Точка бифуркации

Научно-фантастический рассказ

Александр Иванович был всецело охвачен фантастической идеей создать машину времени, эдакий «хронопендрик». Но парадокс его мыслей заключался в том, что на своем, сконструированном им самим аппарате он хотел переместится не в будущее, а в не очень далекое прошлое. Часто беседуя с ним на эту тему я интересовался:

- Зачем тебе, известному ученому, физику-ядерщику, доктору наук, со сложившейся научной биографией впадать в детство, при этом еще и подвергать свою жизнь опасности? А потом что скажут коллеги узнав о твоем эксперименте – «у Иваныча крыша поехала» или «старик с катушек слетел»?

На мои упреки Александр Иванович только улыбался и поправляя очки на переносице вразумлял меня:

- Понимаешь Виктор, в жизни каждого человека, как и в любой нелинейной системе встречаются «точки бифуркации», в этих точках траектории жизненного пути разветвляются. Вот помнишь тогда на третьем курсе, не пошел бы я с тобой в «татьянин день» в мединститут на праздник – не встретил бы Зою, не встретил бы Зою женился бы на Лене.

- Так чего сейчас старое трясти парировал я, жизнь, ведь практически уже прошла. И потом на Зое бы ты женился или на Лене – какая разница?

- Ты конечно прав, но только в социальном плане. Мне хотелось бы изучить закономерности, определяющие наиболее гармоничное направление жизненного пути. В любой подобной ситуации мы имеем лишь спектр возможностей. Выбор пути зависит от флуктуаций, от факторов локального масштаба. Через некоторые блуждания любая система попадает в область притяжения одной из возможных траекторий дальнейшего движения.

- Ну и ладно резюмировал я, ну попадешь ты опять, к примеру, в тот 83-й год , в «татьянин день» и не пойдешь в мединститут на вечеринку, женишься на Лене – что изменится? Разве только то, – отвечая сам себе на вопрос продолжал я – что попадешь под влияние других флуктуаций и женишься на другой, с которой , как ты считаешь, у тебя будет полная гармония.

- Да ладно,- махнул рукой Александр Иванович- хватит тебе, ты лучше зайди внутрь машины, посмотри, здесь и для тебя место приготовлено. «Полетишь» со мной, а?

«Хронопендрик» состоял из двух полированных до зеркального блеска титановых цилиндров, внутренний из которых оставался не подвижным, а наружный приводился во вращение с помощью турбины от самолета.

- Местные жители на тебя не жалуются, когда турбину включаешь? – спросил я.

- Да какое там, здесь на хуторе почти никого нет. Была когда- то деревня, да вся повымерла.

Лаборатория, которую Александр Иванович строил сорок лет была его гордостью. Все средства, которые появлялись у него в виде премий и доходов от внедренных изобретений, он вкладывал в приобретение оборудования лаборатории, да и для обустройства самой дачи, на которую время от времени нет, нет, да и приезжали родственники, жена, или коллеги по институту.

– Нет в прошлое мне как-то «лететь» не хочется – отвечал я – все тоже - самое, те же чувства, та же самая эпоха – обстоятельства принятия решений другие, профессия возможно другая, а так, все это я уже видел. Вот если бы переместиться где-то, на четыре с половиной миллиарда лет назад и посмотреть, в каком состоянии находилась Вселенная за секунду до Большого взрыва?

- Хм, за секунду до взрыва никого не было – уверенно произнес Александр Иванович, - время возникло вместе с материей одновременно. Время просто не могло не возникнуть, потому что временные свойства определяют длительность событий, а длительность событий неотделима от материи и движения, порождающих взаимодействия тел.

- А тебе не приходило в голову, что никакого взрыва никогда не было, что вся Вселенная с ее миллиардами галактик, это тело всемогущего существа называемого нами Богом, и с интересом и любовью взирая на нас из глубины времен, Он, с нетерпением ждет – когда же мы все-таки поумнеем?

- Ну, это ты через край хватил. В счетных множествах элементы первичны. Если сопоставлять диаду «человек – Бог», можно прийти к выводу, что она является выражением очень глубокого архетипа, к которому ближе всего диада «конечное – бесконечное». Поэтому мне как-то ближе теория Большого взрыва.

Так иногда просиживая часами за разговорами до глубокого вечера, помогая Александру Ивановичу разобраться с электроникой, в чем – то советуя по делу, а в чем – то проявляя дилетантизм, я помогал ему приблизить к завершению его «детище». Мне было в ту пору было уже под пятьдесят лет, и я работая вместе Александром Ивановичем в НИИ физических проблем, считался одним из его главных оппонентов, хотя и работали мы разных отделах – я в отделе нелинейных систем, он в отделе ядерной энергетики. Основная идея в разработке «хронопендрика», заключалась, как бы в искусственном создании двух «черных дыр» соединенных между собой специальным тоннелем, каждая из которых имела свой вход. При этом, он считал, что если один цилиндр, будет оставаться неподвижным, а другой вращаться вокруг него с огромной скоростью под воздействием электромагнитного поля, то получиться устройство для телепортации во времени. Вот по такому приблизительно принципу создавался и его аппарат. Отчасти мне было конечно интересно. Но, больше всего проникнуться его идеями мне мешал страх. Страх – это самое сложное из всех человеческих ощущений. Страх никогда не живет в человеке один, а всегда окружен массой различного рода сомнений. А вдруг подтвердится его гипотеза и мы переместимся в 1917 год, и окажемся в гуще революционных событий, далее гражданская война – о, ужас. Нет, такая перспектива развития событий мне совсем не нравилась, у Юрия Алексеевича в 1961 году, и то было все гораздо предсказуемо. Как - то раз я спросил Александра Ивановича:

- Скажи пожалуйста, вот придет время и наступит момент, когда пора включать машину. Обычно любой механизм нельзя сразу включать на полную мощность. Сначала нужно проверить правильность функционирования отдельных узлов и систем управления, нажимая при этом на отдельные кнопки, рычаги. Но наша машина такова, что если старт произошел в этом году, то какова вероятность телепортации в прошлое на 10 или 50 лет при условии, что вращение наружного цилиндра будет на максимальных оборотах?

- Да, ты прав конечно, все надо будет доводить методом «тыка». Ну собственно говоря, я тебя и не принуждаю со мной телепортироваться. Дело твое, как хочешь, но удовлетворить свое любопытство я должен. Ка ты считаешь?

- Для этого совсем не обязательно все на себе самом испытывать, - возразил я – можно твоего Бориса использовать.

- Да, я уже думал об этом, только сгодится ли для этой цели трехгодовалый ротвеллер, или лучше его мамочку – Терезу использовать?

- Какая разница, - любая собака подойдет.

- Конечно, для тебя никакой разницы нет – собаки – то мои.

Александр Иванович снял свой рабочий халат и небрежно бросив его на спинку кресла сказал:

- Ладно, время подойдет – решим. Главное – меньше дедукции и больше продукции.

Мы вышли из лаборатории на улицу каждый к своей машине. Запустив двигатель и настроив навигатор на свой домашний адрес, я включил программу маршрута и закрыл глаза в надежде немного вздремнуть. Но мысли не давали покоя. Размышляя о теории бифуркации я ясно понимал все устремления «физиков – нелинейщиков». Нелинейная наука – это наука о сложных свойствах простых систем, но через это понимание «нелинейщики» хотят разобраться в простых свойствах сложных систем. «Нелинейщики» не особенно любят признаваться, что многие идеи пришли из других наук. Ведь одной, к примеру, из задач биологии является проблема морфогенеза. Решение которой помогло бы понять, как в ходе развития организма клетки, с одинаковой генетической информацией, происходит ее деление и распознавание своей области функционирования, например, встроится в мозг, или встроится в печень. Главный принцип нелинейности – малым вызовешь большее, но большим не всегда добьешься малого. Большие затраты энергии в нелинейных системах не гарантируют пропорционального им результата, с другой стороны даже случайное действие способно раскачать среду.

Прошло несколько дней. В институте мы все были заняты подготовкой к проведению одного очень интересного опыта. Принципиально идея опыта заключалась в следующем. Выходящий свет из одного источника разделялся на два луча и направлялся в стеклянные трубы по которым под давлением двигалась вода. При этом один луч света распространялся по ходу движения воды, а другой против. Пройдя трубы, оба луча сходились в одну точку и вместе приходили к наблюдателю. Расстояния, проходившие лучами были совершенно одинаковыми. Предполагалось, что луч света, который распространяется по ходу движения воды, будет иметь несколько увеличенную скорость, а луч, распространяющийся против течения воды, наоборот – скорость уменьшенную. А так как световой луч, это волна, то ожидалось, что придя к наблюдателю, эти лучи будут смещены по фазе. Результаты опыта оказались для меня ожидаемыми. Интерференции не случилось. Вывод противоречил законам классической механики – свет не подчинялся правилу сложения скоростей. Но главный вывод для нас с Александром Ивановичем был в другом – мы поняли, что каждое вещество через энергопроявления порождает свой темп времени.

- Смотри-ка что получается, - говорил я – пусть разделили мы луч на два луча, и одному из них даже делали препятствия в продвижении к конечной точке, а пришли оба одновременно. Это значит, что если твои биологические часы заведены на сто лет, то ты сто лет и проживешь через какие бы точки бифуркации на своем жизненном пути ты не проходил, при условии, что внешние обстоятельства будут благоприятны для жизнедеятельности твоего организма.

- Согласен, с этим все понятно. Но, не понятно другое, почему все подчинено ходу времени? Почему мы не можем преодолеть время? – задумчиво сказал Александр Иванович.

Мне это тоже было не ясно. Но, свою точку зрения на эту проблему я все – таки имел.

- Мне кажется, что неодолимость временных изменений обусловлена не мифическими свойствами времени, а генетическим родством времени и энтропии. Время, отражая работу материи, фиксирует длительность событий, а энтропия, фиксируя ту же работу переводит материю на более стабильный энергетический уровень, и тем самым способствует её разрушению. При этом энтропия, как в прочем и время не обладает какими – либо необычными свойствами, просто события разрушения случаются в природе чаще, чем события созидания. И по большому счету, гармония к которой ты так стремишься это только временное явление – как медовый месяц у влюбленных.

- Абсолютно согласен с тобой. Конечно, камень упавший с горы, сам назад туда не поднимется и со временем превратится в песок. Все в природе стремится избавится от лишней энергии, от лишних структурных связей и даже от информации. Но, любовь это что-то совершенно иное.

- Кстати, к вопросу о телепортации твоего Бориса. Я как понимаю, что ты ему хочешь изменить лишь биологически – временную настройку? – спросил я.

- Ну конечно, я уже и Бориса, и маму его Терезу переселил к себе на дачу. А вот телепортацию второго рода я сейчас материально не осилю. Нужен мощный магнитный генератор, а у меня пока денег нет.

- Да, ладно тебе. Этот эксперимент тоже очень интересен, прежде всего с точки зрения морфогенеза.

- Ну, тогда не опаздывай, в субботу на дачу приезжай, часам к дести. Я думаю к этому времени подготовить наш «хронопендрик».

Незаметно пришла суббота. Дожди, которые лили всю неделю прекратились и с утра выглянуло очень яркое солнце – июньское, летнее, с озорным ветерком наполненным нежным запахом сирени. В девять часов я уже был на даче у Александра Ивановича. Настроив прибор для регистрации биопотенциалов альфа – ритмов головного мозга я начал устанавливать датчики на голове гордо восседавшего в кресле машины времени, Бориса. Тут же рядом Александр Иванович пристегивал к креслу своего любимого пса. Приткнув себе к переносице одним пальцем спадающие на нос очки он спросил:

- Слушай, а как вообще эти биочасы устроены в организме?

- Ну, чего тебе лекцию читать что – ли?

- Ну, интересно, расскажи, я же не биолог – как выпрашивающий пацан на мороженое денег у родителей, протянул он.

- Часы отдельных клеток управляются часами органов. Часы всех органов настраиваются по часам центральной нервной системы, которая в свою очередь подчиняется главным биологическим часам организма - эпифизу. Эпифиз – это ….,Шарикова помнишь? – спросил я.

- Помню – улыбнулся Александр Иванович – это в голове железа какая – то.

- Да, совершенно – верно. Так вот, основной функцией этой железы, является регуляция эндокринной системы. Эпифиз способен улавливать изменение электромагнитного поля Земли, всех сезонных ритмов. Каждую секунду принимая биологические импульсы он передает их на генетический аппарат, отсчитывая пройденное время. Если к примеру, перенести эпифиз молодой мыши к старой, что я впрочем делал неоднократно, то старая мышь начинает молодеть, причем заметь – без всякой машины времени.

- Да, но у меня все по другому принципу, не надо пересаживать никакой эпифиз. А будет у меня мощный электромагнитный генератор переведем стрелки не только организма, но и локально-когерентную зону времени нашего обитания. Меня интересует вот что – продолжал Александр Иванович – на сколько молодеет организм при пересадке эпифиза?

- Согласно теории Ферми – Паста – Улома организм растет до 24 - 25 лет, вот до этого возраста он и может омолодиться. Когда – то эти трое ученых обнаружили, что наши хромосомы ДНК обладают памятью, наподобие магнитной ленты – от рождения до старости. По этой ленте «бегают» солитоны , считывая с неё информацию. И вот эти волны – солитоны, как я думаю, под воздействием твоего аппарата, в какой – то момент могут перескочить, как игла на грампластинке и начать прочитывать уже прошедшую программу.

- Я понял тебя – сказал Александр Иванович, и закрепив четвертую лапу Бориса спросил –У тебя все готово?

- Да.

- У меня тоже.

Выходя из испытательной камеры, я оглянулся, услышав, как заскулил Борис. Ему тоже очень хотелось побежать за нами, но специальные крепежные хомуты его крепко держали.

- Держись, Боря, во благо науки! – крикнул ему Александр Иванович.

Включив турбину, мы начали наблюдать по монитору за поведением Бориса. Тот сначала подергался, а затем видать, смирившись с судьбой, стал равнодушно взирать на окружающие его приборы. Через двадцать минут, выключив турбину, мы осмотрели пса. Ничего необычного в его поведении мы не обнаружили, показания датчиков биопотенциометра тоже были в норме.

- Поздравляю Александр Иванович с удачным экспериментом. Все живы – это уже не плохо. А результаты будут еще не скоро, где - то через полгода, если конечно они вообще будут, так как для собаки три года, это время его физического созревания, на котором стрелки биологических часов встают.

- Ты думаешь все впустую.

- Не знаю, если допустить, что тело Бориса, собственное время которого, подлежащее изменению, находилось в зоне микролокальных искривлений в единой системе отсчета, то вполне возможно, что оно изменило свою внутреннюю энергию, а, следовательно, и время, но произошло это или нет, мы в данный момент сказать точно не можем.

Обсудив результаты эксперимента мы разъехались не придя к какому – либо выводу. Однако зря мы сомневались. Все получилось, как нельзя лучше. И в этом мы убедились уже через три месяца – пес катастрофически стал уменьшаться в размерах. Еще через три месяца Борис потерял в саду ошейник, случайно зацепившись им за куст. Осенью меня командировали в Пристонский университет читать лекции, и я на время забыл о нашем четвероногом друге. Вернувшись через год, я увидел в саду у Александра Ивановича скулящего кутенка ротвеллера.

- О, какой очаровательный малыш! – воскликнул я

- Факир был пьян и фокус не удался – грустно произнес Александр Иванович.

- Почему не удался, как раз удался, ведь на его месте мог оказаться ты – возразил я.

- Это было бы и не так уж плохо – заулыбался Александр Иванович.

Ну, а давай представим, как развивались бы события если бы ты стал молодеть. Сначала идет все хорошо – у тебя постепенно начинают вырастать все зубы, пропадает лысина и твой, пусть и не большой, но «авторитетный» животик. Постепенно работа в институте становится сложнее, но вместо зарплаты начальника отдела с докторской надбавкой у тебя зарплата младшего научного сотрудника. Через некоторое время ты уходишь с работы чтобы учиться в ВУЗе, в котором ты напропалую волочишься за всеми смазливыми первокурсницами, каждый год отмечая «татьянин день», то с одной, то с другой. Потом ты возвращаешься домой к родителям, тайком от них куришь и ходишь на школьную дискотеку. Дальше тебе вообще не надо учиться, ты проводишь дни в разукрашивании альбомов, в играх со смартфоном, в поедании мороженного. Потом ты перестаешь бегать как угорелый и только лежишь в кровати, где тебе время от времени меняют памперсы. Каждая твоя глупая рожа вызывает у родителей умиление и восторг, а к женской груди ты имеешь круглосуточный доступ. В какое – то время ты возвращаешься туда где тепло и спокойно, проводишь там последние свои девять месяцев и умираешь от оргазма в полной гармонии с природой. Вот это и будет твоя последняя точка бифуркации. Александр Иванович удивленно посмотрел на меня. Он даже открыл рот, намереваясь что – то сказать, но потом передумал и лишь махнул рукой. Тяжело повернувшись и слегка шаркая туфлями направился в дом. Открыв дверь он пропустил вперед трусившего за ним Бориску и повернувшись ко мне грустно улыбаясь с сожалением произнес:

- Что делать мой дорогой друг? Что делать? В жизни у всех на пути возникают какие - нибудь точки разветвления, и мы вынуждены делать выбор, но каждый в конце своего пути ставит свой знак препинания – и помолчав добавил – мне бы хотелось, чтобы в конце моего жизненного повествования, этот знак был восклицательным. А ты, для себя какой выбрал!?