Поклоняющийся Солнцу

1

20 лет назад

В тот июльский денек стояла жаркая погода. И даже в половине двенадцатого ночи, когда Александр и Борис ступили на лесную тропу, с их лиц спадали капельки пота. Впрочем, вспотели они не только от жары, но и от волнения. Наконец они дождались нужной даты. Целый год подготовки, и теперь от заветного момента их отделяло порядка получаса.

- Здесь, - скомандовал Александр – мужчина лет тридцати, высокий, темноволосый и с щетинистыми бакенбардами.

Они остановились напротив кустарника. Борис – на вид он был такого же возраста, как и напарник, но рост его едва превышал метр шестьдесят – поправил очки и снял со спины рюкзак. Слегка дрожащими руками достал из главного отдела скатерть и толстенную тетрадку, исписанную от корки до корки, и положил их на землю. А перочинным ножиком, лежавшим в боковом кармане, принялся очерчивать круг, словно пытаясь огородить себя и Александра от чего-то потустороннего.

- Талан Божий, суд Твой, - убрав ножик обратно в рюкзак, прошептал Борис, посмотрел на друга и указал в сторону куста. – Приступим.

Не переступая круг, Александр опустился на корточки и аккуратно постелил под куст чистую белоснежную скатерть.

Они огляделись в поисках признаков человеческого присутствия. Не обнаружили таковых, переглянулись и одновременно кивнули друг другу.

- Ну, с Богом. Помни: не сводить глаз, - тихо произнес Александр, открыл тетрадь и начал читать текст, написанный на древнеславянском языке.

Цветочная почка показалась из куста спустя пару минут и вдруг неистово задвигалась взад-вперед. Дыхание Бориса тут же участилось, и ему пришлось приложить неведомые усилия, чтобы не вскрикнуть от изумления. Перебивать Александра было нельзя – для произнесения заговора требовалась абсолютная тишина.

Почка увеличивалась с каждой секундой. Борис взглянул на часы: без пяти минут полночь. Вот-вот свершится! Он слышал, как громко бьется его сердце. «Нужно успокоиться, - думал он, стараясь дышать медленно и глубоко. – Все хорошо. Все почти закончилось». Как вдруг…

- Боря, - раздался скрипящий голос сзади. Старушечий голос.

От испуга Борис чуть не подпрыгнул. Ладошки мгновенно стали такими влажными, будто на них вылили ведро воды. Руки и ноги покрылись мурашками.

- Боренька, посмотри на меня, - повторил голос, и Борис вдруг осознал, что этот голос был ему знаком. Он задрожал всем телом и закрыл глаза.

«Это невозможно, - шепотом твердил он себе, закрыв ладонями уши. – Бабушка умерла полгода назад. Ее больше нет. Она не может говорить со мной».

- Ты что, неужели не взглянешь на бабулю? – скрипящий голос, однако, умолкать не планировал. – Ох и не думала, что внук вырастет таким подлым. Я же в тебя все силы вкладывала. А знаешь, из-за чего я умерла? Из-за тебя, подлеца!

«Тебе было девяносто три года. Ты умерла от старости», - продолжал шептать Борис, еле сдерживаясь, чтобы не прокричать это мерзкому голосу в ответ.

- Ты же знаешь, в старости люди хотят тепла и внимания от своих родственников. А ты, вместо того, чтобы проводить время с бабулей, все носился со своей Жанной. Беременная она, видите ли. Подлый ты! Нахальный человек. Как жаль, что такого я воспитала!

Борис сжал руки в кулаки и почувствовал, что из глаз потекли слезы.

«Я же знаю, кто это. Это не бабушка. Бабушка меня любила, она бы такое никогда не сказал», - говорил он себе, но успокоиться не удавалось.

- Но ладно, ты еще можешь искупить свою вину передо мной, - старушечий голос стал добрым, но в глубине души Борис знал, что это фальшь. – Просто обернись, и твоя любимая бабушка тебя простит.

Александр, продолжая читать текст, вдруг посмотрел на Бориса и яростно замотал головой.

«Не смей оборачиваться!» - читалось в его глазах.

- Давай же взглянем друг на друга еще один разок! – не прекращал голос сзади. – Ну же!

И Борис, повинуясь неким глубинным скрытым инстинктам, обернулся.

Последнее, что он увидел в своей жизни, был неясный, но ужасающий образ. Бесформенная тварь, вырвавшаяся наружу из темноты, расплылась в злостной ухмылке, протянула мохнатую когтистую лапу вперед и одним движением отрубила Борису голову.

2

Наше время

Тима разбежался и сильно ударил по мячу. Дима, стоявший на воротах, направление полета мяча угадал и прыгнул в правильную сторону, но дотянуться не смог, и мяч влетел точно в правый верхний угол ворот.

- Девятка! – закричал Тима и поднял руки вверх. Настроение было великолепным: подошел к концу только первый месяц лета, а значит, впереди еще два месяца каникул. Он подошел к Диме и взял двухлитровую бутылку сладкой газировки, лежавшую рядом с футбольными воротами.

- Жарко! – футболкой он протер лицо. – Но мне нравится такая погода! Летом и должно быть жарко! – он сделал два глотка и продолжил. – Даже не верится, что перешли в одиннадцатый класс…

- Ага, - подтвердил Дима. – Остался год и все!..

- Всем привет! – на площадку со стороны автобусной остановки пришел незнакомый русый парень в футболке «Ювентуса». Выглядел он года на три постарше ребят. – Могу с вами мяч попинать? Я – Дэниел, - он протянул руку Тиме.

- А на самом деле? Даниил? – Тима пожал руку.

- Не-а. Дэниел – так по паспорту.

- Ты что, американец? – усмехнулся Дима.

Дэниел пожал плечами:

- Да нет. Оба родителя русские. Просто назвали так.

- Необычно! – удивился Тима. – Болеешь за «Ювентус»?

- Ага, - кивнул Дэниел. – И на Икс-Бокс всегда играю только за «Ювентус».

Глаза Тимы вдруг загорелись:

- Хорошо играешь? – спросил он.

- Я днями и ночами залипаю. Видимо, настолько уже натренировался, что в последнее время неинтересно стало: у всех выигрываю, – тут взгляд Дэниела упал на бутсы Тимы. – Ого, вот это круто! – вырвалось у него. – Где заработал на такие? Они тысяч тридцать стоят.

- Папа подарил, - Тима немного смутился.

- А, - вздохнул Дэниел. – Везуха!

- Еще какая! – согласился Дима. – Дэниел, а ты что ли не с этого района? Ни разу тебя здесь не видели.

- Не, - Дэниел покрутил головой. – Я вообще с другого конца города. У меня просто тетя здесь живет. Договорились, что я к ней сегодня заеду. Но договорились на семь вечера, так что времени у меня вагон.

- Слушай, раз ты так любишь в Икс-Бокс играть, может, сразимся? – предложил Тима. – Я тоже играю.

- Да я с радостью, - по интонации в голосе Дэниела слышалось, что он был удивлен столь неожиданному предложению. – Только где?

- Можем у меня, дома сейчас никого нет. Минут десять всего идти отсюда.

Семья Тимы проживала в деревянном коттедже в элитном поселке, на въезде в который располагались контрольно-пропускной пункт и шлагбаум.

Их дом выглядел необычно, если не сказать устрашающе. Окрашен он был в яркий желто-оранжевый цвет, и на всех четырех стенах красовались изображения солнца с лицом на солнечном диске, волхвов с длинными бородами, молодых парней и девушек в славянских нарядах, водящих хоровод вокруг костра.

- С ума сойти! – выпучив глаза, Дэниел уставился на коттедж.

- Это еще что, - с улыбкой сказал Дима. – Сейчас увидишь, что там внутри. Когда я первый раз пришел к нему в гости – чуть в штаны не наложил.

Дэниел действительно ощутил некоторый испуг, войдя в дом. Прямо напротив входной двери была прибита настенная полка. И четыре деревянных идола, стоявшие на ней, сразу бросались в глаза каждому входящему. Первый – грозный мужчина с длинной бородой в шлеме с нарисованным знаком молнии. Справа от него – пожилой мужчина в очелье. Еще правее – мужчина с солнечным диском на голове. А замыкала ряд статуэтка женщины с длинными волосами. «Перунъ», «Сварогъ», «Дажьбогъ», «Мокошь» - значились надписи на идолах.

- Вы язычники? – слегка опешив от увиденного, спросил Дэниел.

- Отец сильно верит во все это, - развел руками Тима. – Говорит, начал верить еще с подросткового возраста. А мы с мамой не верим. Отец нас не заставляет, ну а мы ему и не мешаем. Мама говорит, что это, конечно, необычно, но каждый волен верить во что ему хочется. Главное, что человек он – успешный: полностью содержит нашу семью, смог купить двухэтажный дом… Пойдемте в мою комнату, - скомандовал Тима. – Можете не переживать: в моей комнате ничего пугающего нет, - пошутил он, и ребята проследовали за ним на второй этаж.

3

Сегодня, в пятницу, Александр планировал вернуться домой к семи вечера. Жена с младшим сыном все лето жили на даче. И сегодня он со старшим сыном, Тимой, собирался приехать к ним, чтобы провести выходные вчетвером. Но, будучи предпринимателем, никогда не знаешь точно, во сколько освободишься. Неожиданно появились проблемы, требующие срочного решения, и примерно в пять Александр позвонил Тиме и сказал, чтобы тот брал такси и ехал на дачу один. А он приедет, как только уладит все вопросы. Надеется, что не позже одиннадцати.

Примерно без пятнадцати одиннадцать он подъехал к дому и собирался переодеться: снять костюм, в котором в тридцатиградусную жару было невыносимо, и надеть футболку и тренировочные – подходящую одежду для завтрашних шашлыков. Припарковался, зашел в дом и приступил к своему ежедневному ритуалу: двумя руками взял с полки статуэтку мужчины с солнечном диском на голове и надписью «Дажьбогъ» на основании, сел на пуфик рядом и закрыл глаза. Хотел было начать проговаривать про себя заученный наизусть текст, как вдруг в дверь постучали. От неожиданности Александр чуть не выронил статуэтку, еле-еле ее удержав. Он почувствовал страх, но тут же отогнал прочь разные дурные мысли, полезшие в голову. Чего было бояться? Стучит наверняка кто-то из соседей, может, хочет узнать телефон газонокосильщика, который так ровненько подстриг траву на его участке. «В одиннадцать-то ночи?» – пронеслась мысль, на которую Александр попытался не обратить внимание.

- Кто там? – спросил он и услышал, что его голос немного дрожит, отчего перепугался еще сильнее.

- Господин Лебедев? Открывайте дверь, полиция.

Странно, но такой ответ успокоил Александра. Полиция, подумал он. По крайней мере, люди, и никакой мистики…

На крыльце стоял широкоплечий и немного толстоватый полицейский, демонстрировавший Александру удостоверение.

- Господин Лебедев? – вновь спросил он.

Александр кивнул.

- Вы задержаны. По подозрению в ограблении отделения банка. Проедемте с нами.

- Простите? – в голову пришли сразу несколько мыслей. Может, ослышался? Да нет, проблем с слухом у Александра не было никогда, рановато еще для них. Может, розыгрыш? Лицо человека, стоявшего напротив, было настолько угрюмым, что, казалось, слова «розыгрыш» он и вовсе не знал.

Полицейскому вопрос Александра, очевидно, не понравился, и он вспылил:

- С первого раза не понял? – из нагрудного кармана он достал наручники и сомкнул их на запястьях Александра. – Пошел за мной, ублюдок, - он развернулся и направился в сторону машины с мигалкой, стоявшей рядом с черным «Вольво» владельца дома. Александр, словно находясь в ступоре, послушно поплелся за полицейским.

- Не сопротивлялся даже? – спросил водитель машины, когда полицейский усадил Александра на заднее сиденье. Слова эти доносились до Александра будто бы издалека.

- Не-а, дурака просто включил! – полицейский уселся в машину, и та тронулась.

Водитель повернулся к Александру:

- Эй, мужик, - позвал он. Слова вновь донеслись, словно сквозь пелену. Александр медленно повернул голову и посмотрел на водителя. – Ты на кой черт банк ограбил?

- Что?.. Какой банк? Вы что такое говорите?

Водитель рассмеялся:

- Поди, забыл, - сказал он напарнику.

- Ага, - кивнул тот. – Все-таки целых три часа прошло. Наверно, уже стерлись воспоминания, - съязвил он.

- Кто вас ко мне направил? – через пару минут, чуть придя в себя, спросил Александр. – Кто-то из моих клиентов? Ступин? Из-за того, что я ему якобы бракованные материалы продал? Черт возьми, передайте ему, что они были не бракованные, я ему честно об этом сказал! В том, что он их испортил – я не виноват!

Полицейский вздохнул:

- Мужик, скажи честно, ты псих или притворяешься? Играться нет смысла, экспертиза ведь все покажет.

- Да что черт возьми происходит? – выкрикнул Александр. Это вывело полицейского из себя, тот обернулся и произнес:

- Еще раз ты, урод, повысишь в моей машине голос – будь уверен, мало тебе не покажется. И самое ужасное, что за тебя и не заступится никто. Видео с тобой по всей сети разлетелось. Презирают тебя все!

От этих слов Александр обомлел:

- Какое видео?

Полицейские переглянулись:

- Может, правда, псих? – предположил водитель. – Может, раздвоение личности или какие там болезни есть? Ну, либо актерский закончил.

Другой полицейский достал телефон, открыл сохраненную ссылку с «Ю-Тьюба» и протянул его Александру:

- На, погляди. Может, вспомнишь что-нибудь, - сказал он. – Аккуратнее только, не сломай смотри!

Черно-белое видео, судя по всему, было записью с уличной камеры, расположенной возле небольшого отделения «Сбербанка» на окраине города. В отделение вбежал мужчина в черной маске с чемоданом в руках. Выстрелив один раз в потолок, он направил пистолет на сотрудников. Испуганные сотрудники вскинули руки вверх, а один из них упал на колени, видимо, умоляя не убивать его. Мужчина в маске бросил чемодан на пол и пнул его в сторону девушки, сидевшей около кассы. Она что-то сказала, кивнула, открыла кассу и принялась перекладывать все лежавшие там купюры в чемодан. Когда касса опустела – она толкнула чемодан обратно мужчине. Схватив его, не опуская пистолет, мужчина спиной вперед пошел к выходу. И покинув здание – побежал прочь. Пробегая под камерой, он остановился на пару секунд, чтобы отдышаться, снял маску и…

И Александр увидел свое лицо.

Из-за испуга, не контролируя себя, он выпустил телефон из рук, и тот упал.

- Ты мне телефон разбить вздумал, собака? – обернувшись, крикнул полицейский.

Александр пропустил эти слова мимо ушей и лишь замотал головой:

- Я никого не грабил! Это не я!

- Похоже, и вправду шизик, - заключил водитель.

4

В тот момент, когда полицейский постучался в дверь ярко-оранжевого особняка Александра, друг и одноклассник его сына – Дима, сидел дома, в своей комнате, и играл в старенький компьютер.

- Дима! – из соседней комнаты позвала мама. Дима расслышал в ее голосе тревожные нотки и тут же пошел к ней, чтобы скорее узнать, не случилось ли ничего плохого.

В спальне родителей работал телевизор, шел выпуск новостей.

- Только что передали: отца Тимы полиция задержала.

- Чего? – нахмурился Дима. Прозвучавшее было не то, что странным, а каким-то бредовым.

- Тысячу раз говорил тебе, что не надо с Тимой общаться. Очевидно, что отец его – бандит! – в разговор вступил папа Димы. – Как же еще можно на такой огромный дом накопить!.. Сегодня поймали: отделение банка грабил! Да, видимо, далеко не в первый раз!

Эти слова казались еще более бредовыми. Дима часто бывал в гостях у Тимы и много раз пересекался с его отцом. Тот всегда выглядел ухоженным и был одет с иголочки. Дима мог бы поверить в то, что он проворачивает финансовые аферы, как тот чувак из «Волка с Уолл-Стрит». Но грабить банки?..

- Да это какая-то ошибка. Он же бизнесмен, - возразил Дима.

Отец ехидно рассмеялся:

- Ага. Все мы такие бизнесмены. Еще скажи, что ему эти его славянские духи помогали зарабатывать.

- Перестань, - мать Димы толкнула мужа локтем в плечо. – Дима, показали видео с камер наблюдения. Там отчетливо видно, что он в маске с пистолетом ворвался в банк.

- Нет, ну какой же наглец, а! – воскликнул отец. – Ведь прикрывался все своими мифами. Дом себе весь изрисовал, всю машину обклеил какими-то солнцами и Сварогами. А сам банки грабит. Во дает! А я как знал, что что-то неладно. Постоянно тебе твердил, что не надо к ним домой ходить! – отец погрозил пальцем. – Хорошо, что все обошлось. А то, глядишь, тебя бы еще как-нибудь подставил!

- Слушайте, ну быть такого не может! – возразил Дима.

- Иди и найди видео в Интернете, Фома неверующий. Сказали вон, что видео слили в сеть и что несколько тысяч просмотров уже, - по голосу отца было слышно, что он в своей правоте ни капли не сомневался. А Дима знал, что убедить отца в чем-либо было очень сложно. Получается, видео действительно не должно было оставлять никаких вопросов. И недоумевающий от происходящего он пошел обратно в свою комнату, к компьютеру.

5

Утром следующего дня в полицейский участок, куда отвезли Александра, пришла Анастасия Лебедева – его жена. Обхватив лицо руками, Александр сидел в камере на металлической скамье и тупо смотрел в одну точку.

«Спасибо», - издалека донесся тонкий голосок ее жены, видимо, общавшейся с полицейским, и Александр тут же вскочил со скамейки.

- Настя! – позвал он. Шаги участились, и через пару секунд он увидел жену. К его удивлению, она не плакала. Но, приглядевшись, Александр обнаружил, что глаза ее опухли от слез. «Черт побери, да она вся уже выплакалась за эту ночь», - подумал он и огорченно вздохнул.

- Саша, что происходит? – Настя схватилась за прутья решетки.

- Пока не знаю. Могу сказать только одно: я не виновен. Меня жестоко подставили!

Настя покрутила головой:

- Это видео… - она всхлипнула. – Там…

- Это видео заснято в восемь часов вечера, - перебил жену Александр. – Я в это время был совершенно в другом месте!

Настя недоверчиво посмотрела на мужа, и, уловив этот взгляд, он чуть поднял голос:

- Ты должна мне верить, слышишь? Ты мне веришь?

Настя нерешительно кивнула и вытерла слезы:

- Но…это ведь невозможно подстроить, - все всхлипывая, продолжала она. – Там ты: твоя фигура, твое лицо. Более явных доказательств не найти. Тебя же посадят! Господи, зачем ты это сделал?.. Тебя посадят на много-много лет, - и она разрыдалась.

- Успокойся, Настя! Пожалуйста, - Александр коснулся ее плеч. – Это был не я, честно! И никуда меня не посадят, поверь мне, прошу! Расскажи, что происходило сегодня утром в нашей квартире.

- Обыски, - сказала она тихонько, словно сама до конца не верила в то, что говорит. – Весь дом перевернули вверх дном. Какие они мерзкие. Постоянно твердили мне, что язычников надо в психушку отправлять, - она сделала паузу, чтобы вновь не зарыдать. – Ничего не нашли. Только в твоем кабинете откопали какую-то большую прозрачную коробку, которую я раньше не видела. Но она была пуста и не представляла для них интереса.

Глаза Александра на лоб вылезли от услышанного:

- Была пуста? Ты уверена?

- Да, своими глазами видела. А что, это важно? – удивилась Настя реакции мужа. – Там что-то было? Деньги?

Александр этого вопроса не услышал. Он погрузился в раздумья.

Коробка пуста. Но как она может быть пуста? Никто на свете не знал, что цветок был у меня. Единственное объяснение – цветок нашли и выкрали ОНИ. Но и это тоже невозможно! Дом полностью защищен от НИХ изображениями на стенах и идолами.

6

На другом конце города, в небогатом микрорайоне «Восточный», женщина сорока пяти лет по имени Жанна лежала на диване в гостиной своей однокомнатной квартиры и читала свежий выпуск местной газеты, который приобрела в киоске около дома пару часов назад. Сегодня был выходной, так что она вполне могла позволить себе отдохнуть и расслабиться.

Работала она продавцом в сетевом продовольственном магазине посменно: два через два. Зарабатывала – не сказать, что много, но, с учетом ежемесячных выплат от государства за потерю мужа-кормильца, им с сыном вполне хватало.

Все двадцать лет с тех пор, как на охоте погиб ее муж, выплата всегда приходила тридцатого числа каждого месяца (только в феврале – двадцать восьмого), независимо от того, приходилось ли тридцатое на выходной или будний день. Месячная выплата составляла немного-немало пятьдесят тысяч рублей – почти половину общего месячного дохода Жанны. Поэтому когда вчера, тридцатого июня, она не обнаружила в почтовом ящике конверт с деньгами, она сильно забеспокоилась. Может, выплаты положены только до тех пор, пока ребенку не исполнилась двадцать, подумала Жанна. А Мишке как раз шестого июня исполнилось. Но, насколько она помнила, в российских законах цифра «двадцать» не фигурирует вообще. Выплаты могли прекратить, когда Мишке исполнилось восемнадцать (этого Жанна, кстати, очень боялась). Но не прекратили.

Вдруг в голову Жанне пришла совсем страшная мысль: а что, если они ошибочно продолжали выплачивать деньги после совершеннолетия Мишки? Теперь наконец ошибку обнаружили, и два следующих года будут требовать от нее ежемесячно возвращать по пятьдесят тысяч? Не дай бог, прошептала Жанна. Это будет абсолютно безвыходная ситуация: и ведь судиться не пойдешь, все равно ничего не отсудишь.

Она перелистнула еще одну страницу газеты, но поскольку была полностью погружена в собственные мысли, то почти не вдумывалась в прочитанное. Пока не наткнулась на статью на пятой странице. Ее заголовок гласил: «Успешный предприниматель Александр Лебедев задержан по подозрению в ограблении банка. Есть неопровержимое доказательство – видеозапись с камеры наблюдения».

- Обалдеть, - громко произнесла Жанна, и Мишка, завтракавший на кухне, крикнул:

- Что такое, мам?

Несколько секунд она молчала. Еще раз перечитала заголовок. Да, все действительно так, ей не показалось.

- Да тут новости, - ответила Жанна. – Помнишь, я тебе рассказывала про Сашу Лебедева?

- Не-а, - донесся из кухни голос Мишки. – Кто это?

- Ну месяца два назад ты нашел старую фотку в отцовском ящике и спросил, кто это на ней рядом с отцом, помнишь?

Мишка немного подумал, а затем ответил:

- А, ну да, это помню. Ты сказала, что это друг его, который жил неподалеку и с которым они часто на охоту вместе ходили. Ну и который был с отцом в тот момент, - Мишка вздохнул, - когда его застрелили.

- Ага, – Жанна встала с дивана и пришла на кухню. – И еще я рассказывала, что спустя пару лет после смерти Бори он занялся бизнесом, разбогател и переехал отсюда в собственный дом. И что был он немного странным: увлекался какой-то дурью вроде древнеславянской культуры.

- Да-да, вспомнил! И что с ним? – поинтересовался Мишка.

- Уличные камеры зафиксировали, как вчера он ограбил банк, - Жанна усмехнулась. – Какая-то курьезная история… Но говорю, неспроста он мне всегда казался странным!

- Ну странный – не странный, но если правда ограбил банк – пусть получает по заслугам, что еще сказать, - развел руками Мишка. – Небось таким способом и разбогател!

- Возможно, - вновь усмехнулась Жанна. – Как-то даже в голове не укладывается… С трудом представляю себе Сашу, грабящего банк.

- Ой да черт с ним, еще голову о нем ломать, - отмахнулся Мишка.

- Ты прав, и без него проблем хватает, - сказала Жанна и вспомнила о своей главной проблеме на данный момент: отсутствии выплаты за июнь. – Пойду позвоню в МФЦ, - сообщила она Мишке. – Конверт не прислали в этом месяце. Узнаю, почему.

7

Несколько минут ожидания, разговоров с роботом, предлагающим нажимать цифры, и трубку наконец сняла девушка-оператор. Вежливо выслушав рассказ Жанны, девушка попросила ее представиться и подождать еще немного, пока она уточнит вопрос у специалистов. Заиграл отрывок из какого-то классического произведения: вроде бы Бетховен или Моцарт.

На этот раз ожидание было гораздо более долгим. Жанна даже хотела положить трубку, подумав, что может про нее просто забыли. Она посмотрела на настенные часы: одиннадцать ровно! А позвонила она примерно в половину! Полчаса целых, куда это годится!

- Жанна, прошу прощения, - словно услышав ее негодование, девушка-оператор вернулась. Голос ее звучал очень растерянно, и Жанну такая интонация насторожила:

- Ничего страшного. Слушаю вас.

- Мы проверили всю информацию касаемо ваших выплат. Согласно законодательству, выплаты, связанные со смертью супруга, полагаются только для нетрудоспособных или находящихся на пенсии супругов. Вы ни в первую, ни во вторую категорию не попадаете. Следовательно, основываясь на действующем законодательстве, пенсионный фонд не производил вам данных выплат.

Жанна ожидала какого-угодно ответа, но только не такого:

- В смысле не производил?

- Документы находятся сейчас передо мной. Никаких подобных выплат не зафиксировано, - повторила девушка.

- Но… - Жанна хотела было сказать «Уже двадцать лет мне в ящик каждый месяц кладут конверт с пятьюдесятью тысячами», но остановилась. Зачем об этом говорить? Не зафиксировано – и не зафиксировано. И попрощалась.

Странные чувства испытывала она в тот момент. Прямо героиня романа, в течение двадцати лет получающая кругленькую сумму от тайного поклонника, подумала она и нервно засмеялась.

А если серьезно? В городе завелся новый Робин Гуд, отнимающий деньги у богачей и отдающий беднякам?

Жанну обуял легкий страх: у нее не было ни единого варианта, кем мог являться этот человек. А человек ли, вдруг подумала Жанна, и от этой непонятно откуда взявшейся мысли стало еще страшнее. Может, это и есть высшие силы, спасавшие ее от нищенства? Вмешались, чтобы хоть немного восстановить Вселенскую справедливость. У молодой двадцатипятилетней женщины с младенцем на руках погибает муж. Как ей жить дальше? Где брать деньги?

Жанна отогнала эти странные мысли. Что за чушь… Пересмотрела мистических фильмов? Как бы не хотелось верить во Вселенскую справедливость, увы, слишком много доказательств, что ее не существует. Поэтому, конечно, деньги оставлял человек. Но кто? И самое главное: зачем?

8

Ночь с субботы на воскресенье, как, впрочем, и предыдущую ночь, Анастасия Лебедева провела практически без сна. Ее жизнь перевернулась в одночасье. Из жены богатого предпринимателя, проживающего в собственном доме, она одномоментно превратились в жену преступника. И осознать это было просто невозможно.

Из головы не выходили слова мужа, которые он сказал ей сегодня утром в конце их встречи. «Завтра вечером пройдет сорок восемь часов с момента моего задержания, мне предъявят обвинение и увезут в СИЗО. Там мы видеться не сможем. Поэтому обязательно попроси Тиму прийти завтра утром ко мне сюда, пока есть такой шанс. Слышишь, Настя? Обязательно! Я должен с ним поговорить».

Настя не знала, о чем Александр хочет поговорить с сыном: он ей не сказал. Тем не менее, она передала Тиме слова отца сразу же, как вернулась домой. И Тима, не раздумывая, сказал, что пойдет.

Будильник он завел на восемь утра, но, как оказалось, в нем не нуждался: проснулся самостоятельно аж в половину седьмого. Они вызвали такси, доехали до полицейского участка, и у входа Настя сказала:

- Иди сам. Он хотел поговорить с тобой наедине.

Отец, как показалось Тиме, держался молодцом. Выглядел он совсем не отчаянным, а скорее задумчивым. Смотрел в пол, но, увидев сына, поднял глаза:

- Привет!

- Я знаю, что ты этого не совершал, - даже не поздоровавшись, отчеканил Тима.

В ответ на это Александр улыбнулся:

- Спасибо! – он закрыл глаза и простоял так несколько секунд, глубоко дыша, словно пытался настроиться на важный разговор. – Тимофей, - наконец произнес он. – То, что я тебе сейчас расскажу – я хранил в секрете двадцать лет. Но теперь у меня нет другого выхода: мне нужна помощь, - он вновь вздохнул. – Я бы не хотел посвящать в это маму. Согласись, ей сейчас и без того хватает переживаний.

Тима кивнул, но его лицо выражало беспокойство. За психическое здоровье отца. Хранил секрет двадцать лет. Уж не поехал ли отец крышей на фоне случившегося?

- Это произошло двадцать лет тому назад, - начал Александр рассказ, оторвав сына от его мыслей. – Мы с мамой еще не были официально женаты, но заявление в ЗАГС уже подали. Жил я тогда в пятиэтажке на окраине, в микрорайоне «Восточный». Ну, там, где уже начинается лес. Этажом выше жил Боря, мой друг. Мы вместе учились на филологии, там и познакомились. Нашим самым любимым предметом в институте была Древнеславянская культура и литература. Очень нам нравился этот языческий колорит, - на лице Александра проступила легкая улыбка. – Эти наивные верования в духов: дух дома – значит, домовой, дух воды – водяной, дух леса – леший… Поклонения природным явлениям: солнцу, ветру, дождю… А больше всего нам нравилась легенда о ночи Ивана Купала. С шестого на седьмое июля язычники-славяне жгли и прыгали через костры, плели из трав венки и охотились за цветком папоротника. Папоротник, по славянским поверьям, растет лишь один раз в год: в заветную летнюю ночь. Тот, кто сумеет найти цветок и сорвать его, получит необычные способности: сможет видеть клады и богатства, зарытые в земле. И принимать облик любого человека – достаточно раздобыть один волосок с его головы. Сорвать цветок, однако, совсем не просто: его охраняет поганая нечисть, готовая разорвать в клочья тех, кто хоть приблизится к папоротнику, - Александр сделал небольшую паузу, а Тима, слушавший странный рассказ своего отца, обнаружил, что от удивления чуть приоткрыл рот. – Мы закончили университет. Борис женился, и его жена была беременна первенцем. Одним осенним вечером мы сидели в баре, смотрели футбол, и Борис, непонятно с чего вдруг, высказал идею: а что, если миф о папоротнике – правда? Маловероятно, конечно, но почему не бы проверить? Я сначала рассмеялся, решив, что это – пьяные бредни, а потом подумал: если вдруг окажется, что поверья славян – не выдумка, то мы сумеем определять местоположение кладов! И следовательно, разбогатеем. На дворе был октябрь, так что на подготовку у нас имелся почти год. И мы начали готовиться: сидели в библиотеках и читали старые книги о том, как славяне выискивали и срывали цветок, как оборонялись от темных тварей, защищающих его. И шестого июля отправились в лес, примыкавший к нашему району. Разумеется, не рассказали о наших планах никому: многие наверняка приняли бы нас за сумасшедших. Бориной жене, которая месяц назад родила сына – Мишку, сказали, что идем на охоту.

В лес мы зашли в половине двенадцатого. Конечно, я был абсолютно уверен, что ничего необычного этой ночью не произойдет, и, Тима… Не знаю, как передать чувство, которое я испытал, увидев цветочную почку, показавшуюся из-за куста. Я читал заговор, и она, повинуясь моим словам, двигалась взад-вперед. От такого невообразимого зрелища в горле пересохло, голос дрожал, но я все равно читал. И все шло ровно так, как и было описано в тех старых книгах. Пока за дело не взялись потусторонние твари…

У Бориса в июне случились два события: одно радостное – рождение сына. А другое – очень неприятное. Умерла его бабушка, которую он сильно любил. Ей было точно за девяносто. Старенькая, но разве кому-то от этого легче? Тяжело Борис переживал ее кончину.

Твари действовали самым мерзким способом, который только можно представить – принялись окликать Борю голосом его бабушки! – Александр зажмурил глаза, пытаясь сдержать выступившие слезы. – Это был удар ниже пояса. Они говорили ему разные пакости: про него, про его жену. И все – бабушкиным голосом. Они знали его болевую точку… Боря долго держался молодцом, но, в конце концов, все-таки сдался. Он обернулся, а этого делать категорически нельзя. И тогда… - Александр замолчал. Изумленный Тима подумал, что он вот-вот продолжит, но молчание затягивалось. А спустя некоторое время Тима услышал всхлипы. Впервые в жизни он видел, как отец плачет.

Он думал спросить, что же случилось с Борисом потом, но решил, что не стоит. Он никуда не спешит и готов пробыть здесь до самого вечера. Пусть отец возобновит свой рассказ тогда, когда сможет.

- Они отрубили ему голову, - успокоившись, сказал Александр. – Гадким тварям было мало просто убить его. Они хотели сделать это по-особенному… В тот момент я решил, что доведу дело до конца во что бы то ни стало и не оставлю цветок поганым тварям. И я сдержал слово. Дождался полуночи, читая заговор и не сбившись ни разу, сорвал цветок, спрятал его за пазуху и побежал прочь что были силы.

В милиции я, разумеется, рассказал историю, не имевшую отношение к реальности: про охоту, которая якобы была нашим с Борисом увлечением, и бешеного хищника, появившегося из ниоткуда и столь же быстро исчезнувшего. Они поверили: следы когтей на теле Бори не оставляли сомнений в том, что убил его зверь. Поверила и Жанна, горю которой не было предела. Еще бы: месяц назад у молодой пары появился их первый ребенок, и впереди, казалось, ожидала долгая счастливая жизнь, как вдруг все резко оборвалось. Я поклялся себе, что каждый месяц буду отправлять Жанне по пятьдесят тысяч рублей. Иначе, решил я, она просто не выживет. Я не знал, есть ли в подобных случаях какие-то выплаты от государства, но понимал, что если и есть, то мизерные. И это слово я тоже сдержал.

Древнеславянские мифы не лгали: каждую ночь, как только темнело, я отправлялся в наш лес с лопатой и тележкой. И почти всегда возвращался домой с сундуками и коробками, набитыми деньгами. Понятия не имею, кто и когда успел зарыть столько сундуков. Найденных денег мне хватило, чтобы купить коттедж, открыть свое дело и ежемесячно класть в почтовый ящик Жанны конверт с нужной суммой. На конверте я печатал, что это – помощь от государства. И делал я так все двадцать лет: тридцатого числа каждого месяца. Не успел лишь позавчера, в пятницу, тридцатого июня. Сам понимаешь, почему, - Александр посмотрел на сына. – Я понимаю, каково тебе слушать все это. Может, думаешь, что я свихнулся, и…

- Нет, ты что, - перебил его Тима, хотя такая мыслишка ему, конечно, закралась в голову. – Просто звучит это так… - Тима пытался подобрать подходящее слово, чтобы, не дай бог, не обидеть отца. – Ну, необычно…

Александр невесело улыбнулся:

- Да уж… Я хранил цветок дома, в своем кабинете, в большой стеклянной коробке. А мама вчера сказала, что во время обысков полиция обнаружила пустую коробку.

Тут Тиму осенило:

- Значит, кто-то выкрал твой цветок, воспользовался им и, приняв твой облик, совершил преступление, чтобы отомстить тебе? – спросил он.

- Не сомневаюсь, что это так, - Александр чувствовал облегчение от того, что поделился наконец этой странной историей, сбросив груз с плеч. И еще от того, что сын после его рассказа не счел его сумасшедшим. – Но о том, что цветок – у меня, не знала ни одна живая душа. Получается, украли его не люди, а те, кто в свое время убил Бориса. Но и это невозможно. Я предполагал, что духи, охранявшие папоротник, могут начать его выискивать и, в конце концов, найти. И стены нашего дома неспроста разукрашены в таком стиле. Не потому, что твой отец – сектант, поклоняющийся Солнцу. Узоры не позволяют проникнуть в дом потусторонним силам. Так что у меня нет ни единого предположения, чьих рук это дело, - завершил рассказ Александр.

- И что же теперь делать? – пробормотал Тима, подумав, что абсурдность происходящего зашкаливает: его отец, находящийся за решеткой, рассказывает о магическом растении, благодаря которому сумел разбогатеть.

Александр пожал плечами:

- Буду дальше думать, кто имел на меня зуб и мог узнать о цветке. Может, сумею когда-нибудь разгадать эту головоломку. А тебя я бы хотел попросить вот о чем: ты должен снять с моего счета пятьдесят тысяч, как можно скорее съездить в «Восточный» и положить конверт в почтовый ящик Жанны.

Тиму такая просьба удивила:

- А нельзя ли сейчас обойтись без этого? Тебе понадобятся деньги на хорошего адвоката…

- Нет, - уверенно заявил Александр. – Деньги, которые я нашел с помощью папоротника, принадлежат не только мне, но и Бориной семье. И передать их – мое обязательство перед Борей, - из заднего кармана джинсов Александр достал бумажник, вытащил оттуда фотокарточку и протянул ее сыну. – Вот, погляди. Наше последнее совместное фото.

В первые несколько секунд Тима не заметил на фотографии ничего необычного. Стоят двое мужчин примерно тридцати лет. Справа – его отец: изменился он, конечно, с тех пор, но не особенно сильно. А слева… На Тиму внезапно нахлынуло ощущение, что он уже видел человека, стоящего слева. Ему стало немного не по себе. Что за нонсенс, этот человек умер еще до рождения Тимы, не мог он его видеть! Тима протер глаза и посмотрел снова. Нет, этот человек был ему незнаком. Но некоторые черты его внешности сильно напоминали…

- Твою мать, - вырвалось у Тимы. Он в ужасе схватился за голову. – Вот же дерьмо!

Отец, недоумевающий от такой реакции, вытаращил глаза:

- Что тако…?

- Адрес! Скорее говори мне точный адрес Жанны! – перейдя на крик, перебил его Тима.

- Микрорайон «Восточный», двадцать первый дом, сто восемьдесят седьмая квартира, - все так же недоумевающе проговорил отец. – Тима, стой, я ничего не понимаю, скажи мне, что…

Но Тима лишь произнес «скоро увидимся, пап» и моментально рванул в сторону выхода.

9

До микрорайона Тима добрался на автобусе. Ошеломленная его поведением Настя, ожидавшая его у входа в участок, пыталась до него докричаться, но все было тщетно. Тима лишь показал ей свой телефон и крикнул: «Я позвоню! Не переживай, все хорошо».

До сегодняшнего дня Тима не бывал здесь ни разу. Район производил угнетающее впечатление: по дороге от автобусной остановки до двадцать первого дома он встретил трех алкоголиков-попрошаек, трава была высокая и неподстриженная, всюду валялись стекла от битых бутылок, и за своими собаками, разумеется, никто не убирал. А когда он подошел к дому, то с правой стороны увидел густой темный лес, наводящий какой-то неведомый страх. И если тридцатью минутами ранее история отца о сверхъестественных силах, проживающих в этом лесу, могла показаться ему бредом, то теперь, глядя на лес собственными глазами, в ее правдивости он ни капли не сомневался.

Подъездная дверь, как и следовало ожидать, открывалась без ключа и домофона. Поднявшись на девятый этаж, он постучал в нужную квартиру. Сердце бешено колотилось: а что, если он обознался? С чего он вообще подумал, что тот парень со странным именем – сын папиного друга? Да, они похожи. Но что здесь такого: есть ведь похожие друг на друга люди. Что, если…

Дверь открылась, прервав раздумья Тимы. И он увидел того, кого и ожидал.

- Значит, Дэниел? – от злости Тима сжал ладони в кулаки. – Или все-таки Мишка?

Человек, стоявший напротив, расплылся в улыбке:

- А ты очень быстро догадался, что к чему. Я даже не представляю, как ты это сделал. Проходи, если хочешь, - гостеприимным жестом житель квартиры пригласил Тиму внутрь. Тима вошел. – Вижу, ты злишься на меня… Но не стоит! Если кто и должен здесь злиться – так это я. Смотри, что покажу, - Дэниел-Мишка взял с полки книжного шкафа общую тетрадь, уже потертую от времени. – Мой отец, оказывается, вел дневник. А пару месяцев назад я совершенно случайно откопал его в отцовском ящике. И прочел от корки до корки. Последняя запись датирована шестым июля, прямо перед ночью Ивана Купала. И там сказано, что на самом деле ближайшей ночью они собираются не охотиться. Вернее, охотиться, но не на животных. А на растение, как бы странно это не звучало. Больше никаких записей нет, но что случилось дальше – догадаться нетрудно. Мама рассказывала мне, что отца нашли с отрубленной головой. Я очень люблю свою маму: она добрая и заботливая. Но у нее есть один недостаток: она слишком наивная. Она действительно поверила в эту бредовую выдумку, будто дикий зверь может отрубить человеку голову. Но я-то на такое не поведусь… В дневнике отец писал фразы, напоминающие бред сумасшедшего: что, мол, если сорвать цветок папоротника – получишь беспрепятственный доступ к сокровищам. Теперь выстраиваем логическую цепочку: если раздобыть цветок вдвоем, то сокровища придется делить поровну. Если же убить своего напарника, выдав произошедшее за несчастный случай – делиться ни с кем не придется. И можно спокойно отстроить себе дом в охраняемом поселке и заняться бизнесом… Понимаешь, к чему я клоню?

Тима, разумеется, понял, и от такого предположения он чуть не обезумел:

- Сдурел? – закричал он. – Мой отец никого не убивал! Двадцать последних лет он каждый месяц отправлял твоей матери деньги, чтобы тебе на жизнь хватало. А ты так ему отплатил?

- Угомонись, - холодно и резко сказал Дэниел-Мишка. – Про деньги я догадался. Говорю же, только моя наивная мама могла подумать, что государство ни с того ни с сего решило ей по пятьдесят тысяч отчислять. А мне это всегда казалось странным. Но все встало на свои места два месяца назад, когда я нашел дневник. Видимо, толика совести у твоего отца все-таки осталась. И когда он расправился с моим отцом, то осознал, что натворил. И стал класть эти долбанные конверты, - Дэниел-Мишка вдруг засмеялся. – Но пятьдесят тысяч! Боже, как же это смешно! Я видел, в каком доме живешь ты. Вот, что папоротник принес твоему отцу! А теперь оглянись вокруг и посмотри, где живу я. Или выгляни в окно, полюбуйся пейзажем. Не похоже на частный поселок, правда? Но ничего… Теперь все вокруг знают, что твой папаша – вор. Я отомстил за отца, хоть и было это нелегко. Два месяца я выслеживал тебя. Имя это дурацкое придумал…

Тима отчаянно покрутил головой:

- Господи, какой же ты дурак. Мой отец до сих пор в кошельке носит совместную фотографию с Борисом. Они были лучшими друзьями. Отец не виноват в смерти Бориса. За что он получил такое наказание?.. Одумайся, прошу! – Тима сложил ладони вместе, как при молитве. – Пошли все исправим. Цветок ведь у тебя! Мы продемонстрируем полицейским эффект папоротника и объясним ситуацию.

Дэниел-Мишка злостно ухмыльнулся:

- Ну уж нет. С вас достаточно: пожили уже в собственное удовольствие. Пришла пора нам с мамой кайфовать. Мама работает не покладая рук, а получает гроши. Она всю жизнь мечтала в ночи прогуляться возле Эйфелевой башни. Слава богу, теперь у меня будет возможность показать ей Париж.

Тима вдруг начал оглядываться по сторонам, но Дэниел-Мишка тут же смекнул, о чем тот думает, вытащил из заднего кармана складной ножик и медленными шагами пошел навстречу Тиме.

- Можешь не искать, я спрятал его надежно, - яростно прошипел он. – Сейчас же убирайся отсюда. Я убью тебя, если не уберешься. И тогда уже точно никто и никак не спасет твоего отца!

Дэниел-Мишка махнул лезвием перед лицом Тимы. И Тима, до смерти испугавшись, развернулся и побежал из квартиры.

10

Обреченно опустив голову, Тима медленно плелся по обездоленному району к остановке. Ты впустил незнакомца в дом, и случилось непоправимое, твердил ему внутренний голос. Отец поплатился за твою легкомысленность.

В кармане вибрировал телефон: звонила мама. Она, наверное, вне себя от ужаса, подумал Тима. Он ведь обещал ей набрать, а часы на телефоне показывали «11:30», то есть уже целый час от него нет ни весточки. «11:30»… Под этой надписью на экране красовалась еще одна: «2 июля».

В голове Тимы зазвучал голос отца: «шестого июля отправились в лес». Глаза его широко раскрылись. Если и есть шанс исправить случившееся – то только такой. Только так я смогу показать полицейским, как действует папоротник. Есть ровно четыре дня, чтобы подготовиться. Нельзя терять ни секунды, подумал он и помчался к остановке.

На очередной звонок матери он ответил.

- Алло, Тима, ты где? Ты чего не берешь трубки? – тараторила она. – Что с тобой? Тима, все в порядке?

- Мама, все нормально, - сказал он уверенным и спокойным тоном. – Ты сейчас рядом с отцом?

Мама, однако, не успокаивалась:

- Я с отцом, а ты где? Скорее возвращайся обратно. Слышишь меня? Я могу за тобой приехать, ты где?

- Все нормально, - повторил он. – Я доберусь сам. Передай отцу, что я его вытащу. Седьмого июля.

На несколько секунд на том конце провода воцарилась тишина, а потом послышался голос обезумевшего отца.

- Тима, ты с ума сошел? Даже не думай! – это был голос человека, который понял, о чем идет речь. – Эти твари, они сейчас во сто крат злее из-за того, что тогда мне удалось довести дело до конца! Они будут мстить во что бы то ни стало! Не смей ни в коем случае! – кричал он.

Тима положил трубку. Мы несем ответственность за свои поступки, подумал он. Из-за меня отец за решеткой. Но я его и спасу.