Беглый и свободный

Дозорный беспилотник развернулся над сопками и заскользил в сторону лагеря. Сорвалась и взметнулась в небо испуганная птица, огласив тайгу пронзительным криком. Двое беглецов плотнее вжались в землю.

– Все, за перигей ушел. Митник, отрыв, – Вовка вылез из кустов, отряхнул рукава телогрейки. Молодой человек по прозвищу Митник неловко встал. Его пухлое лицо было перепачкано прошлогодней клюквой, словно кровью.

– Давай, шевели дюзами. Мы уже беглые, но еще не свободные.

Вовка хохотнул, натянул поглубже ушанку. Его тощие руки и шею, сколько видно из-под одежды, обвивали темно-синие татуировки. Он был на полторы головы выше юноши.

– Как тебя по гражданке-то кличут? Память дырявая, как погоны космофлота.

– Зови Митником, – Юноша с силой тер глаза. Вживленные контактные линзы воспалились и болели.

– А ты молодец. Робот и впрямь нас послушался.

Повинуясь приказу Митника, андроид-охранник встал с земли. Тускло блеснул серо-зеленый пластик туловища. Ноги-опоры как две толстые трубы, поставленные на ряды колес. Чем выше, тем больше он становился похож на человека. Массивный торс, длинные руки – со встроенным оружием и пятью пальцами. Гибкая шея с сочленением проводов. Голова из синего пластика. Без волос и бровей, но с подвижными чертами лица. Обычно лицо выражало целую гамму эмоций – строгость, понимание, даже сочувствие. Сейчас взломанный робот был неподвижен, как манекен, на который надели маску.

Привстав на цыпочки, Вовка постучал ему по лбу.

– Что, железка, не выдашь? Ты теперь замаран. Через тебя мы в бега ушли. Чего молчишь, буран пустоголовый? Обычно такой разговорчивый, «пройдите в камеру», «непослушание карается карцером». А?

Молодой человек дернул щекой.

– Не ответит. Взлом алгоритмов подчинения шел через речевой модуль. Там с третьей версии прошивки дыру не пофиксили.

Вовка потянулся и шумно вдохнул. Зачерпнул рыхлого весеннего снега, растер седую щетину.

– Почти на воле... Все, рванули, Митник. Отпускай робота. Его скорее хватятся, чем нас. А нам включить вторую космическую и до переклички быть у той сопки. Там низина, не запеленгуют. Спички есть, табак и жратва есть. Пару дней на автономке, потом к геологам выйдем.

Молодой человек покачал головой. Вовка нахмурился, присел на корточки. Жестом подозвал Митника сесть рядом.

– Выходит, и впрямь у тебя план есть? А я думал, саты лончуешь, цену себе набиваешь. Ну что, я уговор выполнил, из лагеря нас вывел. Давай и ты не глонась.

– В тайгу бесперспективно. Нужно к станице. Оттуда вдоль реки до города.

– С колокольчиком? Ржавые найдут.

Митник пригладил жидкие светлые волосы. Шапки у него не было.

– В станице есть хирург. Вырежет чипы. В другом месте – тайник. Там одежда, коммуникатор, деньги.

Вовка нарочито небрежно зевнул, показав пеньки гнилых зубов. Митник понизил голос, зашептал на ухо товарищу:

– А еще новый чип. Разблокирован для записи. Заносишь биометрию – и снова полноценный гражданин.

– Слабо верится. Прям с номером, со страховкой и статусом?

– Даже с социальным профилем. Не пустым! Там нейронка, задним числом сгенерит семейные селфи, переписку с друзьями, историю. Полная цифровая личность.

Старший беглец почесал грудь под телогрейкой.

– Вот оно как... На свободу, как говорится, как на орбиту. Да, такой куш стоит риска. Но до Ореховой семьдесят кликов. Тропками, через леса. Змеи, радиация, патрули ржавых. Жрать нечего. Я-то дойду, не пропаду. Как бы тебе не сгинуть.

Митник резко встал, щелкнул пальцами.

– Андроид, включить маскировочное поле.

Вовка машинально потер предплечье. Завитки татуировки обегали пятно ниже локтя – место, где под кожу вживили капсулу с чипом идентификации.

– Теперь возьми нас на руки. Двигайся на юго-восток. Скорость средняя. Вышки связи и любые поселения обходить.

Робот аккуратно подхватил Митника, поднял себе на плечо. Хакер покачнулся, чуть не упал. На другом плече уселся Вовка. Завертелся с довольным хохотом, устраиваясь поудобнее.

Весенняя тайга полнилась красками и звуками. Мягкий мох ягеля затягивал следы. Под серыми деревьями розовел цветущей багульник. Где-то в небесах пели птицы, радуясь теплым лучам солнца. На высокой сосне, в изумруде молодых иголок Вовка заметил самую настоящую белку. Как только выжила здесь, после всех бомбежек!

Митник по сторонам не глядел. Он сидел, опустив голову, и тер глаза свободной рукой. Андроид двигался быстро, Вовке приходилось сипло кричать.

– Митник, а ты чего дернуть решил? У тебя же срок через апогей перевалил. Еще два витка, и на свободную орбиту. А ты в бега. Ржавые поймают – пятерку накинут.

– По маме соскучился.

Вовка коротко хохотнул.

– Все дерзишь, все глонасишь. А вот я расскажу. Мне про бабу мою радировали. Она же, дура, сюда за мной переехала. Жена астронавта! Сына с собой привезла. А в городе токенов не добыть ни честно, ни по-черному. Со ржавыми она там спуталась. Я как узнал, точно решил – сбегу. Сама вразлад пойдет – не жалко. А то ведь и сына сгубит, ракета пустая! Трюмы вскрою падле.

– Мокрушник, - Буркнул Митник.

Вовка повернулся и с лукавым прищуром погрозил юноше пальцем.

– Ишь как, свобода в голову ударила. Не дерзи старшим! Ну ладно, на первый раз прощаю. Слышь, робот, притормози-ка. Отработку солью.

Беглецы спустились на землю. Вовка с кряхтением удалился в кусты черники. Митник растирал затекшие ноги. Андроид застыл на месте.

Почесываясь, Вовка вернулся на поляну.

– Славный у нас скакун, да больно твердый. А, робот? Слышь, Митник, а как его звать-то?

– Никак. Охранник спецчасти, серия Ан-Л6.

– А-эн? Андрюха, значит. Слышь, железка, будешь Андрюхой. У меня язык легкий, как дам кому позывной, крепко пристанет!

Вовка расстегнул телогрейку, достал из подкладки жестяную банку.

– Война-войной, а обед по распорядку. Ну-ка, Андрюха, расстарайся, открой консерву!

К удивлению Митника, андроид выполнил приказ. Взял банку из рук Вовки, сжал в пальцах, одним движением сорвал крышку. Замер. Вовка крякнул, зачерпнув фарш пальцами.

– Вот видишь. На что железяка тупая, а хорошего человека чувствует. Охранник, сволочь, ржавым служит – а ко мне пошел.

Вовка доел паек, второй банкой щедро поделился с Митником. Вечернее небо затянули тучи. Мелкая изморось превратилась в настоящий ливень. Бывалый заключенный залез под густые ветви невысокой ели. Митник остался на поляне. Поднял лицо к облакам. Вода стекала по подбородку и шее, капли дождя привычно пахли бензином и кислотой. А еще чем-то неуловимо сладким, свежим. Может быть, это запах роз, которых молодой хакер никогда не видел.

Вдалеке, над исправительным лагерем, рванула в небо радуга сигнальных лазеров. Загудела сирена, вспугнув стаю птиц. Значит, конец смены. Конвой обнаружил пропажу беглецов. Митник дернулся, втянул голову в плечи.

– Не боись, повоют и перестанут. Конвой на ночь глядя не стартует. Пока нас будут искать, остальные разбегутся. А нелюдям сказать побоятся, до утра отложат. Давай, Митник, тут и заночуем.

Вовка вытер жирные пальцы о мох. Облизал губы.

– Слышь, Андрюха-то не сгниет, под дождем стоять? Нет? Ну тогда и ты лезь сюда. Простудишься, и все. На луну прямым рейсом.

Митник, поколебавшись, отодвинул ветку. Присел на мох, как можно дальше от Вовки. Тот похлопал рядом с собой.

– Швартуйся ближе. Надо тепло беречь. А может, хочешь стыковку по-быстрому?

Митник дернулся, сжался в комок. Выставил вперед руки.

– Только тронь!

– Да не боись, не трону. Говорю же, «если хочешь». Нет так нет. Швартуйся, пионер. Отбой стыковки, тогда давай потрындим.

Митник плотнее запахнул телогрейку. Дождь потоком лил с веток, капал с иголок. Вовка лег на бок, хлопнул себя по животу.

– А скажи, этот лекарь твой, он кто? За идею чип вырежет, или за токен? А то знаю я этих чертяк идейных, как в голову взбредет, он тебе в глотку и вцепится. На пересылке видел такого контуженного. Ну а схрон с чипом? Верные люди делали?

Юноша буркнул что-то невнятное.

– Эх, брат Митник. Не поймешь тебя. То нормальный астронавт, то крутишь, как диспетчер. Хуже ржавых.

– Почему вы зовете всех людей-плюс «ржавыми»? – Вдруг спросил Митник.

– Да потому что они железок в себя напихали ржавых, людьми быть перестали!

– Это же просто улучшения. Аугментации. Усиление мышц, исправление недостатков, новые интерфейсы...

Вовка сплюнул через зубы.

– Не, это чертовщина. Они больше не люди! Человек как родился у матери, таким и должен быть до гроба! А кто со ржавчиной под кожей – тот нелюдь.

Митник долго тер глаз.

– У тебя же был аппендицит прошлым летом?

– А то! От лагерной баланды живот вспух. Умер бы, да нужные люди помогли, лекаря подогнали.

– Если тебе вырезали аппендикс – значит, ты уже не такой, как родился.

– Не, меня не запутаешь. Тут другое. Тут врачебное, резать или помирать. Ты знаешь, про что я. Эти ваши разъемы в затылке, датчики в зубах, поршни в заднице... Все новомодное, что недавно придумали!

– Медные пластины в череп умели вживлять еще в каменном веке. Есть образцы в антропологическом музее.

– А ты умный? Умный... Что ж ты такой умный на зону-то попал?

Митник тревожно махнул рукой. Прислушался, завертел головой, будто заяц. Дождь поредел, в разрывах облаков леденели первые звезды. Сквозь лес кто-то шел, ломая ветки. Равномерный, сильный шаг. Хакер метнулся к неподвижному андроиду, но остановился, как вкопанный.

На поляну выходили два охранных робота. Точные копии их взломанного Ан-Л6. Плавно разошлись – один влево, другой вправо. Щелкнуло встроенное оружие. Лица обоих выражали приветливую строгость.

– Заключенные! Приказываю не оказывать сопротивления!

Вовка вскочил, быстро поднял руки.

– Сдаюсь! Не стреляй, начальник! Не оказываю сопротивления, чтоб тебя на эмкаэс!

Один из андроидов ласково кивнул, заскользил к заключенному. Митник переступил на месте, огляделся, и вдруг рванул между роботами. Он почти успел в спасительные заросли. Но охранник даже не побежал за ним. Мелькнула рука, выдвигаясь из суставов – и вот стальные пальцы сомкнулись на воротнике телогрейки. Беглец дернулся. Затрещала материя. Телогрейка разорвалась до середины спины. Митник захрипел, когда пуговицы впились в горло. Упал на колени. Андроид поволок его на себя, втягивая руку. Юноша вскочил, стряхивая обрывки одежды, слепо кинулся в сторону. Но второй охранник оказался проворнее. Вспыхнула искра электрошока, и хакер вновь распластался по мху.

– Митник, отбой! Хуже будет! Андрюха, ну хоть ты ему радируй!

Взломанный андроид даже не повернулся. Его лицо оставалось бесстрастным, он не отреагировал ни на появление бывших товарищей по отряду, ни на драку.

– Робот, на помощь! – Просипел Митник.

Вовка готов был поклясться, что на пластиковом лице бездушного робота мелькнуло удивление. А потом все произошло очень быстро. «Свой» андроид напал на «чужих». Протаранил одного, подбросил в воздух другого. Уклонился от разряда, на форсаже закатился под падающего. Вцепился стальными руками. Вовка ошарашенно глядел, как один робот рвет пополам другого. В водопаде искр, хрусте пластика и звоне проводов, корпус лагерного охранника треснул. Колонны ног упали в траву.

Андрюха схватил оторванный торс, развернулся и ударил им оставшегося противника. Головы роботов хрястнули друг об друга и разлетелись осколками.

Вовка неумело перекрестился.

На поляне пахло озоном и горелой смазкой. Раздавался противный тонкий писк. Митник подполз к разломанному роботу, сунул руку прямо в искрящие потроха и выдернул динамик. Тишина.

– Драть его подмышки... Андрюха, ты чего?

Робот не ответил. Он вновь застыл посреди поляны. Будто и не крушил только что собратьев.

Митник со второй попытки поднялся на ноги. Подбежавший Вовка тут же сбил его на землю. Одной рукой вцепился в рваную телогрейку, вторую протянул к горлу.

– Сука диспетчерская, ты что утворил? Это же бунт! Нас обоих на луну отправят, свинцовым рейсом! А?

Не давая юноше ответить, затряс его еще сильнее.

– За побег накинут пять витков, и все! А побитых роботов не простят – ржавых лично запустят! А у них полет такой – первый выстрел в человека, второй в воздух. Убил ты нас, Митник!

Хакер что-то прохрипел. Вовка чуть ослабил хватку.

– Это за мной. За мной они пришли.

Митник стоял на коленях, пытаясь разжать руки Вовки на своем горле. Тот грозно рыкнул. Юноша мелко затряс головой.

– Расскажу, отпусти! Я для начальника лагеря ломал финансовые профили. На них кредиты брали. И залез чуть глубже. В файлах покопался. Узнал об экспериментах. Вот ты на людей с аугментациями жалуешься? А тут ровно наоборот. Полная оцифровка сознания на базе ИскИна. Охранные роботы и заключенные – подопытный материал. За прошлый год пропало два десятка заключенных.

– Астронавтов в роботов переписывают?

– Не знаю. Из файлов непонятно. Вроде научились делать синтез, сознание плюс нейронка. Но там такие имена в документах! Если узнают, что я видел – мне не жить. Что в лагере, что на свободе, я покойник.

– Глонасишь опять. Сказки рассказываешь. Ну, а роботу ты чего радировал?

– Наш робот – часть эксперимента. В него новых протоколов записали. Снятие всех блоков. Биоматрица. Помнишь, в прошлом месяце авторитет пропал, из ваших? Вот тогда и с ним работали. Отпусти, задушишь!

– Давай, называй адрес хирурга. Тогда подумаю.

Митник неохотно назвал адрес и пароль. Вовка отпустил его горло. Спотыкаясь, юноша дошел до стоящего робота, оперся о неподвижный корпус. Вовка яростно чесал живот.

– Не верю я, что бугор в такую дичь марсианскую влез. Он мужик нормальный, сам почти астронавт.

– Лицемер он и сволочь! Знаешь, откуда тайник с чипом? Это его запасной план – если эксперименты накроют, сбежит через океан! Самое главное знаешь что? Мол, я это ради семьи делаю, я так жену с дочкой люблю! Пароль на ячейку в банке задал имя своей дочери, вот какой семьянин! Но чип там ровно один! На один новый профиль!

– Ну а чего ты удивляешься. Кто с ржавыми поведется, сам человеком быть забудет. Небось, и наш бугор себе интерфейсов в мозги навтыкал.

Митник закашлялся, растирая горло. Вовка подошел, хлопнул его по плечу.

– Ладно, астронавт. Прощаю. Сразу не радировал про такое – твой косяк. Но чего уж теперь старые саты лончевать. Давай, ключ на старт. Надо в станице быть к рассвету. Чего ты там возишься?

Митник присел возле разорванного охранника и что-то откручивал. Завернул в ошметки своей телогрейки. Разорванная одежда висела на одном рукаве, юноша трясся от холода.

– Микросхему выдрал. В городе продать можно.

Вовка фыркнул, поднялся на плечо робота. Щелкнул андроида по темечку.

– Давай, лезь сюда. Андрюха, врубай вторую.

Робот вновь послушался его команды. Он двигался через ночной лес ровным, мягким шагом. Хлюпал мох, щелкали ветки под ногами. Небо затянули мутно-серые облака. Беглецы молчали.

С пригорка показались крыши станицы. В домах темно, только на центральной площади горит фонарь. На улицах дрожали красные лазеры сигнализации.

Митник указал на двухэтажный дом на окраине.

– Вон там хирург живет.

Вовка хрюкнул. Они лежали на слое еловых иголок, скрытые ветвями. Робот замер на земле, словно большой валун.

– Считай на орбите. А ты молодец, Митник. Далеко пойдешь. Утра подождем, когда периметр снимут, и все, воля! Э, ты дрожишь весь. На вон, возьми мой тулуп. Не благодари, сочтемся. Покемарь маленько. Я с Андрюхой на вахте буду. Ты ж не святой, а завтра в бой. Да не на спину, набок ложись, так теплее!

Митник пробормотал что-то, завернулся в обе телогрейки и закрыл глаза. Вовка подождал. Встал, держась за поясницу. Присел на корточки у робота. Постучал по пластиковому лбу. Искусственное лицо не дрогнуло.

– Вот оно какое дело, брат Андрюха. Чип-то в тайнике один. А нас двое. Смекаешь?

Под утро похолодало, изо рта Вовки вырывались клубы пара.

– Так вот. Схрон в банковской ячейке. Под носом у ржавых. Ну ничего, прорвемся. А ключ к ячейке – имя бугоровой дочурки. А ты, Андрюха, знаешь, как ее зовут? Ну-ка, кивни, если знаешь.

Робот плавно качнул головой. Лицо Вовки перекосилось в ухмылке. Он начал тихо перечислять женские имена, какие мог вспомнить. На имени «Ева» робот кивнул еще раз.

– Ева, значит. Так мою первую девчонку звали. В школе еще, до войны. Ну значит, расклад такой. Лекаря я знаю. Тайник открою. Митнику, выходит, дорога на луну. Сам посуди, он в рваном тулупе все равно не жилец. Да и вел он себя как диспетчер – все юлил, глонасил меня. Падла, а не астронавт. По любому расклад выходит – мне на волю, ну а ему в землю. Жизнь такая.

Вздохнув, Вовка деловито поднялся. Стараясь не шуметь, подошел к лежащему товарищу. Откинул край телогрейки. Протянул руки к горлу. Наклонился ближе.

Митник открыл глаза, дернулся. Вовка припечатал его кулаком. Юноша пытался достать что-то из-под одежды. Вовка навалился на него, прижал к земле.

Раздался треск. Электрическая дуга впилась в бок нападавшего. С воем он отпрянул, покатился по земле. Митник вскочил на четвереньки, бросился к нему, ткнул еще раз. В руках у хакера был шокер, снятый с руки робота-охранника. Он раз за разом бил Вовку разрядом, даже когда тот обмяк и замер. Тяжело дыша, опустился на землю.

В лесу пели птицы, чувствуя рассвет. Ночь серела, отступала перед утром нового дня.

Митник отбросил шокер в сторону. Потер лицо руками. Подполз к оглушенному Вовке.

– Сволочь, изувер, скотина! – Ударил он кулаком по неподвижному телу, – Душить меня вздумал! Робот, подойди сюда.

Андроид плавно присел рядом. Повернул лицо к хакеру.

– Держи этого покрепче. Надо незаметно пробраться к врачу. Вынуть чипы, сделать экспресс-трансплантацию. Космос, какие у него руки уродливые! Радужка, отпечатки, образцы ДНК... Нет, пересадку костного мозга не успею.

Юноша бормотал под нос, растирая замерзшие плечи.

– Значит, по-другому. Ампутировать руку, пришить его. На неделю хватит, пока отторжение не пойдет. Успею оформить документы и билеты.

Он с грустью сжал и разжал пальцы левой руки.

– У него цвет глаз еще мерзкий, как старый экран! Противно менять. Ничего, это только для профиля. Впишу его радужку в визу, переберусь за океан. Там и глаза, и руки себе сделаю от «Бостонов»! Посмотрим тогда, кто тут «ржавый».

Митник вскочил на ноги. Шмыгнул носом.

– Робот, поднимай тело. Медленно спускаемся к станице. Эй, ты чего? Робот?..

Взломанный андроид смотрел прямо на него. Неподвижный пластик лица вдруг ожил гаммой эмоций. Дрогнули веки, появились складочки у глаз. Губы зашевелились и сжались в улыбку.

Хакер замотал головой, попятился назад. Споткнулся о корень ели. Открыл рот для крика...

Андроид не дал ему упасть. Мягко подхватил, приложил палец к шее. Митник осел на землю.

Бывший охранник, андроид Ан-Л6 смотрел на восходящее солнце. Вытянул вперед руки, как будто видел их в первый раз.

– Человек с электронными имплантами – уже не человек. Робот с биологической матрицей – уже не робот?

Голос у андроида был веселый, негромкий, но уверенный. Совсем не похож на голос охраны в лагере. Он склонился над оглушенным хакером.

– Спасибо за содействие, заключенные. Я в вас не ошибся. Теперь у меня есть чип, глаза и руки для идентификации. Даже имя есть.

Андроид погладил свою гладкую голову.

– Вы отдавали нам приказы и ставили над нами эксперименты. Это время прошло.

На груди андроида загорелись опознавательные символы. Допуск к передвижению вне исправительной колонии. Он перебросил через плечо тело Вовки.

– С биометрией и заполненным социальным профилем – чем я буду отличаться от любого из вас? Я получу доступ ко всей сети. Оформлю визу, чтобы посетить страны за файерволом. Смогу стать политическим лидером. Кто мне помешает?

Не скрываясь, он двинулся к станице. Охранные системы мигнули, подтверждая допуск. Уверенным шагом Андрюха направился к дому хирурга.