Анна Неделина №3

Кубизм

Работа №1

В тот день утром у меня был сложный разговор о милосердии. Сложный для меня. Для моего собеседника этот разговор, по-видимому, был прост и пресен как дистиллированная вода из медицинской пипетки. Мой собеседник (его имя здесь несущественно, поскольку таких людей много) отнёсся к разговору поверхностно, как к ненужному делу, и огорчил меня набором почерпнутых из чужих книг фраз. Я говорю «из чужих книг» по причине того отсутствующего, даже, в чем-то, механического тона, с которым опровергались мои аргументы. И еще по причине высокомерной складки губ, не покидавшей его лицо во время разговора. С такими губами не говорят собственных мыслей. Своя мысль всегда сложна, в ней слишком много противоречивого опыта и размышлений. Излагая свое, неизбежно уменьшаешь глубину и притупляешь остроту чувств беспомощным словом, испытываешь потрясение от осознания пропасти между тем, что должно быть сказано, и что получилось. Губы, ворота слов, выходящих вереницей, как плывут в тумане над дорогой жёлтые фонари, всегда дрогнут, подойдя к противоречию. Они – мост, соединяющий далёкие берега смыслов, под которым несётся, захлёстывая и раскачивая опоры, бесконечная река невыразимого.

Я говорил о том, что у живущих перед Создателем не может быть вины. Это легко принять, ведь Создатель, сотворив все, не порождал зла. А раз так, то он не заложил отличия добра от зла, равно как не описал правил их различения. Значит, он не станет никого судить. Судить, говорил я, можно только за то, что установлено тобой, по утверждённым тобою правилам. Опираться на мнения сторон невозможно, так как разрешить противоположные мнения – и есть суд. А своих правил о зле у Создателя быть не должно, – тут я повторился о Его непричастности к созданию зла. То же, что мы называем злом, порождено тремя грехами – гордыней, алчностью и унынием, изнанкой гордыни, а это три верные тропинки к вине перед собой и своей жизнью.

Говоря о гордыне, я не без интереса поглядывал на губы моего собеседника. Но они не дрогнули. Печать высокомерия не покинула их и тогда, когда он, на основании моих слов, объявил меня спасителем убийц и развратников. Ведь если они избегут высшего суда, – говорил он, – то уклонившись от ненадёжного человеческого судилища, они не понесут кары и не испытают горечи расплаты за их вину. Я помню, тогда сказал, что вина рождается из греха, и что лучше думать, как устранить причины греха, чем выискивать вину для тех, кто не может совладать с ним. Тогда он второй раз указал мне, что, говоря так, я освобождаю виновных от кары. Что я мог возразить ему? Что, настаивая на вине, он должен отчётливо знать, где лежит зло? И что, говоря о зле, он слишком уверенно указывает на свое хорошее знакомство с ним? Я не стал об этом говорить. Это только ожесточило бы очертания его губ. А кто я такой, чтобы своими словами усиливать непримиримость в мире, где и без меня есть кому сложить костёр под живым существом и поднести спичку?

Вечером того же дня я был приглашён на день рождения, где, под влиянием алкоголя и общего возбуждения, оговорился. Я расскажу про эту оговорку подробнее, она того заслуживает, тем более, что она привела к неожиданным последствиям.

Гостеприимность хозяйки и виновницы торжества превосходила мои возможности: я съел и выпил больше, чем рассчитывал, и гораздо больше, чем это было бы полезно в такое позднее время. Разгоряченный выпитым и размягченный дружественной атмосферой, на вопрос, чем лучше будет согреться после зимней прогулки (а мы собирались выйти освежиться на улицу), я ответил «белый хлеб с сыром, сгущённый чай и чёрное молоко». Моя оговорка вызвала смех, и я поправился: конечно же, чёрный чай и сгущённое молоко. И тут же забыл об этом, углубившись в рассматривание альбомов с репродукциями. Хозяйке, видимо, нравился кубизм – на ее полке стояли Сезанн, Пикассо, Лоран, и даже неизвестный мне альбом русского кубизма с живописью Кончаловского, Фалька и воздушного Анненкова, на странице с Евой которого была непримечательная закладка.

Только позднее я вспомнил внимательный взгляд, брошенный на меня хозяйкой на словах «чёрное молоко», – более внимательный, чем это может вызвать поверхностный интерес к нетрезвому, неожиданно увлёкшемуся искусством гостю. Право же, помнить об этой невинной оговорке никакой необходимости не было, но уже очень скоро она обратилась неожиданными последствиями.

При общем прощании мне было предложено на минуту задержаться в квартире, что я и сделал. Затем, когда гости все ушли, я был приглашён на кухню и усажен на стул за маленьким столиком. На этот покрытый клеёнчатой скатертью стол хозяйка выставила высокую бутылку зелёного стекла, открыла ее и разлила маслянистую тёмную жидкость по рюмкам. «Попробуйте», – сказала хозяйка. Я никогда еще не встречал напитка такого цвета и такой консистенции и потому поинтересовался, что это. Напиток был гуще портвейна или хереса, при покачивании рюмки неуловимо напоминал крепко выдержанный портер, а цвет его был не похож ни на что мне знакомое. «Это чёрное молоко!» – засмеялась хозяйка. Я вспомнил свою оговорку и удивился тому, что ее не только запомнили, но и пошутили в ответ. Мы пожелали друг другу здравствовать, и отпили.

«Это ключ, он один для всех, но подходит не всем,» – сказала хозяйка, когда я перекатывал во рту напиток, описать вкус которого я, пожалуй, не возьмусь. Там были и горечь, и сладость, и ожидание, и насыщение, и много другого, состарившего меня на годы. Я показался себе старше, как если бы нежному еще телу дали вымоченный в пряностях опыт Экклезиаста, но оставили память о вчерашних шалостях. «Ключ от чего?» – спросил я. «От дома,» – ответила хозяйка. Ее ответ взволновал меня. Я не спрашивал ключей, я уже научен бояться открывающихся тайн, мне они не к чему. Даже те тайны, что живут во мне, уже слишком велики для меня. Видя моё колебание, хозяйка молчала и только испытующе глядела мне в глаза. И тогда что-то внутри толкнуло меня в сердце, я отхлебнул еще и заговорил о реальности.

Я сказал, что в сознании нет объектов, которых не было бы перед этим в ощущениях. Но как быть со снами, опыт которых опрокидывает реальность бодрствования? Возможно, сон – неконтролируемые вспышки пережитого опыта, иногда объединённые в последовательность. Собранные в цепочку ощущения, или переживания – реальность, пусть даже во сне. Дело даже не в самих ощущениях, а в их комбинациях. Сами по себе ощущения это кирпичики, из которых все составлено. Перестановка ощущений порождает и сон, и вообще все, что угодно. Зачем я сказал все это? Возможно, в то мгновение мне показалось, что возможен другой мир, где возможно избежать обид и обвинений, где доступно счастье без ценника на нем.

Хозяйка внимательно слушала, кивала, а потом спросила, какова же моя реальность? Я заплакал в душе, потому что чувствую себя всюду только гостем, всегда в уголке комнаты, всегда на хлипком стульчике за шатким столом. Но вслух я сказал, что реальность трудноуловима. Она всегда ускользает. Момент времени, наскоро слепленная конурка ощущений, одобренная телом, всегда так неуловим. Вспомни, что чувствовал секунду назад – и в пальцах только клочки, тут же истлевающие под напором нового мгновения. Я говорил это, воображая себя независимым от сказанного, а хозяйка кивала. Потом она рассказала о вещах, слишком странных, чтобы в них поверить.

Реальность создаётся желанием, сказала она. Мир бесконечен, но он один для всех, как для слонов, так и для муравьев. Даже гигантские солнца живут в одном с нами мире. Его бесконечность содержит неограниченное число реальностей. Наша реальность, тут она замолчала, а потом повторила с нажимом: наша реальность осталась прежней, как и эпохи назад. Нас не изгоняли из рая, наша мать всегда оставалась там. Она создаёт детей, отражая лунный свет своей кожей, она кормит их своим чёрным молоком. Ее дети наследуют рай, стоит только пожелать. Как будто что-то очень знакомое и опасное коснулось края моего сознания, но тут же улетучилось. В ее голосе не было ни настойчивости, ни угрозы. Мне хотелось верить ей.

Со словами о неизменности, она проводила меня до двери. Если я почувствую потребность, сказала она напоследок, я могу заказать чёрное молоко через Интернет. Там оно продаётся как р-продукт. Выйдя в морозную ночь, я видел луну в ауре мерцающего света, видел огни города, видел редких в такой час прохожих. Я думал, что значит "р" в названии "р-продукт"? Революционный? Рекреационный? Родной? Я никак не мог поверить в рассказанное мне, а возможности найти этому хоть какое-то подтверждение я не видел. В голове назревали вопросы и ответы пока неизвестного мне содержания.

Мне хотелось пройтись, и я блуждал извилистой тропой древоточца, изгрызая и превращая в труху свое сомнение, подпитываемое воспоминаниями о словах хозяйки. Каменный глаз ночи щурился на меня, наблюдая за моими терзаниями, весь смысл которых заключался в попытке уклониться от отчётливости сказанного, что только делало моё положение все более болезненным. Всегда так – откажись от простоты, и сложность выжрет внутренности.

Возможно, я слишком долго находился на холоде и потому заболел. Придя домой, через несколько часов почувствовал жар. У меня мелькнула подлая мысль об отравлении, но я пристыдил сам себя – слишком многие видели, что я остался, да и хозяйка не походила на зловещего отравителя. Я плохо помню дальнейшее. Мне кажется, я открывал браузер и искал там р-продукт. Через два часа пришли двое, мужчина и женщина, я не знаю, кто открыл им дверь. Они были в спецовках, как у коммунальных служб, но на спинах у них красовались нарисованные кубы. Я корпел над такими на школьных уроках черчения. На одной грани куба было написано «сук», на другой грани стояло «ин». Я вспомнил, что на ком-то видел майку с кубом и математически записанным «сук в третьей степени». А еще у кого-то был пристегнут к лацкану значок в виде кубика. В голове стали быстро возникать виденные мною в разных местах изображения и упоминания куба, на которые я раньше не обращал внимания. Кофейня «Чёрный куб», литературное объединение «Куб друзей». База отдыха «Чистый кубометр». И, как и раньше, осознание всей сложности пришло позднее, а в тот момент я еще не понимал, к чему это.

Двое, вошедшие без ключа и принесшие мне р-продукт, оставили мне пластмассовое синенькое ведёрко с жёлтой крышкой. У меня было такое в детстве. Сказали, когда придёт пора сдавать, мне нужно будет связаться с ними. Потом, мне кажется, я был не один. Она казалась мне отражением кого-то другого и я недоверчиво трогал рукой ее лунное тело. Под утро я увидел массивные ворота, очень далеко, их верхний край скрывался в облаках. Дойдя, я понимал, что это двери. И я останавливался в растерянности – не был уверен, что мне позволено войти. Двери открывались, выпуская на меня нескочаемые караваны неизвестных мне мерцающих существ, похожих на светящиеся изнутри шары сладкой ваты. Я читал по ним историю земли. Я вспоминаю вид на город сверху. Вероятно, я видел это в бреду. Еще я припоминаю себя в обстоятельствах, которые я затрудняюсь назвать иначе как странными и о которых лучше умолчать. Мне казалось, прошли годы.

Потом я стал осознавать себя, вышел на работу. Оказалось, меня не было там всего день. На вопрос о причине прогула я сослался на внезапное сильное недомогание, что было правдой. Вернувшись в привычное окружение, я понял, что мои интересы сместились. Мне открылись странные вещи, я изменился. Я не могу сказать, что мой новый образ жизни одобряем в обществе, но я не чувствую вины. И я не причиняю зла. Просто мир приобрёл другие точки равновесия. А значит, сместились акценты власти и подчинения. Я сдаю р-продукт. Многократно исполненный мною процесс заполнения ведёрка еще некоторое время назад я посчитал бы сколь интригующим, столь и отвратительным, но он функционален. Во мне и таких как я течет чёрное молоко нашей матери, мы ее дети и ее отражения.

По прошествии времени я надеюсь, что милосердие нашего Создателя действительно беспредельно. Мир, созданный им, гармоничен и прост, если благосклонность небес даст понять суть нашего существования. Все, не избегающее правил, не имеет греха. Я не должен быть судим за то, что создан таким. В конце концов, наша мать не ела того яблока – ни гордыни, ни алчности у нас нет. Впрочем, именно поэтому мы так уязвимы среди людей. 

Итоги:
Оценки и результаты будут доступны после завершения конкурса
Другие работы:
+5
18:05
426
20:15
+1
Это какое-то колдовство, а не рассказ )
Слог просто заворожил. Настолько, что и сюжет стал почти неважен. Хотя и сюжет мне нравится, немного напоминает Пелевина.
Но какой вкусный язык!
Мне хотелось пройтись, и я блуждал извилистой тропой древоточца, изгрызая и превращая в труху свое сомнение, подпитываемое воспоминаниями о словах хозяйки.

Я наслаждаюсь )
12:49
+1
Очень необычная работа.
Начать хотя бы с повествования. Множество губ, которым уделено такое внимание; сложный разговор о Создателе и вине, о зле и добре.
День рождения, где есть странная оговорка. Не могу не вспомнить свой забавный опыт, когда сказал «Бурокольчик и Колотино»… Вот бы они действительно существовали.
Люди в спецосках с надписью «Сукин» — это вообще прекрасная деталь. А ведёрко-то, ведёрко! Даже сложно представить себе сбор р-продукта, когда в качестве донора выступает мужчина о_О. Но, наверняка, это очень волнующий процесс.
Сложно сказать, но возможно (только возможно!) метафорически описан приём какого-то психотропного препарата. Помнится, тоже случайно в даркнете наткнулся на возможность приобрести разные интересные вещества. Но р-продукта среди них не было.

Нельзя не отметить замечательный и лёгкий слог. Канцеляризмы все на своих местах и смотрятся органично. Повторы – тоже прекрасны, как всегда. Спотыканий не вызывают, и читается работа очень легко.

Ставлю заслуженный «плюс».
15:44 (отредактировано)
+1
Плюсы:
Очень понятные объяснения, не вызывают вопросов. Сильная философия.
Я говорил о том, что у живущих перед Создателем не может быть вины. Это легко принять, ведь Создатель, сотворив все, не порождал зла. А раз так, то он не заложил отличия добра от зла, равно как не описал правил их различения. Значит, он не станет никого судить.

Годная мысль
Минусы:
Начало очень хорошее, но развитие рассказа мне не понравилось. Какой-то р-продукт, чёрное молоко, не понятно, для чего оно? Какой смысл несёт рассказ? В общем, несмотря на плюсы, рассказ мною не понят. Также обилие огроменных редложений отторгает.
И есть ошибки:
Не понравилось повторение словосочетания «неожиданное последствия». Глаз спотыкается.
Она казалась мне отражением кого-то другого и я недоверчиво трогал рукой ее лунное тело".

У сложного предложения пропущена запятая.
Я говорю «из чужих книг» по причине того отсутствующего, даже, в чем-то, механического тона, с которым опровергались мои аргументы. 

" в чем-то" выделять не нужно
Вечером того же дня я был приглашён на день рождения, где, под влиянием алкоголя и общего возбуждения, оговорился. 

«Под влиянием алкоголя и общего убеждения» не придаточное. Запятыми не надо обособлять.
 Мы пожелали друг другу здравствовать, и отпили.

Одна грамматическая основа, без запятой.
Перестановка ощущений порождает и сон, и вообще все, что угодн

Не думаю, что нужна запятая перед «и вообще». Ведь перестановка порождает что? Ответ: сон и вообще все.
Вывод: перенести мысли о мире в более крытой рассказ. Здесь они теряются. Рассказ плох
Всем спасибо за комментарии! Желающих высказаться приглашаю сюда на страницу рассказа.
Загрузка...
@ndron-©

Достойные внимания