Биометрия
В однокомнатной квартире на третьем этаже пятиэтажки орал телевизор. Прогресс. Звукоизоляционные обои давно не роскошь, даже в городке с населением около пяти тысяч человек.
– Не надо переделывать собаку в человека, а человека – в собаку. Ничего хорошего из этого не получится, – говорил персонаж раритетного фильма.
Корин смотрел любимые эпизоды вместо завтрака, обеда и ужина. Знал каждую фразу, каждый жест и мечтал однажды тоже совершить превращение. Без скальпеля. Грифелем карандаша на бумаге или цифровым пером на экране. Но он будет умнее, не допустит, чтобы результат обернулся против создателя.
В свои тридцать пять он мог уже быть известным художником, но… в планы вмешались сиротство, наследство и увлечение идеей изменить мир к лучшему. Не весь сразу, конечно. А постепенно. Помогая людям не словом, а делом через магию линий. Вот только никто не спешил довериться “шарлатану”.
На выставке, куда он с трудом пробился с прототипом "Позаимствуй чужие черты", ему выделили самый дальний угол. Позволили развернуть гибкий экран. Но…
– Сколько-сколько вы хотите за подправленный разрез глаз? – спрашивали дамочки, ищущие альтернативу пластике, на которую у них не хватало финансов.
– Это не операция. Вы поймите! Это биометрическая магия в цифровом следе, – пытался объяснить Корин, подбирая максимально простые слова.
Дамочки морщили нос и уходили от него, как от юродивого. А он не сдавался, ездил на конференции, форумы и убеждал:
– Менять себя можно и нужно! Но не только через обучения, тренировки, операции. Не нужно делать это бездумно, следуя моде или чужим стандартам успешности, красоты. У нас же есть прошлое! Так давайте на него опираться. Вас не устраивает голос? А чей нравится? Паваротти? В два счёта найдём линии в его портретах и позаимствуем. Это же просто. – На экране включался ролик, где он менял образ человека, накладывая новые штрихи. – Да, это магия. А в нашем цифровом мире одна изменённая линия или точка в вашем биометрическом паспорте может дать быстрый эффект.
– А сам? Добился уже чего-то? – подтрунивали из зала.
– Сколько линий себе подрисовал? И что они тебе дали? Где доказательства?
Вопросы сыпались, а Корин сжимал плечи, закусывал губу и с трудом сдерживался, чтобы не сбежать, не прощаясь. С позором, как убегал в школе, когда над ним смеялись, если он задумывался и считывал пальцем рисунок со стены или падал на колени и рассматривал разводы у плинтуса.
Да, сейчас он не ребёнок. Но можно ли им рассказать, что для себя сделал? Как убирал страхи...
– Я выступаю и не запинаюсь. – Корин водил большим пальцем по линии сердца на ладони.
– И что? Мастерство выступлений давно настраивается в капсулах. В чём твоё чудо?
***
Упорства Корина хватило на год, а потом он сбежал в небольшой городок, решив, что мир пока не готов к его открытию. А в тишине и уединении он сможет набрать доказательства и создать базу рисунков. Для этого вывел на экран во всю стену трансляцию с видеокамеры у подъезда и срисовывал прохожих в разном состоянии, настроении. Экспериментировал со штрихами и сравнивал, как их же черты, проявленные в выходные, помогали прожить рабочие будни, не сдав к пятнице, как заблудившийся в лесу путник.
***
“Тилим”
Дверной звонок оповестил о госте. Корин вздохнул, нажал на паузу фильм. Подошёл к двери и посмотрел в глазок. Сердце ёкнуло.
“Лэфиза…”
Поправил треники, взъерошил короткую стрижку, дыхнул на ладонь. Осмотрелся.
“Боты!”
Сменил тапки на ботинки с платформой, расправил плечи, стараясь быть ещё выше и приоткрыл дверь.
– Добрый вечер, – поздоровался он, демонстративно зевая.
– Ой, простите, я вас разбудила? У меня ключ заело, не поможете?
“Как?” – хотел было спросить Корин, но этот взгляд…
Зрачки её чуть-чуть расширились – на лестничной площадке тусклая лампочка, а за спиной Корина темнота. Ресницы устали от туши, сбросили лишнее, как осенью деревья листву, оставив тёмные крошки под нижним веком. Хотелось соединить эти точки, посмотреть какой рисунок получится. Пауза затянулась…
Соседка позвенела ключами, как перед псом, напоминая – вот мячик, эге-гей, ты собираешься со мной играть?
– Да-да, конечно, я попробую. – Корин взял ключ и подошёл к её двери. – Может, что-то внутрь попало или сломалось?
– Уже неделю проблемы, всё никак слесаря не вызову.
“Потому что ему платить нужно…” – мысленно договорил за неё Корин, знал, что Лэфиза никак не найдёт работу.
Видел её резюме, просмотры, читал отклики и приглашения на собеседование. Следующее завтра. Нет. Он не нарушал её личное пространство. Просто остался пароль в сохранённых, когда она просила помочь настроить систему оповещений. И почему она считает, что он может всё? Вот что делать с замком? Корин водил пальцем по ключу, застрявшему в замочной скважине, словно пытался нащупать изъян.
– Ну что там? – соседка дотронулась до его плеча и заглянула посмотреть на борьбу ключа с замком мужскими руками.
Корин вздрогнул, палец соскользнул и нащупал зазор, чуть поправил выгнувшуюся линию и вуаля – магия. Замок щёлкнул.
– Вы волшебник, спасибо! – Лэфиза чмокнула в щеку спасителя и упорхнула в квартиру, оставляя Корина в любимом им одиночестве.
Он постоял с минуту, а, может, две, неосознанно вслушиваясь в звуки. Вот Лэфиза разулась, поставила туфли в сторонку, те стукнули набойками о напольную плитку. Ухнула сумка рядом или на полку. Щёлкнул выключатель. И всё. Тишина. Или нет? Она запела под аккомпанемент струек воды. Наверно, в ванную зашла. Корин покраснел, словно сейчас подглядывал и мог увидеть, как Лэфиза снимает бордовую водолазку, расстёгивает бюст, наверняка кружевной и вдыхает полной грудью. Может, смотрит в зеркало над раковиной, распускает волосы, они щекочут плечи и создают линии. Живые. Как паутинки, трепещущие на ветру. Ох уж это художественное воображение!
“Прекрати” – хлопнул себя по щеке и развернувшись чуть ли не влетел в квартиру, закрыл дверь, вжался в неё спиной, дыша через раз, а потом не удержался и посмотрел в глазок. Вдруг она выйдет? Ещё о чём-то попросит?
Но нет…
Скинул боты, босиком прошлёпал по тёплому полу и рухнул в кресло-грушу, снял с паузы кино, но ни Шариков, ни профессор не могли вернуть внимание Корина. Мысли раскручивали идею. Он взял планшет и принялся искать лица успешных людей. Но не звёзд, до которых не дотянуться, а обычных, таких же как Лэфиза, только чуть удачливее.
Вот домохозяйка. Пишет о том, что прошла сотни собеседований, пока не встретила лучшего в мире начальника, который…
– Нет, это не подходит. Лэфиза же ищет работу, а не мужа.
Или вот – случайное объявление на остановке помогло войти в состав театральной труппы и...
– Колесить по миру? Нет. Лэфизе же и тут хорошо.
Ночь стучалась в окно, ворчала ветром: “спать нужно, а не тыриться в гаджет”. Но Корин отмахивался, не отрываясь от экрана, шёл на кухню, наливал холодной воды, брал сухарик и продолжал поиски. Но только уснув, нашёл подходящие биометрические точки и перенёс их на портрет Лэфизы в одной из соцсетей. И не просто перенёс, а заколдовал (во сне-то всё можно), чтобы появился дух-помощник и сопровождал Лэфизу на собеседовании. От приветствия и ожидания у приёмной, до того, как она сядет за стол и возьмёт в руку свою косу, чтобы, заплетая и расплетая волосы, помогать себе подбирать нужные слова.
***
“Тилим”
“Тилим-Тилим”
“Тииии-Лииии-ммм”
Корин потянулся и ойкнул. Рука затекла, спина ныла, он в неудобной позе почти висел на кресле-груше, напоминая выброшенную на берег рыбину.
“Тилим-тилим-тилим-тилим-тилим”
Кто-то настойчивый отбивал пальцем чечётку на кнопке звонка. Или испытывал нервы замкнутого соседа? Как в первое время после его переезда?
– Иду! – крикнул он сквозь звон, который проник чуть ли не в печёнку и сверлил, сверлил… Пальцы ножницами щёлкнули несколько раз, словно хотели разорвать провод питания этого гада – звонка.
“Тилим” – последней каплей тренькнул тот и замолк.
Корин остановился в шаге от компактной прихожей и уже хотел вернуться ко сну, но…
“Тил” – недонажали. Тоже устали?
Распахнул дверь, не посмотрев в глазок, словно хотел поймать хулигана, ожидая услышать топот по лестнице. Но... его смел ураган эмоций.
– Корин! Уиии! Я не могу молчать! У меня сейчас сердце выпрыгнет!
– Замок заело? – сболтнул он и попятился.
Лэфиза на секунду замерла, но махнула в сторону своей двери и бросилась ему на шею.
– Меня взяли! Слышишь?! Взяли сразу. Это было самое лучшее моё собеседование! Меня не спрашивали кто я, откуда, что умею, кем хочу стать через пять лет, не давали дурацких анкет и тестов, не проверяли на стрессоустойчивость!
– Как?
Лэфиза заговорила чуть тише и гладила его, словно ребёнка.
– Да я сама в шоке. Там история странная. Оказалось, начальница меня знала, видела, как я…
Слова белым шумом убаюкивали. Корин прижался к её ключице и слушал биение сердца. Он босиком, она на каблуках, но ему всё равно. Лэфиза говорила что-то про документы, усердность и школьные грамоты. А потом вдруг продышала ему прямо в ухо:
– ...линии нужны.
Корин отпрыгнул от неё и встрепенулся воробушком.
– Какие линии?
– Ой, вот тут-то я могу и посыпаться. Выручай. Меня попросили красиво оформить линии разграничения рабочих мест. И я вспомнила, что много раз видела у тебя под мышкой альбом. Ты художник? Научи меня!
– Чему?
Корин попятился. Уж чего-чего, а объяснять, как вести линии, как чувствовать краски, как видеть сюжет буквально во всём – в луже, в облаках и даже отблесках драгоценных камней ночью в ювелирном, когда мигает красная лампочка сигнализации. Ухмыльнулся от воспоминания – его ж тогда чуть не приняли как сообщника готовящегося ограбления. Как он может учить? Не понимали его, не принимали – вот даже столицу покинул. Повесил карьеру на гвоздик… Сбежал…
– Я… Мне… – Корин искал спасение в линиях, прислонился правым боком к стене коридора и пальцами нащупал стык обоев, водил по ним вверх, вниз – словно играл с бегунком на замке кофты.
– Хорошо-хорошо, не сегодня. Я понимаю, что я тут нагрянула неожиданно, а у тебя работа серьёзная наверняка. Ты прости. У меня счастье зашкаливает. – Лэфиза снова подошла к нему, неуклюже ткнулась в шею, как жираф, обнимая коня. – Мне кажется это ты.
Он вздрогнул и представил, как просачивается сквозь стену, прячется в ванной, включает воду, чтобы его не только не видели, но и не слышали.
– Ты волшебник? – Она провела кончиками пальцев по его утренней щетине и попыталась поймать взгляд.
Корин замотал головой, чувствуя себя в западне. Наверное, зрачки его расширились от паники и Лэфиза отдёрнула руку, закусила губу, прислонилась рядом с ним к стене коридора и принялась расплетать и заплетать косу.
– Может я дура, напридумывала себе сказку. Мне показалось, что ты колдовал вчера над замком. Словно управлял нитями какими-то. Ну не знаю. А сегодня… Сегодня вот чудеса. Я нашла работу!
Она запрыгала, как ребёнок, чмокнула его в лоб и не прощаясь упорхнула к себе.
А он… он стоял и боялся пошевелиться. Медленно поднял руку и коснулся места, где остался след от помады. Прохладой и влагой он щекотал, впитывался в кожу. Корин завис, как компьютер с десятком запущенных одновременно программ. Не хватало оперативки.
"Что делать?" – красной табличкой мерцал вопрос.
“Перенеси на бумагу, создай слепок. Сохрани!” – шелестела одна субличность.
“Смой быстрее – это же химия! А вдруг аллергия начнётся?” – волновалась другая.
“Какие линии! Ты это чувствуешь? Запечатлей, повтори! Что если и через них можно…”
Корин тряхнул головой, скидывая советников, но последняя мысль не исчезла. Он подошёл к зеркалу в ванной и провёл по линиям в отражении. След слишком размытый, но, если представить. Только представить, что её губы коснулись не лба... Корин зажмурился и пальцем постарался повторить считанные со слепка линии на своих губах, а воображение дорисовало. Её. Дыхание, кончик носа и косу, мешающую полностью соединиться телам, растворив мысленно слои одежды.
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
Телефон оповестил, что пришла смс. Не просто смс – а долгожданный заказ!
Неохотно Корин выплыл из фантазии. Подмигнул отражению. Не своему, а словно ей по ту сторону зеркала. Мол: “Я вернусь, и мы продолжим с того места, на котором остановились”.
“Пикапер хренов, насмотрелся уроков от брутальных парней, вот только на практике применить не решался. В реальности. С настоящей Лэфизой, а не с образом в голове”, – недовольный голосок прожужжал в подсознании. Но вслух Корин прошептал:
– Посмотрим… – Открыл сообщение, перевёл свайпом на большой экран и включил видео.
“Добрый день. Меня зовут Паодиво. Я знаю, что вы ищете добровольцев на экспериментальную операцию по цифровой биометрии. Но вам никто не поверил, что через точки и линии можно что-то исправить в судьбе. А я верю. Вернее, мне очень хочется верить. Да и в целом я тоже люблю эксперименты. Так почему бы нам не объединиться? С вас метод, с меня его применение. Что скажете?”
Корин слушал и рассматривал лицо говорившего, разбирая на точки и линии. Идеальный овал. Без изъянов. Подбородок слегка заострён, но если чуть сместить одну кривую чуть вверх, то...
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
"Да что ж такое-то", – выругался Корин и посмотрел на руки. Они словно жили сами по себе. Когда успели взять альбом, карандаш и нарисовать эскиз? И не просто нарисовать, а уже начать подправлять его, словно пластический хирург, любящий идеалы.
Новое видео заиграло на экране.
“Вы так долго не отвечаете. Может, подумали, что я шучу? Нет. Я серьёзно. Напишите, сколько стоит сделать мне несколько биометрических лиц. Я пришлю вам следующим сообщением фото. Своё и тех, чьи черты хочу позаимствовать. Сразу отвечу на вопрос – это мои родственники, их нет в живых, но я хочу с ними так пообщаться. Ведь есть родовая память или связь. Или… Не знаю, как это называется. Просто я на пороге одного важного решения и хочу зарядиться силой родных.”
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
Посыпались обещанные фото. На первом Паодиво. Странное имя. Корин пытался понять кто это: мужчина или женщина? Унисекс крылья носа, широкий разрез глаз и ресницы тонкие, длинные, словно накрашенные. Невысокий лоб, короткая стрижка, брови похожи на татуаж. Но эти детали говорят лишь о том, что человек ухаживает за собой, а цифровым косметологам всё равно какого ты пола.
На следующем фото старичок. Родственник ли? Если только дальний – ни одной линии схожей. Ну, может носогубная складка, да и то с натяжкой.
На другом – женщина, кажется, моложе Паодиво. Может невестка, к примеру?
Ещё несколько фото условно безликих людей. Чему хочет у них поучиться заказчик? И почему они не особо похожи на его родственников?
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
– Да что ж ты такой нетерпеливый? Мне нужно время! – бурчал Корин, смахивая новое видео на экран.
“Вы уж извините, я просто нахожусь в зоне слабого приёма сигнала. Переживаю, получили ли вы сообщения. Маякните любым символом, смайликом, плюсиком, что всё дошло и вы хотя бы начали думать над моим предложением. Кстати, про деньги я серьёзно – пишите свою сумму, я не бедствую, а тут всё же не курсы или поход к косметологу – это кропотливая работа и она должна быть оплачена!”
Корин хотел было отказаться, не готов он чувствовать себя обязанным. Ведь если бесплатно делать – то если не сработает задумка, можно развести руками и списать на издержки экспериментов. А если за деньги – то это контракт, это ответственность. А она сц..ка тяжёлая, сковывающая движения. Но … всё же отправил заказчику смайл с большим пальцем и пошёл на кухню.
– Надо чего-нибудь съесть или выпить. Молока, кефира или… Что там Лэфиза говорила? Предлагала же что-то в благодарность за помощь? Чёрт, почему её слова стёрлись? А ведь это предлог, наконец-то, сходить к ней в гости.
Открыл холодильник и выдохнул:
– Яйца!
“Ну а что? Они в хозяйстве у каждой женщины есть. Ну в смысле куриные, конечно. Да и не жалко же ими поделиться с соседом? А на что они нужны не так уж и важно. Яичницу пожарить, тесто замесить или просто выпить – для связок или…” – уговаривая так себя, Корин надел ботинки на платформе, провёл по макушке, замеряя рост – не придётся ли дышать соседушке в подбородок, вместо того, чтобы быть ближе к…
Линии, точки и образы их несостоявшегося, а лишь выдуманного поцелуя забродили по венам пузырьками шампанского.
Корин резко распахнул дверь и шагнул в коридор, пока не нашёл сотню поводов передумать.
Тилинь.
“Какой мелодичный звонок.”
Тилинь-тилинь.
Корин прислушался, увидел линии звука, закрутил их как дирижёр, отбивая темп шагов до их встречи… и вздрогнул.
– Вам кого? – грубый мужлан в банном халате нарисовался в проёме вместо Лэфизы.
– Вы кто? – вырвалось у Корина, он попятился, посмотрел на номер квартиры – мало ли промахнулся случайно.
– Ща в репу вмажу, чтобы не отвечал вопросом на вопрос.
И ведь по глазам было видно, что врежет, да так, что яичница всмятку окажется на коврике, прям тут под дверью и не из куриных яиц, а из Корина. Но на плечо мужчины легла рука. Её рука. С маникюром вырви глаз. Ногти вцепились, словно это птица ухватилась за ветку на сильном ветру. Мужчина ойкнул и скрипнул зубами.
– Вирюш, ты полегче. Наш соседушка нежная душа, он художник и жизни спасает. – Лэфиза оттолкнула мужчину в коридор и подмигнула Корину. – Во всяком случае я в это верю. Вы что-то хотели?
– Сисю пососать или плюшевого медведя? – сострил мужик басом.
Корин почувствовал, как кровь приливает к лицу. И как сейчас заикнуться про яйца? Наткнуться на шутку типа “что своих не хватает?” Мысли разбежались, идеи тоже и только “абырвалг” мелким дождиком запускало волнушки по лужам в подсознании.
– Я… – Махнул рукой и пошаркал к себе, сгорбившись, как побитый пёс.
А дома его накрыла волна.
– Да какого хрена? Все бабы одинаковые! Только что тыкала и целовала, а теперь снова выкает и с другим мужиком? Как же вовремя этот Паодиво! Денег хочет мне дать? Да, пожалуйста. Хочу много! Хочу…
Не привыкший называть суммы Корин искал подсказки на потолке, на экране, на рисунках и даже в кармане. Ну мало ли – катушки ниток намекнут о возможной цифре.
– Мне нужно много! Очень много! Так, чтобы я мог купить пароход! И показал всем! Всем-всем-всем, – подразумевал он в этот момент лишь Лэфизу, хоть и не признавался себе в этом. – А сколько конкретно нужно? Тэкс. Десять фото. А это ого-го сколько времени! Напишу цену за каждое. Тысяча! Нет, чего мелочиться – мильон!
Взял гаджет и набрал сообщение.
“Заказ беру в работу. Стоимость…”
Написал сумму. Посмотрел на неё, походил по комнате. Стёр два нуля. Затем ещё один. И убрал приписку “за каждую”. Быстро нажал на кнопку отправить и задышал, как марафонец после дистанции.
АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ! АБЫРВАЛГ!
“Хорошо, напишите, куда перевести”
***
Спонтанность не самая лучшая помощница в решениях. Да ещё и когда эмоции диким зверьём вырвались на свободу.
Но рисование и изучение линий, присланных фотографий, отвлекло. Корин рассматривал лица, повторял кривые, искал схожести. Примеривался. Уже к вечеру по точкам собрал пробный образ – создал пока на бумаге и отправил снимок заказчику.
“Круто! Спасибо! Жду остальные. Пару дней хватит? Надеюсь, на понимание – повторюсь, нахожусь в месте без связи. Поэтому все контакты дистанционно. Это же не помешает?”
Это сообщение Корин прочитал только утром и осознал, что поспешил. Ведь в его планах был личный контакт с клиентом. Он хотел поговорить, узнать, что реально нужно ему, поизучать черты в разных ракурсах – не на фото застывшем, а вживую. Как хирург примериться, подтянуть кожу, сжимая пальцами, светом самые тонкие линии поискать. А тут – только эскиз. Можно же ошибиться…
Начал набирать сообщение, что мол “поспешил, передумал, сейчас другие заказы”
Но…
Пришла смс о зачислении денег. В сотню раз превышающую той, что он просил.
“Спасибо заранее! В выходные семейный слёт, у меня юбилей. Надеюсь, что смогу использовать созданные вами маски и порадовать родных людей.”
– Н-да…
Теперь не отказаться... Хотя зачем? Всего-то десять фото. Ну да, не сможет пронаблюдать процесс изменений, записать отчёт, как происходит примерка образа, как вплетаются новые линии в существующие. Что ж. Зато деньги сможет направить на… на… на что?
В дверь позвонили. Корин посмотрел в глазок – Лэфиза. Обида всколыхнулась, заверещав павлином. Корин сжал зубы и не стал открывать. Ушёл в комнату, надел наушники, включил громкую музыку, чтобы не слышать звонка – а ведь она повторит и не раз. Знал по опыту.
Некоторые так “гостеприимство” проявляли, в первые дни появления новенького. Это тебе не города миллионники, где человек – всего лишь песчинка. Тут все друг друга знали по именам и не только в подъезде, поздравляли с праздниками и днями рождения. Здоровались. Каждый раз! А тут незнакомец заехал в квартиру усопшей баб Варни. Молчит, не показывается. Вдруг маньяк?
Но Корин готовился к переезду тщательно. Ремонт делали хоть и на скорую руку, но в точности по потребностям – отгородиться от внешнего мира – звуки, запахи – чтобы ничего без разрешения хозяина квартиры не проникало внутрь.
А звонок... Пальцы запомнили недавний успех – нашли нужную линию. Щёлк. И всё. Тишина. Можно погрузиться в работу. Корин взял два фото – старичка и Паодиво. Набросал скетч одного и второго. Вырезал с помощью высокоточного плоттера бумажные формочки и наложил их друг на друга. Скорректировал лоб Паодиво. Примерился – перенёс на бумагу. Походил, посмотрел, стёр и повторил линии.
Так прошёл час, потом два, утро перетекло в день и желудок заурчал, требуя подкрепления.
– Ладно, дружок. Яичницу тебе не обещаю, но кефир-то вроде есть? Или оформить заказ продуктов на дом?
Но… это ещё одно отличие, к которому Корин не смог привыкнуть. В маленьком городе, если хочешь продуктов – иди в магазин. Экспресс-доставки не существуют. А жаль. Хотя так удобнее экономить, деньги наследные оказались не бесконечные…
Выйдя на лестничную площадку, он краем глаза заметил, как что-то белое упало на коврик – записка от Лэфизы.
“Прости! Брат мой хамло, я знаю. Завалился без предупреждения. Проездом был – он дальнобойщик. Помылся, поспал и укатил дальше. Я вечером шарлотку планирую печь, зайдёшь ко мне на чай? После семи.”
Тетрадный лист пах её духами, лёгкие нотки яблока, свежесорванного и надкушенного. А внизу, вместо подписи, след от помады.
– Лэфиза, что ж ты со мной делаешь? Ну и как мне теперь сосредоточиться на заказе?
Приглашением Корин всё же не воспользовался, ответив на обороте: “Не смогу, срочный заказ, как-нибудь в другой раз”.
***
Через два дня загрузил рисунки и схемы с подробными инструкциями, как создать цифровую маску в облако. Проверил, что есть и все форматы, они настроены как надо и.… нажал кнопку отправить. Кружок загрузки висел бесконечно долго.
"Паодиво же предупреждал, что у него перебои со связью?"
Корин положил гаджет на тумбочке, а сам растянулся на груше и переваривал, что же ему самому дал заказ. Опыт? Да! Столько смешений линий, такие невероятные осознания – их можно показывать на конференциях, не раскрывая клиента. А сбор совершенно нового образа? Как мозаику из элементов каждого фото.
Телефон провибрировал, высвечивая на экране послание:
“Вам зачислено…” – высветилась ещё раз сумма, присланная ранее.
И следом пояснение:
“Спасибо! За скорость и качество! Я уже вижу, что всё задуманное мной, благодаря вам получится!”
На радостях Корин отправился в магазин. Купил торт, дорогое шампанское, фрукты и вечером завис у двери Лэфизы. Позвонить? А что если там снова будет мужик? Другой…
Но всё обошлось. Лэфиза порхала, цвела, запах яблок будоражил рецепторы. А он просто улыбался и наконец-то не высматривал линии.
Они просидели в тот день допоздна. Разговаривали, смеялись. Корин брал её за руку и водил по линиям на ладони. Неосознанно слегка подправлял, как с руслом реки – ставил точки и чувствовал, как поток энергий чуть смещался. На время.
А на прощание Лэфиза его вновь поцеловала. В щёку.
И снова Корин стоял дома в ванной у зеркала. Водил пальцем по линии отпечатка помады. Хотя, казалось бы – откуда она к вечеру на её губах, после еды? Но разве остановишь фантазию художника?
***
Корин спал и улыбался. Это была самая чудесная ночь. Он и думать забыл о заказе, у него роман тут наклёвывался.
Но сообщение в новостях уже утром всколыхнуло детские страхи и заставило съёжиться.
“Неизвестный провёл операцию в чужом онлайн-банке. Биометрические данные совпадают доподлинно. Клиент, пожелавший оставить своё имя неизвестным, рассказал, что с помощью подложной биометрии у него украли почти все сбережения. Как так получилось? Представители безопасности и власти пытаются разобраться.”
На экране новостной ленты появился мужчина, лицо его скрыто размытыми квадратиками. Но… Корин узнал линии – это один из образов, которые он рисовал для Паодиво…
– Чёрт, чёрт, чёрт. Абырвалг. Как так-то? Абырвалг. Абырвалг. Абырвалг.
Затрезвонил мерзкий “тилим”, ему вторили удары по двери, гости не давали шанса сказать хозяину, что не услышал или звонок не сработал.
Корин посмотрел в глазок. Люди в форме. Открыл и попятился.
– Вы арестованы. Вас подозревают в подлоге личности.
Как они так быстро вышли на него? Ах… Это ж маленький городок. Все друг друга знают… а уж странный сосед, живущий закрыто – не мог, не попасть в список виновных первым.
***
Корин никогда не был в полицейском участке. Да ещё и в качестве подозреваемого на настоящем допросе, когда чувствуешь себя припёртым к стене глыбой, которая мешает вдохнуть, а вокруг идёт буря, то снежинками угроз колет лицо, то зноем улик сжигает до пепла.
– Дайте бумагу и карандаш, – проскрипел пересохшим языком Корин.
– Вот! Это дело! Признание быстро напишешь и разойдёмся, – полицейский засуетился, повыхватывал несколько ручек из стаканчиков со столов коллег, вырвал тетрадный листок, подсунул подозреваемому и сел напротив него, сложив ногу на ногу.
Только вот не угадал. Корин как утопающий схватился за ручку и принялся рисовать линии. Вдох. Выдох. Кривая полоска побежала вверх и бросилась вниз, свернула налево, прыжками посетила углы. Пульс перестал дятлом стучать по вискам. Корин медленно перевёл чернильный шарик в центр и с силой надавил, словно хотел продырявить бумагу, а вместе с ней и столешницу.
– Эй, эй, ты, часом, не тронулся?
Полицейский вновь засуетился, набрал в рот воды из кувшина для цветов и прыснул в лицо Корину. Тот ухмыльнулся, выпустил ручку и наблюдал, как она покатилась к краю стола, упала и спряталась почти сразу под тумбочкой. Так же как он, в только что сплетённом коконе.
Допрос возобновился. Но не двигался с мёртвой точки. Полицейский кричал, стучал кулаком по столу, размахивал распечатками, тыкал в фотографии со скрытых камер. А Корин водил пальцем по нарисованным линиям. Молча. Он не посмотрел на полицейского ни разу. Зачем? Видеть искривлённые губы, распалённые крылья носа, брови, сжимающие в тисках переносицу.
Это безразличие действовало как уксус на соду, но и её запал однажды заканчивается. Полицейский приблизился к подозреваемому, дыша, как медведь, догнавший жертву. На тетрадном листке отобразилась тень – силуэт человека и Корин уцепился за её краешек. Пощупал, словно ниточку и стал дорисовать образ пальцем. Вот буква С слева – скула выглядела сжатой пружиной и зеркальная справа. Сверху их соединяла растянутая скоба. От неё шло напряжение, словно силач разогнул подкову, а она хотела вернуться в скукоженность.
Корин провёл несколько раз по скобе, прикрыл глаза и физически ощутил давление. И правда – можно пожалеть мужика. Это ж какой резонанс? В маленьком городке взяли киберпреступника! Если раскроет дело, медаль получит, не справится – тут же накажут. Звания лишат – или как там с неудачниками здесь поступают?
Корин мысленно представил, что у него ластик, и чуть подправил одну линию – слегка ослабил, заменил волной, дал возможность ручейку доверия не разбиваться о камень злости, а обойти его и бежать себе дальше.
Полицейский тут же затих.
Корин наконец посмотрел на него. Ну вот. Совсем другое дело. Хлопает глазами, губы расслабились, переносица чуть разгладилась.
– Вы простите, я, когда нервничаю, ничего не слышу. Мне нужно время. Вот порисовал и готов теперь поговорить. А вы?
– Д-да, – полицейский потёр виски, провёл ладонями по брючинам, постучал костяшками по столешнице, крутанул стул и снова сел на него.
– Я, Корин Вельмут. Мне тридцать пять. Живу один. Квартиру купил полгода назад, но пока ремонт, все дела, переехал примерно через три месяца. С соседями не конфликтую. Работаю удалённо – рисую на заказ портреты.
Полицейский слушал, но взгляд его был направлен внутрь. Корин знал это состояние, когда отключаешься от внешнего мира и прислушиваешься всё ли с тобой в порядке.
– Вы разве не будете записывать? – Корин протянул листочек, перевернув его, чтобы не смущали каракули, даже нагнулся и достал сбежавшую ручку.
– Оршен. Капитан Оршен. К нам пришла наводка о том, что с вашего айпи адреса были отправлены файлы – прототипы цифровой биометрии, которые использовались для ограблений.
Корин вздохнул. Отнекиваться? Оправдываться? Или довериться? Ведь его подставили, обманули и он тоже жертва… Осмотрелся. Атмосфера в кабинете изменилась. Линии, витающие в воздухе, обмякли, как растянутая резинка после долгого напряжения. Что ж. Может это его шанс? Не через рисунки, подправляющие судьбу, прославиться, а помочь в поимке преступника? Потом обернуть процесс в научную статью и утереть нос умникам с конференций, которые разбивали в труху провокационными вопросами любые его домыслы и предложения.
Оказалось – полицейские тоже люди. Вполне себе приятные. Когда цели совпадают и не приходится бодаться, показывая кто здесь сильнее. А если ещё и предложить провести секретное расследование, так чтобы удивить начальство быстрым раскрытием дела. Без привлечения и без того занятых оперативников. Самостоятельно! Пришлось, правда, чуток ещё раз подправить линии в тени на листочке. Как же яркое освещение помогает!
***
До темноты Корин и капитан Оршен изучали детали, фотографии и первые заявления. Искали, что общего, где преступник мог проколоться. Увы, исходники файлов и сообщений от Паодиво исчезли. Но… Корин всегда прежде чем переводить рисунок в цифру тренировался карандашом на бумаге. Вот эти черновики-то и оказались кстати.
Выделил заново биометрические точки, дорисовал их до полноценных портретов. Покрутил.
– Погоди! Я знаю, что нужно делать! – Оршен светился, как первоклассник, получивший первую пятёрку.
Через полчаса к ним присоединился специалист по видеонаблюдениям.
И снова обсуждения, изучения, сверка портретов, линий и точек.
Ночи для слабаков. Когда мозг, как ищейка возьмёт след – его не остановить, а крепкий кофе и управление линиями... В воздухе. В потоках дыхания. И вот уже к трём мужчинам присоединяется четвёртый. Кодер от бога. А с первыми лучиками солнца в сеть отправляется мелкий жучок.
Букашка глазастая искала даже малейшие совпадения. Ведь где-то же должен промелькнуть загадочный Паодиво? Не может он скрыться от камер совсем. Тенью, отражением, скулой или носогубной складкой появится и этого хватит. Ведь каждый участок лица уникальный, если его разложить на точки, засечки и линии.
Осталось ждать. А время играло против Корина. В десять утра планёрка. Оршен должен доложить о ходе следствия. И либо система обернётся против задержанного, либо капитан наконец получит возможность попасть в список на повышение.
– Засиделся я, жена пилит, говорит уходить раз не ценят. А я ж не могу больше ничего. Не бизнесмен, не таксист – не знаю, как зарабатывать иначе… – сокрушался он, прислонившись лбом к оконному стеклу.
Часы тикали. А перевалив отметку в девять утра, тикали всё громче и громче.
9:30
Капитан ходит по кабинету.
9:45
Открывает окно и охлаждает раскрасневшееся лицо.
9:50
Кодер засыпает...
Его голова дёрнулась и чуть не упала на клавиатуру, но звук ALARM и словно кровью залитый экран, заставили всех вскочить, как на ожившем батуте.
***
– Босс, у нас проблемка!
В тёмное подвальное помещение вбежал юноша лет двадцати. Глаза красные – слишком долго и пристально смотрел в монитор.
– Ну? – Паодиво лениво потянулся, как проснувшийся кот, поправил капюшон и жестом подозвал гостя ближе.
– Вот. Они запустили поискового жука. Он вёрткий, мой охотник никак не может поймать его. Что делать? Я вижу, что он уже нашёл несколько зацепок. Что если…
– Ммм, крошка мой не подвёл.
– Оставь в покое жука, запусти программу донорства. – И протянул парню флешку.
Пока в маленьком и душном кабинете в полицейском участке четверо ждали новостей, в подвале готовили для них сюрприз. Цепочка из единиц и нулей змейкой просачивалась в базу данных.
– Так... давай же, давай.
На экране пульсировал шланг, он выкачивал коды, файлы, фотографии, информацию в любом виде. Паодиво потирал руки. Вот это добыча! Это не просто взлом. Это взлом века! С этой информацией можно совершить мега каверзу! С помощью набросков от Корина он успел создать свой прототип цифровой биометрии и планировал смешать “лица” людей.
Как они смогут попасть на работу? Ведь электронные пропуска отвыкли носить полвека назад. Улыбнулся камере, и она признала своим. А если твои данные изменились? Опачки… Но это полбеды. В другом конце городка кто-то подойдёт к банкомату и вместо своего счёта получит доступ к чужому.
– Повеселимся! И ведь как вовремя!
На экране высветилось неотправленное письмо, заявка на участие в конференции с докладом: “Безопасность и цифра – насколько они совместимы?” Паодиво нажал “отправить” и сел за компьютер наслаждаться приготовлениями к массовой смене точек биометрии в цифровом мире. Образ мультяшной Шапокляк просматривался в его тени на холодном подвальном полу и ритм её фразы считывался в шорохах.
“Хорошими делами прославиться нельзя”
***
– Что? Что происходит? – Оршен тряс кодера. – Останови это! Он раскусил нас?
Схватил за горло Корина.
– Бл… какого я поверил тебе? Засажу на целую вечность! Сгною! Уничтожу!
– Погоди, капитан. – Кодер нажал на пробел и предупреждающее окно исчезло.
А Корин взял бумагу и ручку, закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Вот потоки, вот дыра, вот крючки, похожие на зубы змеи, она вытягивает соки, информацию. Но, что если попробовать её спугнуть? Вот тут линию изменить, тут точки поставить, здесь обводку, круг и угол подрисовать.
– Ну же, давай, давай, – одновременно с Паодиво Корин произнёс эту фразу.
Начался тяни-толкай в цифровом мире. Кто перетянет канат?
***
10:00
В кабинете начальника собрались полицейские. Многие скучали, поглядывали на часы, украдкой играли в стрелялки или “три в ряд”.
Спустя двадцать минут зашёл полковник, уставший, даже живот неохотно растягивал пуговицы рубашки.
– Что касатики? Доигрались? – рявкнул и ударил кулаком по столу.
Паучки по углам замерли, муха врезалась в стекло и упала, сучила бедняга лапками, пытаясь перевернуться.
– Ролидий Поркопович. – Оршен встал.
– С тобой поговорим позже, – полковник отмахнулся от него, а поток воздуха скинул и муху.
Та встрепенулась и, ударяясь о штукатурку, пыталась найти щель и сбежать. Оршен хотел присоединиться к ней. Ведь уплывали мечты о повышении, открывались ворота в новую жизнь.
“Может в деревню уехать? Дом родительский восстановить?”
– Оршен! Оршен!
Его толкали соседи и справа, и слева, бросил ручку коллега напротив.
– О чём замечтался? Уж не тратишь ли уже премию?
Сарказм – фишка полковника. Видно, стоит вжимать голову в плечи, сейчас прилетит бомба. Но нет. Ролидий улыбался и закручивал пышный ус. Прям как гусар, заигрывающий с дамой.
– Ну? Чего молчишь-то? Почему я от других узнаю о твоих ночных бдениях?
“Вот же… Кто сдал?” – Костяшки на кулаках побелели, эмаль на зубах жалостно взвизгнула.
А полковник, снежным комом катился с горы, подходя ближе и заставляя сердце покинуть тело жертвы до его растерзания.
– Сам, – показал Ролидий пальцем вверх, – прислал срочную депешу.
Полковник достал из внутреннего кармана бумагу, развернул и зычным голосом прочитал:
“Отметить заслуги майора Оршена. Выписать премию и дополнительный отпуск.”
– И за что это щедрость такая? А? – крикнул Ролидий прям в ухо выделившемуся сотруднику.
Оршен зажмурился, чувствуя, как эхом мечется зловещая буква не только в ушах, но и во всём теле.
“Так… В чём подвох? Высылают как неугодного? Как я Марилонушке скажу… Точно в деревню уедем”.
– Товарищи, ну же. Давайте качать нашего героя. Его заслуги и на нас отразились.
– Так что же он сделал?
Спасибо! Выручил Менокас – на майора-то метил он первым.
– Уж не знаю, как так вышло. Подробности думаю, Оршен расскажет. Но им удалось предотвратить кибератаку. Сам! – Опять палец вверх. – Чуть не поседел, когда увидел оповещение, что в его соцсети зашло сразу тысяча пользователей из точек по всему миру. Секунда длилась целую вечность. Но… Всё обошлось. Как вспышка. Потухли искры с чужими никами и опали пеплом, складываясь в надпись: “Не беспокойтесь! Ваши данные остались не тронуты! Кибератака отражена! Благодаря капитану Оршену”.
***
– Фух… Обошлось. Прям на тоненьком уже висели. – Корин без сил прислонился к стене, капелька пота рисовала кривую тропинку у него на щеке.
– Группа реагирования уже там. Вряд ли отвертится этот ваш Паодиво, доказательств мы успели собрать предостаточно, жучок поработал на славу. Спасибо!
Кодер за всю их команду крепко обнял чудо-художника. А тот уже рисовал картины с овациями, популярностью и запечатлением его имени в списке наряду с Эйнштейном, Дарвином и другими уникальными людьми.
Но… дело не предали огласке. Нельзя дать даже повод подумать, что биометрия, почти век внедряемая во все сферы, небезопасна, что её можно обернуть против тебя.
Пришлось даже пообещать уничтожить все наработки. Десять лет! Десять! И Корин, как профессор из любимого фильма, признавался проверяющим, что эксперимент неудачный и рисунки – это всего лишь рисунки...
***
Спустя ещё десять лет.
– Милый, я так не могу больше. Ну почему малой никак не запомнит эти дурацкие строчки? Завтра просмотр, учительница застращала… Может это у него из-за стресса? Отфутболиваются слова, отскакивают от памяти резиновыми мячиками.
– Так у кого стресс-то? У него или у тебя? Иди ко мне, – Корин обнял Лэфизу, приложил ухо к груди и считал биение сердца.
“Раз, линия кровотока побежала в правое полушарие, два, струйка воздуха забурлила, закипела в яремной вене. Три – потоки сплетаются, расплетаются, повторяя её движения пальцами на косе.”
Цифровые линии недоступны, но кому нужны они, если ты видишь их почти везде и можешь соприкасаться мысленно…
А как же там Паодиво?
"Это я почему был такой вредный? Потому что..."
Голос мультперсонажа доносится из детской и Корин улыбается, вспоминает, как разыскал Паодиво и отправил подарок.
"Я знаю, что ты не преступник, просто запуталась. Не спасай тех, кому это не нужно. Они не оценят"
Во вложении детские фото кудрявой девчонки и кадры из её воспоминаний. Как она крадёт сладости в магазине – назло, потому что видела, как мальчишку охранник за фантик дубинкой побил. А потом они сидят на лавочке и видно по теням, как сплетается её миссия. Кривенькая. Но уже выгнутая магнитом – для людей, финансов и, увы, неприятностей.
А рядом ещё одно фото. Перерисованное. Открытые двери и оттуда магниты возможностей. Притягивают её.
“Выбор за тобой!”
***
– Быстрее! Всё! Она выступает!
Лэфиза суетилась, собирая семью у экрана. Стала фанаткой женщины, создающей перформансы, затмившие память о цирке дю Солей и Дэвиде Копперфильде.
А Корин улыбался. Хоть кто-то получил возможность вписать своё имя в историю.
