Бездушный следопыт

2019 г., пригород

Огни «скорой» устало мигали в темноте. Для этой бригады был последний на сегодня вызов: легковая машина лежала в кювете кверху дном. Место аварии оставалось неприметным, словно в слепой зоне, – ни полиции, ни напуганных свидетелей или жертв, ни проезжающих мимо автомобилей. Даже фонарей тут не было.

На заснеженном поле рядом с покорёженным авто лежало тело. Молодой фельдшер Игорь осматривал его, подсвечивая себе фонариком. На станции скорой помощи о молодом фельдшере ходили неприятные слухи: почти всегда больные или пострадавшие, будучи живы на момент вызова, после приезда Игоря таинственно умирали, за что его прозвали «черным вороном». К тому же, он часто выбирал ночные смены и предпочитал работать один, водителя «скорой» тоже не подпускал к себе близко. Тем не менее, Игорь обладал магическим притяжением и обаянием, благодаря которым держался на своей должности, несмотря на подозрения коллег.

Напарник остался ждать его в машине на трассе. А фельдшер склонился над телом, сделал маленький прокол у сердца пострадавшего и…

- Игорь Иваныч, вы скоро? – его отвлек водитель «скорой». – У меня смена заканчивается, дома беспокоятся!

- Я всё, - заверил водителя Игорь, недовольно подымаясь и накрывая тело простыней: свое дело он не доделал.

- Извините, если поторопил! – добавил напарник.

- Ничего. Я просто задумался, - ответил Игорь, садясь в машину. Он потер руки, будто от холода. На самом деле изменения температуры воздуха на нем никак не отражались.

Полноватый мужчина в годах, водитель, заботливо прибавил печку.

- Лучше бы ты поменьше торчал на морозе, Игорь Иваныч. Это сейчас кровь молодая, горячая, а потом тебе тяжко придётся.

Игорь, не слушая, осмотрел своё пальто на предмет лишних пятен.

- Отвези меня домой, будь добр. А я пока бумаги заполню.

- Конечно, - вздохнул напарник.

Буквы расплывались перед глазами Игоря, задрожали руки, и фельдшер оставил заполнение документов на потом. Он едва додержался до дома, чтобы не выдать себя перед водителем: к концу поездки у Игоря тряслись и руки, и ноги, а его зрачки, он точно знал, начали белеть… Напарник ничего не заметил и доставил его домой.

***

Игорь чувствовал, как подступает агония, перед глазами темнело, и бросился в гостиную, спотыкаясь на ровном месте. Отдаленно он слышал, как звонит его мобильник. Сейчас Игорь сфокусировался только на одном – добраться до спасительной инъекции. На столике лежал шприц с серебристой жидкостью. Его фельдшер и вколол себе в грудь, распахнув на себе одежду. Легкие наполнились воздухом, в сознании разъяснилось – тело пришло в норму. Чуть не погибнув, Игорь в изнеможении распластался на полу. Он улыбался, думая, какой же он лопух.

Сто тридцать семь лет назад Игорь (тогда - Федор) решил, что двадцать два – идеальный возраст, чтобы дальше не стареть и начать всё сначала. Полагая, что обретает бессмертие, он легко отдал свою душу незнакомцу, но оказалось, без нее долго тоже не прожить. И вот уже новый знакомый признался, что тяжелые болезни им нестрашны, старение также отсрочится, а Смерть не сможет найти их и призвать, но телам необходима подпитка. В этом была злая ирония: бездушным, почти потусторонним существам, требовалась подпитка душами смертных. Оставлять при этом носителя живым (и таким же бездушным) или нет – выбор каждого. Впоследствии Игорь изобрел омолаживающую их тела сыворотку, с частицей души, и способ эти частицы сохранять, чтобы не добывать каждый раз заново. Он слышал, что у старшей элиты Бездушных был для молодости природный источник - озеро, но сам не видел.

Правда, только со «свежей» душой можно было ненадолго вернуть главное – чувства и эмоции, помимо агрессии и гнева, а также вкус жизни. Поэтому полностью отказываться от «подпитки», при наличии сыворотки, Игорь не хотел.

Не желая вставать, он достал из кармана куртки телефон и машинально нажал на «дозвон» последнему звонившему.

«Игорек, ты?», - спрашивал мужской голос.

«Вроде я… А ты кто?», - устало протянул Игорь.

«Крамер, помнишь?».

Он сейчас не помнил никого.

«Говори, Крамер».

«Помощь нужна. Моя дочь подружилась с мальчиком, а она плохо ладит с людьми, и мы с Галей обрадовались ее другу, но…».

У Игоря повторно загудела голова, и он перебил болтовню, не выдержал:

«Дальше, Крамер».

«Да. В общем, единственный друг нашей малышки оказался сыном Никиты Маслова. Его папаша нас с женой сразу невзлюбил, но это ладно – у богатых свои причуды, мы с Галей и не в обиде, - выслушивая всё это, Игорь тяжело вздохнул. – Но очень уж неприятный он, этот Никита Георгиевич. Мутный. Не улыбается, слова лишнего не скажет, сына своего не обнимает. Илюшка к нему жмется, а тот и глазом не ведет. Глядит по-волчьи, а сам тихий – мне не по себе, он как будто нет-нет, а застрелит кого-нибудь. Его имя тебе незнакомо? Он не из ваших?».

«Нет», - ответил Игорь равнодушно. Он вспомнил Крамера, сельского интеллигента и агронома. Они с женой случайно узнали о том, кто он, Игорь. Он приехал к ним как фельдшер и чуть не умертвил Крамера, чтобы забрать его душу, но пожалел любящих супругов и не стал. А потом еще и рассказал о себе. Теперь Крамеры строили из себя следопытов, в каждом встречном видя Бездушного, и порой звонили Игорю, их недо-убийце, желая удостовериться в этом.

«Ты уверен? Можешь проверить?».

Он понимал это переживание, поскольку многие Бездушные срывались в массовые «похищения» и попросту убийства. Но те из них, кто прожил долго, блюли осторожность и не впадали в безумие.

«Крамер, мы обсуждали с тобой это. Я медик, творец, автомеханик – кто угодно, но не сыщик. У нас нет базы, и Бездушного не отличишь внешне, кроме совсем уж отмороженных. Среди нас редко бывают публичные люди. Этот твой, как его…».

«Маслов».

«Он вроде известен в городе?».

Игорь слышал о Масловых, но лично не сталкивался.

«Да, он финансист из кондитерской фабрики. Его брат – владелец».

«А-а, так это у них там что-то произошло недавно? Я завтра иду туда с журналисткой, помогаю с материалом».

«Ого, не знал, что ты еще и журналист!».

«Нет, я обаяшка – для этого меня и берут. Ладно, Крамер, я все равно буду там, так что попробую узнать про Никиту вашего. Досье есть?».

«Мы будем очень признательны, Игорёк! Досье – разумеется. Вышлю тебе на мейл».

Игорь с облегчением скинул звонок и открыл на мобильнике свою почту. Скачав досье, он, наконец, задремал. Даже роботу требуется перезарядка, а уж человеку, пусть и Бездушному, тем более.

Глава 2

Стройный молодой мужчина в элегантной одежде, чуть сутулый, уверенной походкой шел по коридору административного корпуса фабрики. У него было красивое лицо, и он носил чуть затемненные очки. Все, кто встречались ему по пути, прятали глаза и тихо здоровались. Он ни кого не глядел вовсе, а целенаправленно продвигался к кабинету с табличкой на двери «Директор: Лев Маслов».

- О-о, сам Никита Георгиевич к нам пожаловал, - протянул Лев, вытирая о брюки жирные от курицы руки. Он обедал за рабочим столом и складывал косточки прямо на столешницу. У Никиты перекосило лицо от такого.

- Ты будто не директор, а алкаш из подворотни, - сказал он.

На директора Лев совсем не походил: в простецкой рубахе, спортивных штанах. Он был старше Никиты на семь лет, а по виду на все пятнадцать. Только дорогой коньяк на столе выдавал его статус.

- И прекрати поганить мой стол, - добавил Никита.

- Тебя здесь не бывает, - возразил Лев, лениво сгребая объедки и мусор в ведро.

Никита уселся в кресло рядом, собираясь, но так и не рискнув занять место Льва.

- Где мое домино?

- В ящике.

- Давай.

- Ты сюда играться пришел?

В ответ Никита забрал свое домино и принялся выкладывать из него композицию на столе для посетителей.

- А ты? Что там рабочие, еще бастуют?

- Один цех полностью, другие – частично.

- Уволить половину. Оставить зачинщиков, старожилов, баб и многодетных отцов. Кто продолжит возмущаться – набрать на их места новых.

- Я не могу уволить еще половину после сокращения э-э-э, - с трудом подсчитал Лев, - двадцати процентов.

- Тогда замени эти пятьдесят на новых. Старшой, не запаривай меня, ты их распустил, тебе и маяться.

- Это ты учил меня, как базар вести с ними!

- Я не учил тебя бухать с рабочим быдлом, - рассудил Никита, расставляя домино. – Я вообще пришел отчеты проверить.

- Да тебе побоку фабрика, ее люди, а ведь это наше семейное дело, которое начал папа, - напомнил Лев с укором. – Где наши зарубежные инвесторы, которых ты обещал?

- Я обещал и провел переговоры, пусть и безуспешно, но сделал хоть что-то, Лёва, в отличие от тебя! Фабрика нерентабельна уже лет девять, на ладан дышит, и я не виноват, что ты ни черта не смыслишь в ее руководстве! – выпустил пар Никита.

Лев поутих.

Когда Никита не получил фабрику от отца в наследство, то был обижен: ведь он с детства таскался за папкой на работу и «учился быть директором», позже и в самом деле вникая в детали управления производством. Он и на финансиста учился ради отца и его детища. Но затем, когда фабрика под руководством Льва, стала загибаться, не жалел, что не хозяин ей. И всё равно именно ему приходилось искать выходы из застоя, и порой им удавалось поработать «в плюс», но недолго. Никита и сам не знал, почему до сих пор возится с фабрикой и… с братом. Может, потому что обещал умирающему отцу не бросать Лёву?

- Тащи отчетность и разберись с персоналом. А я намечу новый план, как нам не загнуться окончательно, - сказал Никита.

- Я это… перегнул. Зайдешь к нам вечером? Инга зовет.

- Нет, я за сыном еду.

- Он опять гостит у евреев? Не боишься?

- Кого? Их?

- Что взрастят из Илюхи жениха для своей дочери.

- Хуже, чем то, кого из него вылепила наша маман, уже не станет. Илье нравится эта девочка, пусть пока гуляет. Малой, чтобы женихаться.

- Ну не бреши, в племенах двенадцать лет – уже мужик. А мне было…

Никита жестом остановил брата.

- Мне твои похабные истории уже вот где, - он показал на горло. – Инге привет, моего сына не обсуждаем. Дай мне бухгалтерию и иди, погуляй.

- Понял. Только ко мне пресса придет, в этот кабинет.

- Тогда заверни мне всё с собой. И я поехал.

***

Времени у Игоря было бесконечно, и чтобы чем-то себя занять, кроме медслужбы, он подрабатывал внештатным корреспондентом. Сегодня его попросили провести интервью вместе с молодым редактором Сашей Семеновой.

Они с Сашей приятельствовали, ему нравилась эта стеснительная, умная барышня, и потому он не говорил ей правду о себе. Люди не были в восторге, когда случалось признаваться им, также редко, кто соглашался стать Бездушным. Если бы и он был умнее в свое время, то не отдал бы душу. Тем более зная, что придется отнимать их у других. Убивать… Хотя впервые забрав чужую душу и убив, он ничего не почувствовал. Но еще не позабыл о морали, заложенной его родителями.

Чем Игорь и мог принести пользу, так это своим подвешенным языком. Когда ситуация того требовала, и он был при «свежей душе», то очаровывал любого быстро. Они поднимались с худенькой, милой Сашей к кабинету директора фабрики. Она вдохновленно болтала о том, как важно защищать животных, и что хотела бы открыть свой приют. Игорь к этой теме был равнодушен (совсем) и только кивал – слушать ее было приятно. Зато когда они вошли, девушка тут же смолкла.

Лев Георгиевич сразу поразил их – внешним видом «главаря гопников». А потом и соответствующей речью. Они с Сашей пришли написать хвалебную статью о фабрике и найти что-то в оправдание сокращению штата из-за вспыхнувшего бунта. Но директор и двух понятных слов связать не мог, смешивая в речи термины, маты и жаргон, а дело далеко не продвинулось.

- А ваш брат, Никита Георгиевич, сейчас не здесь? – предпринял Игорь попытку решить хотя бы то, что пообещал.

- Свалил братец-кролик, - усмехнулся Лев, подмигивая при этом Саше. Семенова стушевалась.

- А он совладелец? Помогает вам в решении проблемы?

Лев выругался.

- Ни… он не делает. Строит из себя главного. А на ком все держится? На мне, естессно. Если бы не я, фабрики бы не было. Решает он. С его решениями мы выживаем на гроши.

Игорь понял, что директор еще и нетрезв, а значит, информатор с него никакой. Они с Сашей уже поднялись к выходу.

- Только вы это… не пишите такого про Никитку. Обидится – всем плохо будет.

- Будет всё, как договаривались, - заверил его Игорь. – А с вас – оплата по итогу.

- За нами не поржавеет! – Лев отсалютовал им пустым бокалом.

Игорь с Сашей поскорее закрыли дверь.

- Ужас, и как писать теперь? – посетовала она.

- Возьми вчерашний репортаж о них с ТВ и напиши всё то же самое только в положительном смысле.

- Это как?

- Потом объясню, если не получится. Но уверен, ты разберешься. Слушай, подержи, я на минутку, - Игорь отдал ей дипломат и заскочил в туалетную комнату рядом с ними.

А вернулся, и Саша уже читала досье на Никиту.

- Извини, листочек упал, и я зацепилась взглядом, - сказала она, отдавая бумаги и дипломат. Игорь кивнул.

- Что-нибудь интересное нашла?

- Да, знаешь, я недавно делала материал о двух пропавших людях – женщине-биологе и депутате. Я тебе о них рассказывала. Увидела запись о жене Никиты и вспомнила.

- Так, а что было о тех двоих, напомни?

- Они оба были на одной презентации книги «Ключ к счастью», после которой у женщины прошла неделя, у депутата – десять дней, и оба уехали в неизвестном направлении. Знакомы они при этом не были. После женщины остался дневник с подробным описанием почти каждого дня, где она упомянула о видении белого клоуна. А депутат рассказывал жене о сне с участием белого клоуна. В твоих записях о Никите не указано, что случилось с его женой, стоит «пропала без вести», а в скобках «последний раз видели на презентации книги «Ключ к счастью»». Вот я и задумалась о сходстве.

- Она пропала в две тысячи восьмом.

- Да, я помню, потому-то и интересное совпадение с презентацией книги.

- Возможно, вышло продолжение.

- Вполне. Только про жену Никиты говорят, что она покончила с собой. А откуда вторая версия? Ты где-то нашел?

- Мне это дали. Знакомый из полиции. Я просил немного информации для интервью. Видимо, они перепутали братьев, - выкрутился Игорь. – Раз так, может, поищешь инфу про эту женщину? Что писали про нее в год пропажи? А я помогу с интервью со Львом.

- Хорошо.

Саша ушла в редакцию, а Игорь поехал на дачу к Крамерам – картинка вырисовывалась занятная. Он не знал о книгах, но тоже слышал о жене Никиты Маслова, которая покончила с собой через год после рождения сына.

После прочтения досье, где был указан и домашний адрес Никиты, сегодня Игорь вспомнил, что мужская часть Масловых в городе была известна давно. Их фабрика раньше была основным местом работы для большинства жителей этого пригорода. После смены политического строя она потеряла былую прибыль, и фигуры теперь уже двух братьев отошли в тень. Хотя о Никите порой появлялись новости в прессе, в основном, как о депутате. Их с Игорем роднило то, что и Маслова-младшего за глаза порой называли «черной вороной», «бандитом» и «убийцей». Но где была правда? Что если он на самом деле стал Бездушным, убил и спрятал тело жены? Сыну Масловых грозит опасность, а детей Игорь в обиду не давал.

Глава 3.

Игорь приехал на дачу Крамеров, а там, в ограде, – холеный Маслов и его «Бентли» у ворот. Он сразу признал его: высокая худая фигура, непроницаемый взгляд даже через очки, дорогая одежда. Молодой, но такой уставший и жёсткий, будто проживший две жизни, как минимум, – неудивительно, что его приняли за Бездушного. Таких равнодушных еще поискать. Рядом с ним по-простому держались супруги Крамеры, которым было за сорок лет.

При появлении Игоря Никита Маслов дернулся, сунул руку в карман пальто. Крамеры не растерялись, представили его сыном.

- У вас есть взрослый сын? – недоверчиво уточнил Никита.

- Мы вам рассказывали, - заверил его Павел Крамер.

Суетливость Маслова сменилась безразличием. Из дачного домика показались дети двенадцати лет – Ира Крамер и Илья Маслов. Оба скромные, щуплые, гармонирующие друг с другом. Про таких говорят «тепличные». Они были похожи на брата и сестру, причем оба не напоминали своих настоящих родителей.

- Давай же, Илья, поехали, - холодным тоном сказал сыну Маслов.

Илья крепко обнял Иру, затем ее маму. Подошел и к папе девочки, но Никита Маслов грубо взял его за плечо и заставил отойти от Крамеров.

- Пап, можно я на выходных с Ирой на речку схожу? – робко спросил Илья, почти промямлил.

- Вы с тетей Леной идете в зоопарк, - бросил ему Никита. Он снял очки, чтобы протереть. И на секунду один глаз показался Игорю побелевшим: неужели?..

- Но пап.

- Ты и так проводишь здесь слишком много времени, - недовольно проговорил Маслов, понизив тон и косо поглядывая на Крамеров. – Надо бы тебя на охоту взять, сбить дурной пример.

Мальчик чуть не заплакал. Они с отцом дошли до калитки и вышли, не прощаясь.

- Ирочка, иди, покушай, пока мы с дядей говорим, - Галя Крамер спешно проводила дочку в дом.

- Ну как? – нетерпеливо поинтересовался Павел. – Ты тоже его заподозрил, правда?

- Немного, - не стал признаваться Игорь, хотя был впечатлен. – Я готов последить за ним, но как?

- Мы дадим тебе машину! – с энтузиазмом воскликнул Павел, показывая на свой участок, где была припаркована «Нива».

- Во-первых, ненавижу авто, вожу так себе. А во-вторых, серьезно? На этом я погонюсь за его «Бентли»?

- Не волнуйся насчет этого, гнаться не нужно. Мы поставили себе приложение и включили у него на айфоне геолокацию, благодаря чему его можно отследить, - охотно поделился Павел.

- Как вам это удалось? – поразился Игорь.

- Он у нас как-то обедал, а за своим айфоном особо не следил, - усмехнулась Галя.

- Да вы настоящие шпионы, - такого Игорь не ожидал. Агроном и библиотекарь – не самые простые профессии! – А если серьезно, чего вы именно хотите?

- А как еще доказать, кто он?

- Проверить его на наличие души.

- Во, отлично, - одобрили супруги.

- А дальше? Что вы сделаете?

- Мы ну… как бы…

Растерянность Крамеров Игорю не нравилась. Он вдруг почувствовал солидарность к возможному сородичу.

- Вы боитесь, что он заберет ваши души или просто самого факта?

- Не обижайся, но ведь ты чуть меня не убил, - сказал Павел. – Без души плохо, конечно, но хотя бы жив. А как мы узнаем, что захочет сделать Маслов?

- Давно ваши дети дружат?

- С октября, как Ирочка на секцию пошла… - ответила Галя.

- То есть пару месяцев. За это время Маслов бы уже давно всё сделал, если б захотел, - прикинул Игорь. – Ладно, понял, неизвестность вас пугает. Если он из моей касты, я с ним поговорю. Поставлю в известность старейшин. Но они ничего не сделают. Наша главная задача – не светиться, и больше ничего. Я – скорее исключение из правил, стараюсь не лишать душ насильно и делаю это с умирающими.

- Мы догадывались, - сказала, волнуясь, Галя. – Но ведь ты поможешь нам, если выяснится, что он не такой порядочный? Мы переживаем за Ирочку, как бы Масловы ей не навредили. Не хочется запрещать их дружбу с Илюшей, он мальчик хороший. Дал же Бог ему такого папашу.

Перед Игорем теперь стояли не самоучки-шпионы, а обычные родители, тревожащиеся за ребенка. Ему не было знакомо это чувство, он вообще почти ничего не ощутил, однако видел их умоляющие о помощи глаза и не мог отказать.

- Как вы узнали, что стало с матерью Ильи?

- Мой брат из полиции прислал, - поделилась Галя. – Официальная версия гласит о пропаже девушки. Есть и протоколы опроса свидетелей из Дома культуры, где проходила презентация.

- Мы были уверены, что Марина покончила с собой, - добавил Павел, - так об этом говорили все в нашем городе. Помню этот случай, как сейчас.

- Я слышал о Масловых, но о Никите упоминается в прессе лишь в последние годы.

- О Марине заговорили не из-за Никиты, а потому что она была невесткой Георгия Маслова, - уточнил Павел. – Георгий был уважаемым человеком, многих горожан пристроил на работу на фабрике. И хотя он умер в две тысячи втором, а Марина – в две тысячи восьмом, об их родстве сразу вспомнили. Место Георгия занял его старший сын, так что Масловы были на слуху. Марина родила Илью и через год пропала, а ее муж Никита преспокойно уехал жить в Штаты. Конечно, засудачили после такого – народ выдвигал две версии.

- Когда Никита вернулся на родину и стал помогать брату с фабрикой, подался в депутаты, о нем стали писать, - добавила Галя. – Журналисты не забыли о Марине и иногда припоминали ему, тем более он так и не женился снова. Видимо, чтобы не получать обвинения в убийстве жены, Никита стал говорить о ее самоубийстве. Так, слух закрепился. Но, как видишь, она на самом деле пропала. Уехала и домой не вернулась.

- Вот, почему его называют «черным вороном».

- Люди многое о нем говорят, - зашептал Павел. – Не только в связи с женой. Мы бы не стали почем зря подозревать его.

- Всё, теперь я понял. Ладно, Крамеры, мне осталось лишь проверить главное. А это недолго. До встречи.

Игорь вызвал такси и уехал. Перед этим Павел отдал ему свой телефон, на котором работало приложение «слежки». Игорь посмотрел: объект дома. Даже будучи Бездушным, он не хотел вламываться в чужие дома, поэтому отложил дело на завтра. Тем более что уже темнело, и нападать на спящего – дурной тон.

***

Никита вернулся домой поздно, в свою большую квартиру-студию. Сына он отправил к своей матери. На пороге его встретил Пёс породы гамильтонстеваре. Он почесал собаке за ушком. В его квартире мебели было по минимуму: компактный раскладной диван, пара кухонных стульев и стол, да комод. Хороший современный ремонт, голые полы, и ощущение пустоты, одиночества сквозило отовсюду.

Пес вилял хвостиком, радостно принимаясь за насыпанный Никитой корм. Сам хозяин питомца устало сел на стул. Он так и не снял пальто и теребил рукава, на которых остались застарелые алые пятна. Поглядел в окно, за которым стояла темень. Пес весело похрустел, после еды подошел и положил голову хозяину на колено. Никита с легкой, настоящей улыбкой погладил собаку.

Достал из кармана айфон, больше половины функций из которого он не понимал. Бездумно посмотрел на экран. Набрал номер своего водителя-помощника Егора.

«Не поздно звоню?».

«Нет, шеф, что вы».

Никита уважал людей, которые с ним не спорили – с братом ему работалось труднее.

«Я повышу тебе оклад за нагрузки. Спасибо за пса».

«Не за что, шеф, у вас отличный питомец, послушный».

«Знаю. Егор, надо найти нового курьера, взамен пропавшего, ну, ты знаешь».

Те, кто не единожды воровал у него, вскоре исчезали – Никита был бескомпромиссен.

«С утра займусь, шеф».

«И… мне кажется, за мной следят», - Никита потер уставшие глаза, сняв очки. Пошарил рукой под столом: пистолет закреплен, на месте.

«К вам приехать?».

«Нет… Это ощущение меня часто преследует. Наверное, стоит усилить охрану. Завтра, как обычно, присматривай за собакой и еще отвези Илью в школу. А вечером жду тебя у отеля».

«Вас отвезти туда?».

«Я сам. Лучше тебе и забрать Илью, отправь его к маме. Если за мной и правда следят, мальчик должен быть в безопасности».

«Да, шеф».

«И помни, любые твои проблемы, вопросы, непонятки – решаемы. Для тебя нет ничего, что нельзя со мной обсудить. В том числе, если ты вдруг уйдешь».

«Я предан вам, Никита Георгиевич».

«Надеюсь, что так. Доброй ночи, Егор».

Никита все же стянул пальто, небрежно бросил на пол, стащил туфли – Пес ему помог. Погасил свет, раздвинул диван и, никак не застилая, улегся и завернулся в плед. Пес устроился в ногах.

Глава 4.

Игорю позвонила Саша. Он уже отправил ей сделанное интервью и даже забыл, что просил ее о помощи, а между тем, звонок Семеновой пришелся кстати.

«Я не нашла больших подробностей о Марине Масловой, но все трое – два недавних пропавших, плюс она, скрылись из города в срочном порядке. То есть сходили на презентацию, а потом исчезли через неделю-три».

«У нее не было белого клоуна?».

«Об этом сведений нет. У них у всех были планы, дела, и тут вдруг всё бросили и сели в маршрутку. Марина и вовсе недавно родила, оставила младенца со случайно зашедшей к ней подругой и пропала. Я нашла ту книгу, кстати».

«И о чем там?».

«Сказка о трех волшебных мирах: Снежной, Солнечной долинах и Долине теней. Обычная история для детей – эльфы, гномы. Дочитаю и скажу больше».

Игоря вмиг понял, о чем речь, и дело было не в книге. Он знал об этих мирах…

«Не нужно. Спасибо, Саш, не трать больше времени».

«Мы с тобой могли бы изучить больше и даже сходить с этим к Никите Георгиевичу. Тебе ведь было интересно».

«Да, и я понял, что это чушь. Ну, послушали про книжку. Депутат и женщина сбежали друг с другом, а Марина Маслова просто захотела отдохнуть от младенца, да и муженек у нее не подарок. Несчастные случаи, видимо, не более того».

«Хм, возможно».

«Сто процентов. Саш, свидимся».

Они попрощались, а Игорь призадумался. Если Марина видела белого клоуна и пошла за ним, то она в одной из этих трех Долин, то есть, в призрачном мире. И там она жива… Фигурально. А еще это значит, что Никита – не Бездушный или искусно притворяется.

Бездушные знали об этих мирах, потому что свою силу они получили как раз оттуда. Первый Бездушный был случайно создан колдуном из призрачного мира. Испугавшись своего творения, он избавился от него в земном мире. Так было положено начало новой касты, которой был заказан путь «на родину». Элитные старейшины, однако, до сих пор подпитывались не душами, а озером на границе земного и призрачного миров.

Каждый Бездушный был предупрежден, что в призрачный мир, в две из трех Долин, можно проникнуть и, при определенных усилиях, выйти оттуда лишь людям с душами (живым). В Долину теней же души попадали исключительно после смерти своих носителей. Как бы ни был велик соблазн подпитаться душой из Долины теней, любому здравомыслящему Бездушному было ясно, что такой «поход» станет последним.

Что и зачем вело туда людей, Игорь не мог представить. Но теперь он понял, что, во-первых, кто-то их заманивает; во-вторых, то же случилось с Мариной Масловой. И если у Никиты нет врагов из призрачного мира, что маловероятно, то он – явно не Бездушный. Одну из загадок Игорю решать было лень. А насчет Никиты все же оставался лишь шаг, чтобы это прояснить, и он не отступил.

Игорь отслеживал Маслова почти весь день. Тот перемещался от дома до фабрики, затем в кафе, банк. И вот, Никита оказался вечером у отеля – неплохой вариант для того, чтобы подкараулить его одного. Игорь доехал туда на такси.

***

Никита стоял на заднем дворе отеля в ожидании Егора, он сообщил, что нашел нового курьера. Однако помощник задерживался из-за пробок.

Маслов занимался в отеле тем, что устраивал покерные мини-турниры для богачей. На них играли и высокие чины из полиции, и из налоговой службы, и из столичной администрации. И порой они требовали себе развлечений… без посыльного тут не обойтись. Это дело приносило Маслову неплохие такие деньги, часть из которых он тратил на поддержание фабрики на плаву, а то и на покрытие ее долгов. Лев иногда помогал ему с турнирами, но сам был азартным и вмешивался в игру, а в порыве эмоций мог нарваться на драку с уважаемыми гостями, поэтому его участие было по-минимуму.

К затылку Никиты вдруг приставили нечто холодное – он был уверен, что пистолет. У него в пальто был свой, но, конечно, до него не дотянуться. До чего нелепо: теперь, когда он был подготовлен, все равно оказывался в роли жертвы.

- Не шевелись.

- Хочешь денег? – предположил Никита.

- Есть вещи, от которых не откупиться, с**а.

- И какие же? – он не боялся умереть. А вот азарт от игры со смертью присутствовал. – Ты из фабричных, должников по кредиту или кто-то еще?

- Ты что же, еще и банкир?

- Так, понемногу. Ничего не могу поделать с тем, что люди несут мне деньги.

- До чего же ты отвратителен. Ты убил моего брата, ублюдок, и гореть тебе в Аду.

- Ну так сделай, что задумал, а не тычь мне в голову своим пугалом, - Никита устал от всего этого: от болтовни вместо поступка, от невыполненных обещаний, от чужих обид и мук совести, моральных дилемм. За свои страхи и нерешительность он был научен горьким опытом и шрамами на теле, потому точно знал, если за что и взялся – не медли, доводи до конца. Вот один такой «смельчак» захотел выстрелить в Никиту и выстрелил. Промахнулся. А другой на заре девяностых оказался более метким – и папы не стало.

Никиту треснули рукояткой: похоже, нападающий из нерешительных.

- Я развернусь, и мы поговорим, - предложил он.

- Стоять на месте!

Никита вздохнул.

- Ладно, о ком хоть речь?

- Он работал на тебя курьером, урод, - Маслов чуть вздрогнул, вспоминая. - Парень хотел накопить денег на вуз! А ты приехал к нему прямо в гараж и выстрелил в лицо! Думал, никто не узнает, никто не вступится?

- Да, думал, так как он говорил, что без родных, - это единственное, что удивило Никиту.

- Думал? – злоумышленник стушевался. – А как же твоя совесть? Душа? Ты псих, что ли, захотел и убил?

- Души нет, парень. Убил я за дело, и совесть моя спокойна. И ты убей меня за дело.

Никита выжидал. Он поставил напавшего в тупик и сам был готов к любому исходу. Наконец, Маслов уловил, что рука злоумышленника задрожала, пригнулся и с силой пнул его по ногам. Выстрел грянул ввысь. Пользуясь тем, кто противник ошеломлен, Никита развернулся и ударил его в живот, выхватил пистолет. И нацелил уже на нападающего. А что, братья были похожи, подумалось ему.

Но внезапно кто-то налетел на Никиту сзади. Маслов выстрелил парню перед собой в колено и упал. Чьи-то пальцы сняли с него очки, без которых один глаз у него почти не видел. Кулаком его нокаутировали…

***

Игорь отнес окровавленного парня ко входу в отель и, постаравшись не попадаться на глаза, торопливо вернулся к Маслову. Он прервал эту жуткую разборку, когда понял, что Никита не проиграет. Он ничего к нему не испытывал, но было бы облегчением застать его уже бездыханным. Но молодого человека, лишившего пистолета, вдруг стало жаль, и Игорь остановил Маслова.

Он склонился над Никитой, расстегнул пальто, которое было в алых пятнах, и рубашку, и сделал маленький прокол на груди. О да, он нашел ее, душу Маслова. Игорь знал, что люди считают, что душа у убийц черная, но это не так – она у всех одинаковая. Вот и у Никиты она переливалась серебристым. Он подавил в себе желание забрать ее – не для себя, так для других: Бездушный из него выйдет отвратный, а убивать было как-то неудобно.

Проверил зрачки Маслова: на одном глазу было небольшое бельмо, и это – не признак Бездушного.

- Эдак тебя угораздило, - прошептал Игорь.

Он уже собрался уходить, как Маслов схватил его за руку. Игорь дернулся, но Никита оказался сильнее, чем он думал.

- Тебе чё надо, извращенец? – пострадавший сощурился.

- Я, между прочим, фельдшер, - нашелся Игорь. – Проверяю, как вы.

Он даже помог Никите надеть очки.

- Извините, - сказал Маслов, отпустив его. – А что вы не в форме?

- Я постоялец, случайно услышал выстрел и пришел помочь. Вижу, у вас все в порядке.

- Да, похоже, - слабо кивнул Маслов.

Тут к ним приблизился мужчина.

- Егор? – Никита узнал его.

Игорь не стал задерживаться, а ретировался, потому что скоро Маслов признал бы и его. На этом миссия фельдшера-следопыта была окончена.

Эпилог

Позднее Игорь отчитался перед Крамерами, что Маслов не Бездушный. Правда, это не делало его лучше… Он посчитал, что, наконец, больше не встретит этого неприятного типа.

Однако через несколько дней ему позвонила Саша.

«Представляешь, у Никиты Маслова сын пропал».

«Похитили?».

«Возможно... Никита Георгиевич сам всю прессу обходит, чтобы о сыне правду написать и найти поскорее».

«Ага, и что там?».

«Ребенок оставил записку и рисунки. Маслов оставил нам копии. На рисунках – белый клоун, снежный лес, эльфы. И там, среди снегов, женщина… В записке сказано: «Ухожу к маме. Люблю тебя, пап». Маслов не указал на то, что сын нарисовал маму, но похоже на то. Еще он добавил, отдавая записку, «совсем, как она». Вот это загадка, да?».

Игорь не помнил, чтобы Саша прежде говорила с такой эмоциональностью. Он и сам заинтриговался.

«Наверное, Маслов имел в виду, что и его жена оставляла ему записку, например, прощальную. Это бы объяснило, откуда взялась версия о том, что она покончила с собой. Но ребенка в таком подозревать трудно».

«Мальчик такой милый на фото…Неужели этот клоун – маньяк? Полиция и наш главред так считают. А я, хоть и глупо, но не отрицаю связи с книгой и того, что пропавшие поверили в реальность описанного в ней мира и ушли туда. Совсем чокнулась», - усмехнулась Саша.

Игорь был уверен на сто процентов, что она права. Он вспомнил о чудодейственном омолаживающем озере между мирами, в существование которого верили далеко не все Бездушные. А ведь доступ к нему мог избавить их от добывания душ. Оно же наверняка создано для них! Просто кто-то не желает делиться. Вопрос в другом: как его найти? Выслушивая Сашу, он осознавал, что должен признаться. Она подобралась так близко и заслуживала знать правду. А иначе… сойдет с ума по-настоящему? Игорь бывал в психлечебницах и видел, как страдают душевнобольные. Глядя на них, он радовался за себя, что не испытает ничего подобного. Сашу ему было жаль. А с другой стороны, она могла помочь ему отыскать озеро. Среди Бездушных таких друзей у него не было.

«Саш, нам предстоит долгий разговор. Мы вместе доберемся до истины в этом деле, но сначала тебе придется мне поверить. И я докажу, что ты не безумна. Готова?», - Игорь не мог гарантировать, что именно его правда не сведет ее с ума, но он считал, что Саша умеет видеть больше, чем обычный человек.

«Ох… Хорошо», - она дала согласие.

Игорь улыбнулся, глядя в окно на переливающиеся огоньки гирлянды над магазином: кажется, он снова чувствует вкус жизни.