Стаггер
Я – изгой c момента рождения. Если разгадают, кто я, то уничтожат, как особь опасную для общества.
С тех пор, как начала себя осознавать, каждую ночь задавала себе вопрос:
– Почему я не такая как все? Зачем мне даны эти способности? Как жить в обществе, где день за днем, уничтожают таких же, как я? Что возможно сделать мне для того, чтобы это прекратилось?
Никто из друзей и знакомых, не знает о моей тайне.
Мама говорит – это опасно, если разоблачат, меня могут изъять для опытов. Я тихо веду себя в школе, каждый день может стать последним. Вчера всех учеников согнали в зал для конференций.
Директор школы огласил результаты учебы, и в конце речи, громко сообщил:
– В результате неусыпного контроля за «Стаггерами», выявлен еще один элемент, который подло скрывался за нашими спинами.
К парню из параллельного потока подошли двое в форме цензоров и вывели из зала.
Наступила гробовая тишина.
Завуч захлопала в ладоши и закричала:
– Браво, господин директор!
Все сидели, как обычно молча и низко опустив головы. Меня затошнило, я стараясь себя ничем не выдать, спокойно вышла из зала. Подошла, и наблюдала в окно, как парня усаживают в машину с цензорами. Дошла до кабинки туалета, заперлась, ноги перестали держать меня, упала на пол и зарыдала. Я устала всю жизнь бояться. Мои худшие кошмары начинают сбываться.
Позже, мы сидели с Дэном на панорамной крыше высотки, свесив ноги за перила ограждения, день был солнечный и я щурясь, подставила лицо солнцу.
Мы обсуждали сегодняшний арест и атмосферу в школе. Затем Дэн пересказывал мне сюжет старой книги про отсутствие эмоций, которую чудом нашел в школьной библиотеке, но неожиданно замолк, когда я посмотрела на него.
– Лили! У тебя глаза разного цвета.
Я ошарашенно обдумывала откуда он узнал о моей особенности.
– Кто сказал тебе?
– Я вижу… – он осекся.
– Когда ты начал видеть?
Он молчал. Попытался встать, но я схватила его за руку.
– Не уходи от ответа! Когда?
– Вчера, Лили, на уроке химии, увидел, что пишу заголовок пастой яркого цвета. Сначала я видел только его. Дома нашел справочник и соотнес название цвета и сам цвет. Красный цвет. Но сейчас увидел, что твои глаза других цветов. Не знаю каких.
– Один зеленый, другой карий. Я давно определила по справочнику цвета.
– Неужели ты тоже видишь?
– Причем давно.
– Знаешь, Лили, я боюсь. Это неожиданно и этого не должно было случиться. Цензоры говорят, что мир черно-серый и я верил этому. Еще самое странное, что сегодня, ощутил новое чувство. Я проснулся утром и почувствовал странное, мне стало так легко, тепло, хорошо. Не знаю, как еще описать это состояние.
– Это была «Радость», Дэн. Самое лучшее чувство в мире. Оно приходит и на душе становится тепло и уютно. А если твое зрение будет проясняться и дальше, то ты увидишь насколько мир разноцветный. И радость будет приходить все чаще к тебе. Теперь ты тоже "Стаггер". Но нам нужно молчать об этом. Ты же знаешь куда их уводят.
– Хоть кто-то вернулся оттуда?
– Мама работает рядом с камерами, где их держат, и вынуждена наблюдать, как их пускают на опыты. Все что она мне рассказывает – страшно.
– Как мне теперь выжить?
– Но я же живу значит и ты сможешь! Я поговорю с мамой, она придумает вариант для тебя тоже. Осталось всего два месяца до окончания школы. Ты уже думал куда дальше?
– Если честно, пока все планы рухнули.
– И у меня нет плана. Я очень боюсь.
Он близко придвинулся ко мне, обнял и прошептал:
– А знаешь, я всегда оказывается, ощущал чувство близкое к радости, глядя на тебя, Лили. А сейчас стал ощущать рядом с тобой еще одно чувство, будто я хочу обнять весь этот мир, и радость переполняет меня, оттого, что ты рядом. И ты, Лили, самое прекрасное существо на этой планете! И мне хочется петь! Он поднялся и закричал:
– Лили самая красивая и прекрасная девушка на этой планете! Я хочу быть с ней всегда!
– Неужели ты испытываешь сейчас чувство «Влюбленность»?
Он поднял меня и закружил. Мы смеялись, пели и танцевали. Выдохлись и легли, глядя в небо.
– Видишь цвет неба? Он голубой.
– Так красиво! А ты оказывается, с красными волосами.
– Этот оттенок называется рыжий.
Он приподнялся на локтях и заглянул мне в глаза:
– Лили сейчас скажу! Потом могу не решиться – наверное это называется «влюблен». И если это так, то я влюблен в тебя с начальной школы, потому что я не могу представить и дня без тебя. И сегодня все необычно – радость, разноцветный мир и моя рыжеволосая Лили с глазами разного цвета!
– Я тоже влюблена в тебя давно, просто не признавалась. Но сегодня говорю тебе – не смогу без тебя жить.
Мы обнялись и сидели, молча, глядя на город. Я положила голову ему на плечо и спросила:
– Дэн, тебе страшно?
– Если честно, очень. Думаю меня скоро найдут. Вопрос в том, почему тебя до сих пор не обнаружили?
– Я ежедневно на препаратах, они блокируют все рецепторы, которые воспринимают волны, и блокируют ощущения. Мама подберет тебе такие.
– Знай, я всегда буду скучать и думать о тебе, чтобы дальше не случилось.
– Перестань думать о плохом! Я всегда думаю о тебе! Верю, что мы справимся. Завтра принесу на крышу справочник по цвету и ты определишь все цвета. И еще мы пойдем на поле смотреть радугу! Она необычайно красивая! Ты сам увидишь и поймешь!
Как только зашла в дом, раздался звонок от матери Дэна, она рыдая сообщила, что за ним только что пришли люди в форме цензоров, и увели его.
Мама так и осталась сидеть с пищащим на сбросе звонка телефоном в руке.
– Ты должна сказать мне, что случилось, Лили!
– Он… – я нарисовала пальцем в воздухе тайный знак который у нас с мамой обозначал "вижу цвета".
Мама прижав руку ко рту, присела на стул и заплакала.
Я села и написала ей просьбу. Даже в своих домах мы не были уверены, не подслушивают ли нас цензоры.
– Помоги! Спаси Дэна!
Мама написала в ответ:
– Ты же знаешь, что это система.
– Любую систему можно обмануть. Помоги.
– Когда ты узнала, что он видит? Ты должна была сказать мне.
– Только что. И ничто не предвещало. Кажется будто в школе есть тот, кто ощущает нас, он и сдает органам надзора. Сегодня днем в школе увели парня из параллельного класса.
– В последнее время я не успеваю отслеживать «Стаггеров», их стало много. Я не успеваю всем помочь. Лили! Раньше я успевала, через наш канал, найти новых и посадить на нужные дозы препаратов. Но сейчас, у цензоров есть еще один канал, я не могу вычислить, кто это. Не делай глупостей. Без препарата тебя сразу найдут, поэтому ты должна быть осторожна и не забывать вводить его.
– Мне нужно забрать у них Дэна!
– К сожалению, не знаю как – если камеры обнаружат меня с ним, то меня переведут в доноры для органов.
– Я не отдам им Дэна!
Не выдержала и перестала писать. Мне стало нечем дышать от переизбытка эмоций. Я выбежала из нашего "Умного дома" на серую улицу, мама побежала за мной.
– Как вы могли подчиниться таким моральным уродам? Вы же взрослые и умные люди? Как могли доверить им власть? Откуда такая жестокость?
Мама охватила голову руками и присела на тротуар.
– Ты права. Они забирали наши свободы постепенно, шаг за шагом. Сначала мы пропустили принятие закона об отсутствии личных прав и свобод каждого гражданина, затем закон об отсутствии частной собственности, потом объявили, что нет больше ничего личного, все общественное, даже тело человека больше не принадлежит ему. Самым последним и самым страшным стал закон об «Стаггерах», он объявил их вне закона. Статус «Стаггера» дает переводить человека в статус «Тело без сознания» и проводить с ним любые манипуляции. Мы так виновны перед вами, сдались без боя и оставили вам кровавый, страшный мир.
Давно еще в детстве, когда я поняла, что отличаюсь от остальных, спросила маму, почему мне нельзя открыто видеть цвет и радоваться. Почему наш мир такой тусклый и унылый?
– У вас есть способность видеть не только цвета, но и заглядывать в глубину процессов жизни. Вы не довольствуетесь простыми объяснениями, вам нужно проверить и все понять самим, сделать свои выводы. Бунтари. Цензоры боятся вас, вы огромная сила, способная переломить ход истории, поэтому им проще вас уничтожать, чем дожидаться, когда вы соберетесь в критическую массу. Они опасаются и изживают «Стаггеров» из общества. Но знаешь, Цветочек? Таких, как ты все больше, я думаю химическое вещество в новых поколениях детей, постепенно выводится из организма и когда-нибудь именно вы будете нормой. Мир станет прежним. Таким же как до войны в 2077. И еще, им же просто очень нужны доноры для органов, а когда забирают «Стаггера», родственники вынуждены молчать, иначе их тоже отправят в институт исследований, а пути назад оттуда нет. Я так люблю твоего отца Дага, ты видела его всего лишь один раз. Помнишь его?
– Нет. – я покачала головой.
– Он тоже "Стаггер" и был вынужден бежать на другую планету, он ждет нас там. Когда-нибудь, я надеюсь, мы улетим на нее. У меня есть план.
– А сейчас?
– Сейчас нужно затаится, ждать и не выдать свою способность.
– Почему мы до сих пор здесь? Ты же видишь, что происходит вокруг?
– Лили, не все можно осуществить за месяц, и год, иногда нужны десятилетия, чтобы план сработал.
Прошло уже много времени с того разговора, сегодня я хотела знать больше.
– План! Когда твой мифический план сработает, мама! Нет больше времени! Он иссякло! Не будет Дэна и я исчезну!
– В ближайшие дни, Лили! Я работаю над этим!
– Ты врешь! Просто меня успокаиваешь! Нет у тебя плана!
Я убежала в дом.
– Добро пожаловать домой, Лили! – раздался, как обычно, голос из встроенной панели. Робот-домработница привезла мне тапочки.
– Отстаньте от меня, долбанные гаджеты! – заорала я и побежала к себе в комнату.
Села рисовать план по спасению Дэна.
Я прекрасно знала, как устроено здание научно-исследовательского института, где работала мама, и где сейчас, надеялась, держали Дэна. Мне нужен запас уколов, чтобы мы с Дэном беспрепятственно покинули город. Бежать? А мама? А его родители? Их схватят после нашего побега? Но я не могу сидеть и ничего не делать, пока Дэн там.
Пока я обдумывала план спасения, стала ощущать странные толчки. Мама говорила, раньше природных катастроф было намного меньше, но из-за глобального потепления климата за последние тридцать лет интенсивность аномальных погодных явлений только растет. Только не это! Только не землетрясение!
Шкаф начал трястись и упал. Я выбежала к маме. Она схватила меня за руку и мы выскочили из дома. В руках у нее было два бластера. Я увидела на линии горизонта вихрь. Мама кричала:
– О нет! Только не смерч! По прогнозу должно было быть землетрясение завтра! Я не все подготовила!
Мы бежали прямо в институт исследований. Я примерно поняла ход мыслей мамы. В суматохе можно успеть спасти пленников. Это крепкое, прочное здание, рядом ангары со звездолетами. Лучшее решение для того, чтобы укрыться и разработать дальнейший план.
Она сунула мне в руки бластер и крикнула бить на поражение. Мы летели, как вихрь. Штормовой ветер усиливал наш бег, иногда мы падали, я ощущала сильные толчки.
Возле входа в центр исследований творилась паника, подъезжали огромные грузовые машины, громко объявлялась эвакуация. Мы обежали здание по периметру и залезли в него через подвальное окно. Центр трясло, осыпался потолок.
– Стреляй, Лили, ты можешь!
Бежали по пустым коридорам, пробрались на второй этаж, на пульте охраны никого не было, все было закрыто. Мама выбила замки лучом из бластера, нашлись электронные ключи. И мы побежали, в надежде, что пленники живы, что в панике никому нет дела до них. Так и есть! Камеры закрыты, в них люди. Открывали и всем сообщали о смерче с землетрясением, кричали выйти в коридор и не паниковать.
– Мы пришли спасти вас! Мы не цензоры! – кричали мы и бежали к следующей камере.
Многие пленники были с повязками на глазах. В одной из камер был, слава всему живому, Дэн с такой же повязкой.
Обежали все, что смогли. Здание затрясло сильнее.
– Лили! Скоро может рухнуть! Нужно торопиться!
Мама выстроила всех и приказала спускаться держась за руки, она шла первой, я замыкала с Дэном. Пока мы спускались по лестнице к подвалу, толчки стали еще сильнее. Все побежали быстрее. Как только мама захлопнула подвальный люк за нами, раздался страшный шум, будто здание рухнуло.
– Я правильно поняла? У нас только один путь?
– Да. Только через подвальное окно. Но сейчас там бушует. Нужно переждать. Я нашла ангар со старыми звездолетами примерно в пятистах метрах от здания. Будет чище, ураган стихнет и я разведаю сбежала ли охрана оттуда.
– А сейчас нужно всем лечь, может начать рушиться подвал! – громко закричала мама всем.
Мы легли на бетонный пол.
Аккуратно попыталась снять повязку с глаз Дэна.
– Лили, я почему-то ничего не вижу. – сказал Дэн.
Они ослепили его! Сердце на миг перестало биться от постигшего меня осознания, затем наполнилось жгучей злобой и покрылось коркой льда. Я будто летела в глубокую, бездонную пропасть, меня трясло. Обняла его и поклялась себе, найти тех, кто приказал сделать это с ним.
Нашим с Дэном телам не нужно зрение, мы всегда непроизвольно притягиваемся. Он потянулся ко мне, переплели пальцы и близко-близко легли друг к другу. Шептала:
– Пожалуйста, только не отпускай меня!
– Я всегда буду рядом. – сказал он, целуя меня. – Там, в центре, боялся, что больше никогда не буду с тобой.
Дэн самый прекрасный для меня человек. Он закрыл глаза, длинные ресницы в полутьме, отбрасывали тень на его щеки. Начала плакать совсем не вовремя, воспаленные веки мешали смотреть. Вспомнила, как он выглядел на крыше, когда признавался в любви. Счастливый и свободный.
Сейчас, глядя на Дэна, поняла для себя – дороги к прежней жизни нет. Я готова ко всему, даже к смерти.
Но теперь я – глаза Дэна. И нужно быть вдвойне осторожнее, чтобы выжить. Подползла к маме.
– Лили, успокаивай людей, разведаю что там. Я быстро.
Мама уползла наружу через подвальное окно. Я молила небо, о ее возвращении.
Через час, который показался мне вечностью, мама вернулась. Живая! И с добрыми вестями! Ангар с рабочим звездолетом. Надо добраться до него. Люди шли поддерживая друг друга.
Из соседнего ангара вышли люди в военной форме. Мама закричала, что нужно всем лечь. Мы упали.
– Лили! Стреляй!
Я впервые в жизни, не считая тренировочных занятий, начала бить на поражение. Они бежали нам навстречу. Я уже не справлялась с таким количеством бойцов. Мама что-то бросила им под ноги, раздался взрыв и все заволокло дымом.
Когда дым развеялся, я увидела что мама бьет лучами из бластера в оставшихся.
– Лили! Бегите вон в тот ангар! Собери людей! Я приду.
С огромным трудом, я снова собрала в живую цепь всех и мы двинулись. Я была начеку, боялась что снова выйдут из укрытия военные или сразу откроют огонь. Но все обошлось. Мама добежала до нас. И мы загрузились в выбранный звездолет.
Я волновалась, что вес корабля не выдержит нас всех, но мама успокоила, что она семнадцать лет готовилась к этому дню, все просчитано. И мы совершили этот побег! Моя мама завела его, взлетели! Она умеет водить звездолеты! Направление – планета Даг.
– Почему планета и имя отца одинаковые?
– Потому, что он открыл ее, исследовал и понял, что она пригодна для жизни. Тебе еще многое предстоит узнать о нем. Он у тебя настоящий герой.
– Герой - это ты, мама! Настоящий боец!
– Не факт, Лили, возможно, как раз пришло нужное время, чтобы план сработал? – и она улыбнулась впервые за многие годы.
– Прости, что сомневалась в тебе и кричала сегодня…
– Я и сама уже в себе сомневалась...
Посмотрела вокруг, на Дэна, на спасенных «Стаггеров» и дала себе обещание:
Я Лили Бланд, «Стаггер» и изгой, но этот мир и планета – мой дом, обещаю себе, что сделаю все, чтобы мы смогли открыто вернуться домой.
Ох, Лили, это грустная история.
Нет, вообще-то рассказ слабоват. Непонятно, какая польза для правительства в том, что все дальтоники. Идея с препаратами и волнами очень сырая. Много диалогов, в которых герои все проговаривают. То есть прямо ВООБЩЕ ВСЕ. А в конце девочка, которая только что капризничала и хлопала дверьми как тинейджер, начинает палить из бластера по людям.
Но что-то в этом есть, рука сама потянулась к плюсу. Не знаю, может это цензоры меня заставили.
Я прям переживал, удастся ли маме завести звездолёт! И как они все вылезли через подвальное окно… А когда Лили и Дэн легли близко-близко — ох, это было так романтично!
И вообще, автор, не обращайте внимания на всякие ехидства! Всё будет хорошо, я узнавал!
Я подумала, что они уже вернулись домой, выгнали всех плохих цензоров и поставили вместо них хороших.
* шепотом
— Неважно, главное мы на их стороне! Мне мои органы дороги, как память! Они поизносившиеся, но прям как родные!
Конечно.
Кроме шуток, рассказ легко читается. Конфликт героини с мамой интересно подан.