Хозяин Топи
Ждана бежала от леса по тропинке к околице. Быстрее-быстрее, пока красная нитка облаков на горизонте совсем не погасла. Пробираться сквозь болота к деревне в сумерках было хуже всего. Справа – дягиль и осока, слева – ряска и трясина. Ступишь не туда, считай, пропал.
В одной руке лукошко, полное брусники, во второй – подол юбки расшитой, чтобы бежать было проворнее. Сейчас добежит до избы, там уже печь растоплена. Сварит Ждана из пахучей брусники самый вкусный кисель. А завтра в гости обещался Богдан быть. Вот она его киселем и попотчует.
Шаг, и нога в лапотке утонула по самую щиколотку. Ждана ойкнула, схватилась за осоку, чтобы снова не оступиться, и потихоньку вытащила ногу. Сердце стучало быстро-быстро.
– Ну что ты, глупое,– Ждана приложила ладонь к груди, перевела дух. – Испугалось?
Вернулась на крепкую тропинку, и только сейчас заметила, как жжёт пальцы. Глядь, а от осоки линии тонкие красные остались. Жестокая мурава ошибки не прощает.
– Куда спешишь, девица?
Ждана разве что не подпрыгнула от неожиданности. Упокоенное сердечко снова забилось в испуге. Обернулась медленно и аккуратно. В лапте и так неприятно хлюпало, не хватало еще раз оступиться.
Позади стоял мужчина. Длинный, что жердь, Ждана ему, пожалуй, по плечо. Лоб высокий, чистый, волосы темные в длинную косу заплетены, как у девицы. На посох опирается, но не старец. Чуть старше Богдана будет. Одежды чудные: халат расписной с широкими рукавами, под ним виднеется белая рубаха.
Откуда взялся? Ждана когда из лесу шла, не было за ней никого. А на болоте далеко видно, от самого леса до околицы – не спрятаться. И в деревне его не видела никогда.
– До дома, – Ждана покрепче свой лубок сжала, посмотрела прямо, смело.
– А далеко твой дом? – голос у незнакомца мягкий, баюкающий. А в груди глубоко перекатывался. Будто кот большой, вот-вот замурчит.
– Тут, рядышком, – Ждана махнула рукой куда-то в сторону деревни. – А ты не заблудился часом?
Незнакомец склонился вперед. Глаза его оказались близко-близко, Ждана так и обмерла. Потому как глазищи у чужака были цвета янтаря на солнце, а зрачки – узкие щелочки. Точно как у кота… или у змеюки.
– А ты знаешь кто я, Ждана? – Сердце так и ухнуло куда-то к мокрой пятке. Знала, как не знать. О Хозяине топи местные старожилы часто бают. Что детей крадёт, что скотину морит, что девок красивых к себе в болото забирает, да только косточки сахарные выплевывает. Ждана пока маленькая была, верила. А взрослой стала и в сказки верить перестала. Ходят по болотам неаккуратно, тонут по дурости собственной, а потом придумывают.
Раньше не верила.
– Знаю, – Ждана храбрилась как могла. Сказки сказками, а вдруг сейчас и правда в болото утянет? Но Хозяин неожиданно рассмеялся и выпрямился.
– Другой мужик в штаны делает, как меня видит, а ты ничего, даже дёру не дала, – Хозяин улыбнулся, демонстрируя мелкие острые зубы. – Красивая, храбрая. Приходи ко мне ещё, Ждана.
– Зачем? – ладони вспотели так, что вот-вот лукошко выронят.
– Киселя твоего брусничного хочу.
– А если не приду? – вскинулась Ждана, сама не ждавшая такой от себя храбрости. Но тут же пожалела. Потому как глаза янтарные вспыхнули, красивое лицо скривилось, делаясь жутким в своей злобе.
– Я тогда гостем незваным буду. Сестрице своей привет теплый передавай, – Ждана так и обмерла. Даринка была младшей и любимой её сестрой. И за неё она была готова и в болота, и в костер. Голос мужской вновь стал спокойным и ласковым. – Иди аккуратно.
Ждана развернулась и припустила пуще прежнего.
***
Богдан сидел за столом и угощался теплым киселем. Суженый явился раньше назначенного срока, а Ждана только и рада была радехонька. Рядом с Богданом все её страхи отступали, а вскоре и вовсе стало казаться, что Хозяин Топи ей привиделся. Ждана даже решилась рассказать об этом жениху.
– Какая ты глупенькая! – рассмеялся Богдан, стирая тыльной стороной ладони с усов остатки киселя. – Задремала небось в лесу на солнышке, вот и привиделись страшилки.
Ждана тоже рассмеялась. Глядя на улыбку любимого, ей теперь, правда, казалось всё просто дурным сном.
Однако, собираясь на следующий день в лес, Ждана все же прихватила с собой кувшин киселя.
***
Солнце пригревало, стрекот от тонких стрекозиных крыльев разносился на всю округу. Ждана прижимала к груди лубок, в котором стоял кувшин с киселем, и аккуратно шла по протоптанной болотной тропинке. Вокруг ни души. Если не считать маленьких пичужек, перелетавших с веток на ветки низеньких деревьев.
Ждана почти дошла до края тропинки, и уж совсем свободно вздохнула. Обернулась. Болото было пустым и совершенно безлюдным. Да и оступилась.
– Ой-ой, – чтобы не упасть, Ждана схватилась за ближайшую ветку одной рукой, а второй крепко прижала к себе лубок. Разобьет кувшин – мамка заругает. Ладонь была ободрана до крови, но зато нос и кувшин целы.
– Ну что же ты? – теплые руки подхватили Ждану за талию и поставили на пенек. Так что девица оказалась ростом с Хозяина. В янтарных глазах искрилось солнце и улыбка. – Под ноги надо смотреть, а не выглядывать ветра в поле.
Ждана, так и замерла, не в силах слова произнести. Она уже успела поверить в то, что никакого Хозяина Топи нет. А тут он раз! Будто из-под земли вырос.
– Ну, что молчишь? Принесла свой кисель? – Хозяин болотный будто бы ещё веселее стал, глядя на девичью растерянность.
Ждана молча достала кувшин из лубка. Хозяин хмыкнул, кувшин принял, да на пенёк присел.
Девица не дыша смотрела на то, как руки мужские аккуратно снимают тряпицу с горлышка, как делает господин болотный глоток. Понравится, аль нет?
Хозяин довольно причмокнул губами и стал жадно пить холодный кисель. Лишь тогда девица все же с пенька слезла, да рядом присела. Глядя на мужчину во все глаза.
– Вкусно, – кивнул Хозяин Топи. – Ты во мне дырку то не сверли глазищами своими.
Ждана немедленно взгляд отвела, разгладила складки на юбке.
– Что же, и не боишься меня совсем?
– А чего бояться? – она пожала плечами. – Ну, глаза змеиные.
Страшно ей было, но лишь немного. Почему-то казалось, что ничего плохого ей не сделают.
– А это вы… ну, прохожих топите? – спросила и даже дышать перестала. Но украдкой за Хозяином смотрела. Тот пить перестал, на нее уставился, нахмурился.
– Ты как думаешь? – но Ждана и рта раскрыть не успела. – Молчи. Не трогаю я никого, и тропинки им не путаю. Мне же потом с мертвяками и возиться. Кто мавкой станет, кто русалкой, а кому хозяйство? Всё мне. Бродите по моему болоту, ходите. А кто за ягодами приглядывает? Было хоть одно лето, когда вы без ягодок моих оставались? – кувшин был вручен в руки Ждане. – Аспидов ядовитых отваживаю, птичек разных собираю. За мавками, опять же, присматриваю. А всё я плохой.
Глаза полыхнули страшно, Хозяин встал, косу свою смоляную через плечо перекинул. Да так и замер, будто не решаясь уйти.
А Ждане вдруг так мучительно стыдно стало. Ведь те ягоды, и брусника кислая, и морошка, и голубика, ими вся деревня кормится! В базарный день торгуются теми ягодами, на всякую утварь полезную меняют. Да и птица всякая болотная, утки, глухари, да тетерева? То главное блюдо у них на столе. Редко, когда охотники без доброй добычи приходили.
А оно вон как.
– Я не… – девица порывисто поднялась, касаясь мужского локтя. – Спасибо тебе. От всех спасибо.
Хозяин Топи повернулся не сразу. Пытливо на гостью свою посмотрел.
– Завтра придешь?
– Киселя еще принести? – Ждана, обрадованная переменой, улыбнулась.
– Не надо киселя, – мужское лицо вновь разгладилось, он улыбнулся в ответ своей лукавою улыбкой. – Курника лучше принеси.
Улыбка у Жданы резко вниз поползла. Батька как раз тетерева в болотах поймал. Хотела она сегодня с матушкой и похлебки наварить, и курника приготовить. Скоро-скоро к их дому сваты поедут. А в такой день всех почивать должна сама Ждана, чтобы сваты знали, что хорош товар, который купцу предлагать будут. Вот матушка и беспокоилась, как бы у дочери все ладно получилось. А вечером опять Богдан зайдет, жуть как хотелось его побаловать.
– П-п-принесу, – глядь, а нету уже никого. Ждана так на пенек и опустилась, прижимая к себе пустой кувшин.
***
Когда Ждана заворачивала в платок остывший курник, Богдан околачивался рядом. Вызвался помочь молодой хозяйке на кухне, на деле же искал повод, чтобы залезть под юбку.
– Что ты там делаешь, любушка моя? – простучали сапоги с оковкой, голова с буйно вьющимися кудрями показалась над Жданиным плечом.
– Это для Хозяина топи, – аккуратно завернув курник, девушка перевязала концы платка.
– Опять ты за свое. Оставь, – Богдан потянул суженую за руку, заставляя оторваться от пирога. – Выдумщица моя. Что ты ему там, под пеньком свои подношения оставляешь?
Ответить Ждана не успела. Мужские руки крепко прижали ее к себе, косматая борода защекотала щёку. Раньше от одного лишь ласкового взгляда Богдана у неё всё трепетало внутри. А уж когда жених вот так обнимал её, то и вовсе становилась податливее теста. Но в этот раз настойчивость Богдана Ждану только разозлила.
– Оставь! Дай закончу, – девица постаралась выскользнуть из объятий друга, но не тут-то было. Богдан схватил её за локоть, пребольно сжимая и не давая вырваться.
– Ты что ли мне не рада? – Соболиные брови нахмурились, взгляд стал суров.
– Богдан, мне больно, пусти, – Ждана вновь попыталась отобрать руку.
– Ты мне не рада? – повторил медленно Богдан. Мурашки по спине так и побежали. Сердце подскочило к горлу, сдавило.
– Отпусти, не то закричу.
Это помогло. Богдан и правда отпустил, сделал шаг назад.
– Не узнаю я тебя, Ждана, – мотнул головой, и не оборачиваясь ушел обратно в светлицу.
А ей тот же час стало стыдно. Щеки налились румянцем, Ждана приложила к ним прохладные ладони. Обидела не за что, не про что. А и из-за чего? Самой неведомо.
***
На следующий день Ждана вновь отправилась на болота. Но сколько бы она не бродила вдоль кромки мутной воды, поросшей камышом, никто так и не появился. Девица уж совсем было отчаялась, но тут послышался тоненький голосок:
– Ищешь чего-то, красавица?
Ждана закрутила головой в поисках источника голоса, но так и никого не обнаружила. Та же кромка темного леса, низкие деревца, осока да камыш.
– Тут я, на деревце.
Девушка повернулась к маленькой березке и увидела пичужку, которая косила на Ждану чёрный глаз.
– Я... ну... — девица смотрела во все глаза на такое диво дивное. Хотя чему удивляться, если она Хозяину Топи второй день гостинцы носит.
– Ну? Немая ты что ль? – птичка нахохлилась и стала похожа на клубок из перьев.
– Хозяина ищу, – не до конца веря в происходящее, произнесла Ждана и быстро пояснила: – Топи.
– Да уж понятно, что не красна-солнышка, – пичужка переступила своими крошечными лапками. – Не видала его сегодня. Чудно это. Обычно, то тут, то там мелькнёт. Кому у леса помогает, иль тетеревам в камышах. Мне вот это весной помог птенчиков от змей спасти, не дал моих голубушек в обиду...
– А найти-то его как? – перебила Ждана. – Он мне наказал ему угощение принести, а если не принесу...
– Угощение? Это он любит. Слышала, как мавки говорили, что раньше он человеком был. Вот и скучает по яствам всяким. А что там у тебя? Пирог?
Пичужка повернула к гостье другой глаз и замерла в ожидании. Ждана аккуратно развернула платок, отломала корочку и протянула ладонь. Птичка тут же спорхнула с дерева на девичьи пальцы. Схватила кусочек и через мгновение была на дереве.
– У мавок спроси, те всегда знают, где их Хозяин, – Ждана рот не успела открыть, птичка опередила её ответом. – Ноги в водицу опусти и жди, – перехватив кусочек пирога лапкой, пичужка не прощаясь упорхнула в ясное голубое небо.
Делать было нечего. Снова спрятав курник в платочек, Ждана начала пробираться сквозь высокую траву, чтобы найти бережок поудобнее.
***
Стянув лапотки, и задрав юбку повыше колен, погрузила в грязную воду ступни. О плавающей вокруг ряске, склизких водорослях и ещё черт знает чем, что могло водиться в болоте, девица старалась не думать. Голову подняла, глядя чуть выше травы. Подперла подбородок ладонями и принялась ждать. Лубок с курником поставила поближе, мало ли чего.
Ждана уже было начала клевать носом, пригревшись на теплом солнышке, как под водой кто-то схватил её за ступню. Девица, словно огромная рыбина, начала хватать ртом воздух, не зная, то ли кричать, то ли бежать. Вдруг мутно-зеленая вода всколыхнулась и над ряской появилась голова.
Голова была девичьей, с темными, мокрыми, слипшимися волосами, украшенная венком из водяных лилий. Мавка могла быть даже красивой, если бы не бледно-синяя кожа утопленницы и ряд мелких острых, как у щуки, зубов.
– Что скучаешь, красавица? Аль ждешь кого? – ногу она отпустила, над водой появились худые с торчащими костями плечи.
– Тебя, – Ждана сглотнула стоявший в горле ком. Мавка, покачивающая над водой, даже застыла. Огромные синие глаза смотрели на гостью пораженно.
– Меня? Блаженная что ли?
– Хозяина Топи ищу, – во второй раз сказать это уже было чуть проще. – Я ему гостинец передать должна.
– Что, запугал тебя здорово? – Мавка понятливо прищурилась. Ждана кивнула. – Чего принесла?
– Пирог. Пичужка сказала, что он человеком был когда-то, скучает…
– Врет, – жестко оборвала утопленница. – У этой твари с роду не было души. Ему не пирог твой нужен, а человечина. Кого он обещал у тебя забрать? Сестру, брата иль жениха?
– Сестру, – шепотом отвечала Ждана. Мавка рассмеялась. Смех у неё был страшный, будто у батьки в кузнице в меха попало что-то.
– Не жди его. Не придет, – утопленница приблизилась, появляясь над водой по пояс. – За сестрицей он твоей пошел, – внезапно мертвенно-бледное лицо оказалось совсем рядом. – А я пока с тобой поиграюся. Пойдем со мной.
Холодные руки схватили Ждану за плечи и потянули за собой в воду. Девушка изо всех сил вцепилась в траву на берегу. И уже набрала побольше воздуха, чтобы закричать… Как глаза у мавки сделались перепуганными. Она отпрянула, развернулась и быстро скрылась в воде, на прощанье позволив Ждане рассмотреть разорванную спину и белые кости.
– Жива? – горячие, не чета утопленнице, руки обхватили Ждану и быстро поставили на ноги. Девица ошалело глядела на Хозяина Топи. – Ну вот, опять порезалась, глупенькая.
Хозяин аккуратно взял ладони Жданы в свои, разворачивая. Те и правда были в порезах от камышей, за которые девица схватилась, пытаясь спастись от мавки. Он легко дунул и раны тут же исчезли, будто их и не было никогда.
– Видел я, как ты тут хитрила и изворачивалась, – мужчина улыбнулся, выпуская чужие руки. Захлопал в ладоши. – Ай, да Ждана! Ай да угодила, красавица!
Смех его был мелодичным, глубоким, заставлял мурашки по спине бежать приятные. Так что даже обида за то, что заставил ее побегать, притуплялась.
– Ну-ну, не дуйся. Лучше вот, – Хозяин Топи достал из широких рукавов своего одеяния небольшой с две ладони сундучок кованый. Работы на редкость тонкой. Отщелкнул изящный замочек и продемонстрировал Ждане содержимое. На подушке из каменьев драгоценных: яхонтов, смарагдов, адамантов, да перлов, лежал нож красоты необыкновенной. Рукоять сканью тонкой сделанная, с кроваво-красным яхонтом с голубиное яйцо размером. Вострое лезвие так и блестит на солнышке. Ждана ахнула.
– Не возьму! Ввек не расплачусь перед тобою…
– Бери, говорят, – мягкий до сего момента голос вновь стал как сталь – напряженно зазвенел опасностью. – От таких даров не отказываются.
И Ждана взяла, обменяв тяжелый сундучок на два кусочка пирога. Потому что принимать дары от смерти было опасно, но еще опасней – отвергать.
Как до дома дошла не помнила. Прокралась незаметно с заднего двора, сундук спрятала с глаз долой. Что теперь с этим делать? Хорошо бы, конечно, Богдану показать. Вот и посмотрим, какая она дура, что на болота ходила!
Но эту мысль Ждана отринула. Богдан не поймет. Никто не поймет. Наоборот, возьмут вилы да топоры и пойдут на болота, драгоценности искать. Вот уж удружил господин, так удружил! За такие богатства несметные можно было всю их деревню купить и ещё пять таких в придачу. Да только, что с ним делать теперь?
***
Скоро стал подходить к концу душный август, катилось к закату лето. Наступало время жатвы. Свадьбу Жданы и Богдана назначили на конец сентября, как закончится страда.
Ждана каждый день ходила на болота, но Хозяина Топи больше не видела. Сундучок был надежно припрятан, но одним своим присутствием выжигал душу. Ждана никак не могла придумать, что же с ним делать. Уже хотела его и в поле прикопать, и в болоте притопить. Открывала изредка, любовалась, как красиво теплится огонёк свечи, схваченный в плен багряным яхонтом. И спокойнее становилось, легко так. Рука так и не поднялась от сундучка избавиться.
Однажды её за этим и застала Даринка. Сестрица вернулась домой раньше времени. Только вошедшая в возраст, когда куда интереснее пропадать до сумерек с подругами на улице, чем помогать по дому. И Ждана не ждала её до самого вечера, но тут явилась. Растрёпанная, с румянцем, но чем-то уж очень довольная.
– А что это у тебя там? – Ждана как раз хотела спрятать сундучок за печкой. Но нехотя пришлось доставать и показывать.
– Жданка! – ахнула сестрица. К ножику она не проявила никакого интереса, а вот самоцветы будто сами в руки ей прыгнули. – Да с такими богатствами можно стать царицею! Откуда?
– Нашла, – Ждана опустила глаза. Не могла она признаться, даже любимой сестре, откуда на самом деле у неё такой дар. – На болоте.
– Наверное кто-то из купцов проезжих уронил, а сам в болоте потонул, – Даринке и объяснять ничего не надо было, сама всё придумала. – Потонул купец давно, а всплыло сокровище сейчас.
Глаза сестринские горели, отражая свет драгоценных каменьев. Она нехотя вернула всё обратно.
– Что делать будешь? – пытливо посмотрела на Ждану.
– Не знаю, – та резко захлопнула сундучок. – Спрячу.
– А Богдану скажешь?
Ждана снова залилась стыдливым румянцем.
– Скажу. После.
***
Приближался один из главных праздников – День окончания лета. Почти все работы в поле были окончены. Испокон веков местные жители возносили благодарность богам за еще один урожайный год и молили о том, чтобы на следующий был не хуже. В этот день делили урожай и скот, каждому по трудам его.
Ну а главным событием праздника был пир горой. Длинные столы с лавками ставили прямо на главной улице, так чтобы уместиться мог каждый. И застолье с изобильными яствами и питьем продолжалось до глубокой ночи, освещаемое огнями десятков костров.
Ждана особенно любила этот праздник. Они с подругами водили хороводы, пели песни, а в конце праздника сжигали свои венки, вознося благодарности богам и загадывая самые заветные желания. И в новый год она вместе со всеми старалась вступить с чистой душой и помыслами.
– Плохой год, – девушки деревни накрывали на большой общий стол. Со всех домой несли мясо, хлеб, пироги, орехи и ягоды. Ждана в этом году ещё и помогала Раде – младшей сестре Богдана.
– Почему? – Ждана покосилась на будущую родственницу.
– Хозяин Болота никого к себе не забрал. Не было еще, чтобы к концу года кто-нибудь, да не пропал. Нельзя Господина оставлять без благодарности на зиму, – Рада качнула головой. – На следующую весну ни птички, ни ягодки не дождемся.
И тут Ждану холодным потом прошибло. «Врут, у этой твари с роду не было души», – вспомнила она слова мавки. Вот это что – жертвы! Все, кто пропадают в топи, все, кто сгибает без следа. Кого пожирают лесные корни или кто становится мавкой. Все они – подношения для Хозяина Топи.
В душе защемило так сильно, что Ждану пробила мелкая дрожь. Как же ему было одиноко все это время!
– Ждана, ты куда? – Рада удивленно смотрела в спину золовки.
– В дом, там пирог еще! – крикнула та через плечо, с трудом не переходя на бег.
Как только дверь за собой закрыла, тяжело припала плечом к косяку, пытаясь унять подпрыгивающее сердце. Ждане надо было немного побыть одной, чтобы унять рой непослушных мыслей в голове.
Всё ж врал ей Хозяин. Забирает он своё. Никогда – жителей деревни, всё проезжих, да гостей заезжих. Местные уже и не удивляются. Болото их коварное, не знаешь заветных тропок – точно пропадешь. Но топь и кормит. Одними полями не выжили б они зиму. Хозяин заботится. Дорога ли эта забота, что в человеческих жизнях меряется?
Не сразу, но Ждана услышала голоса.
– Да точно тебе говорю. Припрятала где-то здесь, ищи. У меня руки короткие, не дотянуться. Дай ухват принесу, – шепот женский. Даринка похоже. А с кем же она там?
Послышалась возня, сестра схватила ухват, стоявший у печки, и принялась им шарить в нутре. Ждана на цыпочках прокралась вглубь избы, аккуратно выглянула. Ошиблась она. Даринка крутилась вокруг печки, а из печи торчали чьи-то ноги в знакомых сапогах с оковками.
– Там такие сокровища, Богдаша, ты в жисть таких не видывал. Хватит уехать далеко-далеко отсюда и князьями зажить…
– Перепрятала я его, – Ждана переступила порог. Богдан, крепко приложившись затылком, поспешил вылезти. Лицо, кафтан праздничный – всё в саже перемазанное. Даринка ойкнула, выронила из ладошки зеленый камешек. Припрятала таки один.
– Сестрица, милая… – принялась канючить Дарина, но Ждана её быстро оборвала.
– Вон пошли! – её душили слёзы обиды, но она не давала себе расплакаться. Притопнула со злости. – Пошли! Змеи подколодные!
Богдан подцепил Дарину за руку и утащил к заднему выходу, откуда они и пришли.
***
Теплое закатное солнце золотило бурую поверхность топи. Пел камыш, покачивалась осока. Хозяин не отвечал на её зов. Но теперь Ждана точно знала, что надо делать.
Девица встала посреди болотной тропки, по которой бежала, когда в первый раз повстречала его. В левой руке она сжимала платок, а в правой подарок – острый и тонкий нож.
У хозяина болота голос ласков, да нрав жесток. Не действуют на него привороты, не сладишь с ним добрым словом, не удержишь на цепи. Есть лишь один верный способ.
– Где ты, милый? Хочешь пить? – Ждана вздернула расшитый рукав рубахи и быстро, не давая себе передумать, полоснула по коже острием. Кровь брусничным соком побежала по руке, впитываясь в белоснежный платок и дальше, редкими каплями в землю.
Он возник перед нею через пару мгновений. Змеиные глаза, крылья носа хищно раздуваются, тонкий язык облизывает пересохшие губы.
– Не боишься? – спросил Хозяин. Ждана отрицательно качнула головой. – Так спроси.
– Что будет дальше? – туки стали непослушными, но она все еще крепко сжимала платок и кинжал.
– Ветер и огонь свяжут нас крепче, чем самые крепкие путы. И ты навсегда останешься моей. Навсегда останешься в болоте. В Мертвой топи. Станешь мне подругой, царству моему хозяйкой, – янтарные глаза смотрели не отрываясь. – Ну, согласна, Ждана?
Девушка смотрела в черноту в глубине змеиных глаз. И видела там ответ задолго до того, как он был произнесен. Она еще не успела разомкнуть уста, а мужчина уже взял её за руку, сжимающую платок, и прильнул губами к ране.
Хотелось бы поиздеваться, но придраться не к чему. Язык хороший. Сюжет простоват, хотелось бы какого-то поворота, но для сказки – вполне уместная развязка. Лучший рассказ в группе.
Удачи на конкурсе!
Одно радует — не за горами святое Крещение, там и порядок наведут! Да, заодно людям имена нормальные раздадут, а то эти больше подходят для названия пистолетов или ружей гладкоствольных… :)
а сколько народу погубили при этом самом крещении, до сих пор точно не подсчитали…