Алмазы, сверкающие в темноте

Снежные шапки гор величественно сверкали, очерченные тёмным небом. Где-то за ними виднелись тоненький полумесяц умирающей луны и бескрайнее количество звезд, одна за другой сверкающих и переливающихся, как тысячи и тысячи маленьких фонариков. В краю фей звезды называли алмазами, рассыпанными когда-то королевой-Луной - беглянкой, оставляющей драгоценности там, где ступала ее нога; в то время как Солнце каждое утро подбирало их в надежде отдать на следующий день. Надежда – все, на чем держится ночь и день и сама жизнь, где бы ни оказался человек.

Глядя, как порой надежда угасает в сердцах и душах, Трель становилась все грустнее и грустнее. Она часами сидела у окна, наблюдая за уходящей луной, и каждый раз думала: «А что бы сталось, если бы хоть раз Король догнал Королеву? Во что бы тогда стоило верить, если бы это ожидание закончилось?».

Но Солнце никогда не могло угнаться за Луной. Вот и сейчас: стоило ему показаться на горизонте, как его возлюбленная скрылась за горным хребтом, и все, что осталось – лишь собирать разбросанные алмазы. Один за одним, до самого последнего и яркого. И снова бежать вперед, туда, где еще недавно был след Королевы.

С рассветом на улице стало нестерпимо ярко от белого снега, застилавшего улицы и крыши маленького горного города. Просыпались люди, началась обычная человеческая рутина: кто-то занимался лошадьми, кто-то разгонял кузнечное пламя, кто-то открывал магазины и спешил печь свежий хлеб на продажу.

Глядя на эту трепетавшую жизнь, хотелось вскочить и присоединиться, стать частью ожившего мира. Трель же никуда не торопилась. Ей некуда было идти – она лишь мимолетный гость, и, честно говоря, она не до конца понимала, хотелось ли ей выходить или же нет. Она долго стояла перед дверью в коридор своей гостиницы, собираясь с мыслями и, спустя полчаса лишь, повернула ручку и решилась выйти наружу.

Уже внизу, у письменного стола, ей встретилась помощница хозяйки.

- Леди Олендер, доброе утро. Надеюсь, вам хорошо спалось? – Звонкой голос молодой девушки с почти искренней улыбкой звучал в холле непривычно громко. Трель поспешила улыбнуться в ответ.

- Благодарю вас, спалось прекрасно. Вы так и не надумали податься в Архастоун?

Спрашивала леди Олендер скорее дежурно. Она поняла ответ еще вчера, когда утром общалась с этой дамой, и знала, что более помочь ничем не может, ведь сам человек перед ней даже и мысли не мог допустить о том, чтобы что-то изменить в своей жизни.

- Ах, Архастоун… - Улыбка на секунду сползла с лица помощницы, она боязливо оглянулась. - Не думаю, что мне там будут рады. Такие большие города, пожалуй, не для меня…

«Какая разница, где вам будут рады, если сами вы не видите будущего, которого хотели бы для себя, - горько подумала Трель, постукивая пальцами по столу. - Только поймете вы это слишком поздно, и тогда уже решать за себя будет гораздо сложнее».

- Очень жаль, мне кажется, вам бы там очень понравилось. Позвольте попросить вас… я отправляюсь сегодня к обеду и хочу, чтобы моя лошадь и вещи были готовы ко времени.

- Конечно, леди Олендер. Мы все подготовим.

Улыбка вернулась на лицо девушки, и Трель вышла на улицу, оставляя за спиной пока еще не совсем несчастную, но медленно становящуюся такой девушку.

Снаружи бегали дети и неторопливо начинали свой день взрослые. Странно было видеть после полупустой и одинокой гостиницы все эти заботы, как будто небольшое здание за спиной Трель вело в совершенно другой мир со своей, отдельной жизнью. Даже с учетом редких постояльцев было несколько странно, что это здание еще существовало. Впрочем, где-то должны были ночевать провинившиеся мужья и собираться на ночевки незамужние девушки.

Трель прошлась по главной улице, купив по пути немного выпечки. Она вглядывалась в каждое лицо, встречающееся на пути, но сложно было найти хоть кого-то, кто мог бы показать, что нуждается в счастье. Люди так привыкли жить тем, что имеют. От вида этих взрослых, уже привыкших к своему жизненному укладу, девушке было одиноко. Все они заняли свое место в городе, со своими маленькими радостями, горестями, и, казалось, все должно оставаться так, как должно. Кто-то продолжает дела своих предков. Кто-то, может быть, и хотел перемен, но так давно разучился мечтать о большем, что этого уже не разглядеть.

«Наверное, так должно быть нормально для людей. Их век короток, и выбирать новые дороги означает потерять время, а может, и то, что они уже имеют».

Под ногами хрустел свежий снег – за ночь его выпало достаточно, чтобы скрыть протоптанную дорогу. Складывалось ощущение, что весна вовсе не наступает в этом горном краю, хотя где-то южнее уже вовсю цвели подснежники и морозник. Мимо снова пробежали дети. То ли догонялки, то ли колдунчики, то ли просто беспечная игра без правил и смысла – так сразу и не понять. Кто-то упал, споткнувшись о шарф, тут же вскочил и помчался дальше, сжимая его концы в руках. Громкий смех, скрип снежинок, звон металла от работающей неподалеку кузницы. Немного подумав, девушка направилась следом.

Дети крутись возле небольшой заснеженной площадки, в теплое время зараставшей всевозможными цветами. Отдышавшись, группа постарше снова сбежала куда-то за ближайшее здание, а на краю осталось несколько девочек, что-то копавших в снегу у грубой лавки.

- Вы зарываете сокровища? – весело спросила Трель, подойдя к ним, и присела рядом на колени.

Восторженная болтовня на секунду смолкла, кто-то испуганно ойкнул, но уже через секунду они заговорили на перебой.

- Это посадочное место...

- Летом здесь будут цвести наши цветы!

- Мама выделила нам грядку от этой лавочки до той!

- И мне подарили луковицы самых ранних цветов.

- Мы отроем землю и посадим туда луковицы в ряд…

- И рядом с ними другие!

- Нам сказали, что их надо присыпать снегом и ждать тепла.

- А летом у нас будет свой цветник, за которым мы будем ухаживать.

- Нам даже разрешили сорвать их и сделать букеты, когда они будут цвести.

- И еще папа посадит сюда елку, и она будет расти вместе со мной!

Трель улыбнулась, наблюдая за распалявшимися энтузиазмом детей.

- И как же здесь все будет выглядеть, когда все зацветет? – спросила она, помогая откапывать снег.

- Здесь будут голубые и пушистые бутоны, - продолжили они, снова перебивая друг друга, - они будут по центру, вот тут, прямо между лавками будет дерево… а спереди нам обещали отдать оранжевые тюльпаны, но их надо сажать позднее. Нам отдадут их от других клумб. И еще мы выложим камнями ограду, и сделаем из соломы маленькие шарики, в которые вплетем лесные цветы и траву.

- Голубой и оранжевый – красивые цвета. Вы сами их выбирали?

- У нас нет других. Только тюльпаны и алые маки, и васильки.

- А как же подснежники и ландыши?

- Их сюда не сажают, они растут в лесу. Мама говорит, что они слишком рано цветут, чтобы с ними возиться. Мы надеемся, что у наших гостей когда-нибудь будут с собой белые цветы, тогда мы могли бы сделать снежную грядку летом, но сюда редко приезжают люди с цветами.

- А что же лесные цветы? Их можно выкопать и присадить сюда.

- Нас не пускают в лес до весны, но белые цветы тогда уже отцветают, и остаются только желтые. Они не очень красивые.

- Я могу сходить и принести для вас подснежники.

Девочки рассмеялись.

- Вы что, подснежники сейчас не растут, еще слишком холодно. А вы уедете и не будете здесь, когда они будут цвести.

- Мне кажется, в этих горах должны быть самые ранние подснежники. Я все же схожу, поищу их.

- Попробуйте. Только не заходите далеко, там водятся злые звери.

И дети, провожая Трель взглядами, продолжили расчищать место для своего будущего цветника.

Леди Олендер же прошла опушку леса и зашла так далеко, где уже не было видно деревни, остановилась и огляделась. Никого не было рядом. Трель разрыла голыми руками место, где снега было меньше всего, и, сев на колени, дотронулась до земли кончиками пальцев. Морозная земля зашевелилась. Из-под нее медленно выбилось с десяток зеленых ростков, на глазах они удлинялись и набухали цветом, а зеленые листья распускались. Спустя с четверть часа Трель смотрела на нежные цветы подснежников. Одним движением пальцев девушка помогла растениям выбраться из-под земли с корнем, другим же коснулась места рядом, и вот уже появилось множество маленьких луковиц, зрелых, но не давших корни. Она собрала их с той же легкостью, с какой вытащила аккуратные островки цветов, и сложила в заплечный мешок, после чего направилась в обратный путь.

На пустыре сидела лишь одна девочка, увлеченно копавшая землю маленькой стальной ложкой. Две луковицы голубых цветов была посажены.

- Смотри, что я нашла, - улыбаясь, сказала Трель, кладя рядом с ребенком цветы.

Девочка удивленно охнула.

- Но как вы нашли их!

Трель лишь беспечно рассмеялась.

- Я неплохо разбираюсь в цветах. Давай посадим их здесь, в центр, и ты будешь за ними ухаживать.

Девушка начала помогать рыть ямку для подснежников и остальных цветов, попутно объясняя, что нужно будет делать, чтобы они прижились.

- Хотелось бы видеть больше красивых цветов… - сказал вдруг ребенок, с трепетом поглаживая зеленые листья, - но у нас слишком холодно, чтобы они цвели постоянно, и плохо, чтобы выживали новые. В прошлом году мама посадила красивые ирисы, но они погибли спустя неделю.

- В местах севернее отсюда цветы цветут круглый год. Для них сделают специальные места – в них всегда тепло, и можно выращивать практически любые виды. Ты тоже могла бы сделать такое место здесь.

- Никто не будет делать для цветов отдельный дом. Взрослые говорят, что это бессмысленно.

- В цветах есть смысл, но не для тела, а для души. К тому же в таких домах можно выращивать и овощи – и тогда круглый год у вас будут свежие продукты. А ты, если действительно хотела бы ухаживать за ними, можешь переехать на север, где уже есть теплицы, или на юг, где они не нужны.

- Мама говорит, что я должна учиться шить, чтобы помогать ей в мастерской, и зарабатывать так на жизнь.

- Но сама бы ты чего хотела?

Девочка задумалась.

- Мне нравятся цветы. Они яркие и приятно пахнут.

- На юге, там, где теплее, богатые люди платят за то, чтобы их дома украшали цветами к балам, чтобы прекрасные розы росли в оранжереях, всегда готовые к тому, чтобы оказаться в букете дамы. А мужья, желающие порадовать жену, могут платить за то, чтобы им сделали букет. И наверняка найдется человек, который хотел бы взять в помощницу такую, как ты, чтобы обучить ее всему.

Глаза ребенка загорелись, и Трель сама увидела те картины, что сейчас рисовала в голове девочка. Казалось, что эта идея вдохновила маленькую леди, вырисовывая мечты из детских фантазий в реальность.

- Тебе могут отговаривать от этой идеи, - продолжала Трель, высаживая подснежник в лунку и присыпая ее землей, - говорить, что это сложно или опасно, что родные будут бояться за тебя. Но если это то, чего бы ты действительно хотела, ты должна быть твердой и верить, что у тебя все получится, как это получается у многих. Не надо бояться. Даже если что-то пойдет не так, ты никогда не будешь корить себя за то, что не попробовала – и всегда сможешь вернуться сюда.

Девочка молчала. Трель же почувствовала, что эта мысль, посаженная сейчас в сердце ребенка, может вырасти в будущем во что-то большее, чем просто грезы и пустые мысли.

Они досаживали последнюю луковицу в молчании, пока малышка, наконец, не заговорила снова.

- Вы волшебница?

Прямой вопрос заставил девушку улыбнуться.

- С чего ты решила?

- Вы нашли подснежники. Все знают, что они начинают расти у нас позднее. И вы какая-то странная.

- В хорошем смысле, я надеюсь? – Трель повернулась к ребенку. – Я кто-то вроде нее. Но это будет наш с тобой секрет, хорошо?

Ребенок кивнул, и они поднялись на ноги.

- Я вспомнила, что у меня есть еще кое-что… - Леди Олендер сняла со спины мешок и протянула девочке платок с завернутыми в нее маленькими луковицами. - Думаю, ты сможешь позаботиться о них лучше, чем я. Это подарок одной из моих подруг, но у меня нет времени продавать их или выращивать. Я видела, что из этих луковиц вырастают красивые белые цветы с множеством остроконечных лепестков. Они подойдут для вашего цветника лучше, чем тюльпаны.

- Они действительно от вашей подруги или вы их наколдовали? – Ребенок недоверчиво прищурился, не решаясь брать из рук незнакомки такой подарок.

Трель подмигнула.

- Эти луковицы мне отдала мама. И это правда. Посади их, когда сойдет снег. И могу добавить, что эти подснежники точно доживут до настоящей весны.

***

Более суток прошло с той поры, как леди Олендер покинула маленький город вблизи гор. Радость от общения с маленькой девочкой сменилась привычной пустотой в душе и мыслях, и девушка невольно завидовала ей, той, что теперь имела надежду на свою жизнь. Пегий тяжеловоз медленно шагал по дороге. Он был снаряжен несколькими седельными сумками, и Трель шла рядом с ним, отстраненно наблюдая, как переступают большие копыта с пушистыми щётками. Её путь дальше следовал на юг, к городам побольше. Девушка надеялась, что там, где будет множество историй, она сможет остаться подольше, возможно даже на полгода. Может быть, где-то там она наткнется на что-то, что подскажет дальнейший путь.

Лесную тишину прервал цокот чужих копыт и скрип колес. На горизонте позади девушки показалась деревянная открытая повозка с бегущим легкой рысцой жеребцом в упряжке. Трель посторонилась к краю дороги, но поравнявшись с ней жеребец пошел шагом, а с повозки к ней обратился молодой мужчина.

- День добрый. Разрешите составить вам компанию? До города далеко, а мне, признаюсь, скучно ездить без попутчиков.

- Здравствуйте. – Девушка бегло взглянула на мужчину: на вид ему было лет двадцать пять–тридцать, и по одежде можно было сказать, что он скорее крестьянин, нежели разбойник. Повозка была завалена несколькими мешками. – Я мало что могу рассказать, но если вы не против такого собеседника, то не посмею отказываться.

- Разговорим вас, за это не переживайте. Садитесь. Как вас зовут?

- Трель Олендер.

Девушка привязала поводья тяжеловоза к концу повозки и залезла на нее, сев позади путника.

- Ротген, Рудомер. Позвольте заметить, ваша фамилия напоминает знатные семьи севера. Не могу понять, в честь чего ваша семья ее получила?

Повозка тронулась.

- В моей семье каждый член берет себе фамилию, связанную с природой. Моя произошла от оленей – их много в наших краях.

- Теперь понимаю, - по-доброму усмехнулся Ротген, сдерживая жеребца – тот норовил вновь пойти рысью, - и куда же вы держите путь?

- В Ондерхуд.

- В поисках лучшей жизни, полагаю? Все из окрестных сел и городов пытаются туда выбраться.

- Не угадали. Я путешествую, куда глаза глядят, и Ондерхуд лишь одна из многих коротких остановок. А вы, надо думать, везете руду на продажу?

- Не угадали, - парировал собеседник, - я как раз еду за лучшей жизнью.

- Чем же ваша прошлая жизнь вас не устраивала? – заинтересовалась Трель.

- Не всем же быть рудокопами, - рассмеялся мужчина, - мои братья, кажется, похоронить себя готовы в этих шахтах, мои сестры прижились со своими мужьями рядом, а мне, честно говоря, надоели эти горы и пыль. Хочу прижиться у моря, там, где солнце уходит под воду и ловят рыбу с лодок. Может быть, даже удастся поплавать на корабле. Кто бы отказался попробовать такую жизнь?

- Не скажите. В Астоне я общалась с девушкой, что так же тосковала по морю и теплу, как и вы. Вот только она уезжать не захотела – и, боюсь, не решится на это никогда.

- Видимо, каждому свой удел.

- Вряд ли это вопрос удела. Играет роль лишь выбор. Кто-то слишком боится менять то, что ему не нравится. Они оправдывают себя тем, что если немного потерпеть, то они привыкнут к своей жизни, и она вдруг начнет им нравиться, а между тем сознательно отказываются попробовать что-то, что может за неделю принести им больше счастья, чем они почувствуют за всю свою жизнь, оставаясь в одном положении.

- Люди боятся, что сделают неправильный выбор, о котором будут потом жалеть.

- Но как они поймут, что выбор неправильный, если они ни разу не пробовали что-то изменить? Никто не запрещает проверить себя, а потом вернуться обратно к старой жизни.

- Слишком много возможностей провала. В дороге, или уже если говорить при попытке изменить свою жизнь, может случиться многое. Нападут разбойники, убьют, или болезнь, или вернешься на старое место – а там уже занято, или все изменилось.

- Но вы не побоялись.

- У меня был хороший пример. Целых три. Старшие братья – посмотрел я на них, как они в своем возрасте возвращаются домой, измученные и ничего больше не желающие, и вспомнил, как в детстве мы играли. Сколько было планов! И в разбойники податься, – не всерьез, конечно, так, детские мечты, - и в торговцы, и в свет выйти в большом городе да леди с родословной ухватить, чтобы жить в замке. Играли в детстве – и горели своими фантазиями, все время что-то новое придумывали. А сейчас? Одному за радость вечером меда выпить да в карты сыграть, другому лишь бы спать лечь, чтобы на следующей день опять в шахте батрачить. Третий весь в семье, все для детей делает, да только скорее из-за женушки своей – та ему все мозги полощет. А уйти некуда, да и дети же, отец нужен.

- Примеры найти не сложно, поверьте. Рядом с нами сплошь и рядом несчастные люди, сидящие не на своем месте. Только кто-то смотрит на них и не видит их несчастья, а кто-то как вы.

- Благодарю. Но что же, по-вашему, мешает большинству людей понять, что она несчастны?

- Родители, в основном. Вы же слышали наверняка не раз, как они решают за детей, что им делать и как жить. Я понимаю их стремление к тому, чтобы у ребенка была хорошая жизнь, но разве же много людей учитывает при этом желания своего чада? Кто-то мечтает о замках в облаках, а ему скажут – таких не бывает, брось свои сказки и ищи нормальную работу. А между тем в горах есть замок, что с подножья теряется в утреннем тумане, и кажется, что он действительно парит в небе. Как будто нет совсем основы и фундамента. И сотворил его именно такой ребенок, когда-то мечтающий о летающем замке.

- Ну, не все же мечты можно осуществить.

- Назовите мне любую, и я любой могу найти альтернативу в реальности.

- Вот к примеру, смерть всех насильников и порочных людей.

- Мечты о смерти очень жестоки, - Трель поморщилась, - но все же, извольте: станьте палачом, если хотите лично избавлять мир от таких людей; станьте судьёй, если хотите отсеивать плохих от хороших; и, наконец, станьте вольным дружинником, если хотите и то, и то. Получив разрешение, можно путешествовать по миру и решать вопросы людей, помогать пострадавшим и карать преступников. Всех вы вряд ли изведете, но их количество можно уменьшить.

- Потребуется много времени, сил и денег на обучение…

- Как и для любого труда. Деньги можно заработать на других работах, силы и время – только ваши ресурсы. Если желание осуществить мечту действительно сделает вас счастливым, то стоит потрудиться, чтобы воплотить ее реальность. В конце концов, можно самостоятельно судить и карать, но в таком случае придется встать на другую сторону закона. Мечты, по большей своей части, не станут реальностью, пока вы не вложитесь в их исполнение.

- Хорошо, допускаю, что пример плохой. А что насчет… - Ротген задумался, - крыльев. Чтобы человек мог летать, как птица, в небе?

- С одной стороны, можно учиться наукам – они уже вполне развились, и с их помощью можно, например, вырастить из двух разных растений одно, имеющее свойство обоих видов. С другой стороны – магия, возможно создать заклинание или зелье, которое обратит вас в птицу или сделает легче перышка. С третьей – инженерия, которая может, в теории, создать механизм, позволяющий держаться в воздухе. Все это, по сути, есть наука, на самом деле. Это сложно, но возможно, при должном желании.

- Магия… так можно ответить на любой вопрос и решить любую проблему.

- Это вовсе не так. Магия такое же сложное искусство, как врачебное или языковое. Она происходит не по щелчку пальцев, – у людей, по крайней мере, – а из-за определенных условий и имеет свои законы и ограничения. Конечно, их можно сломать или обойти, но для этого так же потребуются годы практики и изучения вопроса. Если вы видите перед собой мага, с легкостью орудующего материей, знайте – он потратил не один год на то, что умеет.

- Что ж, пожалуй, вы действительно сможете любую мечту сделать явью, - мужчина рассмеялся, - неплохо, наверное, иметь ответы на все вопросы – проблем тогда совсем не остается.

Трель помолчала. На это у нее было множество возражений, но рассуждать, как и думать, о них не хотелось. Воодушевление от беседы улетучилось, и девушка ушла в свои мысли, не думая толком ни о чем. Все мысли сжирала противная эмоция – знакомая тоска и пустота. Мужчина заметил изменение в настроении и, после пары попыток продолжить беседу, замолчал.

Прошло с час времени, когда диалог завязался вновь.

- Вы, видимо, тоже решили, что к домашнему укладу у вас душа не лежит, и мечтали о путешествиях, что и исполняете, верно?

- Не совсем, – неохотно поддержала диалог Трель.

- Так что же тогда за мечта у вас? Чего вы хотите от своей жизни?

Девушка вздохнула. Начался снегопад, и большие пушистые снежинки мягко опускались на повозку, дорогу, лошадей. Тяжеловоз то и дело крутил головой, стряхивая надоедливые осадки с гривы.

- Это сложный вопрос.

- Разве у вас нет ответа для воплощения вашей собственной мечты?

Олендер помедлила с ответом. Она вздохнула, голос её стал тише:

- У меня не было мечты.

- Как же так? Разве вы не выдумывали в детстве? Какие-нибудь приключения или истории?

- Детство есть у людей. Вы рождаетесь маленькими, и у вас есть цикл: в младенчестве вы беспечны и полны фантазий, вам дают время поиграть, но при этом вы растете. Вы знаете, что рано или поздно вам нужно будет что-то делать, чтобы жить дальше, и можете осознать, чего вы на самом деле хотите.

Теперь притих Ротген. Он покосился на свою попутчицу и, кажется, даже немного отодвинулся в сторону. Трель в свою очередь откинулась на мешок, набитый чем-то мягким, и, протянув руку, ловила падающий снег. Глаза ее были направлены в серое, темнеющее небо.

- Вы… у вас разве не было детства? Вы, наверное, родились очень серьезной, - попытался отшутиться мужчина.

- Вся моя жизнь – это детство. У меня нет цикла, как у вас, – я родилась взрослой, и мне не нужно было что-то делать. В любое время всю свою жизнь я могла веселиться и играть, без цели и без боязни однажды проснуться с необходимостью работать или выходить замуж. И я, и мои сестры, у всех нас нет мечтаний, потому что нам это просто не нужно. Зачем метать о какой-то жизни, если всю жизнь можно играть в жизнь? Каждый день. Разыгрывать сцену за сценой, какие только хотелось.

- Даже интересно, что же это за город, где такое возможно, я бы, может, не отказался…

- У нас нет города. Мы живем далеко в лесах, куда люди не добираются, а добравшиеся не возвращаются. По той же причине, что и мы не выходим. Зачем куда-то уходить, если можно жить легко и без забот?

- Вы… - Ротген замялся, - вы оборотень?

Трель ответила тем же размеренным голосом, не отрывая глаз от небосвода.

- Я, право, вас пугаю… я не оборотень, и вам не стоит бояться за свою жизнь. Я не питаюсь ни вашими желаниями, ни плотью, ни кровью, ни чем бы то еще. Просто… мне стало грустно дома, и я решила путешествовать, чтобы найти для себя что-то.

- Что-то?

- Проблема в том, что я не знаю что́. – Девушка грустно улыбнулась. – Это вопрос, на который я не могу вам ответить. Но, когда я вижу таких людей, как вы, – которые не боятся идти куда-то за попыткой найти свое счастье, или людей, которые еще могут за ним пойти… когда я подталкиваю их к тому, что им нравится, мне кажется, что я тоже перенимаю частичку их счастья. И тоже становлюсь счастливой. Но, к сожалению, это всё временно, и потом мне снова тоскливо. И приходится идти дальше. Искать кого-то еще, кому я могу помочь. Вопрос лишь, почему это не делает по-настоящему счастливой меня?..

Мужчина ничего не ответил. Повисло тяжелое молчание, теперь уже Ротген не пытался заговорить. Поймав очередную снежинку, Трель поднялась на повозке.

- Однако я все же испугала вас. Мне жаль. Я вас оставлю. Прошу вас только, что бы ни случилось – как только вы осознаете, что несчастливы – не бойтесь менять что-то в своей жизни. У кого-то нет сил осознать и изменить это, а кто-то просто не понимает, что не так. Не пополняйте их ряды.

Она спрыгнула с повозки в седло тяжеловозу, подобрала поводья и бодрым галопом исчезла за снежной завесой.

Ротген не пытался ее остановить.

***

В городе было шумно и людно. Он отличался от Астоны тем, что был каменным, имел собственные стены и население в несколько десятков тысяч человек. И, конечно, здесь был свой за́мок – твердыня местного лорда. На улицах шастали кошки и попрошайки, торговки с лотками наперевес предлагали свои товары, и разнообразие их давало фору любым ярмаркам, виденным ранее Трель.

Шел пятый день ее пребывания в Ондерхуде.

Она успела изучить лишь малую часть города, в одиночестве бродя по закоулкам и магазинам. Где-то она находила тех, кому могла помочь. Где-то она находила лишь отчаянье и смиренье. Все было так же, как и всегда.

На исходе пятого дня леди Олендер вернулась в таверну, где остановилась на первое время. К удивлению, ночью, даже зимней, жизнь города не прекращалась полностью – в тавернах и трактирах всегда была хоть пара людей, и вечно кто-то где-то устраивал праздник. Это было в новинку. От ночных исследований города девушку останавливало лишь одно – помимо обычных людей, на улицы и крыши выбирались и воришки, а с ними сталкиваться Трель не хотелось.

Вот и сейчас, устав от прогулок, Трель села за один из столов на первом этаже и заказала еду. Красивая девушка в красном платье принесла кружку с пивом – в этом заведении подавали только его – и на завтрак, и на ужин. Олендер слегка отпила и осмотрелась. Она сидела практически в центре и могла без привлечения внимания просто слушать и наблюдать за всем вокруг: ночными посетителями, работниками, постояльцами. Сплетни. Жалобы. Истории. Что-то было пустым, что-то могло помочь ей в будущем. Возможно, завести новые знакомства, возможно. найти кого-то. Половину информации Трель сразу пропускала мимо ушей и совсем задумалась о чем-то своем к тому моменту, когда за стол к ней подсел мужчина. Он обратился к ней.

- Что? – девушка рассеянно подняла взгляд от кружки на посетителя. Им оказался Ротген.

- Надеялся встретить вас еще раз, леди Олендер. – Мужчина отсалютовал своей кружкой.

- Мистер Рудомер… - Трель вспомнила о попутчике в повозке. Она беспокойно пробежалась глазами по таверне, но, похоже, все вокруг было в порядке.

- Вы боитесь чего-то? Не волнуйтесь… я бы не стал портить вам жизнь.

Ротген тоже огляделся, но никого подозрительного поблизости не было.

- Вы боитесь меня?

- Я боюсь, что ваш страх может быть опасным для меня, – подтвердила девушка.

- Я… не то чтобы боюсь вас… - мужчина замялся, - просто вечером, одни на дороге… согласитесь, наш разговор получился достаточно напряжённым. Я прошу прощения, что заставил вас тогда хандрить.

- Вы не заставляли. Это мое привычное состояние. Это не важно.

- Не думаю, что это настолько не важно. – Он усмехнулся. – В любом случае, я хотел извиниться за себя. Вы были откровенны, а я не смог помочь.

- Не стоит. Мне не нужна была помощь, вы могли не волноваться.

Трель постукивала пальцами по кружке, не смотря на Ротгена.

- Как ваши дела? Вы, вероятно, уже освоились в городе? – спросил он.

- Не совсем, но я каждый день узнаю что-то новое. Ондерхуд слишком большой, чтобы освоиться в нем за столь короткий срок.

- Он разительно отличается от остальных на севере. Тут больше людей, больше домов, больше возможностей. – Глаза мужчины то и дело следили за официанткой в красном.

- Да, это так.

Некоторое время стояла тишина.

- Простите за вопрос, помимо семьи, у вас есть друзья? – вновь начал диалог Ротген.

- С моим образом жизни сложно завести друзей. А зачем их заводят?

- Да для всего. Для общения и поддержки, для того, чтобы было с кем выпить вечерами, чтобы кто-то мог вытащить из тяжелой передряги. Друзья существуют, чтобы помогать друг другу, а порой они просто существуют, не выполняя какие-либо функции. Я полагаю, что это именно то, чего вам не хватает.

Девушка промолчала.

- Вижу, сегодня вы слишком устали для разговоров. – Он перевел взгляд на Трель и вздохнул. – Послушайте, я остановился в гостинице неподалеку, «Теплое место». Может быть, завтра вы сможете показать мне часть города? Я, признаюсь, здесь совсем никого не знаю. Возможно, мы оба могли бы быть полезными друг другу. Вы обещаете найти меня?

Девушка перевела взгляд на окно и вздохнула.

- Если вы так хотите моего общества.

- Я был бы рад.

Ротген сделал большой глоток и встал.

- Она вам нравится? – спросила Трель.

- Кто?

- Девушка в красном. Вы собираетесь к ней подойти?

- Я… - мужчина замялся, - не думаю, что ей нужен кто-то, вроде меня. Красавица в таверне – у нее наверняка нет отбоя от мужчин, да и к тому же скорее всего есть муж.

- Она не замужем, об этом можете не беспокоиться. Так она вам нравится.

Леди Олендер больше утверждала, нежели спрашивала. В ее глазах зажегся маленький огонек интереса.

- Так вы не хотите к ней подойти?

- Я ведь здесь проездом… Такая девушка не захочет оставить город, а я не захочу остаться.

- Откуда вы знаете, чего хочет она? – Трель улыбнулась. – Вы не узнаете, пока не попробуете с ней поговорить. Хотите всю жизнь терзаться об упущенной возможности?

- Я буду заикаться как дурак… да и одежда на мне…

- Идите. Просто попробуйте. Это… дружеский совет.

Трель встала из-за стола, намереваясь отправиться в свою комнату, и подтолкнула Ротгена в сторону официантки. Когда ее пальцы коснулись спины мужчины, с их кончиков сорвалось маленькое волшебство, подобное тому, что заставило вырасти подснежники, – только на этот раз оно превратилось в храбрость и легкий аромат подснежников.

Наверх она поднялась не оглядываясь.