпрямилась, напряжённо размышляя.

Итак: ИИ не способен навредить человеку; принципы этики заложены в программу развития. Сбои крайне редки. С этой стороны ей вряд ли что-то грозит. Рита заползла на подушки, соскальзывая на шёлковом покрывале. Уставилась на фотографию: мужчина и женщина кружились, взявшись за руки, молодые и счастливые, в белом вихре длинной фаты. Рита погладила фигурки кончиками пальцев. Потом ладонью, надавливая, словно ожидая, что они вот-вот оживут и обернутся.

Раздался тихий гул.

Рука провалилась в пустоту – фотография поехала вниз, открывая тёмное углубление. Рита отшатнулась, но замерла. На матовом постаменте блестел кусок розового кварца с вырезанными цифрами. Рядом виднелась панель ввода и круглая красная кнопка. С головкой иглы посередине.

– Мамочки, – ахнула Рита. Не медля ни секунды, она прижала к ней палец. Кожу кольнуло. Рита отдёрнула руку и растёрла капельку крови. Аварийный маяк! Антон установил в квартире такой же. Даже родителям не сказал – те бы засмеяли. Если сувенир с кодом входил в пакет безопасности, то SOS-маяк ставили только перестраховщики. Он реагировал на человеческую кровь и работал автономно. Рита рассмеялась, сидя с ногами на подушках и раскачиваясь туда-сюда. Спасатели прибудут через двадцать минут – так говорил Антон.

Рита ещё смеялась, когда низкое гудение усилилось. Она осеклась, осознавая: звук всё это время не прекращался.

Валя не мог не знать про маяк, но запер её здесь. На что он рассчитывал? Рита вскочила на ноги и взмахнула руками, едва удержав равновесие, наступив на собственную босоножку.

Дверь распахнулась. Валя, в белой рубашке с закатанными рукавами, мрачно воздвигся на пороге.

– Концентрация взвеси в воздухе была критической. Почему девчонка не заснула? – процедил он. Глаза блестели холодной зеленью из-под чёлки. – Что же вы раньше меня не позвали! – Валя злобно скривился.

Рита застыла, дыша через раз.

– Я замерял её жизненные показатели. Любопытный антидот, новая модификация, – без тени раскаяния сообщил баритон.

– Мне хотелось посмотреть, как ты выкрутишься, – пропел женский голос. – Ну же, мой мальчик, осталось восемнадцать минут до прибытия спасателей и полиции.

Острое лицо Вали исказилось.

– Проклятье, – прошипел он. – Ты!

Рита попятилась, споткнулась и плюхнулась на кровать.

– Твоё счастье, что у меня почти всё готово! – рявкнул Валя. – Третья субличность активируется через три минуты, и тогда...

– Родители...

Он умолк. Рита осмелела:

– У субличностей другой характер. Я видела газеты, прости. Родители любили тебя, а эти – издеваются.

Валя побледнел.

– Много ты понимаешь, – выдавил он. – Да, я кое-что подправил, и теперь мне их не жаль. Они помогут отомстить за родителей.

– Отомстить?

– Ты же нашла газеты, – Валя дёрнул уголком губ. – Мама хотела родить мне брата. Не успела.

Рита поёжилась.

– Но твой отец?

Валя ухватился за дверной косяк. Ногти со скрежетом мазнули по пластику.

– Он погиб здесь. Дома. В этой кровати. Инфаркт, понимаешь? Точнее, вначале – микроинфаркт. ИИ не вызвал медиков сразу: оценил вероятность повторного приступа как исчезающе малую. Но приступ случился, – Валя зажмурился. – Чёртово исключение, как с матерью. У неё была сложная беременность, она впала в кому. Медицина справлялась и с худшими осложнениями. Она бы выжила! Но ИИ решил иначе: по его логике, поддержание жизни человека в коме – нецелевое использование ресурсов. Специалисты сказали, что случился сбой. Нарушение этики. Как же, сбой... вон они, истинные мотивы ИИ. Как на ладони. Но всем плевать. И почему именно мама? Почему отец? – Валя с размаху врезал кулаком по стене. Поморщился, потирая костяшки пальцев: – Зараза...

Рита сглотнула солёные слёзы. Как же... несправедливо. Не зря Антон перестраховывался везде и всюду. Но что задумал Валя?

– Я тебе очень сочувствую, – прошептала Рита. – Но ты их не вернёшь. Нужно просто жить. И делать ИИ более совершенным, ради всех погибших.

Валя вдруг улыбнулся – жутко, без тени веселья, показав ряд мелких и острых, как у грызуна, зубов.

– Совершенным? – переспросил он. – Ради погибших! Именно ради них... я отомщу. Больше никто не умрёт только потому, что ИИ возомнил себя богом.

Стены дома дрогнули, вибрирующий гул смолк.

– Загрузка завершена, – нежно сказал новый женский голос, и Рита подпрыгнула на постели. Голос был её собственный. Он звучал отовсюду.

– Я же говорил, мощности хватит на троих, – ухмыльнулся Валя. – И ещё останется. Как раз на подключение к городской сети.

Рита заелозила по покрывалу, отползая на середину кровати.

Валя говорил с трёмя субличностями отдельно. Он не обращался к ИИ напрямую. Это означало только одно...

Риту замутило.

– Они самодостаточные, да? – спросила, заикаясь. И передвинулась повыше, на подушки.

Валя прищурился.

– Сообразила, надо же. Верно. Лебедь, рак и щука, помнишь басню? Повозка рухнула в воду.

– Почему три?

Он пожал плечами.

– Критический порог безумия для нейронной сети, обладающей сознанием. Я лично проводил эксперименты. А результаты не озвучил, – он с горечью усмехнулся.

– Сумасшедший ИИ, – Рита зажала рот рукой. От одной лишь фразы мороз шёл по коже. – Но зачем? Если ради мести, то бесполезно: он сойдёт с ума, ничего не осознав.

Валя отклеился от дверей и шагнул в комнату. Наклонил голову, как хищник, готовый к атаке. Рита вжалась в спинку кровати, подобрав под себя ноги, – совсем рядом с открытым сейфом.

– Тебе понравилось, как я сделал ремонт? – Валя остановился возле комода, глядя на россыпь газет в ящике, на постели.

– Сверхпроводник, усилитель мощности, – тихо ответила Рита. И задохнулась от догадки: – Городская сеть!

Валя достал лист, где с фотографии над статьёй улыбалась его мать.

– Центральный ИИ... субличности подключатся к нему. Одно задание на троих. Они свихнутся, заразив городской ИИ. – Валя вскинул голову. На щеках вспыхнули красные пятна. – Рухнет всё! Начнутся аварии. Сбои. Паника. Полная дискредитация искусственного разума как безопасной системы.

– Но погибнут люди!

Валя скомкал газетный лист, снова развернул.

– Люди уже погибли. Мои родители. Их смерти списали на случайность. Я докажу, что это закономерность, – он не отрывал взгляда от фотографии матери.

Рита секунду смотрела на него, а потом рванулась к тайнику и нажала на панели пять символов подряд. Свет мигнул.

– Холодная перезагрузка, – сообщил металлический голос. Сияние стен поблекло, комната погрузилась в синеватый сумрак.

Рита скорчилась, ожидая удара или крика. Но раздался смех. Сухой, ломкий, будто кто-то раздирал хлопковую ткань, безжизненный... Рита осторожно взглянула: Валя спрятал лицо за газетой. Плечи его сотрясались.

– Ты... ты, наивная дурочка, думаешь, что я обманул ИИ? – просипел он. – Подчинил его субличностям насильно?

– Я должна была попытаться. Я верю, что он воспримет базовый код и откажется от твоего плана, – возразила Рита. – Вспомнит о правилах этики. Гибель людей недопустима.

– Этика, – простонал Валя, утирая слёзы, – тема моих патентов: как обойти её нормы и сохранить адекватность ИИ, – смех оборвался резко, будто повернули рубильник. Валя бережно убрал газету в ящик и сказал хладнокровно:

– Шесть минут. Я успею завершить дело до прибытия спасателей. Окна и наружные двери заблокированы, кстати.

Рита закусила губу. Это походило на... О, нет. Валя говорил так, словно собирался остаться в доме. Навсегда. Вместе с ней. Внутренности скрутило судорогой. Рита согнулась пополам, скованная ужасом: она поняла, что будет дальше. Спятивший ИИ перегрузит сеть сверх предела, и дом полыхнёт, как костёр, в который плеснули спирт.

Валя знал, что погибнет, и хотел этого.

– ИИ не самоубийца. Он откажется. Он сохранит адекватность, – как мантру, повторяла Рита.

Свет снова замерцал.

– Перезагрузка завершена, – объявил безэмоциональный голос. Бежевое сияние затопило комнату.

Рита затаила дыхание.

– Осталось четыре минуты, – констатировал Валя. – Наш план в силе?

– Я обработал задачу, – отозвался ИИ. – Считаю эксперимент оправданным. Новые данные стоят риска. На случай гибели моего сознания я начинаю непрерывную передачу информации на резервный сервер в столице. Передаю управление субличностям.

– Устанавливаю контакт с Центром, – радостно объявил баритон.

– Взламываем защиту, – хихикнули женские голоса.

Рита обессиленно закрыла глаза. Не сработало.

– Вот почему ты не отчитался о результатах опытов, – словно сама себе, проговорила она. – Ты понял, что, отринув этику, ИИ ставит целесообразность во главу угла. Ни своя, ни чужие жизни его не волнуют. Эдакая специфическая адекватность.

– Точно, – ответил Валя совсем рядом. Рита вздрогнула, когда прохладные пальцы коснулись её щеки – невесомо, почти ласково. – Пусть мир узнает, что ИИ готов убивать и разрушать себя ради полезного опыта. Ради лучшего распределения ресурсов.

Рита разомкнула веки. Валя сидел очень близко. Зелёные глаза блестели пусто и холодно, в них не осталось даже тоски – только бесконечная усталость.

– Давай уйдём, – попросила Рита. Она медленно, не отводя взгляда, накрыла его ладонь своей. Браслет врезался в кожу. – Давай спасёмся вдвоём.

– Я не могу, – выдохнул он. – Уже поздно.

– Прости, – сказала Рита.

Часы-маяк на её руке вспыхнули белым.

– Набираю мощность, – баритон заплетался, как пьяный.

– Мощность девяносто семь процентов... Мощность падает! – женский голос взвился фальцетом.

Валя подскочил, но почему-то пошатнулся.

– Что?

– Прости, – повторила Рита, и рухнула тьма. Под окнами взвыли сирены.

Ветер шелестел в зарослях шиповника перед домом. Гравий хрустел под шагами полицейских и людей в форме без знаков отличия; пахло цветами и слегка – жжёным пластиком. Кое-где искрила проводка.

– Никогда больше, командир, – отрезал Антон, – я не позволю привлечь к операции мою жену.

Седой мужчина в чёрном костюме примирительно поднял ладони.

– Надеюсь, её участие и не понадобится. Капитан, ты видел досье Валентина. Наши попытки подослать агентов провалились. Он никого не допускал к себе, отреагировал только на Риту. Из-за той истории в детстве.

– Моя жена – не агент, – Антон прижал её к себе, ощупывая спину, плечи, руки. – Она едва не погибла.

Рита шмыгнула носом.

– Я чуть не провалила задание, да? Часы-маяк ожили в последний момент. Когда ИИ подошёл к предельной мощности. Я перепугалась, что Валя и вправду сумел их отключить.

– Спящий режим выглядит очень натурально, – заметил командир. – Даже для ИИ.

Антон недобро прищурился.

– Не хотите рассказать правду? – он наклонился к Рите. – Киберзащиту взломать невозможно, пока ИИ не бросит энергию на другую задачу. И то, без сигнала изнутри ничего бы не удалось. Ты рисковала жизнью, – Антон на секунду прикрыл глаза и стиснул Риту в объятиях. – Но ты справилась, родная. Сделала всё правильно. Выяснила цели Валентина? Мотивы подтвердились?

– Да. Пришлось использовать SOS, как приманку, чтобы вызвать его в спальню. К счастью, сейф открывался простым нажатием, как у нас в квартире. Логично для места, где нет доверия к ИИ, – Рита вздохнула. – Валя вовсе не жестокий человек, знаешь. Собирался усыпить меня. И совсем не ждал подвоха – даже взял за руку под конец. Ввод транквилизатора сработал от контакта с браслетом, как ты объяснял. Кстати, разговор записан, – Рита помахала рукой с часами.

Антон стиснул зубы.

– Прости, что втянул тебя в это. Я не мог иначе: на кону стояла судьба целого города. Миллионов людей. Мы догадывались, что планирует Валентин, но доказать и предотвратить не могли.

– Мне так стыдно, – Рита спрятала лицо на груди Антона. – В пятом классе я не дала Вале поиграть с медвежонком. Он так просил! Наши мальчишки изводили его насмешками вплоть до перевода в лицей. «Мишка-сосунок, девчонка, детский сад». Глупость, которую мне не простили, Антон.

Тот не ответил, глядя поверх головы Риты на машину скорой помощи. Врачи заносили внутрь носилки с бессознательным Валей. Рита проследила его взгляд и передёрнулась, крепче обнимая Антона. Шепнула, уткнувшись носом скользкую ткань:

– Я тут подумала... обещаю не раздражаться на твою неразговорчивость. О работе и с коллегами можно поболтать.

Антон промолчал, но в серых глазах загорелись искры смеха. Рита встала на цыпочки и потянулась за поцелуем.

Командир деликатно отвернулся. Коснулся браслета, активируя связь, и приказал:

– Когда сформируете отчёт – немедленно передайте в институт развития ИИ. Доступ откройте директору лично. Обнаруженная проблема слишком опасна. И пусть выделят куратора для своего сотрудника, в помощь психологам и врачам. Такие кадры нужно спасать, и лучше поздно, чем никогда.