В плену у дьявольской тьмы

Николай и Зинаида прожили вместе десять лет. Детей Бог им не послал, и Николая это очень огорчало. Супруги побывали у многих светил медицины и врачевателей, но, увы, жена так и осталась бесплодной…

Жили Николай и Зинаида плохо, особенно в последние два года. Уж шибко вредной она стала. "Пилила" мужа по пустякам, закатывала бурные скандалы с истериками буквально из ничего. Терпел Николай. Но до поры до времени…

Однажды в селе появилась молодая женщина Ольга. С мужем жизнь у нее не сложилась, детей не было. Вот она и бросила свою захудалую деревушку и решила поискать счастья в соседнем населенном пункте – более крупном и ухоженном. Поселилась у своего дяди, а работать пошла в агрохозяйство - телятницей на ферму. Николай трудился там же фуражиром.

Понравились они друг другу сразу. Ольгу подкупили всепонимание и доброта Николая. А ему женщина приглянулась своей мягкостью, даже, можно сказать, кротостью. Да и красотой Бог ее не обделил: статная, голубоглазая, улыбчивая, с роскошными русыми кудрями. Короче говоря, через некоторое время они тайком стали встречаться.

В семье у Николая продолжались скандалы, которые измотали его вконец. И он всерьез начал подумывать о разводе. Однако, представив себе все последствия разрыва с Зинаидой, Николай ухватился за голову. Это тупик! Ведь и после официального расторжения брака бывшая супруга не оставит его в покое и будет всячески отравлять ему жизнь. Ясно, что она не станет куда-то перебираться из их дома. И что тогда делать? У Николая в селе ни родных, ни близких, которые хотя бы на время могли его приютить. Забрать Ольгу и куда-то уехать? Куда? К брату в соседний район? Так у него своя семья, детишки…

Прошло три месяца. Однажды, смущаясь и краснея, к Николаю подошла Ольга.

- Коля, понимаешь, тут такое дело, - она нервно теребила краешек старенькой курточки. - Я беременна... Пока не поздно, сделаю аборт... Я могла бы и не говорить тебе, но посчитала, что не имею на это права.

У Николая от волнения и бурной радости сначала остановилось, а потом бешено заколотилось сердце - понятно, мужик десять лет ждал ребенка! Забыв, что кругом люди, он притянул Ольгу к себе и крепко прижал к груди. Горячо прошептал:

- И думать забудь об аборте! Слышишь? Я скоро разведусь с Зинкой. Заживем вместе.

Но потом его снова начали одолевать раздумья: как же, все-таки, быть? Прикидывал и так, и сяк, да все не подходило. И мало-помалу в голову Николая закралась страшная мысль: убрать сварливую жену со своей дороги навсегда! Сначала он ужаснулся этой дикой мысли и попытался изгнать ее из своего сознания. Но она не желала уходить. Наоборот, она окрепла; словно яд, всосалась в кровь, отравила сердце. И, наконец, стала привычной, обыденной…

Со временем Николай, стыдясь самого себя, начал горячечно размышлять, как же осуществить свое намерение, да так, чтобы комар носа не подточил, чтобы все эти следователи и прокуроры только руками развели: ничего, дескать, не попишешь, несчастный случай.

Что же сделать? Может, так: сказать двум-трем жителям села, что Зинаида вроде не в себе, грозится покончить жизнь самоубийством. А потом достать пузырек с каким-нибудь сильным ядом, да и влить ей в борщ. Затем, когда скончается, зажать этот пузырек у нее в руке, чтобы на нем были ее отпечатки пальцев, и спрятать, но так, чтобы милиция его нашла. Люди подтвердят, что Зинаида имела намерение свести счеты с жизнью.

Есть еще один способ. Николай слышал, будто человека можно убить током, когда он принимает ванну, и никто ничего не поймет. Экспертиза будто бы показывает, что смерть наступила от сердечной недостаточности. Все это подстроить просто: когда Зинка наберет воды в ванну и залезет купаться, один конец провода подключить к сети, а другой бросить в воду. Только сначала это дело нужно опробовать на кошке...

Да, способы несложные. Но в душе Николай знал: на это у него не хватит духу.

Проходили недели, а он все размышлял, как поступить. И ничего не приходило в голову. Встречаясь с Ольгой, Николай успокаивал ее и каждый раз обещал, что вот-вот разведется с женой, и они будут жить вместе. Ольга верила и терпеливо ждала.

Зинаида же вроде почувствовала что-то - вдруг притихла, начала относиться к мужу, как в первые годы после свадьбы. Готовила ему вкусные завтраки, вечером обязательно садилась с ним ужинать, даже не отказывалась выпить рюмочку-другую.

Как-то Николай решил перекрыть крышу хаты - старый шифер кое-где потрескался, и во время дождя вода просачивалась в щели, заливая чердак.

Николай полез на крышу. Что-то там ему нужно было пособить, и он позвал супругу. Зинаида взобралась по лестнице и принялась помогать. И тут его вдруг осенила мысль: а что, если столкнуть жену с крыши? Николай взглянул вниз - метров пять будет. Маловато. Зинаида может не разбиться насмерть, только покалечиться. А это тюрьма за покушение на убийство…

Но нет, не это его тогда остановило. Можно ведь сделать вид, что толкнул жену нечаянно, просто оступился и, пошатнувшись, зацепил ее. Остановила Николая жалость к Зинаиде: а что, собственно, хорошего видела в жизни она - бездетная, толстая и нелюбимая?

На дрожащих ногах Николай спустился вниз по лестнице. Пошел в летнюю кухню и, налив себе стакан первача, залпом опустошил его.

Время летело, как ветер. Николай изводился от переживаний: как быть, что предпринять? Но так ничего и не смог надумать. Жена видела, что с ним что-то происходит, но странное дело - не цеплялась с расспросами. И все так же угождала: вовремя завтрак, совместный ужин, каждый день свежая рубашка, начищенные сапоги...

В один из выходных дней, когда уже огород был посажен, Зинаида предложила навестить ее родителей, которые жили в соседнем селе. Николай согласился - недалеко, дорога третьестепенная, такая, где автоинспекторов никогда не бывает, можно спокойно выпить с тестем.

Завел свой старенький "Москвич", бросил в багажник полную канистру - на всякий случай, и они поехали. Моросил дождик, кое-где уже стояли, поблескивая, лужицы.

Ехали молча. Зинаида расположилась на заднем сидении и, отвернувшись, смотрела в окно. Николай пыхтел сигаретой.

Вдруг на повороте он увидел мальчика. Тот лихо крутил педали велосипеда. Николай хотел его обойти, не сбавляя скорости. Но велосипедист ни с того ни с сего перед самым бампером автомобиля резко взял влево, видимо, пытался объехать выбоину. Николай изо всех сил нажал на педаль тормоза и крутанул руль вправо. Машину занесло, выбросило на обочину, развернуло, и она покатилась вниз по крутому откосу дороги.

Николая каким-то образом выбросило через распахнувшуюся дверцу на недавно засеянное поле. Он ударился головой и не сразу пришел в себя. Когда сознание вернулось к нему, увидел, что Зинаида тщетно пытается выбраться из перевернутого вверх колесами автомобиля - ее зажало.

- Коля! Коля! - вопила женщина с залитым кровью лицом. - Помоги! У меня рука сломана!

Он увидел, как из канистры, вывалившейся из покореженного багажника, вытекает бензин. Вот его уже целая лужа прямо под задней частью машины...

В зубах у Николая все еще тлела сигарета, прилипшая к окровавленным губам. Он с трудом, превозмогая боль, оперся на локоть. Мутным взглядом окинул место аварии, а затем, вырвав из губ сигарету, с размаху бросил ее под "Москвич".

Но ничего не произошло…

От ужаса Николай дернулся и застонал. И тут же нащупал в нагрудном кармане пиджака свою старую бензиновую зажигалку. Рывком вытащил ее, щелкнул камешком и швырнул в разноцветную лужу.

Миг - и в небо взметнулся огонь.

В пламени корчилась и дико кричала Зинаида.

Николай откинулся навзничь на теплую землю, разбросал руки в стороны и крепко стиснул веки.

- Ну вот и все, - прошептал он, почти теряя сознание. – Ну вот и все...

У дороги, возле своего велосипеда, на корточках сидел бледный мальчик. Он испуганно и удивленно хлопал ресницами, не понимая, что произошло.

А на краю поля, объятый пламенем, скрежетал и стонал вдребезги разбитый "Москвич"...

...У полиции особых претензий к Николаю не было - несчастный случай.

Полежав в районной больнице два дня, он поехал домой хоронить жену. Хоронить-то, собственно, было нечего - от Зинаиды остались одни обугленные кости.

После похорон и поминок, буквально за несколько дней Николай неузнаваемо изменился - сильно поседел, лицо осунулось, приобрело серый цвет, руки дрожали. Он молча блуждал по своему двору, тупо уставившись перед собой и не обращая внимания на рев некормленых бычка и коровы. Душу убийцы невыносимо саднило, перед глазами стояла все та же картина: пылающая машина и Зинаида, в мольбе протягивающая к нему руки. Не помогала и самогонка, которую он пил теперь стаканами, не закусывая.

Все же Николай нашел в себе силы встретиться с Ольгой.

- Сама понимаешь, сейчас мы сойтись не можем, - сказал он ей. - Люди осудят. Нужно подождать.

- Да я все понимаю, Коля! - вздохнула женщина и вдруг, прижавшись к нему, радостно зашептала: - Ребеночек уже шевелится, наверно, большой непоседой будет...

Николай только грустно улыбнулся.

Вскоре он вроде немного успокоился, начал отхаживать свое запущенное хозяйство, выходить на работу. Но уже не было того общительного и веселого Николая, каким он был раньше. Теперь в кормоцехе на ферме управлялся понурый, потрепанный и молчаливый мужик с пустыми глазами.

…Впервые Зинаида приснилась ему на сороковой день после своей гибели. Она стояла на весеннем лугу в белом платье - в том самом, в котором выходила замуж за него, за Николая. В руках Зинаида держала букетик скромных полевых цветов, и глаза ее искрились радостью. Потом она вдруг как будто увидела кого-то, и лицо ее сделалось печальным, а из глаз потекли слезы. Николай знал: Зинаида смотрит на него.

Он проснулся в холодном поту, долго не мог успокоиться и до утра сидел на кухне, курил сигареты - одну за другой.

Подавленный, разбитый и хмурый пуще прежнего пришел на работу. Заметив его состояние, Ольга улучила момент, когда рядом никого не было, и подошла.

- Коля, что случилось?

Он только крепко обнял ее, прижал к себе. Но это длилось мгновение - Николай быстро отпустил ее, отвернулся и шагнул в сторону. Ольга смотрела на его поникшие плечи, низко опущенную голову - он был такой жалкий, обмякший и пожухлый, как отцветший колокольчик.

"Неужели Коля так любил покойную, что теперь, потеряв ее, тает, как свеча? А как же его рассказы о ссорах в семье, о несносном характере Зинаиды, заверения о страсти ко мне?" - Ольга заплакала. Молча, без всхлипываний, глотала слезы. Вслух произнесла:

- Я понимаю тебя, Коля. Какая она ни была, но вы же прожили вместе много лет и стали друг другу почти родными.

Он обернулся. Неуклюже размазывая слезы по небритым щекам, опять прильнул к Ольге.

- Ой, Оленька! - это вырвалось как стон.

Вскоре Зинаида опять пришла в его сон. Она также стояла на майском лугу в белом платье и с букетиком одуванчиков. Только теперь ее глаза пылали болью, отчаянием, безысходностью. Зинаида смотрела, казалось, в самую его душу. Потом подняла руку и протянула ее вперед - к нему.

Николай проснулся в мокрой от пота постели, его колотил озноб.

С тех пор Зинаида повадилась в его сны чуть ли не каждую ночь.

"Что же это? - думал Николай каждый раз, просыпаясь и ощущая, как шевелятся на голове волосы. - Или я так переживаю, что сознание произвольно вызывает во сне образ Зинаиды, или она сама приходит в мой сон? Боже, неужели действительно существует связь с загробным миром?!"

Однажды эта связь подтвердилась...

Ночью Николай неожиданно проснулся, ему показалось, что кто-то окликнул его по имени.

- Кто здесь? - спросил и еле услышал свой голос - таким он был слабым и немощным. Тишина. Николай потянулся к выключателю торшера и обмер... Перед ним стояла Зинаида - вся в белом, такая же печальная, с кроткой, которой никогда не было в жизни, улыбкой, с распущенными спутанными волосами.

- Коля! - прошелестел, как ветер в ивовых листьях, ее голос. - Коля, я пришла за тобой. Дай руку, пошли!

Николай с открытым ртом, совершенно обалдевший, полумертвый, помимо воли протянул руки к Зинаиде.

Вдруг она застонала, начала корчиться, и тут ее охватило пламя. Николай в ужасе отпрянул, заслонил рукой глаза.

- Коля, приходи! - прозвучало еще тише, едва слышно, но настойчиво. - Я жду, Коля...

И на следующую ночь пришла Зинаида. То же платье, те же спутанные волосы. Но выражение глаз было другим: смотрела исподлобья, осуждающе, призывно, и на губах играла недобрая улыбка.

- Подойди же! - на этот раз голос Зинаиды звучал уже громче, настойчивее.

Холодная испарина покрыла лоб Николая, он натянул одеяло до подбородка и забился в угол кровати.

- Руку, Коля!

Он протянул - и страшный холод обжег все его тело. Раздался душераздирающий, сумасшедший хохот.

Мертвенно-бледный, бьющийся в конвульсиях Николай потерял сознание.

Утром, выпив стакан сивухи, он подался на автобусную остановку. Приехав в райцентр, пошел к нотариусу.

- Я хочу написать завещание... С бумагой в кармане, в которой говорилось, что после его смерти все имущество должна унаследовать Ольга, Николай вернулся в село и сразу сел писать. Писал почти до вечера.

Потом пошел к местному участковому. Позвал. Тот - уже немолодой, приземистый капитан - подошел к калитке.

- Здорово, Коля! - поздоровался он. - Не изводи себя переживаниями, на тебя страшно смотреть. Не ты один потерял близкого человека.

Николай вдруг поднял голову, глаза его горели, и зашептал громко, неистово:

- Василий, это не было несчастным случаем! Я убил Зинаиду...

- Что?! Ты в своем уме? - казалось, у капитана глаза вот-вот вылезут из орбит.

- На, вот, возьми! - Николай протянул лист бумаги. - Тут все написано... Я знаю, ты должен меня арестовать, но я прошу тебя, Василий, отпусти меня до утра. Пожалуйста, умоляю...

Повернулся и медленно зашагал по улице. Вслед ему смотрел, хлопая рыжими ресницами, опешивший капитан.

Дома Николай выпил. Посидел на кухне, не торопясь, покурил. Лицо его было спокойным, умиротворенным и просветленным. Казалось, он сбросил с плеч груз и на что-то решился.

Выпил еще. Затем, пошатываясь, прошел в спальню, открыл дверь шкафа и достал зачехленное ружье. Расчехлил. Зарядил. И начал разуваться.

Сидя на полу, Николай докурил очередную сигарету, выбросил окурок в распахнутое окно. Потом приставил ствол к виску и большим пальцем правой ноги, не мешкая ни секунды, нажал на спусковой курок. Последнее, что видел, - карие глаза Зинаиды, ободряющие и одобряющие.

Наутро, узнав о самоубийстве Николая, участковый озадаченно почесал затылок.

- Слышь, Маня! - позвал жену. - Там, на комоде, моя папка, дай-ка мне.

И когда Маня принесла, достал оттуда бумажку, скомкал, бросил в пепельницу и щелкнул зажигалкой. Жена, ничего не понимая, следила за ним.

- Что это, Вася?

- Да так, заявление одно, - вздохнул капитан. - Все уже уладилось.

На похороны Николая пришло все село - его любили и уважали за доброту и веселый нрав.

- Не перенес Коля утраты! Запечалился и, видно, сошел с ума, - поговаривали старушки, когда гроб с телом Николая опускали в могилу.

Не было на кладбище только Ольги. В этот момент она корчилась и кричала от боли на родильном столе.

В муках рождалась новая жизнь...