Лахезис

Часть 1. Нина

Сизые, опухшие от дождя тучи повисли над землей. Время осени пришло. Подъезжая к вантовому мосту, Нина мысленно прощалась с летом: «Вот и конец вольной жизни. Как завтра пройдет собеседование? Если возьмут на работу, опять – день сурка и бесконечная ночь. В темноте пришел, в темноте ушел… Черт! Ничего не видно!» Машина погрузилась в серую пелену тумана, накрывшую мост.

- Ну, здравствуй! Значит, на работу решила выйти? - голос невидимого собеседника скрипел как деревянные полы в старом доме.

Нина вздрогнула: «Что еще за глюки?»

- М-да… Совсем ничего не помнишь. Ладно. Смотри вперед. Что видишь?

Нине показалось, что машина плывет в неожиданно почерневшем тумане. Запах дыма наполнил салон. Защипало глаза. Нина на мгновение закрыла веки, в воображении возникли готические окна и высокие потолки, диваны, обтянутые красным бархатом, стулья с высокими резными спинками и гнутыми ножками, нарядные дамы в длинных платьях, мужчины в мантиях. Нина открыла глаза и увидела на информационном табло, закрепленным над дорогой, цифру 1666.

Вантовый мост остался позади, и машина выбралась из черного тумана. Лишь в зеркале заднего вида отразилась свинцовая туча.

«Это что сейчас было? Галлюцинация? Да уж… спать надо больше. Выйду на работу – буду ложиться вовремя».

Утро следующего дня выдалось ясным. Солнце добавило золота желтеющим листьям. Нина глядела в зеркало на выгоревшие за лето волосы и думала, что будет очень кстати покрасить их в рыжий цвет. «Надо еще гардероб поменять, - размышляла она. – Сплошные цветастые платья. А если на собеседование надеть бордовый костюм? Он мне идет, - она улыбнулась. - Решено – бордовый костюм».

Офис компании, куда отправилась Нина, размещался в высотном здании, стеклянные тонированные стены которого словно зеркала отражали небо. Нина поднялась на лифте в ресторан, где была назначено встреча, и села за столик. Но не успела заказать кофе, как услышала голос за спиной.

- Здравствуйте! – ее стул обогнул высокий худощавый мужчина с блестящей лысиной и красным лаковым портфелем, облаченный в элегантный серый костюм. - Вы Нина, а я Евгений.

- Как вы меня узнали? – Нина улыбнулась.

- Прочитал ваше резюме. Если ему верить, вы просто волшебница. Но и я кое-что умею, - собеседник заговорщически подмигнул.

- Фотография на моем резюме! – Нина засмеялась.

- Верно, фотография и никакой магии. Хорошо, что вы ничего не успели заказать. Нас ждут в моем кабинете. Считайте сегодняшнюю встречу испытанием. Если пройдете – приняты на работу.

Нина отправилась за Евгением к лифту, который доставил их на последний этаж. Войдя в просторный кабинет, залитый дневным светом, она увидела широкоплечего мужчину, сидевшего за столом. Его скуластое лицо с темными прищуренными глазами показалось ей знакомым.

- Здравствуйте! - Мужчина встал и протянул Нине руку. - Михаил.

- Михаил, Нина в курсе дела. Давайте обсуждать, - Евгений сел за стол. Остальные последовали его примеру.

Нину смутила фраза Евгения. Она понятия не имела, о чем пойдет речь. Но постаралась не выдать своего недоумения.

- Евгений, я прислал вам всю информацию по аптечной сети. Что думаете? - Михаил наклонился вперед. Нина заметила, как он напрягся.

- Я изучил документы. Из достоверных источников знаю, что сеть все еще держится на плаву только благодаря производству, продукцию которого вы реализуете в своих аптеках. Но насколько я понимаю, о продаже производства речи не идет? Только сеть, так?

- Вы ведь в курсе, что оценку бизнеса проводила одна из самых авторитетных компаний. Я передал вам ее отчет. В нем есть данные о рентабельности сети.

Нина заметила, как покраснело лицо Михаила: «Кто же ты такой?... Ага! Вижу! Большой черный бронированный автомобиль и еще два, сопровождающие. Много охраны, вооруженной. Ты в бронированной машине, но даже она не избавляет от страха. Холодный липкий пот покрывает тело. Ты помнишь, что тех двоих не уберегли никакие мечи и щиты. Их никто не убивал, с ними просто поговорили, и они сами вышли в окно. С тобой никто не говорил. Но отчего-то предчувствие, что скоро позовут и тебя, прилипло к коже вместе с потом… Ах, вот оно что! Ты решил играть на опережение. Ты решил продать бизнес, пока у тебя его не отняли». Нина быстро написала сообщение и отправила Евгению: «Аптечную сеть покупать нельзя! На нее уже положили глаз те, кто просто так не отступятся». Евгений прочитал и нахмурился:

- Михаил, мне надо посоветоваться с боссом. Только что пришла информация, которая может изменить наши намерения.

Капли пота предательски выступили на лбу широкоплечего:

- Что ж, я подожду. Но прошу не затягивать с решением, - желваки заходили на его скулах.

И тут Нина вспомнила, где видела широкоплечего.

- Вы не узнаете меня? – Нина в упор смотрела на Михаила. - Мы учились с вами в академии.

- Какая еще академия? Вы выбрали не самое удачное время для воспоминаний, - процедил сквозь зубы широкоплечий, уже не сдерживая раздражение.

- Я, в отличие от вас, считаю, что мое воспоминание очень своевременное. Много лет назад вы оскорбили профессора. Этот профессор – мой дядя.

- Да кто ты такая?! Че тебе от меня нужно?! – глаза Михаила покраснели от ярости.

- Следите за словами! – голос Евгения звучал угрожающе. - Они могут сильно навредить вам.

Михаил выскочил из-за стола, рванул к двери и оглушительно захлопнул ее за собой. В кабинете послышался кашель. Он раздавался из колонок, висевших на стене.

- Поздравляю вас. Вы прошли испытание и зачислены в штат, - произнес хриплый голос, напомнивший Нине тот, скрипучий, что чудился на мосту. Но она поспешила отмахнуться от этой мысли.

Евгений поднялся и протянул Нине руку:

- Поздравляю! Добро пожаловать в команду! На сегодня – все, а завтра – к девяти на работу.

* * *

Кабинет Нине определили большой, светлый, а главное – отдельный. Она отнюдь не была приверженкой пространств, напоминающих пчелиный улей, где десятки людей создают видимость работы. Тем, кто действительно занят делом, этот улей сильно мешает. Теперь Нина с удовольствием осматривала доставшиеся ей хоромы. Зазвонил телефон. Это был Евгений:

- Доброе утро! Надеюсь, вам понравилось рабочее место. На почте вас ждет задание. Ознакомьтесь, пожалуйста.

- Утро доброе! Кабинет замечательный. Спасибо! Прямо сейчас приступлю к заданию.

Нина открыла почту и прочитала письмо. «Странное дело, - думала она. - Зачем это нужно? Определять по фотографии, что за человек на ней. Какой он? Особенности характера? Мотивация? В наше время интернета хватит возможностей собрать полное досье на любого. Возможно, они все еще меня проверяют? Хорошо, пусть так. Что я вижу на фотографии? Мужчина лет сорока. Кавказкая внешность. Глаза пустые. Смотришь в них, а там – бездна. Такие глаза бывают у… убийц, у наемных убийц, у киллеров! Никакого сострадания. Словно машина для уничтожения. Зачем компании мог понадобиться такой человек? Хотя, вопрос риторический. Там, где вращаются большие деньги, иногда требуются такие люди. Надо же, какой взгляд. Так, наверное, смотрит матадор на быка. И животное склоняет голову перед палачом. Если бы кавказец посмотрел на Михаила…». Телефон звякнул, сообщая, что пришло сообщение. Нина увидела незнакомый номер и прочитала:

- Отличная идея! Считайте, что задание выполнено. Но за что вы так ненавидите Михаила?

Нина ошарашено смотрела на телефон. Спустя минуту она набрала ответ:

- Кто вы? Как вам удалось прочитать мои мысли?

- С вашей проницательностью могли бы догадаться. Я ваш босс. Все задания вы будете получать от меня. И запомните – мне не нравится, когда отвечают вопросом на вопрос.

- Извините. Я ненавижу Михаила, потому что из-за него мой дядя скончался от инфаркта. А наука лишилась талантливого ученого.

- Другое дело. Теперь я могу ответить на ваш вопрос. Если вы можете читать людей по лицам, то ваш начальник, будучи более сведущим, вполне может читать мысли людей. Убедительно?

- Железная логика, - Нина поставила смеющийся смайлик. - Но тогда зачем вам я?

- Вы умеете делать то, чего я не умею – управлять мыслями людей. Только что вы подписали смертный приговор своему обидчику. Читайте в субботу утренние новости. Потом обсудим. На сегодня – спасибо за оперативность. Можете отдыхать.

Нина задумчиво посмотрела в окно и записала в телефоне новый контакт: «босс». А, собственно, что она знала об этом незримом руководителе? Собеседование-испытание проводил с ней Евгений. Дальше все разворачивалось стремительно, и вот она уже в собственном кабинете. Но ее ни с кем не познакомили. Про организацию, в которой она оказалась, Нина знала лишь то, что это крупная группа компаний. На собеседование шла как претендент на пост бизнес-парнера, но что ей придется делать в итоге, становилось все менее понятно. Еще эта странная фраза про «смертный приговор». Не найдя ответов на свои вопросы, Нина решила, что вечером надо сходить в какой-нибудь ресторан и отметить начало новой работы, а заодно и конец такой короткой трудовой недели. И непременно одной! Никаких друзей-товарищей.

В субботу Нина пролежала в кровати до обеда. Около часа дня запел телефон. Нина увидела, что пришло сообщение от босса: «Черт! Черт! Ну, в выходные-то почему?! Я должна явиться в офис для беседы с ним, потому что проштрафилась – не посмотрела утренние новости. Хорошо, я приду, но только для того, чтобы попрощаться. Я не подхожу для таких важных заданий, как просмотр новостей в выходные. Пускай найдут кого-нибудь другого».

Нина въехала на пустую парковку, вышла из машины и отправилась на встречу с начальником, которого никогда не видела. Лифт остановился на последнем этаже. В безлюдном коридоре она нерешительно огляделась вокруг и тут заметила идущего к ней мужчину кавказкой внешности. Нина узнала в нем человека, которого видела на фотографии.

- Добрый день! Руслан, - представился мужчина.

Нина внимательно смотрела в его пустые глаза, точь-в-точь такие, как на фото; на толстую цепь из белого металла, висящую на шее. Он поймал ее взгляд:

- Эта цепь – ваш подарок. Я никогда не снимаю ее, - кавказец увидел в глазах Нины недоумение. - Извините, я забыл, что вы ничего не помните. Мне говорили об этом.

- Я подарила вам эту цепь?! – она напряженно разглядывала Руслана. – Постойте… Я вижу! Женщина в операционной. Она только что родила. У нее девочка, но она не рада. Она плачет, она несчастна. Почему?

- Потому что она уже родила двух девочек. А мне нужен сын!

- Она вся в крови, ее избили. У нее нет передних зубов, и она не может ходить. Что-то с позвоночником… Это сделали вы! За что?!

- Я же сказал – мне нужен сын, а не дочь!

- Подождите, подождите… Я вижу еще мужчин, женщин. Они в крови. Они мертвы… Вечер. Темная парадная. Женщина с ребенком выходит из лифта, но так и остается на лестничной клетке. Там вскоре их нашли соседи, но уже бездыханных. Зачем вы убили ребенка и его мать?!

- Так было надо. Вы прочитали новости? Вижу, что не прочитали. Вот, возьмите, - Руслан протянул планшет. - Босс будет недоволен, если вы придете к нему, не выполнив задание.

Нина взглянула на экран. Среди прочих новостей ей бросилась в глаза фотография Михаила и всего несколько слов под ней: «Вчера в своем доме был обнаружен мертвым известный миллиардер Михаил Фирсов. Фирсов скончался от пулевого ранения в висок. Официальная версия следствия – самоубийство. Ведется расследование». Нина протянула планшет хозяину.

- Это тоже вы? – устало спросила она. - Вы его застрелили?

- Я просто пришел к нему.

- Ага, а он взглянул на вас и сам застрелился от страха. Его-то за что? Из-за денег?

- Кому нужны его деньги? - Руслан усмехнулся. - Он пытался обмануть босса и… обидел вас.

Неожиданно Руслан опустился на четвереньки. Нина увидела, как все его тело покрывается черной короткой шерстью, а одежда исчезает на глазах. И вот уже перед ней стоял огромный питбуль с цепью из белого золота вместо ошейника. Пес преданно смотрел Нине в глаза и вилял хвостом.

- Роки, это ты? - Нина наклонилась и сжала его морду ладонями. - Как же я могла забыть тебя? Что со мной происходит? Роки, мой хороший, как я рада.

Пес лизнул хозяйку в нос, развернулся и побежал по коридору. Вдруг он остановился и обернулся, посмотрев на Нину. Она поняла, что он зовет ее. Роки добежал до двери в конце коридора и сел. Нина вошла в кабинет. Внутри никого не было. Длинный стол занимал все пространство от двери до противоположной стены. Нина прошла вдоль стола и села посередине. Немного подождав, она не выдержала и заговорила:

- Я не вижу вас, но отчего-то мне кажется, что вы здесь. Я прочитала новости. Не могу сказать, что они меня впечатлили. Не считаю, что убийство может быть чем-либо оправдано. Но дело даже не в этом. Я не хочу участвовать в ваших делах, не хочу иметь с вами ничего общее.

- Не получится, - казалось, скрипучий голос звучал отовсюду. - Это не мои дела. Это наши дела, Нэнни.

- Нэнни?

- Да, это твое имя. Именно так звали ведьму, ставшую носовой фигурой парусного клипера «Катти Сарк». Моя дорогая, долгие годы ты была деревянной дамой, украшавшей легендарное судно. Нам пришлось обратить тебя в куклу, потому что ты стала неуправляема. Великий пожар в 1666 году – твоя работа. Разбушевавшись, ты подпалила Лондон и исчезла. Мы искали тебя почти два столетия.

- Но зачем мне поджигать город?!

- Ты просто любишь разрушать. Твой пес Роки порвал на куски человека только за то, что тот посмел обидеть тебя. Мы, конечно, все прибрали, изобразив самоубийство. Иначе эта история сотворила бы много шума. Но ты не наказала своего преданного Роки. Конечно, ведь тот фарш, в который он превратил Михаила – сущий пустяк по сравнению с тысячами обугленных жителей Лондона.

- Это все похоже на бред… Но допустим. А каким образом я из деревянной дамы перевоплотилась в Нину?

- Спустя почти 150 лет я дал распоряжение освободить тебя. При проведении реконструкции «Катти Сарк» в 2007 мои помощники подожгли судно и подменили носовую фигуру.

- Это реально похоже на бред. Но за дверью сидит Роки, бывший еще совсем недавно Русланом…

- Да. А ты – такая же убийца, как и твой пес.

- А ты – кто ты такой, чтобы обвинять меня?!

- Я твой босс, хозяин, властелин и всегда им был. А ты – одна из лучших моих ведьм. Я знаю, что собеседник ничего не может скрыть от тебя, но для этого ты должна видеть того, с кем разговариваешь. Меня увидеть не удастся, по крайней мере, в этом мире.

- Я тебе не верю, - произнесла Нина, рассеяно вглядываясь в зеркало, висевшее на стене.

- Подойди к зеркалу. Что ты там видишь?

- Себя, - устало ответила Нина.

- Прикоснись к отражению, - велел скрипучий голос.

Нина дотронулась до гладкой поверхности, и в тот же миг комнату заволокло свинцовым туманом. А когда он рассеялся, она увидела, что стоит в просторном готическом зале. Вокруг – красные диваны и стулья. Нина обернулась. За спиной оказалась зеркальная стена, в которой отражалась уродливая старуха с длинным крючковатым носом, седыми бровями и искривленным в усмешке ртом. Нечисть всех мастей подступала к ней справа и слева, но с почтением останавливалась на расстоянии, склоняя головы.

- Добро пожаловать домой, дорогая, - произнес знакомый скрипучий голос.

Нина вздрогнула и перевела взгляд на толпу уродов, пытаясь отыскать владельца голоса. Нечисть расступилась, освобождая дорогу огромному черному змею. Он медленно приближался к Нине, глядя на нее немигающими желтыми глазами.

- Василиск? – Нина, не отрываясь, смотрела на змея.

- Вот теперь ты вспомнила, - скрипучий голос звучал из утробы. - Ты единственная, кто может смотреть мне в глаза. Для остальных это будет последнее, что они увидят в жизни. Как же мне не хватало тебя. Какая долгая дорога домой.

- Но, подожди, - голос Нины задрожал. - Мой дом не здесь, больше не здесь. Я не хочу к этим… - и Нина с отвращением огляделась вокруг.

- Тебе и не придется, - Василиск хрипло засмеялся.

Зеркальная стена затуманилась, а когда, словно на экране фотоаппарата, настроилась резкость, Нина увидела перед собой портье и длинный коридор за его спиной.

- Здравствуйте, леди Нэнни, - обратился к ней портье. - Следуйте, пожалуйста, за мной. Я покажу ваши апартаменты.

Нина переступила границу, отделявшую готический зал от зазеркалья.

- Добро пожаловать домой, леди Нэнни, - повторил он слова Василиска и открыл дверь, ведущую в ее новое жилище. - Все, что вам потребуется, будет доставлено немедленно. Просто позвоните в колокольчик, висящий на стене у входа, и подумайте о том, что вы хотите. Если пожелаете выйти в город, воспользуйтесь этой дверью.

Портье указал на большую дубовую дверь, находившуюся напротив той, в которую они только что вошли.

Оставшись одна, хозяйка апартаментов подошла к окну, выходившему в город. На улице шел дождь, смывая яркие осенние краски и закрашивая все вокруг в серый цвет. Из зеркала, висящего на стене рядом с окном, на нее смотрела девушка с утонченными чертами лица и копной рыжих вьющихся волос. Именно таких, о которых мечтала Нина. Но Нины больше не было. Ее место заняла леди Нэнни – великая ведьма, оставляющая после себя лишь пепел, превращенная почти на два столетия в деревянную статую, но снова вернувшаяся благодаря своему покровителю.

Часть 2. Аглая

- Аглая, принеси мне настойку из мокрицы, парочку обожженных ежей и дождевых червей в масле. Я ехала такую даль в твою аптеку лишь потому, что у тебя всегда все есть, - дама в шерстяном клетчатом пальто поправила седой локон, выбившийся из аккуратно уложенных волос. Она сидела в глубоком кресле, а рядом на столе стоял кожаный коричневый саквояж.

- Гертруда, я могу вместо червей в масле дать тебе заспиртованных? – Аглая вышла из-за шкафа, держа в руках банки.

В белом приталенном халате с заколотыми на макушке жемчужными волосами она походила на ангела, глядящего на мир большими голубыми глазами.

- Можешь быть уверена – эти ничем не хуже, - Аглая протянула приятельнице банку, наполненную червями. – Ты сказала, что у твоей пациентки не усваивается пища, и она страдает приступами неконтролируемой агрессии. Я бы посоветовала тебе взять еще высушенные фекалии собак… Хотя, нет! Лучше яд гремучей змеи!

- Милая моя, что бы я без тебя делала? – дама в кресле улыбнулась. – Пожалуй, стоит рассказать подробнее, что произошло с моей пациенткой. Все случилось, когда она была совсем девочкой…

Рита лежала на кровати и смотрела на новый разноцветный ранец, висевший на гвозде прямо над головой. Она сложила в него любимые учебники, тетради, исписанные аккуратным почерком, и дневник с отличными оценками. Ранец ритмично двигался над девочкой, точнее – двигалась кровать. Но Рита предпочитала думать иначе. Она закрыла глаза и представила, что уже наступило завтра. И сейчас она встанет и пойдет в школу. Но вместо этого кровать зашаталась сильнее, еще сильнее и, наконец, остановилась. Рита почувствовала, как теплое жидкое потекло по ее животу. Она не открывала глаза, не хотела видеть, как тот, кто только что качал кровать, слезет с ее тела, натянет домашние штаны и пойдет на кухню. Там выпьет пива, закурит и будет ждать, когда мама, Ритина мама, придет с работы, чтобы накормить его ужином. «Мама, папа и я – счастливая семья», - запел голос из телевизора. Рита почувствовала, как стянула кожу на животе подсохшая сперма ее отца. «Надо идти мыться», - подумала она и села.

- О-е-ей, - Аглая опустилась в кресло и напряженно посмотрела на Гертруду. – Получается – ее насиловал отец…

- Да.

- Но она могла как-то остановить его? Сказать матери, в конце концов?

- Дети обычно боятся рассказывать о таких вещах. Стыдно. Они думают, что им все равно не поверят. Но она сказала. Правда, тогда ей было уже восемнадцать.

- И что мать?!

- Как и следовало ожидать – не поверила. К тому же обвинила ее в желании разрушить семью.

- Бедная девочка… и как после этого она жила в этой семье?

- Никак. Она сложила в чемодан свои вещи и села на поезд, идущий в Ялту.

- Почему именно в Ялту?

- Я не знаю… какой-то фильм или книга… она с чего-то решила, что Ялта – это город счастья. Там она достаточно быстро вышла замуж и родила дочь.

- У твоей истории счастливый конец. Значит, причина болезней Риты в ее детстве? Тогда я пошла за змеиным ядом.

- Подожди. Есть еще то, о чем ты должна знать. Этой осенью, спустя тридцать лет, она решила навестить родной город. Заодно и мужу показать. В пути Рита заболела. Расстройство желудка. Наверное, нахлынули воспоминания… ну, ты понимаешь. В итоге прошло уже два месяца, а она никак не может оправиться.

Аглая задумалась:

- Говоришь – в пути заболела… А где именно?

- Они с мужем поехали на машине. Заночевать решили в хуторе на берегу Дона. Кто-то из знакомых дал адрес. Мол, это вам не отель, это романтика. А на утро Рите стало плохо. Она тогда не придала этому значения. Расстройство желудка, с кем не бывает. С тех пор и болеет.

- Вот что, Гертруда, яд я все-таки принесу. Милое дело, если человек страдает приступами агрессии. А что касается расстройства – надеюсь, тебе хватит всего того, что я собрала. Но я еще подумаю. Если что придет в голову – сразу сообщу.

Гертруда поднялась из кресла, уложила в саквояж принесенные банки и обняла приятельницу.

Аглая подошла к окну. Двор припорошил снег. Детвора играла в снежки и радостно визжала. «Надо бы запереть дверь, - подумала Аглая и посмотрела на засов, который немедленно задвинулся. – А теперь – занавески». Темные плотные портьеры, словно автоматические жалюзи, поползли на окно с двух сторон. Когда они сомкнулись, на мгновение в комнате наступила темнота. Портьеры начали разъезжаться, открывая вид на выжженную летним солнцем донскую степь. Вдалеке виднелся хутор, раскинувшийся на берегу реки. Аглая сняла белый халат, под которым оказался цветастый летний сарафан, открыла окно и легко выпрыгнула наружу. У одной из хат, во дворе которой гулял черный петух, она остановилась. Он внимательно посмотрел на гостью глазом-угольком.

- Хозяйка дома? - обратилась к нему Аглая.

Петух повернул голову в сторону хаты и закукарекал. Дверь заскрипела и открылась. На пороге стояла женщина в черном вязаном балахоне. Половину ее лица закрывали большие солнцезащитные очки. Космы цвета воронова крыла торчали в разные стороны.

- И кто это к нам пожаловал? Неужели сама великая Нэнни решила навестить меня? – голос женщины срывался на хрип.

- Здравствуй, Вага. Может, в дом пригласишь?

- А даже если не приглашу, неужели тебя это остановит? – усмехнулась хозяйка хаты. – Заходи уже, раз пришла.

Аглая отворила калитку и подошла к дому. Внутри хаты было темно. Гостья приблизилась к окну и опустилась на лавку. Вага сняла очки. Огромные зрачки в окружении темно-коричневой радужки пристально глядели на Аглаю.

- Эй, Нэнни, что у тебя с волосами? Ты опять играла в аптекаршу? – Вага хрипло захохотала.

- Ах да, забыла – тебе не нравится этот образ, - гостья провела рукой по волосам.

Белые пряди скрутились в спирали, потемнели и рассыпались огненными волнами по плечам.

- Вот, другое дело! Узнаю великую ведьму. Ну, чем обязана визиту?

- Вага, ты ждешь женщину, которая на днях приедет к тебе. Они с мужем остановятся в твоем доме, чтобы переночевать. Я знаю, что ты задумала. Вага, отдай ее мне. Я заплачу.

- Отдать тебе такой идеальный материал?! Нэнни, ведь ты как никто знаешь, сколько можно всего наворотить, заимев душу, наполненную страданиями. Ты понимаешь, какую цену я могу назначить?

- Назначай.

- Здесь что-то не так. Откуда такая щедрость, Нэнни? Аааа, наверное, есть то, чего я не знаю.

- Назначай цену.

- Как же я не догадалась! Великая рыжая ведьма умеет предвидеть! – Вага захохотала. – Быть может, расстройство доведет Риту до нервного истощения? Она не выдержит и покончит с собой. Тогда цена ее души возрастет в разы.

- Твоими молитвами она точно покончит с собой. Но я не хочу этого. Отдай мне Риту.

- С чего такое милосердие? Ты же убийца. Больше всего тебе нравится разрушать, – черная ведьма ухмыльнулась.

- Не в этот раз. Я не стану объяснять причину. Это мое дело. Просто скажи, что ты хочешь взамен этой женщины. Я все сделаю.

- Надо же, какая неслыханная щедрость. Собственно, почему я должна отказываться? Нечасто предлагают подобные сделки. Вот что, Нэнни, я согласна. Твоя Рита останется жива и невредима. Обещаю, что пальцем ее не трону.

- Вылей мертвую воду, Вага.

- Ничего-то от тебя не скрыть, – черная ведьма взяла стоявшую на подоконнике банку и выплеснула жидкость в окно. – Довольна? А теперь слушай мое условие. Я не назову тебе цену. Мне надо подумать. Но как только я приму решение, ты немедленно выполнишь договор.

- Конечно.

Телефон звякнул в руке Нэнни, когда она вошла в свои апартаменты. Пришло сообщение от Гертруды: «Милая моя Аглая! Пациентке стало значительно легче. А расстройство так и вовсе прекратилось. Твои препараты творят чудеса! Благодарю тебя, мой ангел, и обнимаю всей душой».

Рыжая ведьма опустилась в кресло и задумалась: «Пожалуй, надо навестить его. Я не знаю, что попросит Вага. Но я знаю, от чего она не сможет отказаться. И никакой магии в этот раз, - Нэнни улыбнулась. – Хочу прокатиться на машине. Путь предстоит не близкий. Прекрасная возможность подумать. Но это завтра. Сейчас – спать».

Утро выдалось пасмурное. Шел мокрый снег, укрывал землю, падал на лобовое стекло и тут же, превращаясь в воду, стекал вниз. За окном машины летел черный лес, мелькали избы с разбитыми окнами и покосившимися крышами. Дорога сужалась, а темные ели все больше закрывали небо. Прошло три часа, прежде чем среди деревьев показались знакомые бревенчатые дома. Сюда, в бабушкину деревню, привозили маленькую Нину родители. Проехав пару километров, машина остановилась на обочине, напротив заросшего кладбища.

«Столько лет прошло… двадцать, больше…» – она смотрела на его черно-белое изображение на надгробии. Она помнила, как хотела уничтожить этот памятник, чтобы больше не видеть его прищуренные смеющиеся глаза, его аккуратно уложенные волосы. А еще помнила, как он умирал от рака легких, не выдержавших столько сизого дыма…

Сизый дым заполнил комнату. Сизый дым от сигарет, которые он вставлял в старый пожелтевший мундштук и курил одну за другой. Утром, днем, вечером, ночью – сизый дым давно стал воздухом его комнаты. Черно-белый телевизор показывал новости, фильмы, футбольные матчи, а он лежал на кровати, покрытой красным бархатным покрывалом, и курил. На стене висела черно-белая фотография в рамке. Он был на ней молодой, красивый: темные волосы, уложенные волнами, смеющиеся глаза. С тех пор прошло тридцать лет. Волосы поседели, но в глазах все также горел огонек. Он жил в поселке со своей женой, родившей ему сына. Сын вырос и подарил ему внучку – жизнерадостную, хохочущую, не девчонка, а бесенок. Он часами мастерил для нее деревянные шкатулки и украшения, а потом приносил ей и любовался, как она радуется подаркам. Он рассказывал ей истории, показывал диафильмы, устраивал походы. В таких походах-путешествиях их дорога лежала через пшеничное поле, уводила в темный еловый лес, по которому они шли вдоль каменистой речушки. Они поднимались на высокий обрыв и, замерев, смотрели на дальние дали, раскинувшиеся перед ними. И чтобы она ни делала: собирала васильки, росшие среди колосьев пшеницы, перепрыгивала с камня на камень, переходя не глубокую, но быструю речку, усаживалась на край обрыва – всегда в ее глазах светилась радость. Когда они устраивали привал, он опускался на траву рядом с ней и понимал, что счастлив. Счастливым его делала эта пятилетняя девочка. Никогда прежде он не знал этого чувства. Он смотрел на ее складные ручки и ножки, на бархатную детскую кожу и хотел прикоснуться к ней. Да что там прикоснуться – посадить на колени, прижать к себе, ощутить ее тепло, почувствовать запах. Но что-то предательски поднималось в нем из самых глубин. И это что-то уже не было невинным. Он с изумлением обнаруживал, что даже в молодости не чувствовал такой силы возбуждения, которое тогда концентрировалось лишь в одной части тела. А рядом с этой девочкой он наполнялся им весь. Даже в голове кровь пульсировала с такой бешеной скоростью, что мир начинал кружиться.

Пройдет несколько лет, и он обвинит ее в своей слабости, скажет, что это она причина всего случившегося. Проходя утром мимо ее кровати, видя, как она, раскинув руки в стороны, улыбается во сне, что он мог сделать с нарастающей в висках пульсацией, с ногами, наполнявшимися ватой? Он останавливался и смотрел на ее пухлые детские губы, а потом… прикасался к ней, водил по ее коже тем, что когда-то так восхищало вожделеющих его женщин. А потом… ему становилось спокойно и легко. И он уходил в свою комнату, ложился на красное бархатное покрывало, курил и улыбался. Так могло бы продолжаться очень долго, но однажды она проснулась и увидела его, стоящего со спущенными трусами. Она испуганно вскрикнула, резко села на кровати и натащила на себя одеяло, которое он несколько минут назад стянул. На какое-то мгновение, застигнутый врасплох, он растерялся. Но, сумев собраться, принялся успокаивать ее. Он говорил, что ничего страшного не произошло, что такую красивую девочку любой мужчина захотел бы потрогать. Но в отличие от другого мужчины он не сделал и никогда не сделает ничего плохого. Поэтому даже хорошо, что он с ней. Он просил только ни о чем никому не рассказывать. Потому что все равно никто не поверит или даже станет стыдить и ругать. А чтобы этого не случилось, он тоже ничего никому не расскажет. И за это – всего-то ничего – она будет давать трогать ее.

Она смотрела на него широко открытыми глазами. А он понимал, что потерял ее доверие навсегда, но вместе с этим обрел право делать то, что так давно желал. И не важно: шантажом ли, обманом, угрозами. Он хотел этого ребенка так, как не хотел ни одну женщину в своей жизни.

«Сколько же лет прошло? - она наклонилась над памятником. – Цифры совсем стерлись. Хотя какая теперь разница. Сдох, и дышать легче». Нэнни достала сигарету, щелкнула зажигалкой и затянулась. Сизый дым поплыл над могилой. Не привычно, снизу вверх он смотрел на нее с гранитной плиты. Он умер, но его голос продолжал жить в ее голове.

На обратном пути Нэнни погрузилась в размышления. «Дело за малым – вытащить тебя, твою мерзотную душонку наружу. Твое тело давно сгнило, но твоя сущность все еще со мной, - ведьма улыбнулась. – Я не отпустила ее. Как знала, что пригодится. Разве сравнится душа женщины, доведенной до самоубийства с душой того, кто превратил детство в ад? Вага будет довольна. Вот только, как вытащить тебя из меня?... Здесь только Садха может помочь».

• * * *

Высоко в горах на одном из склонов стоял бревенчатый дом, окруженный плодовыми деревьями. Старуха в оранжевом балахоне с собранными в пучок седыми волосами собирала гранаты.

- Нэнни, - крикнула она, обернувшись в сторону дома, - забери корзину и принеси мне еще одну. Через полчаса будем ужинать.

- Бегу, Садха, - голос доносился из открытого окна. – Если надумаешь, все готово. Можем садиться за стол.

- М-да, - старуха выпрямилась и задумчиво посмотрела на полную корзину, - пожалуй, и то правда. Хорош на сегодня. Вот что, моя рыжая красавица, - обратилась Садха к подошедшей Нэнни, - забирай урожай и пойдем есть. Отдых мы сегодня себе заработали.

Пар от картошки, лежащей в кастрюле, поднимался над столом. Овощной салат источал запах свежей кинзы и укропа. Оладьи с кабачками подрумянились на огне и просились быть съеденными немедленно.

- Садха, мне нужна помощь, - Нэнни налила себе компот. - Ты умеешь возвращаться в прошлое, умеешь переписывать воспоминания людей.

- Только я на короткой ноге с прошлым? - старуха внимательно посмотрела на ведьму. - Совсем недавно ты была у Ваги. Для этого тебе потребовалось отмотать назад три месяца.

- Да, все так. Но я не знаю, как вытащить из себя душу одного… Язык не поворачивается назвать человеком. Ты поможешь?

- Помогу. Но тебе будет больно.

- Можно и потерпеть, чтобы избавиться от мрази.

- Ты не думала об этом, пока не появилась та женщина – Рита. Зачем ты решила ее спасти? Пожалела? Но ты не имеешь представления о последствиях. Девочка моя, ты вмешалась в ход событий...

- Садха, я сделала так, потому что еще помню, как была Ниной. Я знаю, что чувствуют дети, когда с ними так… Помоги мне. Очень тебя прошу.

- Конечно, помогу. Кушай гранаты, свежие, вкусные. Таких больше нет в целом мире.

Нэнни прожевала несколько алых зерен, и комната подернулась туманом, стремительно растворяясь в нем…

Дамы и кавалеры чинно прохаживались по залу, усаживались на красные диваны, разговаривали, улыбались. Слуги зажгли свечи, зазвучала музыка. Люди отошли к стенам, оставив пустой середину зала. Пол в центре разъехался. Все восторженно захлопали, обнаружив открывшийся перед ними бассейн. Послышался всплеск воды. Публика ахнула, увидев упавшего в воду человека. И вот еще один оказался в бассейне. Словно невидимая сила толкала людей. Вода вспыхнула, превратившись в огонь. Горящие люди закричали. Но те, кто остался стоять вокруг бассейна, продолжали беседовать между собой, как ни в чем не бывало. Только лица их менялись, оплывали словно горящие свечи. И вот уже ничего не осталось от былого благообразия. Упыри и вурдалаки потешались над корчащимися от ужаса и боли людьми…

Когда Нэнни открыла глаза, она лежала в кровати, укрытая одеялом. Садха сидела рядом и протирала лицо и руки девушки мокрой тряпкой, от которой исходил резкий едкий запах.

- Садха, - Нэнни облизала пересохшие губы, - я плохо вижу. Мне холодно.

- Потерпи немного. Скоро станет легче, - старуха погладила девушку по голове и повернулась к двери в кухню. – Гертруда, поторопись! Нэнни пришла в себя. Где твой отвар?

- Уже несу, - в комнату вошла дама в клетчатом платье. Ее седые волосы были уложены в аккуратную прическу.

В руках она держала чашку, над которой поднимался пар. Дама поднесла чашку ко рту Нэнни:

- Пей, моя хорошая, здесь есть все, чтобы привести тебя в чувства.

- Гертруда… ты узнаешь меня? – с трудом произнесла Нэнни.

- Милая, я узнаю тебя в любом обличии. Как только тебя не называли за последние несколько веков, - дама улыбнулась. – А сейчас тебе нужно выпить отвар. Ну, давай, вот так – по глоточку. А когда допьешь, поспишь немного. Сон и травы вернут тебе силы.

Нэнни проснулась рано утром и увидела в окне край солнца, показавшийся из-за гор. Светило неторопливо вылезало на розовеющее небо. В центре комнаты на столе стоял прозрачный флакончик, наполненный янтарной жидкостью. Девушка отбросила одеяло, встала на пол и, почувствовав уверенность в ногах, шагнула вперед. В комнату вошла Гертруда и улыбнулась Нэнни:

- Ты проснулась, моя хорошая. Вот и славно.

- Гертруда, это то, зачем я здесь? – Нэнни перевела взгляд на флакончик.

- Да.

- Нам надо поговорить. Я хочу спросить тебя…

- Конечно! Только сядь. Ты еще слаба.

Девушка опустилась на стул.

- Гертруда, что сейчас с Ниной? Я ничего не помню про нее – забыла, где она живет, кто ее семья. Знаю только, что была в ее теле, после того, как меня вызволили из деревянной статуи.

- С Ниной все в порядке. Она со своей семьей. Будучи в ее теле, ты чувствовала то же, что она. Ее переживания стали твоими воспоминаниями.

- Скажи, как мне удалось оставить душу деда себе?

- Только ведьма способна на такое. Стоит лишь пожелать. Теперь его душа в стеклянном флакончике вместе с остальными воспоминаниями Нины, - Гертруда махнула рукой в сторону стола.

- А зачем ты приезжала ко мне в аптеку? Неужели ты сама не могла вылечить Риту?

- Я могу исцелять. Но противостоять черной ведьме не в моих силах.

- Ты знала, кто я. Ты знала, что во мне продолжают жить воспоминания Нины. И поэтому наверняка была уверенна, что я пожалею Риту. Отчего ты не попросила помощи напрямую?

- Я не хотела влиять. Надеялась, что ты откликнешься, что захочешь помочь. Но ты могла отказаться. Я не знала, чем закончится наш разговор.

- Знаешь, у меня были странные видения: горящие в бассейне люди; уроды, смеющиеся над ними…

Сильный порыв ветра с грохотом распахнул окно. Резко стемнело.

- Похоже – ураган начинается. Надо бежать укрывать мои травки, - Гертруда устремилась к двери. – Закрой окно! - крикнула она, выбегая во двор.

Сверкнула молния, и Нэнни увидела скорченную фигуру, сидящую на табуретке рядом со столом.

- Вага, неужто – ты? Ураган, гром, молнии – так эффектно. Конечно, ты.
Почуяла, что я готова расплатиться?

- Это мой флакон на столе?

- Забирай, и мы в расчёте.

- Садха вычистила все твои воспоминания?

- Про Нину я не помню ничего. Но я видела каких-то уродов, толкавших людей в горящий бассейн. Постой! Они похожи на тех, что были рядом с Василиском! И зал тот же – готический с мебелью, обитой красным бархатом.

- Ты помнишь, что с ними сталось?

Нэнни сжала виски и закрыла глаза:

- Они горят! Я вижу, как их поджигает факел в чьей-то руке. Я не понимаю, кому она принадлежит. Они истошно орут и обугливаются. Ох, ты! Это же моя рука. Это я их подпалила… Я взлетаю. Они хватаются за полы моего платья. Оно рвется, оставляя клочья у них в руках. Я вылетаю в окно. Когда оборачиваюсь – вижу, как пылает здание. Пылает весь город. Но я не хотела его поджигать. Я хотела убить нечисть!

- Но не убила! – голос Садхи эхом отозвался в комнате.

Нэнни открыла глаза и увидела, что находится в том самом зале из своих воспоминаний. Рядом в кресле сидела Садха. Напротив стояла Вага в окружении нечисти. В руках она держала цепь из белого золота, пристегнутую к ошейнику черного питбуля. Пес рвался к Нэнни, приветливо махая хвостом.

- Как видишь – все живы и здоровы. Только отчего же, Садха, - черная ведьма потрясла флакончиком с янтарной жидкостью, - вы с Гертрудой оставили воспоминания о пожаре? Не доглядели? Теперь рыжая ведьма будет знать, что хотела порвать с нами. Но вашими стараниями она снова среди тех, кого так ненавидит. Эй, Нэнни, твои подружки предали тебя! Им было велено избавить тебя от воспоминаний. А вместе с ними – с жалостью к людям. Зачем Василиску ведьма, любящая людей?

Вага хрипло засмеялась, но поперхнулась, увидев, как вытягивается тело Нэнни, покрываясь желто-коричневой чешуей. И вот уже огромная змея с кошачьими глазами, подняв клиновидную голову, не мигая, смотрела на черную ведьму.

- Василиск, к чему маскарад? – прошипела змея. - Я давно догадалась, что ты примерил на себя образ Ваги. А вот тебе и в голову не пришло, что Садха и Гертруда не собирались выполнять твое задание. Они возвращали не ведьму, а богиню. Ведь я не рыжая ведьма, Василиск? Как бы тебе этого не хотелось. Я Лахезис – богиня судьбы. И я слишком долго отсутствовала. Пора заняться уборкой. Как удачно все собрались в одном месте. Так проще избавляться от мусора. Ваш срок пребывания завершился.

Желто-коричневая змея распахнула пасть и втянула воздух. Вместе с ним в бездну нутра полетела орущая и визжащая нечисть. Словно огромный пылесос змея вращала головой, засасывая внутрь вопящих уродов, пока в зале не осталась одна Садха, все это время неподвижно сидевшая в кресле. Лахезис перевела на нее немигающий взгляд и, молниеносно скользнув к старухе в оранжевом балахоне, уткнулась головой в колени.

- Девочка моя, мне будет тебя не хватать, - шептала Садха, проводя рукой по чешуйчатой голове змеи. – Наверное, я даже затоскую, но сейчас мне нужно собирать гранаты. У каждого – свое дело: и у тебя, и у меня.

Старуха почувствовала, что водит рукой в пустоте – змея исчезла. А вместе с ней растворился в воздухе готический зал. Садха вновь оказалась в своем бревенчатом доме, а сквозь окно на нее смотрели залитые солнцем горы.