Контакт

Лес кончился и мы вышли на опушку. Одеты все кто как, в форму серых оттенков, а сверху помятые кепи и широкие шляпах. Зато мой дружок Финниган выделился - он распахнул мышиного цвета китель и показал миру белую женскую рубашку. Утащил он её неделю назад, когда мы в сумерках забрались на безымянную ферму. С тех пор он её не снимал и кружевной воротник покрылся жёлтыми пятнами. Но его это не смущало. Никак нет. Он шёл вперёд и смолил трубку. Когда его лица касался луч солнца - он улыбался, а перед кочками и корягами, что постоянно загораживали нам путь, он поправлял тяжёлый Энфилд на кожаном ремне и улыбался ещё сильней.

Перед нами раскинулась широкая пастораль. Плодородная равнина изумрудной травы, где паслось стадо овец, а за ними пыльная дорога и каменная изгородь, на столбиках провод телеграфа, что вёл на холм к старой таверне. Именно она нам нужна, но я, хоть убей, запамятовал название. Его называл сержант, он вообще из этих мест, из Чащи, был разнорабочим и помогал то тут, то там. Днём на лесопилке, а вечером в Чанселорвиль вёл повозку с овощами и мясом. Но не часто - обычно по субботам. А сейчас всё изменилось. Настал его звёздный час и больше никаких брёвен и мешков с кукурузой. Сержант гордо шёл позади капитана и указывал путь. Он сиял, как серебряный доллар и выпятил грудь колесом парохода. Украдкой он оглядывался, проверял, чтобы никто не видел и разглаживал форму. Китель он застегнул на все пуговицы и даже кокарду на кепи начистил. Смешной он человек. Наверное, единственный, кто будет скучать по войне.

У таверны зашевелились северяне. Заметили нас - это точно, и забеспокоились, всё их нервирует, нежные янки стали.

- Сомкнуть ряды! - прокричал капитан.

Мы сбились в неровную шеренгу по три. Странное это дело война, попробуй разберись. Капитан должен командовать ротой, но он командует батальоном, а тот сточился до роты. Всего сто семнадцать человек осталось.

Защёлкали выстрелы и над нами засвистели пули. Рано северяне начали. Между нами ярдов триста, а это много, с такого расстояния попробуй в стену сарая попади, не то что в маленького человека. Одна пуля прожужжала и возле меня. Но кланяться мы не стали - упаси Господь. Наоборот пошли бодрее. Наш капитан аж во весь рост вытянулся, саблю достал и направил её остриё на таверну. Мы были не такие смелые, но нам можно, мы не офицеры. Не буду врать - мы немного пригибались, совсем чуть-чуть, словно делали вид, что ветер сильный и нужно придержать шляпу.

Новый залп. На этот раз гуще и слаженней бахнули с холма. Малыш Фредди передо мной упал. Наповал его положили, в сердце похоже. Он даже не дёргался и не стонал. Только спокойно уставился в чистое голубое небо остекленевшим взглядом. Хорошая смерть. Тело мы обошли с двух сторон, как вода обходит камни, и пошли дальше. За нами из леса вышла остальная бригада. Ещё пять батальонов строились из колон в шеренги. Застучали барабаны, а им вторили флейты и дудки. Хорошая мелодия у парней получалась, бодрая и волнующая - не зря хлеб едят. Был бы я генералом, то дал бы им по медали - очень уж мне понравилось.

- Быстрее к изгороди! - рвал глотку капитан.

Мы побежали, а наша линия выгнулась и снова стала кривой. Оно со стороны некрасиво, но красиво там далеко, где плацы, сады апельсинов, поместья и румяные девушки на верандах белых домов. А у нас тут война. Про неё мы тоже не забывали. Иногда кто-то из батальона вставал, как вкопанный, прикладывал к плечу винтовку и отправлял свинец северянам. В такие моменты ты не рассчитываешь убить, а попросту возвращаешь долг. Они пули нам, мы пули им. По кому попало - тот и проиграл. Это как у детей в салочках, только выбываешь ты навсегда.

Запыханный, я плюхнулся на землю возле каменной изгороди. Проехал коленями по траве и теперь на серых штанах осталось грязно-зелёное тавро. Финниган упал рядом. Он улыбался и всё так же сжимал зубами кукурузную трубку.

- Хорошее дело нас так встречать? - клуб дыма вырвался из его рта, - ублюдкам ещё не дошло, что мы сделали. Тупые попались.

Мы упёрли спины в холодную каменную кладку, а винтовки зажали между ног. Финиган выглядел плохо, он осунулся и похудел, а его запястье торчало двумя шишками. Особенно плохи были тяжёлые лиловые мешки под его глазами. Мне он напоминал осла, которому достался очень уж жадный хозяин, бедное животное всю жизнь таскало мешки с мукой, а ему не то что выспаться, морковку даже не давали. Друг тоже смотрел на меня с некоторой жалостью. Видимо выглядел я не лучше.

Но нас волновало не это, никак нет. Мы уставились на бригаду, что наконец выстроилась в боевые порядки и шла нам на помощь. Реяли знамёна, тридцать восьмой, двадцать третий и пятидесятый - все парни в сборе. Мимо нас прошёл капитан. Он был вытянут, как струна и даже не пытался укрыться, когда мимо гудели пули. Представляю, как это злило северян.

- Примкнуть штыки, - крикнул он, - пощекочем синих.

Мы с Финиганом даже не дёрнулись - знали, куда шли и наши винтовки уже украшали тонкие полоски стали.

- Батальон, товсь, - какой-то меткий янки сбил с капитана шляпу.

Наши соседи бросились заряжать ружья. А вот не надо было стрелять на ходу - подумал я. Впрочем мне же лучше, ещё одна минута отдыха. Смотрю на поле - там зуавы из тридцать восьмого вырвались вперёд, наших янки обходят.

- Пли!

Мне показалось, что капитан надорвал голос. Но думать мне некогда. Я вскочил - Финниган подорвался следом. Упёр винтовку в плечо. Впереди линия северян, так раз по центру прорези прицела. Много их там собралось, человек двести, не меньше, но разобрать сложно - всё в сизом дыму. Финиган выстрелил и я не отстал. Винтовка грохнула и мушку подбросило. Я не рассмотрел куда попал, да и, честно говоря, я даже не целился. И мы бросились перезаряжать оружие. Мой друг так увлёкся, что даже забыл спрятаться за покатой стенкой - пришлось его усадить силой.

- В атаку, черти! - капитан взревел, как заводской гудок.

Я специально замешкался и придержал за китель Финнегана. Опыта мне хватало, и я понимал, что вперёд лучше не лезть. Двое пробежали перед нами, и только затем двинулись мы. Слава Богу, что всё было в дыму и я не видел ни черта. А то знай я, что северяне сейчас перезаряжают свои Спрингфилды - даже под дулом револьвера бы не выбежал.

Но нам везло. Северяне стреляли нестройно и невпопад. А когда расстояние между нами стало в пятьдесят шагов - они дрогнули и побежали. Не думаю, что они нас боялись, скорее, их испугали зуавы с фланга.

- Пли! - закричал капитан.

Снова приклад в плечо и выстрел. Кажется я попал. Пуля врезалась тощему синему прямо в спину. Он сразу выронил винтовку, перешёл на шаг и завалился.. Я улыбнулся, а Финниган подмигнул мне в ответ.

- Вперёд, собака! - сержант с силой ткнул меня в спину.

Деваться некуда и мы рванули дальше. Хлопки выстрелов, крики людей и скрежет стали. Трое синих пытались вывести из пристройки подводу с лошадьми. Их прикрывал десяток солдат, но стоило им увидеть нас - они побросали ружья и засверкали пятками. Один северянин наставил на меня винтовку и попытался выстрелить - ничего не произошло. Похоже он забыл её зарядить. А я не растерялся, бросился вперёд и уколол его штыком под сердце. Мой друг пристрелил двух оставшихся из револьвера. С усилием я выдернул штык. Янки удивлённо на меня посмотрел, разжал пальцы и отпустил винтовку. Он дёрнулся. Попытался закрыть ладонями дырку в груди, но кровь всё струилась и струилась сквозь его хватку. Финниган выстрелил ему в лицо. Янки растянулся на траве и больше не шевелился

- Не мешкай в следующий раз, - Финниган подошёл ко мне, - а то за пазухой можно спрятать всякое.

Я оглянулся. Бой похоже закончился так и не начавшись. Федералы улепётывали со всех ног в сторону спасительного леса. Напоследок по ним постреляли и зуавы.

- Пойдём, посмотрим, что они нам приготовили, - друг дёрнул меня за рукав.

Пришлось подчинится. Финниган запрыгнул в телеку и начал перебирать пожитки. Мне было неинтересно. Я стоял в стороне, опёрся на винтовку и всё никак не мог отойти после боя. Руки потряхивало.

- Ты представляешь? - голос Финнигана был радостным, - они тут обжирались, пока мы шагали всю ночь.

- Да?

Обсуждать жратву мне не хотелось. Мешал мне тот заколотый юноша, а его лицо всё не шло с моей головы. Он же в сущности был ещё мальчишкой. Настолько юным, что вместо усов у него рос светлый пушок.

- Обыщи трупы, - Финниган булькал, видимо снимал пробу с вина или молока.

Штыком я одёрнул руки убитого и распахнул китель. Из внутреннего кармана высыпались письма в белых конвертах с загнутыми углами, фотографии и платок в клеточки. Я поворошил этот мусор. Ничего ценного - только пара банкнот. Деньги я забрал себе - нечего про них Финнигану знать. Он мне и так всегда должен.

- Срань тут одна и бумажки, - отрезал я.

- Может это документы? - мой друг вылез из телеги с огромной колбасой в руках.

К нам прибежали товарищи из батальона. Пять человек, увешанные отрезами тканей, подушками и простынями, в которые заворачивали нехитрый скарб, а на их плечах весела чужая одежда. Старик Бенни даже где-то спёр котелок. На меня парни не обратили внимания - колбаса в руках Финнигана им показалась в разы интересней.

- У рядовых не бывает документов.

Я поддел штыком кеппи убитого и забросил другу в телегу. Пусть значит посмотрит, что я не обманываю.

Порезвиться на позициях янки и в таверне нам не дали. Вскоре подошли остальные части и капитан построил нас в линию. А жаль - выпивка там явно водилась. Но делать нечего я снова встал в строй рядом с Финниганом, он так раз по правую руку оказался, а перед нами мельтешила широкая спина сержанта.

Заиграли флейты. Ударили барабаны и мы шагом отправились к опушке. Оттуда постреливали янки, но так, без былого энтузиазма. Подкрепления они дождались, оно всегда северянам приходит, только их боевой дух стал эфемерным. Стоило подуть и он развеется.

А мы равномерно шагали к опушке. Шли прямо по трупам синих - много чести их обходить. Сто шагов. Восемьдесят. Пятьдесят. По нам дали залп и кусты северян заволокло дымом. Сержанта передо мной срезала пуля, свинцовая чертовка попала ему прямо в шею. Бедняга шмякнулся и задёргал ногами. Я хотел было ему помочь, но сзади напирали остальные солдаты и толпа понесла меня дальше.

- Пли! - на этот раз капитан постарался и перекричал звуки боя.

Финиган упал на колени, а я присел рядом с ним. Мы навели винтовки на опушку - там, среди дыма и зелёных листьев, мелькали синие фигурки. Грохот - мы выстрелили. И сразу бросились перезаряжать винтовки. Над нами с визгом пролетело ядро - видимо у таверны развернули пушки. Оно врезалось в дерево над северянами и засыпало их щепой. Ствол надломился и верхушка упала. А я глянул назад - за нашей бригадой не спеша шла следующая. Даже не знаю, на что янки рассчитывают? Второе ядро! Оно отскочило от земли и улетело в кусты - оттуда послышались крики.

Снова залп северян. Снова наш. За мной убили Бенни и он на меня навалился. Пришлось скинуть тело со спины, а вместе с ним на землю упал и чёрный котелок. Тем временем, пушки пристрелялись и били всё точнее.

- Ещё немного и они посыпятся, - это кричал Финниган.

И точно. Ещё один наш залп, несколько ядер и у северян натужно загудел горн.

- Отходят, ублюдки, - Финниган радовался, словно это было рождество.

Подали голос и наши горнисты. Витиеватая мелодия - сигнал к атаке. Я поудобней перехватил винтовку и побежал. Выходило не очень - ботинки всё время скользили по траве и вязли в жирной чёрной земле.

Кусты. Я их раздвинул штыком. За мной сопел Финниган, винтовка у него висела на ремне, а в руке он сжимал револьвер. Трупы синих валялись везде. Их пузатые шинельки и кители повисли на ветках, а на траве лежали смятые картузы. Что-то мелькнуло в кустах и я выстрелил. Оттуда выпал бородатый янки и картинно вскинул руки. Оружия у него не было, да и моя пуля его не задела. Я хотел было к нему подойти и обыскать, но меня опередил Финниган. Он два раза выстрелил бородатому в грудь. Сзади напирала ещё наша пехота и мы даже не смогли остановится. Когда проходили у тела я заметил, что янки ещё шевелится. Не повезло ему. Не наша бригада, так следующая затопчет.

Капитан с огромным трудом собрал наш отряд и повёл на левый фланг. В сторону от основных сил. Идти по лесу было трудно и я постоянно запинался о всякие коряги, моя потёртая форма и снаряжение цеплялись за ветки, а длинный штык всё норовил уткнуться туда, куда не нужно. О чём я тогда думал? Не знаю, наверное, о своей невесте. Хотя насколько она моя, раз меня не было дома два года? Не знаю. Сложный это вопрос.

Но совсем расклеиться мне не дали северяне. Наш отряд попал в засаду и грустные мысли прекратил треск винчестеров.

- Кавалерия, суки! - капитан был так раздосадован, словно ему взрослый дядя запретил играть, пока он не выучит параграф.

Мы рассыпались и укрылись. Капитан попробовал поднять роту в атаку, но ничего не вышло - слишком плотный огонь. Северяне со всем комфортом укрылись в небольшой балке и стреляли оттуда. Их новые винтовки били по нам так часто, что казалось против нас вышел целый полк. Но наш командир не растерялся. Я вообще не был уверен, что он умел теряться. Громко визжа он отдавал приказы и теперь мы пытались взять северян в клещи. Мы окружили балку полукругом и наседали с каждой стороны. Стоило одному синему высунуться, как по нему стреляли трое наших.

Дело пошло лучше, но не настолько, чтобы мы их опрокинули. Хоть нас и было больше, но подойти и взять синих в штыки мы не могли - слишком большая скорострельность у их игрушек. Так мы и сидели с ними морда в морду до вечера. Потихоньку перестрелка стихла - каждая сторона берегла патроны. Мы попробовали этим воспользоваться. Тихонько и осторожно крались поближе, пока нас не сгоняли выстрелом.

Когда начало темнеть северяне ушли. Преследовать мы их не стали - себе дороже. Мы даже в тот овраг желанием лезть не горели, ясное ведь дело, что там ничего ценного нет. Но капитан приказал, а подчиняться - наша работа. Мы и пошли прямо за ним. В одной руке он держал саблю, а в другой тонкую папиросу, таким образом он словно пытался нас убедить, что бояться нечего. Но мы всё равно осторожничали. Мы встали позади капитана у самого спуска, прямо посреди россыпи медных гильз. Наши товарищи полезли вниз, в непроглядную тьму, а мы не стали, ведь мы с другом старички и всегда готовы дать дорогу молодым.

Капитан повернулся и явно хотел что-то сказать. Уголёк его сигареты замигал, когда он набрал в воздух в лёгкие. Но не тут то было. Его метко срезал какой-то синий ублюдок, пуля попала и только после донёсся выстрел. Я слышал, что у янки есть такие стрелки, а их заводы производят им специальные винтовки Шарпса. Мы схватили тело капитана за руки и потащили в овраг. Его сигарета осталась дымить на самом краю.

Отряд вперёд повёл первый лейтенант. Он всем сердцем горел и желал отомстить за нашего любимого командира. Чёрт его знает, кто его вообще любил? По мне так он самоуверенный кретин, который почему-то поверил в свою уникальность. Наверное поэтому лейтенант нас оставил с ним. Как почётный караул, или что-то такое. А может ему просто не нравилось видеть наши кислые лица с грязными бородами. Понимаю его - я сам себе не нравлюсь.

Наш отряд ушёл вперёд, искать этого пронырливого стрелка из винтовки Шарпса, а мы остались сидеть у тела. Капитан мерно подрагивал, а его лицо, словно посыпали мелом. Он постоянно водил губами, как будто хотел что-то сказать, но по одной ему веданной причине стеснялся. Мы обыскали его китель и забрали золотые побрякушки, монеты и сигареты.

- Может как-то ему поможем?

Финниган сидел на поваленном дереве и курил.

- Как? - я аж удивился, - Мы и свинье то на ферме не поможем, а тут человек.

Мой друг кривил душой, всё таки рану капитану мы перевязали.

- Но у него до сих пор идёт кровь.

Тут он не врал. Белая повязка действительно набрякла от красной жидкости.

- И что я с ней сделаю? - я помахал сигаретой, - Дурную кровь ему пущу? Так я не знаю, какая там гнойная, а какая хорошая.

Финниган замолк. Сам по себе он не отличался болтливостью, да и я молоть языком не любил. Наверное, поэтому мы и подружились.

Сидели мы долго, аж курить надоело.

Прервала нас синяя вспышка. Прямёшенько в центр оврага ударила молния и на опалённой лужайке вспыхнул розовый шар. Он стал больше, настолько большим, что в него смог бы проехать всадник. Правда конским навозом не пахло, да и синие мундиры не показались. Из шара только вышла огромная фигура, ярда три, не меньше. Это существо распрямилось и я ахнул.

Оно походило на нас, но той самой малостью, чтобы выглядеть карикатурой на человека. Огромная башка, как вымя коровы, длинные и тонкие руки, а на их концах ещё более длинные и тонкие пальцы. Оно смотрела на нас чёрными провалами глаз и не мигало. Существо вскинуло руку и её окутала блестящая пыль. Эта субстанция переместилась на нашего капитана и тот задышал ровнее. Его лицо стало спокойней, а губы прорезала лёгкая улыбка. Ему словно дали посмотреть хороший сон.

Я ахнул и выронил сигарету:

- Это, это, - я не мог подобрать слов, - Финнниган, чёрт тебя побери, это настоящий ангел!

Друг моего восторга не разделил. Он резко выдернул револьвер и пальнул по существу. Снова вспышка. Невиданный гость пропал разом с шаром и светом, а мерцание вокруг капитана исчезло. Он снова с болезненным свистом глотал воздух, а его зрачки мелко забегали по кругу.

- Идиот, зачем ты стрелял? - мне хотелось Финнигану врезать.

- Так он ж не в нашей форме был, - повёл плечами друг.