Ольга Силаева

Однажды в Корнероте

Автор:
Александр Джеромович Добсон
Однажды в Корнероте
Работа №505
  • Опубликовано на Дзен

- Если бы Земля была размером с Московскую область, то мы бы объявили Чертаново «Раем» и продавали туда путёвки. Путешествия – это инстинкт. Человек завоевал мир благодаря ему. А вы, коллеги, надеюсь, завоюете РосТурИнд-2009! - сказал Тубиров, пригладил топорщащиеся усики и встал с директорского кресла, демонстрируя исполинский рост. При этом он широко взмахнул рукой, благословляя молодых сотрудников турагенстства «Фортуна тревел» на посещение выставки. – Привезите мне лучшую землю! Помните: говори сладко, проси много, уходи борзо!

1

Проходя мимо витрин дорогих магазинов торгового центра Афимол, Василий Колотыркин задержался у манекена в итальянском костюме тройке. Полноватое лицо Василия отражалось в стекле напротив округлой болванки пластмассовой головы, так что представитель турагентства видел себя одетым в этот костюм. Он перешёл к следующему манекену – в гавайской рубашке и шортах, проделал такой же трюк и широко улыбнулся. «Визуализация, конфирмация и периодическая диспансеризация» - Василию вспомнились слова из книги по личностному росту «Про Си», на обложке которой была изображена оранжевая женская грудь, которая и побудила одинокого тридцатиоднолетнего человека к покупке книги.

- Эй, Василий, ты чего прилип? Пошли, а то нас шеф разжалует, - появился рядом с Василием – рыжебородый Николай Николаевич и одёрнул коллегу за рукав пальто.

Выставка «РосТурИнд» ежегодно привлекала огромное количество туроператоров, жаждущих заключить выгодные контракты на отправку соотечественников за разнообразными впечатлениями. Исполинских размеров павильоны вместили в себя разнообразные пёстрые экспозиции, на которых восседали пришельцы из других стран и курортных зон. Темнокожие, желтолицые, широколобые, большеноздрие, кудрявые, лысые экспоненты, одетые в нетрадиционно традиционную одежду, украшенную орнаментами, шкурами животных, панцирями пресмыкающихся, клыками невиданных зверей и монетами с изображениями умерших, в большинстве своём, в страшных муках правителей, терялись среди экзотических фруктов, красиво разложенных на столах в переговорных зонах при стендах представленных стран. Николай Николаевич был всего на пару лет старше Василия и много активнее, возможно от этого, его все и звали по имени отчеству. Пока Колотыркин около стенда Египта отмахивался от попыток одногорбого верблюда пообедать его синими брюками, его коллега обскакал всю «Юго-Восточную Азию», договорился об эксклюзивных турах в Австралию и был принят как родной на экспозиции Папуа-Новой Гвинеи. Колотыркин подошёл ближе и ему показалось, будто Николай Николаевич даже разговаривает с разукрашенными темнокожими людьми в набедренных повязках на их языке.

«Что ж» - крутилось в голове Василия. Как раз кстати под руку попался стенд Монголии. «Отдай дань – посети Монголию» - значилось на красочном плакате рядом с изображением Чингисхана. Тут же стоял большой стол, на котором в большом количестве располагались прозрачные фужеры с мутной белой жидкостью.

- Арак! – произнёс одетый в монгольский наряд экспонент и протянул Василию фужер. – Водака из кобылиного малака. Вкусный! – монгол сузил глаза до минимально возможного и погладил себя по животу.

- Ну, за продажи! – произнёс стандартный для себя тост Колотыркин и принялся приобщаться к культуре степных кочевников.

Приобщение было завершено примерно на пятьсот пятьдесят граммов, как вдруг, Василия обуяло неодолимое желание куда-то идти. Он, повинуясь возникшим инстинктам, перешел из основного павильона в павильон поменьше. Тут располагались аутсайдеры выставки – непопулярные курортные направления. «Сомали», «Вулкания», «Блефуску», «Страна Саламандр», «Северная Ктулхландия», «Сыктывкар», «Ангмар», «Новая Преисподняя», «Западная Остазия» и другие расплывающиеся названия стендов не заинтересовали Василия. Наконец и второй павильон был им оставлен. Василий оказался в небольшом помещении. Под высоким потолком моргала лампа дневного света. В углах лежала какая-то рухлядь – останки прошлых выставок, вёдра со швабрами, механический слон и запылённые плакаты. В центре помещения стояла единственная экспозиция – стенд со стойкой, на которой располагалась цилиндрическая ёмкость, заполненная фиолетовой жидкостью. Внутри что-то плавало. На стойке Василий прочитал – «Остров Корнерот – кузница фантазий»

Подойдя ближе он увидел, что в жидкости плавала синяя медуза. Василий дотронулся до холодного стекла, медуза потянула щупальца к месту прикосновения. Кромки колокола медузы окрасились красным и при очередном затухании лампы было заметно красное свечение. Пальцы Василия словно щипало током.

- Здравствуйте! – вдруг послышалось из-за двери комнатки для переговоров стенда.

Из-за двери выскочила эффектная блондинка с ярко-красными губами. На девушке было облегающее полупрозрачное вечернее платье, усыпанное стразами. Оно было настолько узким, что казалось в нём нельзя передвигаться, но блондинка делала это эффектно и через секунду стояла за стойкой, правда, слегка пошатываясь. Взгляд Василия остановился на глубоком декольте экспонентки.

- Солнечный остров – Корнерот приветствует тебя! – поджёвывая гласные сказала она и дыхнула на Василия перегоревшим шампанским и улыбнулась искренне пьяно.

- Тучная Москва – приветствует тебя в ответ, - съедая звуки в той же манере и источая ещё более терпкий алкогольный аромат произнёс менеджер турфирмы и парировал оппонентке сложив губы трапецией – пытаясь гостеприимно улыбнуться.

- Как ваше имя, молодой человек?

- Василий! Менеджер…, - сказал Василий и полез в пиджак за визитной карточкой, но передумал и оставил руку в кармане. - Директор турагентства «Фортуна». - А где находится ваш Корнерот? Никогда о нём не слышал?

- О, Корнерот, менеджер-директор Василий, – это островное государство в экваториальной… этой… как там её… ну в океане.

- Океания?

- Да! Золотые пляжи. Исторические здания. У нас даже Капитолий есть. За Белым Домом - направо, - блондинка разложила на стойке фотографии, на одной из которых было здание американского конгресса на фоне пальм.

Из-за двери переговорной вышел высокий европеоидный мужчина в черном костюме. Мужчина широко улыбнулся, продемонстрировав белоснежные зубы, поднял бокал шампанского и присел на диванчик, расположенный внутри стенда. Контрастно его аккуратному внешнему виду смотрелись безобразные рыжие усы, будто бы наспех приклеенные за секунду до его появления.

- Всё у нас есть! – продолжила блондинка, взглянув на рыжеусого, - Кроме нормальных мужиков.

Василий взглянул на мужчину, который читал газету и прихлёбывал шампанское.

- Да не бойся, он по-русски не понимает, – блондинка подмигнула Колотыркину. – Корнерот – бывшая венгерская колония. Этот - Янош Кёсеги – чрезвычайный и полномочный посол Корнерота. А я – Маша Морозова – уехала туда ещё из СССР – по распределению. Закрытое государство раньше было.

Маша Морозова, нарочно выпятила грудь, покрутила белокурый локон вокруг пальца и продолжила:

- Такая тоска иногда берёт. Эти корнеротцы скучные до жути. Всё у них распланировано, как по сценарию: утром гуляш, в обед – гуляш, а вечером – гуляш. И так каждый день. А иногда, знаешь, так и хочется водочки с борщом навернуть? Понимаешь, Василий?

- Водочка с борщом – это да. Борщ – моё коронное блюдо. Я его с чесночком да с пампушками... А в Корнероте свёкла есть?

- В Корнероте всё есть. Вот только таких красавчиков нет, - грустно сообщила Маша.

Она прикусила указательный палец и обернулась на посла. – А хочешь, Василий, побывать в Корнероте? Я представлю тебя послу как директора крупного турагентства!

- Но я не…

Маша уже стояла возле чрезвычайного полномочного посла и о чём-то жестикулируя разговаривала с ним, на непонятном языке. Посол заинтересованно поглядывал на Василия. Медуза в стеклянном цилиндре прильнула к стенке, пытаясь снова прикоснуться к гостю.

Дверь в помещение открылась. Появился рыжебородый Николай Николаевич, с полным портфелем бумаг – предварительных договоров об организации турпоездок.

- Так-с, а это что это у нас тут? Корнерот? Ни разу не слышал. О, Василий! Отойди-ка. Мне как раз одного договорчика не хватает до рекорда, - сказал Николай Николаевич и ступил на территорию стенда Островного государства. – Экваториальная Океания, надо полагать? – протянул руку в направлении посла Николай Николаевич.

- Извините, товарищ! Мы уже заключили эксклюзивный договор с менеджером-директором туристического агентства «Фортуна», - огрызнулась на него Маша Морозова.

- С кем? – удивился Николай Николаевич.

Посол и Маша прошли мимо коллеги Василия, который в недоумении стоял с вытянутой рукой.

- Гореводзуван бжорнив Корнерот, Василит, – сказал чрезвычайный посол и подал Василию бокал с шампанским, который он достал откуда-то из-за стойки.

Все трое выпили.

- Будем рады принять тебя в Корнероте, Василий. Ты едешь с нами! – радостно сообщила Маша.

Николай Николаевич покинул помещение.

- Но как же? А когда? Мне же надо предупредить.

- Мы выезжаем прямо сейчас, - улыбаясь сказала Маша. – Как только «рогипнол» подействует.

Последняя фраза Маши Морозовой утонула в белой пелене вместе с чрезвычайным послом, выставкой РосТурИнд-2009, «тучной» Москвой, и лишь где-то вдалеке пульсировала красным цветом медуза.

2

Старик был худ и изможден, затылок его прорезали глубокие морщины, а щеки были покрыты коричневыми пятнами неопасного кожного рака, который вызывают солнечные лучи, отраженные гладью тропического моря.

Пятна спускались по щекам до самой шеи, на руках виднелись глубокие

шрамы, прорезанные бечевой, когда он вытаскивал крупную рыбу. Однако свежих шрамов не было. Они были стары, как трещины в давно уже безводной пустыне.

Все у него было старое, кроме глаз, а глаза были цветом похожи на море,

веселые глаза человека, который не сдается.

Василий отходил от забвения. Вокруг было бесконечное море. А в небольшой лодке только он и Старик.

- Где это мы? – приложив руку ко лбу спросил Колотыркин.

- В море, - ответил Старик.

- А куда плывём?

- На сушу.

- А вы кто?

- А на кого я похож? – спросил Старик.

- Не знаю. На старика.

- Так оно и есть. Была бы у меня рыба – ты бы назвал меня рыбаком. А без рыбы – старик на лодке, - сказал Старик.

- И с ружьём, - сказал Колотыркин, заметив за спиной старика – в носу лодки оружие. – Зачем вам на рыбалке ружьё?

Старик достал из кармана белоснежной рубашки газетный свёрток. Внутри была наполовину скуренная сигара и коробок спичек. Прикурив сигару, старик отправил спички в нагрудный карман, а газету подал Василию. Василий машинально схватил истрёпанную хрустящую бумагу.

- За мной следят, - старик наклонил голову в сторону, будто высматривая что-то за спиной пассажира.

- Кто?

- ФБР. Но все думают, что я свихнулся. Если бы я не был почётным Корнеротцем – давно бы в лечебницу упекли или в тюрьму, как «Вождя». А я чувствую их. Словно мой кот – Сноубол чувствует, когда я возвращаюсь домой с рыбой. Если рыба есть – он сидит на берегу. А если я пустой, то шныряет где-то по своим делам. Вот и сейчас его нет, - Старик посмотрел себе за спину. – А газетку почитай на досуге. Если интересно, то в моей хижине сможешь ещё найти , - он мотнул головой в сторону стоявшей вдалеке деревянной постройки.

Василий сунул газетный свёрток во внутренний карман пиджака, туда, где лежала брошюрка недавно посещенного фильма «Трансформеры 2: Месть павших».

Лодка подплыла к деревянному пирсу. Широкий песчаный берег граничил с густой тропической растительностью, над которой вдалеке возвышались горы. На пирсе стояла Маша Морозова в легком безрукавном белом платье с принтом частых алых роз на стеблях.

- Чудесный денёк сегодня. А, впрочем, как всегда на Корнероте! – Маша обволакивающе улыбнулась и пожала руку Василию.

- Как я здесь оказался? Ничего не помню.

- Совсем ничего? Даже… - Маша провела рукой по груди Василия и вопросительно заигрывающе посмотрела в глаза.

- Чёртов арак.

Раздался звук клаксона - к пирсу подъехал большекрылый глазастый кабриолет розового цвета. За рулём сидел шофёр в солнечных очках, чёрной восьмиугольной фуражке с чёрным же пластмассовым козырьком.

- Это за нами, - сказала Маша и потянула Колотыркина за руку.

- Что это? «Чайка»? – спросил Василий.

- Кадиллак Эльдорадо, - с усмешкой ответил шофёр.

Кадиллак, увлекаемый ладной, но потрескавшейся от старости дорогой, двигался в узком коридоре между непроходимых лесов в глубь острова. С обеих сторон выросли скалы. Иногда дорога ныряла в туннели. Спутниками её становились истеричные реки. Шумно ругались и брызгали слюной небольшие водопады. Шофёр приглаживал бакенбарды и что-то напевал. Мария шептала Василию о Корнероте, а тот, будто не отошедши ото сна, не понимал половину того, что говорила ему блондинка и для виду поддакивал.

- А ещё в Корнероте есть киностудия.

Шофёр заложил в очередной поворот и резко вдарил по тормозам. Поперёк дороги стояли странные существа размером с корову, похожие на бегемотов скрещенных с ящерицами. Серая кожа без какой-либо шерсти, передние лапы длиннее задних, головы с утопленными глазами, массивные челюсти. Около двадцати животных преградили путь в оба направления. Практически у всех из пастей торчали кусты местной растительности.

- Проклятые улемы! Пшли вон! А ну! Цоб-цобэ! – крикнул шофёр и несколько раз посигналил.

Улемы посмотрели на машину и нехотя отползли с дороги, попеременно передвигая передними и задними лапами.

В голове Василия возникало всё больше вопросов. Сосредоточившись, он задал один, ответ на который, по его мнению, он мог бы принять без сложностей.

- Вы что говорите по-русски?

- В Корнероте почти все говорят по-русски, - ответила Маша.

- А как же венгерская колония?

- Ну, не совсем колония. Венгерская Народная Республика так же как и остальные соцстранны была против колонизаторства. Скорее Корнерот стал побратимом с Будапештом. И Москвой. Его младшим братом. А когда открылись некоторые особенности острова, то остров засекретили и использовали в определённых целях. Всё, что ты скоро увидишь, Василий, построили советские люди. В основном, комсомольцы! – ответила Маша.

Кадиллак преодолел продолжительный подъем. Закончились непроходимые леса. Путникам открылась обширная панорама: лежащая внизу равнина, окаймлённая по периметру горами, точно такими же, с которых сейчас плавно спускался кабриолет под песню «Lovemetender». Километров девяносто в диаметре, круглое плато отсюда выглядело как архитектурный макет, игрушечный город. Но всё в этом макете было живым! Сам город будто сшитый из почти что равных лоскутов разной ткани, делился на пять частей.

Первая, северо-западная, находилась в противоположной стороне от дороги, по которой спускался кабриолет. Вдалеке различались высотные дома и даже небоскрёбы с острыми шпилями, в силуэтах которых угадывалось что-то знакомое.

Северо-восточный участок резко контрастировал с западным соседом: это была желто-зелёная пустошь. Вдоль северной границы, как и по всему периметру острова, находились горы. Но именно в этой части они были наиболее открыты и Колотыркин, кажется, даже разглядел в них высеченные барельефы четырёх человек. Несколькими километрами восточнее, с этих же граничных гор, спадал по-настоящему грандиозный, бьющий солнечными зайчиками даже с такого расстояния водопад.

Юго-восток был ближе и поэтому хорошо различим. Жилые кварталы, состоящие в большинстве своём из одноэтажных домов, автозаправок, школ, бейсбольных полей, закусочных, небольших магазинчиков, были расчерчены ломанными прямыми автомобильных дорог, вдоль которых росли пальмы. По дорогам не спеша ездили разноцветные автомобили, желтые школьные автобусы, грузовички с огромными бутафорскими рожками мороженного и леденцами на крышах. По тротуарам ходили жители. Кто-то выгуливал домашних животных, кто-то играл с детьми на лужайках, почтальоны в черной форме ходили от дома к дому.

Юго-запад был похож на строительную площадку. Здесь стояли подъёмные краны, располагались большие ангары, стояли грузовики. Похоже на то, что здесь что-то только начинали строить, ведь никаких зданий кроме двухэтажных безликих кирпичных коробок было не видно.

Центральный участок понравился Василию больше всего. Ведь тут гордо высился над остальными, известный по счастливой купюре, которую каждое утро целовал Колотыркин, купол Капитолия. Рядом с Капитолием находился большой круглый водоём, диаметром в несколько километров. Почти что в самом центре водоёма на островке стояла Статуя Свободы. Недалеко от нее был еще один остров – побольше. На нём располагалось сразу несколько зданий.

- Подождите! Ваш Корнерот – это что? какая-то копия США? – поражённый увиденным спросил Василий.

- Это не копия. Это оригинал. Ха-ха-ха, - засмеялась Маша и нажала на кончик носа Василия.

Шофёр гоготал как гусь.

Кадиллак приближался к Юго-Восточной части Корнерота. Позади дорога уходила в гору, а слева от неё, среди низкой зелёной растительности белели огромные буквы, складывающиеся в слово: «HOLLYWOOD».

3

- Знаю, что вопросов у тебя очень много, Василий. Но ты должен потерпеть. Ты у нас почётный гость. Наслаждайся отпуском, тогда Корнерот примет тебя и раскроет все свои тайны. А может быть и не только Корнерот, - Маша в очередной раз подмигнула.

Вокруг была одноэтажная Америка со всеми её признаками: ровные газоны простирались до таких же ровных тротуаров и дорог, деревянные почтовые ящики – ловушки, беззаботная детвора на велосипедах, мужчины в брюках, рубашках и летних шляпах, с ними рядом женщины в цветастых платьях и в объемных причёсках. Всюду ездили длинные, красивые и безобразные, похожие на крокодилов машины.

- Ми прибули господарю до вашой хати! – протяжно пропел водитель и припарковал кадиллак возле одного из частных домов.

Одноэтажный коттедж в светлых тонах, лужайка, почтовый ящик – всё по стандарту.

Маша пригласила Василия пройти внутрь.

Внутри – несколько комнат. Большой холл с большим коричневым диваном напротив старого лампового телевизора. Разделочный островок, обеденный стол в кухне, снабженной традиционной бытовой техникой. Спальня – двухместная кровать. Всюду застелен ковролин, висят картины с природой Америки, большие панорамные окна.

- В гардеробе вся одежда твоего размера.

- То есть, я здесь буду жить? – спросил Колотыркин.

- Да, это твой дом. В холодильнике полно еды. Телефонный справочник – на тумбе, рядом с телефоном. Там есть номера всех жителей. И мой, - Маша посмотрела на золотые часики на своей тоненькой ручке.

Василий хотел было что-то сказать, но Маша зажала его губы пальцами и с всезнающей улыбкой сказала:

– Все вопросы – при следующей встрече. Сейчас нужно отдохнуть. Вечером мистер Президент ждёт нас на торжественном приёме. Я заеду за тобой в семь, Василий. Уверена, смокинг тебе очень подойдёт, - Маша приблизилась к Василию и поцеловала его в щёку. – Увидимся скоро, милый.

Василий осторожно выглядывал на улицу из-за шторы. Он не мог принять происходящее вокруг. Казалось, что всё это какой-то розыгрыш. Дети на улице гонялись с палками и верёвками за темнокожим мужчиной в светлой рубашке.

Василий прошел в кухню, открыл холодильник. Соорудив на обширной тарелке набор из содержимого вскрытых консервных банок и прихватив бутылочку пива «Budwieser», Василий перешел в гостиную.Вместо привычного пульта на диване лежала квадратная коробочка с четырьмя овальными кнопками и надписью «Zenith».Работало всего несколько каналов и на них всех шли какие-то старинные американские фильмы и телевикторины без перевода.

***

- Вася! Вставай. Я так и знала, что ты проспишь! Маша была в облегающем вечернем платье серебренного цвета.

- Я одета, а вот ты, Васечка, не готов, - Маша скрестила руки на полуприкрытой груди и по-матерински давала указания. - Иди в ванную. Побрейся. Туалетная вода и бриолин в шкафчике. Смокинг на кровати. У тебя полчаса.

- А почему по телевизору старье какое-то идёт?

- В Корнероте запрещены телепередачи и фильмы позже 1972 года. Если ты заметил, то у нас тут всё – ретро, - улыбнулась Маша и шлёпнула Василия по отсиженному месту.

Смокинг пришелся Колотыркину в пору. Побритый, зачёсанный на бок, приятно пахнущий, в белоснежной рубашке с бабочкой, он выглядел как киногерой. «Ну или продюсер» - глядя на слегка выступающий пивной живот думал Василий: «Надо бы прикупить смокинг со следующей зарплаты. Или «свистнуть» этот».

- Извините, вы там в комнате Василия не встречали? – серьёзно спросила Маша.

Василий обернулся, а потом понял шутку и решил подыграть:

- Я убил этого русского. Бонд. Джеймс Бонд! – приветственно протянул руку Василий.

- Ха-ха-ха. Отлично. Морозова. Маша Морозова. Ну что же, нас ждёт Президент! Где ваш Астон Мартин?

4

На парковке возле дома рядом с длинным белым автомобилем, похожим на летучую рыбу, стоял знакомый шофёр в белом комбинезоне и всё той же черной восьмиклинке.

- «Чайка»? – спросил Василий.

- «Кадиллак Флитвуд» - гордо ответил шофёр и открыл заднюю дверь.

Вечер в Корнероте был тёплым. Воздух свеж. Чередующиеся с пальмами уличные фонари, дарили корнеротовским улочкам мягкий свет. Прохожие улыбались. От частных домов пахло барбекю. От Маши Морозовой пахло бабочками.

- Шанель номер пять? – спросил Василий Машу.

- Мои любимые, – ответила Маша и её взгляде заблестели огоньки.

- А по какому поводу мероприятие? Чей-нибудь День Рождения? – спросил Василий. – Может быть подарок надо было взять? Скинуться.

- Ой, не могу, Василий, ты такой смешной. Сегодня особый вечер – Инициация. Гражданство Корнерота примут сразу пятнадцать новых товарищей.

- А сколько вообще людей живёт в Корнероте?

- Пятьдесят четыре тысячи шестьсот восемьдесят один человек. Плюс пятнадцать сегодня.

- Ого, какая точность. Вы тут, наверное, каждого в лицо знаете.

- Да. Я тебе уже говорила, что Корнерот до недавнего времени был засекреченным местом. Никто сюда не мог попасть и отсюда выехать.

- Значит сейчас секретности нет? И ты можешь раскрыть мне тайну Корнерота? – заигрывая спросил Василий.

- Конечно, Василий. Главная тайна Корнерота кроется в простом советском …

- Приехали, хлопцы и дивчины! Летс твист эхейн! – радостно крикнул шофёр, припарковав машину недалеко от Белого Дома.

- Ладно, пошли. Скоро сам всё узнаешь.

Белый Дом был настоящим. Белый. Освещаемый со всех сторон прожекторами. Большая зелёная лужайка с фонтаном в центре. Над зданием развевался флаг. Точная копия флага США за одним исключением - вместо звёзд на нём были изображены медузы. На стоянку съезжались ретро автомобили представительского класса. Повсюду были интересные, красиво одетые люди разного возраста. Многие из них Василию казались знакомыми, будто где-то раньше он их всех видел – это странное ощущение преследовало его с момента приезда на остров. Было шумно. Подоспели фоторепортёры. Пара Василия и Маши вызвала у них какую-то особенную реакцию. В их адрес летели ненавязчивые вопросы, пожелания хорошего вечера и просьба улыбнуться. Щёлкали вспышки.

Гостей встречали военные в белой торжественной форме – дворцовая стража. Приглашенные направлялись в большой холл голубого цвета. Всё в этом помещении, от свисающих гроздьями люстр, барельефов, декоративных колонн, подиумов, мебели до отороченных золотым кантом ковров было выдержано в стиле интерьеров девятнадцатого века. Гости рассаживались на белых деревянных стульях, с мягкой обивкой. Василий, памятуя, что его часто клонит в сон на общественных мероприятиях, «да и в буфет или за сданной в гардероб одеждой – это самая выигрышная позиция» - предложил спутнице занять места в последнем ряду. На что Маша шепнула ему, что сегодня он – особый гость и им выделены места в первом ряду.

Прозвучали фанфары. Гостей пригласили занять места. Приглушился свет. Освещаемой осталась лишь невысокая сцена с трибуной в её левой части. На фасаде трибуны был герб – находящееся в капле воды, многоногое овальное существо с чёрными глазками-шариками и небольшими усиками-антеннами.

Гости расселись и затихли. Фанфары прозвучали ещё раз. На сцене оказался пожилой человек с приглаженными вьющимися седыми волосами в костюме тройке и бабочке. В руках у него была трость, но пользовался он ей при ходьбе скорее для забавы, чем для пользы дела. А походка с тростью и вправду была запоминающейся.

- Дамы и Господа! Леди и Джентльмены! Прошу всех встать! Президент Суверенного Государства Корнерот – Янош Кёсеги!

Все в зале встали и поприветствовали вышедшего на сцену высокого белого мужчину в черном костюме. Мужчина широко улыбнулся, продемонстрировав белоснежные зубы. Человек с тростью освободил трибуну для Президента.

- Постойте-ка. Так это же чрезвычайный посол, который на выставке с тобой был. Только без усов, - нахмурившись прошептал в адрес Маши Колотыркин.

- Да, это он. Понимаешь, должностей в правительстве много, а подходящих людей практически нет – приходится совмещать. А усы – это конспирация, слишком узнаваемая, даже спустя столько лет, внешность у него, - ответила Маша.

- Да, точно! Он на этого похож, как его? Стоп, его же убили, - внезапно Колотыркина озарило. Он посмотрел на улыбающегося живого Президента. Затем принялся вглядываться в лица гостей, отмечать что-то про себя, будто разгадывая вспомогательные, пересекающие основное слово - строчки сканворда. Маша толкнула его в бок. Василий мельком с подозрением прошелся и по её лицу. Тут он заметил, что небольшая мошка села на её левую щёку.

- Погоди-ка! – еле сдерживая крик сказал Василий. – Маша. Да ты же не Маша! Ты – Мэрилин!

Маша пальцем раздавила мошку, превратив её в мушку, тем самым ещё более убедив Василия в правильности его догадок.

- Васечка, дождись конца торжественной части. Мы тебе всё объясним. Выпей ещё шампанского, - сказала Маша и подмигнула Президенту.

Президент подмигнул Василию и начал речь. На русском, хоть и с небольшим акцентом.

5

- Наш райский уголок, невидимый, прячущийся от всего остального мира многие миллионы лет, был открыт случайно лишь в одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году. В этот же год здесь основано первое поселение. Сделаны открытия удивительных свойств местной фауны, определённые как «перспективные». В этот же год, Корнерот, не успев появиться на географических картах, внесён в список сверхсекретных объектов и документально стёрт отовсюду. Но освоение острова продолжалось…

… Для выявления, изучения и организации прикладного применения особенностей реликтовых существ, коих на Корнероте оказалось в огромном количестве, здесь создаётся научная лаборатория. Одним из её сотрудников был и ваш покорный слуга. Мы восхищались Корнеротом каждый день. Открывали его новые тайны. Только представьте, что такой небольшой клочок Земли сохранил даже не класс, а неизвестное ЦАРСТВО НЕБЕЛКОВЫХ живых существ – Трилобит Селеновый имени Двадцать первого съезда КПСС.

Василий допил очередной бокал. Повертел головой – некоторые из гостей позёвывали, кое-кто тёр глаза.

- Он всегда такой нудный? – спросил Василий Машу.

- Разгоняется. Сейчас до «мутуализма живых организмов» дойдёт – станет интереснее, - прошептала Маша.

- …открыта уникальная форма мутуализма живых организмов – симбиоз человека и трилобита. Форма, которую практически испытало на себе большинство из здесь присутствующих. Происходящие, в результате такого мутуализма, органические изменения, необъяснимы современной наукой. Одним из ключевых положительных свойств «сожительства» – это биологическое долгожительство. Фактически, БЕССМЕРТИЕ, по меркам современности. Последние исследования изнашиваемости организма подопытных говорят, что человек-симбиот сможет прожить минимум две тысячи лет. Так что поздравляю, друзья! Большинство из нас будет жить в четвёртом, а быть может и в пятом тысячелетии!

Зал оживился, радостно захлопал и заулюлюкал.

- Я правильно понял? Он сказал, что вы, типа, здесь все бессмертные? – удивился Василий.

- Выходит, что так, - ответила Маша и тоже захлопала в ладоши.

Василий представил себе остров, на который свозили психически больных пациентов. И в это ему верилось легче.

Президент продолжал, наращивая ярость, активно жестикулируя и выкатывая глаза:

- И мы могли бы дать бессмертие всему миру. Могли бы поделиться дарами Корнерота. Но вспомни ещё нашу короткую, трагическую, но уже великую историю! Нас всех использовали в политических играх! Все мы были – просто куклами, актёрами, игравшими по сценарию. Да, кто-то скажет, что это было золотое время Корнерота, когда у нас у всех была цель, мы вместе построили всё, что вокруг. И как они поступили с нами? Правильно! Они уничтожили нас! Наложили ещё один гриф секретности на проект «Корнерот», закрыли возможность вернуться к родным и стёрли любые упоминания о нас! О честном народе! А потом, спустя время, сверху, для верности, наложили ещё один гриф, которым окончательно обрезали вообще все ниточки. Они запретили себе же вспоминать о нас. Они запретили нам вспоминать о них. В этом их главная ошибка. И вот что я вам скажу: пройдут годы и шестидесятые мы не будем называть «золотым временем Корнерота», мы будем клеймить их «годами рабства и угнетения», а золотое время наступит уже скоро! Сразу, как только Корнерот признает суверенным государством вся мировая общественность. У нас есть план, Братья и Сёстры! Если наша воля настолько сильна, что никакие трудности и страдания не могут сломить её, тогда наша воля и наш Корнерот будут превыше всего! Корнерот выходит из тени! - Президент стукнул кулаком по трибуне и прервал речь, чтобы промочить горло.

Входные двери в холл распахнулись. На пороге стоял молодой человек в белой футболке и тёмных штанах. В руках у него был серебристый кольт, длинное дуло которого внимательно, в отличии от остальных, успевших даже задремать, гостей, смотрело на Президента.

- Вам попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы! – выкрикнул незнакомец.

Раздался выстрел. Зал ахнул. Президент ещё несколько секунд стоял за трибуной, а затем повалился на бок. Тело шлёпнулось на ковёр, из разорванной на части президентской головы вывалились остатки президентских мозгов. Колотыркин, сидевший всего в метре от тела президента, сдерживал рвоту, пытаясь сообразить куда бежать. Дворцовая охрана бросилась на стрелявшего. В затихшем зале неожиданно зазвучал смех. Смех раздвоился, затем преумножился ещё и ещё, смешался с аплодисментами. Василий посмотрел на Машу, она тоже истерично смеялась. Он вновь подумал об острове сумасшедших. Большой кусок мозга Президента, лежавший около туфель Маши, зашевелился и покатился колобком в сторону трибуны. Туда же спешили и остальные разбросанные внутренности головы Президента. Поочерёдно заскакивая в черепную коробку, они собрались в целую голову.

Президент оттолкнулся руками от пола, выпрямился и подошёл к трибуне:

- Расстрелять! Четвертовать! Сжечь на костре бы каждого негодяя, который считает, что «шутить одну и туже шутку много раз», равно «шутить много раз».

- А как же фатальная фраза? – выкрикнул из-под стражи человек с револьвером.

Президент поправил пиджак:

- Да, согласен. Это что-то новенькое. Но попробуйте в следующий раз процитировать Достоевского или Гётте. Будет более обречённо. Хотя идея с советскими рекламными лозунгами – хороша. Модернизм. Хвалю! Увозите товарища Харви! - он сделал паузу и внимательно осмотрел оживший зал. – То, что вы увидели – демонстрация, лишь одного из наших преимуществ, которым материковое человечество не захотело владеть.

Зал зашептался.

- А раз они не хотят, тогда мы будем им пользоваться монопольно. Теперь, когда операция приближается к финальной стадии, я хочу представить новых граждан Корнерота. Это люди, чьими руками мы построим Новый Корнерот! Президент вскинул руку. На сцену вышло пятнадцать человек. Все они были одеты в национальные костюмы стран всех пяти континентов, имели различный цвет кожи, телосложение, возраст, разрез и цвет глаз. Зал взорвался в овациях.

Послышались крики «Ура!», «Слава Президенту!» «Слава Корнероту!», «Требуйте полного налива пива по черту!».

Официальная часть закончилась.

6

В беззвёздной ночи на чёрной глади водоёма, будто по ошибке оказавшись в Величайшем Ничто, несла свет только лишь себе - Статуя Свободы. Пространство обозначилось искрящейся трещиной. Это она ползла ввысь или символ Свободы стекал незримому по стеклу – определить было невозможно. Взрыв. И Всё обрело место. Озеро, металлическое ограждение, зелёная трава, летающие ящерицы, надеющиеся граждане, мёртвый Президент, неподражаемый конферансье, поющий шофёр, уставший негр, улыбчивая Маша. Лишь Василий не мог принять себя здесь. Он жил тут так же, как и в том, материковом мире. Не задавать вопросы. Выходить на своей остановке. Покупать товары с жёлтыми ценниками, не глядя на цены. Взрыв. Взрыв. Взрыв. «Надо что-то менять».

- Маша, что за здания там? - спросил Василий, указывая на островок, находящийся в нескольких километрах от острова Свободы.

- Это Алькатрас – тюрьма для особо опасных преступников, - ответила Маша, облизывая белое, как её зубы, мороженное.

- Значит у вас есть остров Свободы, а рядом остров Несвободы? Неужто в Корнероте есть опасные преступники? Здесь же никто не умирает.

- Это ещё одна загадка Корнерота. Преступников нет, но кое-кто там сидит, - Маша надела Василию на нос остаток вафельного рожка. – Да и вообще, у меня для тебя есть ещё одна загадка. Совсем не сложная. Знаешь почему ты грустный?

- Почему?

- Потому что ты трезвый! Поехали в Сити! Автостопом! Надерёмся до чёртиков, - Маша подняла руку ладонью к Колотыркину. - Обещаю, честно ответить на любые вопросы.

Старенький голубой Бьюик медленно двигался по шоссе 66 в сторону северо-запада. За рулём сидел тридцатилетний мужчина, назвавшийся Джеком. Джек слушал радио, думал о дороге и поиске Бога. В столице он взял двух «стопперов». Мужчина и женщина на заднем сидении пили виски из горла и играли в «вопрос-ответ»:

- Сколько тебе лет?

- Невежливо спрашивать женщину о возрасте.

- Ты обещала ответить на все вопросы!

- Хорошо. Я тридцать седьмого года рождения. Семьдесят два, получается. Ха-ха. Как тебе старушка?

- Вы хорошо сохранились, Мария…э.э

- Степановна.

- Мария Степановна! Где ты жила раньше и как оказалась в Корнероте?

- Родилась и жила в Самаре. Спортсменка. Комсомолка. Всё как у всех. Записалась на стройку ГЭС. Но по распределению попала сюда. В секретку. Строить… хм… всё что ты видишь. А потом меня выбрали и я стала Мэрилин Монро – гражданкой острова.

- Для чего СССР построил копию США? Как ты стала Мэрилин Монро? А Президент тоже «стал» этим, американским, как там его?

- Джон Кеннеди.

- Да! И вообще все жители – это какие-то американские старые актёры, политики и…

- Ага, а ещё магнаты, музыканты, писаки и телевизионщики. Здесь все, кого можно было увидеть по телевизору, в кино и газетах в шестидесятые, - Маша икнула. По её неровной, но всё же красивой улыбке, было ясно, что она хорошо пьяна.

- Короче, Корнероты – это медузы, которые живут в озере, там, где мы сейчас салют смотрели. Вот, в честь них назвали остров, хоть эти медузы – не главное. Нет, они тоже важны. Они выбирают… - Маша прервалась, хлебнула виски и загадочно посмотрела на Василия, - Нет, я не должна продолжать.

- Ты обещала правду. А полуправда - хуже лжи.

- Ха-ха, люблю я вот эти наши поговорки. Главные, кто живёт в озере – трилобиты. Это такие вымершие водные таракашки. Они жили ещё до динозавров… Сейчас вспомню, как сказал бородатый академик. Вроде того: «Эти существа – разумная жизнь, сшитая по другим лекалам, безруким, безногим и слепым от рождения портным, работающем на хлебозаводе в другом конце галактики». Понимаешь? Жизнь, но не такая. Разумные, но совсем по-другому. Чтобы выжить, они с помощью подручных медуз выбирают себе живое существо и поселяются в нём.

- Типа как глисты?

- Фу, Васечка. Нет, не так. Они объединяются с тобой, растворяются в тебе. В твоей коже, костях, волосах, крови. Вы становитесь одним. И они улучшают ваш общий дом - тело. Единожды, в самом начале, они предлагают тебе изменить внешность. Превратиться в кого угодно.

- То есть оно разговаривает с тобой изнутри?

- Да. Это просто появляется у тебя в голове как знание. Будто оно было там всегда. И ты вдруг понимаешь, что вот именно сейчас можешь, посмотреть на любого человека, даже просто на его фотографию или видеозапись, стать таким же. Фотография может быть чёрно-белая или плохого качества, но ты всё равно становишься абсолютной копией того, кем пожелаешь: с тем же цветом глаз, родинками и шрамами на тех же местах. Даже зубные пломбы появляются, как у оригинала, хотя на фотографии их не разглядеть.

- Сказка какая-то.

- Да. «Золушка». Тыква - в карету. Крыса – в кучера. А Золушка, по приказу Кремля, - в Мэрилин Монро.

- Смешно. Зачем Кремлю нужна была копия США?

Маша ответила полушепотом:

- Весь Корнерот – это съёмочная площадка. Здесь делали советское голливудское кино.

- А что американского не хватало?

- Оно было не правильным. А в Корнероте снимали правильное кино. Даже документальное. А знаешь как понять, что это работа Корнерота? На девятнадцатой минуте и семнадцатой секунде в углу кадра появляется небольшой полупрозрачный символ медузы. Ха-ха.

- Вот это конечно, да!

- Да, Василий. И второй дар таракашек – мы не можем умереть. Беда, что это выяснилось только когда Корнерот засекретили и забыли. Тогда на острове началась депрессия, люди перепробовали все способы самоубийств. И я. Не болеем, не стареем, заморозка, огонь, радиация, яды, взрывы, говорить «последний», а не «крайний» – ничего не помогает. Это было ужасно. Надеюсь, что это не повторится, - Маша заплакала.

- Ну что ты? Не плачь, - Василий прижал Машу к себе.

- Хорошо, Васечка. С тобой мне спокойно. Помнишь, на выставке медузу в колбе? Она тебя выбрала тогда. И я тоже, – Маша положила ладонь Василия себе на грудь. – Сердцем. Ты хочешь стать бессмертным героем Корнерота?

- Извините, что прерываю, - врезался в разговор Джек. – Но мы уже целых пять минут, как въехали в город-грехов СИТИ, а никто в моём бьюике ещё ни разу не согрешил. Если вы не против, то хотя бы я выкурю косячок.

На его вопрос никто не ответил. Маша и Василий смотрели друг другу в глаза. Вокруг голосил хором весёлой толпы, гудел сигналами авто, дымил подземными люками, мигал разноцветными рекламами, зазывал запахами фаст-фуда, дерзкого парфюма и сигарет в бары и танцевальные клубы ночной город небоскрёбов.

- Я стану бессмертным героем для тебя!

- А я буду твоей на веки!

Василий Колотыркин и Мэрилин Монро с пьяной небрежностью и, непрошедшей бы цензуру Госкино СССР, страстью целовались.

7

Василий проснулся в своём одноэтажном доме. Большие часы показывали пять тридцать. Скорее всего, утра. Ведь глазах ещё рябило от ночного диско-шара, картинка ещё сползала в сторону от не выветрившихся коктейлей, в ушах доигрывали мелодию какие-то электронные инструменты, а рядом, уткнувшись в подушку, спала белокурая хоть раз фантазия каждого мужчины на планете.

Колотыркин поёжился. Оделся в свой пиджак и вышел на улицу. Солнце ещё из-за гор не поднялось, но было светло. Повсюду летали разноцветные бабочки, похожие на маленьких человечков с крыльями. Василий достал из внутреннего кармана газетный свёрток. В нём оказалась передовица советской газеты с названием «Правда-Правда» от 25 октября 1962 года. Рядом с фотографией солнца, возвышающего над пустыней, располагались кричащие буквы:

«УХНУЛИ! ГНЕЗДО МИРОВОГО КАПИТАЛИЗМА СТЁРТО С ЛИЦА ЗЕМЛИ»

Ниже шли бравурные пояснения о летальной для США развязке карибского кризиса. СССР с помощью некоего секретного эксперимента стёр США с лица Земли.

Василий завёл мотороллер, который они с Машей бросили ночью на газоне и поехал по дороге в хижину рыбака.

Добравшись до места, он зашел в деревянную лачугу. Старика дома не оказалось. В хижине было две комнаты. В первой стоял только письменный стол и плетённое кресло, на котором спал белый кот. Стены комнаты были завешаны рыбацкими сетями, висело несколько морских пейзажей, по углам лежали рыболовные крючки и снасти. Пахло рыбой. Василий погладил кота и перешел во вторую комнату. В стене было небольшое окошко с видом на пляж, стояла ржавая металлическая кровать, были протянуты верёвки, на которых сушилась рыба и висела потрёпанная одежда. Здесь Василий и нашел то, что искал - стены комнаты сплошь были оклеены номерами газеты «Правда-Правда» в хронологической последовательности.

«ТАК ИМ И НАДО! Хрущёв заявил, что США существует, но в «НЕБЫТИИ».

«С КЕМ НЕ БЫВАЕТ? Под давлением мирового сообщества СССР признало эксперимент ошибкой»

«ТАК И БЫТЬ! ХРУЩЁВ СОГЛАСИЛСЯ ВЕРНУТЬ США ИЗ НЕБЫТИЯ ЗА ДВЕ ПЯТИЛЕТКИ».

«ВАЖНЕЙШЕЕ ИЗ ИСКУССТВ! Постановлено скрыть от общественности пропажу США. На это время будет налажено производство фиктивных видеоматериалов на киностудии острова «двойников»».

В одним из последних номеров от декабря 1972 года, значилось:

«МАССОВЫЙ СЕАНС. Возвращённые американцы гипнотизируются спецгруппами Вольфа Мессинга, для восполнения «пробела» в воспоминаниях о пропущенных годах».

Скрипнула дверь. В хижину вошёл Старик и вздохнув опустился на плетённое кресло. Далее он достал инструменты и принялся чистить оружие, периодически заглядывая в дуло.

Василий громко чихнул. Ружьё выстрелило. Стена позади Старика окрасилась кровью.

Колотыркин закричал от испуга. Он подбежал к Старику. Старик сидел в кресле живой, без единой царапины.

- А вы тоже из «этих»?

- Это «эти» из меня. Будь здоров, - Старик продолжил чистить ружьё.

- Спасибо. Это у меня на кота вашего аллергия. Я его погладил и вот.

- А зачем ты его гладил, если знаешь, что аллергия?

- Может мир станет лучше, если в нём будет на одного глаженного кота больше, - сказал Василий. – А что это за газета? Неужели всё в ней – правда?

- Правда-правда, - сказал Старик. – Это газета для очень узкого круга подписчиков.

Старик расспросил Василия о делах в Корнероте. Василий рассказал что сегодня вечером должен пройти обряд инициации – стать кем-то, кто «поможет Корнероту выйти из тени». На что Старик покачал головой и сказал, что Президент зашёл слишком далеко и нужно уравновесить шансы. Для этого Василий должен вернуться и связаться с тем, кто поможет.

Колотыркин приехал обратно. Маша уже ушла. Василий нашел в телефонном справочнике номер, позвонил и сказал кодовую фразу:

- Несуществующее нельзя запереть.

- Ключ к бессмертию — это прожить жизнь, достойную памяти, - ответили на том конце.

8

Наступил вечер. К дому Василия подъехал кадиллак и посигналил. Василий вышел. В машине его ждала Маша.

- Ну как ты? Готов? – спросила она и по-особенному улыбнулась.

- После вчерашнего, я готов на всё что угодно.

Машина подъехала к Белому Дому. Охрана проводила Василия и Машу внутрь – в Овальный кабинет, где их ждал Президент. На столе стоял аквариум, в котором плавало существо, коричневого цвета, похожее на круглую многоножку. Существо при появлении Василия замерло. Оно будто бы изучало его маленькими черными глазками.

- Великий день для Корнерота! – воскликнул Президент.

- Что я должен делать? – нерадостно спросил Василий.

- Тут всё просто. Кладёшь трилобита подмышку. Берёшь эту фотографию в руки…

- Кто это? – спросил Василий, рассматривая фото.

- Это Пан Ги Мун. Генеральный секретарь ООН. Мы подменили всех членов Совета Безопасности ООН. Остался только генсек, - радостно сообщил Президент.

- Для чего это вам нужно?

- Нам, Василий, нам нужно. Совбез признает Корнерот – суверенным государством и в качестве компенсации за годы забвения, сделает постоянным членом, - Президент полез рукой в аквариум, поймал трилобита и передал Василию. – Ну давай. Суй его под рубашку.

Василий взял таракашку. Посмотрел на фотографию Пан Ги Муна. Затем перевёл взгляд на Машу.

- Куйбышев.

- Что? – непонимающе спросила Маша.

- Ты не могла родиться в Самаре. В тридцать седьмом это был город Куйбышев, - сказал Василий.

Двери в овальный кабинет распахнулись. В него вошли двое. Одним из них был Брюс Ли – это ему позвонил Василий по возвращению от Старика. Вторым был – Никита Сергеевич Хрущёв в одолженном пиджаке Василия Колотыркина.

- А всё правильно, Василий! Не жила она никогда ни в Самаре и ни в Куйбышеве. Ведь она не Мэрилин Монро и не Мария Морозова, как представлялась всем в Корнероте. Её настоящее имя – Ева Браун. А это – никто иной, как настоящий Гитлер! – кричал Хрущёв.

- Стоять на месте! – вскинул угрожающе руки Брюс Ли.

- Нацистский отряд Аненербе открыл Корнерот незадолго до разгрома Германии. Здесь-то и прятались голубчики, подстроив свою смерть в сорок пятом. А потом, когда наши учёные оказались на острове, он, - Хрущёв ткнул пальцем в Президента. - выдал себя за венгра Кёсеги. А она – за комсомолку Марию Морозову.

- Scheiße! – зло крикнула Маша-Ева.

Президент нажал на красную кнопку на столе. Статуя Свободы сошла с постамента, погрузившись по пояс в воду озера.

- Так я и знал, что держать тебя в тюрьме – плохая идея. Надо было сжечь! – закричал Президент.

Президент, в нацистском приветствии вскинул руку и выскочил в открытое окно. Статуя Свободы, вышедшая к тому времени на берег, преклонила колено перед диктатором и протянула большую белую ладонь. Он ловко забрался внутрь диадемы Статуи, где находился пульт управления. На намокшей накидке Статуи проступило изображение свастики.

Хрущёв тем временем выхватил трилобита у Василия, расстегнул рубашку и сунул таракашку подмышку. В другой руке у Никиты Сергеевича была брошюрка фильма «Трансформеры 2: Месть павших», которую Василий выронил спасая его из тюрьмы.

- Стойте, Никита Сергеевич! Нельзя подсаживать двух трилобитов! – пытался остановить первого секретаря Брюс Ли.

- Мне можно всё! Кто же ему покажет Кузькину мать?

Хрущёв стал превращаться.

Василий выскочил из Белого дома за мгновение до того, как его изнутри разрушил гигантский робот – Мегатрон. Статуя Свободы выстрелила в трансформера ракетой. Раздался взрыв. Мегатрон прыгнул на статую и повалил её на Капитолий.

Остров сотрясался от разрушений. Всюду кричали люди. Горели здания. В земле появлялись огромные трещины.

Василий добрался до хижины Старика. Старик был на берегу и перебирал сети, полные рыбой.

- Увезите меня домой! – попросил Василий.

- Стой, Васечка, - послышалось сзади Колотыркина.

Сзади стояла Маша-Мэрилин-Ева.

- Возьми меня с собой! Я обманывала тебя по его приказу. Но я не обманывала тебя, когда улыбалась тебе.

Старик бросил сети. Где-то внутри острова прогремел взрыв и над горами взметнулось пламя.

- Каждый раз одно и тоже! Строишь рай на Земле. Всё идёт хорошо, а потом появляется какая-нибудь Ева и всё портит. Наверное, нужно отменить это имя, - сказал Старик и подошел к девушке.

Он сунул руку ей подмышку и вытащил трилобита. Девушка на глазах превратилась в старуху, упала на землю и рассыпалась в прах.

Корнерот стал необитаемым.

9

Вокруг было бесконечное море. А в небольшой лодке только он и старик.

- Получается, в Корнероте придумали и сняли всё, что произошло в Америке шестидесятых?

- Да.

- И высадку на Луну.

- И это.

- Но почему СССР снимало невыгодные для них сюжеты?

- Сценарии утверждались в совбезе ООН. В интересах всех стран, - ответил Старик.

Василий замолчал.

- А куда мы плывём?

- До Адлера. Там на самолёт сядешь. Билет у тебя в кармане.

- Мы что разве не в Тихом Океане?

- Нет. Мы в пятнадцати километрах от Сочи. Жарко. На, промочи горло, - Старик дал Василию флягу.

Василий выпил. Поморщился от странного вкуса напитка.

- Почему вы меня отпускаете? Я же знаю где находится Корнерот.

- Мне понравилось как ты про кота сказал. Да и после молока улемы ты ничего не вспомнишь.

Василий заснул.

А по прибытию в Москву Тубиров уволил его за то, что он явился на работу небритым.

+2
22:50
521
Ольга Силаева

Достойные внимания